Baby Boy

— Он не женится на вас — отрезал Буччеллати. — Что? — Жаклин подняла глаза. — Поймите, человека ситуация либо устраивает, либо нет. И когда его ситуация не устраивает — он предпринимает действия, чтобы её изменить. И всё именно так и никак по-другому. Он может говорить что угодно, но любые слова без действий — лишь суть сотрясение воздуха. — Я вас не понимаю. — Ну, к примеру, человек может сколько угодно жаловаться на свою работу — что начальник скотина, платят мало, сотрудники — змеи подколодные. Вопрос только в том, почему он не увольняется и не ищет другую работу, раз всё так плохо. — Вы хотите сказать? — Да именно это и хочу сказать. Наверняка за очередной порцией капучино с пирожными вы с подружкой в очередной раз обсудили своих мужчин. И наверняка она назвала вас дурой и сказала банальную, но этого не менее мудрую фразу «если он хотел жениться — он давно бы уже развёлся!». — Откуда вы знаете? — Такова моя работа. Послушайте, он немало вложился в отношения. Не только материально. Первое свидание, первый поцелуй, свадьба, рождение детей. Мужчины так просто от этого не отрекаются. Это прямо должна быть любовь всей его жизни, но в подобном случае они не кормят сказками про скорый развод — они действительно разводятся. — А я значит не любовь всей его жизни? — Нет, — «И взирая так сурово, лишь одно твердил он слово, точно всю он душу вылил в этом слове «Никогда», и крылами не взмахнул он, и пером не шевельнул он…». — А кто же я тогда? — Думаю, вы и сами догадываетесь, кто вы для него на самом деле. По лицу Жаклин полились слёзы. — Но я беременна, я, я… — Беременность — это верный способ выносить и родить ребёнка и ничего больше. Не подменяйте понятия. — Я скажу ему! — И что дальше? — Ну он… наверно. — Наверно он не обрадуется. Потому что с женой он разводиться не собирается, а вы — лишь способ получить то, чего он в браке не получает. Его эта ситуация полностью устраивает и менять он ничего не собирается. И ребёнок точно не вписывается в его картину мира. Попробуйте интереса ради в шутку сказать, что вы беременны. И проследите за его выражением лица в то мгновение, когда он ещё не успел взять себя под контроль. Клиентка плакала. У Буччеллати так и чесалось на языке «Дура!». Он сам сейчас был на пятом месяце, но стремился работать, пока позволяло состояние. В животе зашевелилось — так всегда происходило, когда он начинал нервничать. Усилием воли Буччеллати взял себя в руки — психолог должен держать свои эмоции при себе. — Жаклин, возьмите пожалуйста платочки. Наверняка в детстве вы любили воображать. К примеру, представляли себя принцессой из сказки, которая ждала своего принца. — Да я любила воображать. — Так вот, закройте глаза и представьте себе кино с вашим участием. Где вы говорите своему возлюбленному, что вы беременны. Только одна просьба. — Какая же? — Будьте реалистичны. В конце концов, по-настоящему хорошее кино — оно реалистичное. Закройте глаза. Начинайте кино. Жаклин послушно закрыла глаза. — Что вы видите, Жаклин? — Я говорю ему, что я беременна. — Какова его реакция? — Он растерян… И кажется не слишком рад. — Что он вам говорит? — Он говорит, что это очень неожиданно… Что он не готов. И… — из-под закрытых век текут слёзы. — Что он вам сказал? — Чтобы я, — каждое слово сопровождалось судорожным вздохом, — делала аборт. — Откройте глаза. — Что мне делать?! — Я не даю указаний что делать. Я провожу анализ. Рисую карты местности, обозначаю опасные или тупиковые дороги. А по какой дороге вам идти — это ваш выбор. — А может…? — А может. Вдруг я окажусь не прав, и ваш любовник от радости немедленно разведётся с женой, женится на вас, и будет планировать второго, а и третьего ребёнка. Тогда я сниму шляпу. Но суровый опыт тысяч людей, напоровшихся на острые углы любовного треугольника, говорит о том, вероятность счастливого исхода стремится к нулю. — Что делать с ребёнком? — Он ещё не родился, так что это проект ребёнка. Если вы готовы растить его и любить вне зависимости от замужества — рожайте. Если не готовы — делайте аборт. Если хотите при помощи ребёнка добиться замужества — пробуйте добиться. Если захотите сообщить его законной супруге, что у него ребёнок на стороне — сообщайте. Хотите добиться алиментов — подавайте на суд. Единственное чего не стоит делать — это строить миражи. Время сеанса подошло к концу. Когда дубовая дверь закрылась, Бруно рухнул в кресло. «Всё, с беременными не связываюсь, даже если придётся потерять в деньгах!». Буччеллати любил свою дочь Ариэль больше своей жизни, но вот обстоятельства её появления на свет не иначе, как кошмарными не назовёшь. Натерпелся он тогда страху и теперь ему было трудно сочувствовать женщинам, которые жаловались, что мужья к ним охладели и отказывались выполнять их капризы. Так и хотелось едко сказать «мне бы ваши проблемы». Зазвонил мобильный. — Как дела? — спросил Аббаккио. — Нормально. — Что-то ты не в настроении. — Да беременная любовница спрашивала, как окрутить женатого мужа. — И что же ты ей ответил? — Никак. Поначалу я планировал потихоньку привести к мысли, что не нужно рассчитывать на развод, а потом взял и срубил с плеча. Наверно, она больше ко мне не придёт. — И правильно, нечего с ними цацкаться! — Леон, если я не буду, как ты выразился цацкаться, я так всех клиентов растеряю. Но с беременными я больше работать не собираюсь. Сначала думают, что беременность даёт индульгенцию вести себя как захочется, а потом плачут, почему их никто не любит. Мне уже тошно становится, а каково бедным акушерам, когда у них таких психованных через одну? У них просто адская работёнка. — Ты, Бруно, ведёшь себя адекватнее многих не беременных. Не перенапрягайся. Ребёнок снова зашевелился. «Я аквариум, в котором плавает рыбка» — и усмехнулся рыбацкому сравнению.

***

Поначалу с Леоном они хихикали — «когда не надо — получается сразу, когда надо — выкуси шиш!». Бруно помнил, что первую беременность сопровождал жуткий токсикоз, потому и не проверялся. Аббаккио всё-таки потащил к акушеру, который специализировался на «нестандартных случаях», как он говорил. Врач оказался очень въедливым: — Вы знали, что можете забеременеть? — Нет. — Беременность была желанная? — Тогда — нет. — Вы наблюдались тогда у акушера? — Нет. Жизненные обстоятельства были не те. — Я спрашиваю не из праздного любопытства. У вас были отёки на ногах, сильные головные боли? — Нет. — Роды прошли в роддоме? — Нет. — Всё прошло нормально? — Нет, — по щекам Бруно потекли слёзы, — сами роды прошли тяжело. Акушерка обложила меня матом и кричала, что ребёнок задыхается. — Я с ней разберусь… — прошипел Аббаккио. — Не надо, она всё делала правильно. Мне тогда было безумно страшно. — Послушайте, я не хотел причинить боль своими вопросами, — глаза врача из-под очков лучились сочувствием, — я спрашивал это не из праздного любопытства и понятия не имел, что вам пришлось пережить. Позвольте вас осмотреть. Врач из-за ширмы спросил. — Вы замечали что-то странное? — Ничего, кроме того, что Бруно стал спать на ходу, — ответил Аббаккио. — Почему вы подумали, что не получилось? Получилось уже десять недель назад. — Что?! — спросили оба. — Поздравляю, вы беременны. — А почему тогда не тошнило? — спросил Буччеллати. — Многое зависит от состояния нервной системы. Вам тогда пришлось несладко, потому и токсикоз протекал тяжелее. Сейчас пройдёмте на УЗИ, чтобы убедиться, что всё в порядке.