Vampire’s charm

Вечер субботы, в гостиной квартирки Чанбина приглушенный малиновый свет от специального светильника. Из колонки, которую притащила Соён, играют песни Green Day. На кофейном столике стоят пару бутылок клубничного лимонада, а почему-то не кофе. Но напитки были почти не тронуты, ведь на диване сидело девять ребят, точнее некоторые сидели на нём, некоторые разлеглись на нём как короли земли, а кому-то осталось сидеть на полу. Пятеро из них были вампирами: Кристофер, Йеджи, Юци, Чонин и Хёнджин, а пятеро студенты академии: Чанбин, Соён, Феликс, Сынмин и Минхо. Вся такая компания собирается в первый раз, но юных волшебников и одну волшебницу (скорее ведьму, зная её использования магии) пригласили еще рано утром, а сейчас был поздний вечер. Вампиры отправились к ним так же, как и Бин с Чаном пару месяцев назад. Так все и сдружились. Дамы нашли первые конечно же язык между собой. А Юци уж особенно восхищалась ведьме Соён, говоря какой у неё отпадный стиль, какая та умная и сколько знает штучек из темной магии и вся она была такая… невообразимая? Ну, именно так говорила гранж-вампир о своей новой подружке Чон Соён. Первым из парней поладили Феликс и Хёнджин. Но довольно… нетипичным образом? Как говорят, художники видят этот мир по-другому. Так вот, это было про Хвана. Первым делом брюнет начал искать среди гостей и незнакомых лиц себе новую музу, мол, уже много лет он не рисовал ничьи портреты, кроме своих членов вампирской семьи. И первым приглянулся эльф. С такими вот завивающимися блондинистыми волосами, веснушками по всему лицу, острыми ушками. Такой весь как хрустальная куколка, с солнечной улыбкой. Он прямо сказал студенту, что хочет его порисовать, а Ли был и не против и с радостью согласился. А уже через часа два, те вышли из комнаты хозяина квартиры, как старые добрые друзья, говоря, что у них оказалось многого общего. Со пока не понимает, как это точно произошло, но самое очевидное объяснение, что нашли они схожести в разговорах во время создания искусства. И потом эльф и вампир сидели только вместе, рядом, будто рядом с ними нет еще восьми персон. Общались, хихикали изредка, и вправду как старые знакомые. Тем временем Чонин полез к Минхо и Сынмину с вопросами о новом мире, одновременно рассказав свою трагичную судьбу, за что Ким погладил его по голове. Рыжеволосый поведал малышу-вампиру о том, как используются белая магия в их мире, которой пользуется сам Сынмин, а Минхо наблюдал за парнями, попивая черный чай с молоком, понимал что с каждой секундой становится все дальше и дальше от разговора ребят. И смешно выходит: Соён, Йеджи и Юци уже сделали свою компанию леди, Чанбин и Кристофер, как обычно, общаются, Феликс и Хёнджин уже в другом мире ото всех и вот Сынмин и Чонин тоже с помощью заклинаний создают постепенно вселенную для них двоих. А он пьёт чай, точнее недовольно хлюпает им и один, подтверждая стереотип о кошатинке. Надо бы тоже кого-то себе приглянуть для компании в обществе идиотов-однокурсников и вроде-не-идиотов-вампиров. Но все это знакомство было днем, а сейчас вечер и вся большая и чудаковатая компания собралась на диване, как упоминалось раньше. И у них было важная тема для обсуждения. А именно как им провести Бал Кровавой Луны. Праздник Кровавой Луны — знаменитый праздник в их округах. В этот день, как понятно из названия, восходит луна ярко-алого, сказать даже, кровавого цвета. Откуда точно появилось пиршество в этот день, точно неизвестно, но по одной из легенд этот праздник связан с полуночниками. Что много лет назад, в этот день была Пасхальная Ночь и умер один юноша, который перед своей кончиной пожелал всего напросто любви. И судьба дала ему второй шанс, вторую жизнь во плоти вампира. Жуткая история, но многие находят в ней долю романтичности, ведь именно в этот праздник многим суждено найти свою истинную любовь, которую так просил персонаж легенды. Со Чанбин не особо верил во все эти сказки, но сам праздник ему нравился. А кто не любит лишний повод для веселья? Только какие-нибудь старые ворчуны. А он таким не являлся, вот какой молодой ещё. Но вот в их академии это мероприятие отмечалось как бал. Каждый год разная тематика костюмов, студенты приходили парами, или с друзьями. Можно было даже пригласить знакомых из вне учебного заведения. И в этом году Чанбин решил позвать Криса в компанию, а за одном с ним остальную шайку вампирят, а еще потом прибавить к ним своих юных магов. — А всем похуй будет на нашу внешность? Резко ставит вопрос гранж-вампирша, надкусывая таяки своими острыми клыками. — Юци, не сквернословь! Как некультурно… Сразу бросает Чан, опять же включая в себе отцовские черты. Со отрывается от клубничного лимонада и смотрит в очи соседа, спрашивая «Почему ты мне так не говоришь, когда я через слово мат вставляю?». Кровопийца поджимает губу и отмахнувшись, отвечает. — Это другое… — Ладно, если вернутся к вопросу Юци то… думаю, что да. В этом году, как я разузнал, будет тематика готическая и можно переодеться в вампиров. Так что на предстоящий вечер вы у нас профессиональные лицедеи. Возвращается к словам девушки Минхо, стуча пальцами по стеклянному стакану и оглядывая всех пятерых кровопийц. Соён за последнее время, подключается в их разговор и бросает свою идею. — Ой, тогда тоже приду как какая-нибудь вампирша! Будем с Юци и Йеджи как сестрицы! С восторгом, хлопая в ладоши она произносит, но её радость прерывает Сынмин, своим обыденным юмором. — Ага, а потом приклеются намертво клыки и будешь у нас на курсе местным дыроколом. В ответ в лицо Киму прилетает подушка от самой ведьмы Чон. Йеджи посмеивается, то ли с реакции новой подруги, то ли с шутки про дырокол. А может со всего сразу. Эльф успокаивает двух друзей и решает тоже вставить свою идею на обсуждение. — Кстати! На бал как мы все поняли, можно пригласить людей, которые не из академии. Так вот, у меня есть друг. Он тоже эльф, как я и его зовут Джисон. Я думаю он тоже хорошо добавится к нам в компанию. Закончив мысль, своим басистым голосом Феликс вызывает у других интерес к этой еще одной эльфийской персоне. Спрашивает первым Чанбин о нем. — А он кто вообще? Студент, школьник, старикашка какой-то может? — Да нет! Ровесник он мой. Ну точнее я его на пару часов младше, но не суть. Он решил жить как самый обычный человек, несмотря на золотую кровь в жилах. Учится в обычном универе, в кафешке работает баристой. Короче, парень прикольный. Впишется. Поясняет блондин, дергая свои остренькие ушки. А в глаза Ли Минхо появляется кошачий интерес. Он отстраняется от наблюдения пустого стакана в своих руках, подвигается ближе к другому Ли и расспрашивает больше об этом Джисоне. — Ой-ой, а вот уже интересно. А он же не приведет с собой еще кого-то, верно? А он красивый? А ему какие люди нравятся? Хо мог бы так говорить и дальше, но его остановил вампир-художник. — Эй, стой ты. Куда столько вопрос за раз? Не в ресторане, чтобы расспрашивать все о блюде. Говорит ему Хёнджин, закрывая ладонью рот, который не может остановиться. Глаза блондина стали сравнимы с бусинами, ведь старший никогда не был таким разговорчивым. Но на вопросы отвечает. — Да не должен никого привести… Ну внешность дело вкуса, но по мне симпатичный. А тебе это вообще зачем? В конце концов выпаливает вопрос эльф, который его тревожил. — Да потому что лохом не хочу быть! Не хочется в этой ни то компании, ни то дурдоме быть одним. А вдруг этот твой эльф привлекательный такой… ты же знаешь меня, Ликс! Не первый год дружим, гребанный мухомор мне в рот! — Бро, в смысле одним? Кратко спрашивает Юци на экспрессивный рассказ Минхо. — Ой, да я понял уже все! У тебя с Йеджи и Соён уже свой девичий клуб, Феликс и Хёнджин вообще отдельно от всего мира, Сынмин и Чонин тоже за ними скоро улетят на Венеру. Про Чанбина и Криса молчу, у них уже давно своя гомосексуальная атмосфера. — Минхо, пошёл ты! — Первым отреагировал Чанбин на слова друга про него самого, вместе с тем кидая в друга подушку. Пополнение в отряд Сынмина. — Ладно, его взяла. Кажется, теперь без смысла решать кто с кем там пойдет, Хо сам все прямо сказал. Подытожил Феликс, хлопая ладошками и кидая взгляды в сторону нового знакомого, а именно Хёнджина. — Вот, да! И пиши своему Джисону, что он проведёт этот вечер в обществе самого лучшего и интеллектуального парня в этой компании-дурдоме. И блондин начал писать, хотя наверное итог выйдет крайне другим от того, что наставил старший. А на фоне довольного от самого себя Ли, другие закатывали глаза. *** — Ой, наверное на балу будет куча народу… Говорил Крис, смотря в зеркало и поправляя свою прическу. За спиной был друг, который лазил в шкафу и стремительно его перебирал в поисках определенных вещей. — Конечно, весь универ пойдет туда. Хотя не весь может. Нам ещё повезло, что тематика будет готическая в этом году. Ответил через пару минут юный маг, достав свою голову из шкафа и держа в руках чёрную рубаху, с воротником-крылом и серебряной брошью на груди. Чёрная макушка повернула взгляд на друга и спросила. — Как тебе такая? Вампирская голова склонилась попугайчиком, смотря на одежду и ответила. — Мне нравится. — Ну вот, с одеждой и решили. С радостью и облегчением ответил Чанбин, аккуратно складывая рубашку для приятеля на предстоящее мероприятие. — Знаешь… я всегда хотел пойти на бал, как какой-нибудь снежный принц. Говорит Кристофер через минуту молчания, дёргая себе за волосы. — Снежный принц? Переспрашивает брюнет. — Да! Знаешь… когда мужчины одеваются на балах во всё белоснежное, бывают порой серебряные блёстки на костюмах и все они такие, как из зимней сказки. С мечтательным видом описывает Чан, смотря вверх и вздыхая. — А знаешь что… Отвечает Чанбин, смотря на своего соседа и снова залезая головой в шкаф и ещё активнее начал искать в нём что-то. Кровопийце остаётся лишь наблюдать за волшебником и ждать. Через минут так пять, маг снова появляется и достаёт какие-то белые элементы одежды и подходит с ними к вампиру, на глаз примеряя. — Конечно, на бал ты в этом пойти не сможешь, но хочешь так здесь походить? — Божечки, откуда у тебя это? Спрашивает Чан с недоумением в очах. — Два слова. Сестрица постаралась. И не опять, а снова, Кван что-то привезла своему брату, а то это оставил где-то пылится на всякий случай. — То есть… ты хочешь сказать, что я могу это надеть?! С восторгом и предвкушением спрашивает Кристофер, смотря прямо в глаза напротив. — Да, именно. Так что переодевайся и шуруй в гостиную. Будем танец практиковать. Вышел Чанбин из комнаты с такими словами, боковым зрением видя, как взбудоражено Кристофер расстёгивает пуговицы на рубашке. В мыслях лишь успевает проскользнуть, какой он милый. *** Как оказалось, в этом году на балу будут танцы. И не абы какие, а вальс. Так что теперь в краткие сроки Кристофер, как человек, точнее вампир, знающий в этом толк должен научить Чанбина этому вальсу-шмальсу. Юный волшебник поглядывает в телефон, на видео, где танцует сие танец и ждёт своего соседа. И как только стоит о нём подумать, дверь в большую комнату открывается. Из неё выходит уже знакомый до боли Кристофер с прикрытыми глазами. Его серо-лазурные волосы стали вьющимися, что было непривычно для глаза, но невероятно красиво. На нём самом белоснежный костюм, на воротнике и рукавах серебряные блёстки, которые разбавляли весь однотонный образ. На тонкой шее был завязан того же цвета шарфик и добавлял важности. На руках же было пару колец и браслет. Сами алые глазки бегали по сторонам, боясь смотреть в чужие и улыбка была до невозможности смущенной. По мнению Чанбина, если бы Крис был человеком, то всё бы его лицо залилось краской. — Ого… Лишь смог сказать брюнет, нагло пялясь на такой сказочный образ друга. В свою очередь вампир поправляет волосы, и всё-таки очи поднимаются на юного волшебника. — Так себе?.. Неуверенно спрашивает он. — Нет-нет! Ни в коем случае! Наоборот, ты… прекрасен в этом. Я слов не могу подобрать. Отвечает Чанбин, всё так же не отводя взгляд от фигуры напротив его и в глазах его виднелось, что на нем подействовало очарование вампира. — Ох, правда? Спасибо… сто лет уже не надевал ничего такого роскошного, уже отвык. Со смешком отвечает Чан и подходит к юноше, протягивая ему свою бледную ладонь. — Не желаете станцевать со мной, мистер? В ответ смех Чанбина. Шершавая рука юноши тянется к чужой, холодной и бледной. — Так уж и быть, один раз соизволю с вами потанцевать, Кристофер. Из колонки начинает играть музыка для вальса по волшебному щелчку пальцев мага. Спокойная и плавная. Совсем никак какие-нибудь nirvan’ы, да msi. Вампирская ладонь кладется на талию Чанбина, две руки соприкасаются и Бан потихоньку начинает вести их танец. Приятный, тёплый свет от ламп падает на обоих, подчеркивает их красу и в мыслях оба делают комплименты друг друге, но не решаются их озвучить. Чанбин совсем не умеет танцевать. Ну, он по крайней мере так думает. Какие-нибудь движения под женские милые песни — может, под вальс — нет. Но для кровопийцы это не проблема. Если быть преподавателем, то тем, который спокойно всё объясняет и хорошо всё показывает на практике. И смотря на то, как брюнет справляется и не наступает на чужие пятки, у него выходит быть таким учителем. — Прекрасно справляешься, Бинни… Тихо произносит Чан над ухом партнёра по танцам, схватывая его ладони ещё сильнее. У волшебника от этого уши краснеют. Он вроде хотел разобраться с этим конфузом, но что-то руки так и не дошли. Хотя возможно, не хотелось просто? Со сдавлено рычит и ноги начинают скользить как не во время по полу и в итоге тело юного волшебника теряет равновесие. Ноги цепляются за первое, что попало, а точнее за талию партнёра по танцам, тем времен как Чан обхватил его спину двумя руками и теперь лицо кровопийцы было до безумия близко. — Ладно, я поторопился с выводами. С нервным смешком выдавливает Кристофер, заглядывая в карие глаза напротив. — Отпусти, ёмаё ты! И вампир покорно и осторожно спускает Со на пол, чтобы обошлось без какой-нибудь сломанной конечности. — Ох, танцы всё-таки не моё… С облегчением делает вывод о самом себе Чанбин, садясь на пол около дивана и любуясь из окна вечерним небом. На нём, как обычно, все во лишь пару звёзд, хотя это уже роскошь для города, ведь число превышает единицу. Незаметно садится рядом и Чан, хлопая по плечу своего ученика. — Твоё-твоё, просто переволновался слегка. У меня тоже не с первого раза получилось ведь. Музыка на заднем фоне уже давно выключилась. Но на замену приятной мелодии Шопена пришёл не менее приятный, нежный и подбадривающий голос вампира. Кончики губ Со поднимаются. — Кстати, а на чём основался праздник? Заводит в другую тему разговор Чан, закручивая волосы на свой палец. Чанбин поворачивает голову к другу и с «Ах, забыл рассказать» начинает. — Да там вроде по легенде юноша умер в эту ночь, да пожелал скромно перед своей кончиной любви. А луна услышала его и решила пожалеть его, дать второй шанс с новой жизнью, обратила в вампира. И доказательством истории поменяла свой окрас в алый, чтобы люди помнили. Лицо Чана выглядело очень заинтересованным в этом и он начал расспрашивать мага. — Подожди… что за юноша? А когда он умер? — Ой, да я помню что ли? Кван вроде говорила, что это Пасхальная Ночь была тогда. Отвечает слегка дерзко Чанбин, поправляя волосы и смотря в телефон, чтобы подтвердить свои же слова. — А имя не указано его? Спрашивает ещё Крис, с какой-то долей надежды в голосе, будто для него имя персонажа сказочки и правда значило многое. — Неа. Это же все равно выдумки. Не настолько раздутые, как в Греческой Мифологии, так что все разные дают. Кто-то его зовёт Алым Юношей, кто-то Горе-Удачником, кто-то Послом Жонклия. — А ты какой вариант предпочитаешь? И снова вопрос и снова Чан. Юноша делает задумчивый вид и мычит невнятно. — Никак, не особо заинтересован в легендах, да и желания не было. В ответ короткое «Понятно». И молчание. Они просто молчат так на протяжение пол часа, глядя на восходящую луну на небе. Бан после разговора выглядит растерянно, будто пытается что-то сказать, но не решается в последний момент. Но Чанбин его и не заставляет что-то говорить. — Я тоже умер в Пасхальную Ночь. Вот с какой фразы начинается разговор между парнями заново. На лице Чана растерянность и смущённая улыбка. Разве улыбаются, когда говорят о своей смерти? Обычно о ней вообще не говорят, мёртвые так не умеют, но с вампирами другая шарманка. Со с шоком в глаза отводит взгляд от окна в сторону кровопийцы. — Извиняюсь, что? Спрашивает брюнет не головой, а скорее своим тупизмом. Ну, у него не было опыта с общением на тему того, что там кто-то когда-то скончался. — Я тоже умер в Пасхальную Ночь, как персонаж истории. Я никогда не рассказывал об этом никому, но… перед тем я убил своего отца. Представляешь, Бинни? Лишил жизни родного отца в порыве гнева. Из-за того, что он буквально отдал в жертву остальное семейство наше. Мне было так больно тогда. Я всего напросто тогда пожелал в мыслях о том, чтобы полюбить кого-то, а он в ответ меня. Почему из тысячи идиотов, в историю этого праздника выбрали меня, Бинни? Удивлялся ли юноша с каждого слова всё больше и больше, ничего не сказать. Они жили вместе уже по факту полгода, но тема о прошлом Криса никогда не затрагивалась. Это не было табу, нет! Просто по умолчанию они согласись между собой не затрагивать хотя бы косвенно связанную тему с этим. А тут такое… и так откровенно, что аж всё умение поддерживать других у Чанбина убежало куда-то. Но и Чан сейчас не лучше выглядит. Да, он улыбается и слегка хихикает, будто его история — анекдот, но Бин видит. Видит, что глаза стеклянные, а улыбка выглядит чертовски непривычно, какая-то кривая. Он ненароком хорошо изучил то, как Крис улыбается и сейчас то, что на его лице отличалось от обыденной. Чанбин приближается к вампиру, тихо обнимает его со спины и гладит по плечу. Волшебник быстро сделал вывод, что в таких ситуациях надо помогать не словами, а действиями. Кристофер желал тогда любви? Хорошо, Чанбин подарит ему эту любовь. — Чан… не беспокойся. Сколько утекло воды с того момента. Я уверен, что ты не кровожадный убийца и всё вышло из-за сумбурных обстоятельств. Так то отдать на убиение родных, тоже так себе поступок, не находишь? Со смешком успокаивал брюнет этого вампирёнка, перебирая его лазурные волосы и слыша тихое шмыганье. — Прости за то, что я такой размазня. Отвечает наконец-то Чан, упираясь лицом в чужую грудь и так не отвечая на вопрос. — Боже, Чан!.. Ты и размазня?! Ох, может ты и не понимаешь этого, но ты сильный. Как духовно, так и физически… Всё-таки ты тащил меня с четырнадцатого этажа на пятый на руках, а я вроде не пёрышко. В груди слышится смех Криса, от этого самому хочется посмеяться. Чан выглянул из груди на юношу. Вампирские рубиновые очи уже не на мокром месте, а полуулыбка на его лице стала привычной. — Спасибо… Тихо произносит он. Вместо какого-нибудь «Не за что» в ответ Чанбин начинает гладить его по макушке. Через пол часа кровопийца потихоньку слез с юного волшебника и оказался просто рядом с ним, плечом к плечу. Со этого почти сразу и не заметил из-за осторожности вампира. — Не зря луна тогда дала мне второй шанс… Тихо произнес Чан, облокачиваясь на плечо друга. В ответ сначала ухмылка, а потом вопрос. — Почему же? — Я наконец-то нашёл человека, которого я хочу любить и надеюсь, это взаимно… И брюнет не успевает ничего сказать, спросить или ответить, как чужие, хоть холодные, но нежные губы прикасаются его. Со всем трепетом, даже не проникая языком внутрь, просто накрывает своими его и держит так пару секунд, после чего отстраняя. А лицо предательски краснеет; от ушей до щёк. В сердце что-то колотится, сильно и бешено. Кажется, только сейчас в голову Бина прилетает осознания того, сколько всего он узнал за пару часов. Например, что его друг не просто какой-то вампир, а тот самый из «выдуманных» сказок и явно имеет не сладкое прошлое, а ещё то, что он его поцеловал. Чёрт, он его поцеловал?! Но вроде по контракту такого явно нет, да и друзья не целуются? Ну ладно, возможно целуются, Бог его знает. Но у друзей после этого вроде в сердце не начинается какой-то карнавал чувств с фейерверками и плясками. Так странно от этого, но так приятно. Как говорится, стабильность — это хорошо. А у Чанбина стабильно работает не мозг, а что-то вместо него. В этот раз сердце. И сердце указывает потянуть кровопийцу на себя за его рубашку со словами «А-ну стой!» и затянуть ещё раз в поцелуй. Долгий, нежный и наверное даже приторный. Теперь любимый вкус у Со это вкус вишни, который отчетливо чувствуется на вампирских губах. Через пару минут, когда юноше уже воздуха не хватает, он отстраняется и наблюдает за ошеломленным взглядом… друга? Или уже не совсем друга… А на лице Чанбина лучезарная улыбка аж до милого прищура. — Ох, да, это взаимно, чёрт подери. Наконец-то отвечает на вопрос Со, о котором Чан уже и позабыл, наверное, ещё восстанавливая дыхание. Юноша тихо смеётся, но потом легкое хихиканье перерастает в звонкий смех от всей ситуацией и вместе с ним начинает смеяться и Чан. Старший встаёт с пола и протягивает руку теперь своему возлюбленному. Им не нужно это обсуждать, они и так это поняли друг для друга. — Могу ли я вас пригласить ещё раз на танец? С ухмылкой спрашивает кровопийца. — Конечно, мой милый Чан. Отвечает без замедлений Чанбин, вставая с пола и предвкушая чужие поцелуи на своей шеи.