Benédi

             Раскачка после праздников, пусть и коротких, всегда сопровождалась зубным скрежетом студентов и отчаянными попытками преподавателей вовлечь в процесс обучения по новой. К каждому старались найти свой индивидуальный подход и заинтересовать. Касательно Джисона — всё было просто, как дважды два — нужен был Минхо, касательно Минхо — нужен был Джисон. С момента начала совместных занятий прошёл целый год, мыслей о младшем стало вдвое больше, чем даже в тот момент, когда думать себе запрещалось.              — Минхо? Ты меня слушаешь вообще? У меня тест послезавтра, стой смирно! — Феликс вьётся вокруг брата, накладывая чары защиты от хищной половины магоживности, пока Ли старший втыкает в одну точку, размышляя о своём. Весна и каникулы кончились, подкралось лето и разошлось не на шутку уже в самом своём начале, стремясь во всей красе себя показать. Экзамены, тучей возвышавшиеся над альфой, предстояли в начале осени, проверочные, что давили на Феликса уже вот-вот.               — А? Да, да. Стою, — Минхо отстранённо кивает и послушно замирает, силясь не утонуть в мыслях снова, рискуя спровоцировать ещё одну вспышку раздражённости у Феликса.              Хан Джисон, Хан Джисон… Чем он привлёк? Со всеми этими его выкрутасами на уроках в виде демонстрации знаний, а на деле лишь бы вывести из себя Минхо, Джисон всё сильнее подбешивал своим неуёмным рвением посоревноваться в количестве накопленных знаний (это помимо возникшего недоумения и то-о-олики восхищения). Вместе с тем странно и незаметно заинтересовывал своей персоной, что бесило неизвестностью природы возникновения. Джисон жилы рвал на живую, дабы превзойти старшего. А старший только рад был поначалу поддразнивать и умиляться с бурной реакции, забавляться с ничего не подозревающей…квокки. Точно! Квокка, вот кого напоминает Хан.              А возможно Джи привлёк его ещё в первое своё появление в Училище? Тот восторг, что источал весь вид Хана не забыть больше ни в жизни, его жажду к знаниям, достижению своих целей, будь то выигрыш в олимпиадах или же победа над Минхо в дебатах. И тот…сон, в котором подмигивание было столь реальным, что отпечаталось неясным ощущением внутри… Их отношения по природе своей невозможны — общения то нет за пределами класса. Есть ли они вообще, эти их отношения?              — Минхо! — взъярился младший, пугая Хо.              — Что? — недоумевая и откровенно испугавшись, вопрошает старший.              — Я просил тебя стоять ровно три! Три раза! Ты ни в какую, прекращай теребить пальцами свою одежду и вздыхать так томно, я пытаюсь сосредоточиться! — Феликс аж краснеет от злости. На его почти прозрачной коже это отчётливо видно, а кроме того не в характере Феликса Ли буквально визжать, чтобы привлечь внимание, тем более со стороны брата. Вообще-то, тест предстоит не сложный, с его-то уровнем знаний и принципиальности при подготовке. Минхо бы обязательно сказал брату об этом, не смотри тот на него злостно. Однако, видимо, всё семейство Ли были перфекционистами до мозга костей и если младшему не удастся сдать тест на высший балл, он подожжёт Училище и Минхо вместе с ним. Брат был взволнован, рассержен, и явно нервничал — всполохи феромонов показались сначала едва заметно, с каждой секундой наливаясь жёлтым цветом. Такое настроение сопровождало Феликса не первый день, а Минхо побаивался подходить к тому без острой необходимости.              — Фел… — шепчет Ли, шокировано глядя на младшего.              — Ох, — заметив проявление частиц, спешит успокоиться Феликс, начав дыхательные упражнения.              Минхо тепло улыбается и аккуратно обещает, что всё понял, всё будет хорошо и брат обязательно справиться лучше всех. Удивительно, но это работает и, как только Феликс приходит в себя, они продолжают. Младший старался запомнить заклинания и учился совмещать их произношение с нанесением символов на запястья Минхо вот уже неделю, мучая брата своими просьбами подсобить в нехитром деле. Процесс не трудоёмкий, но кропотливый, если учесть, что на каждый узор и завиток своё слово. После ещё получаса тренировок Минхо дают добро на свободу, и парни располагаются на полу возле кровати Феликса, потягивая апельсиновую газировку. В уютной тишине проходит ещё какое-то время, прежде чем Минхо собирается с духом.              — Слушай Феликс, как думаешь, Джисон похож на квокку? — задумчиво произносит старший и имеет честь видеть спектр нарастающего удивления на лице родственника.              Мягко говоря, младший столь откровенно обескуражен, что не стесняется пролить газировку прямо изо рта на собственный ковёр. Мало того, что за все каникулы Минхо ни разу не упоминал Хана (да и вообще ни разу с ним не говорил про омегу с момента появления того в рядах учеников!), так ещё и показательно уходил, стоило Феликсу начать рассказ о неугомонном друге, что стал его бестфрендсэверфоревер. Чего это вдруг? Да ещё и с такого вопроса начал.              — Ну…не знаю, может быть. Я слышал кто-то из младших его так называл, вроде. О! У него, оказывается, есть целый фан-клуб среди самых мелких, «Хан — квокка» называется, точно! И если бы кое-кто не воротил нос и не ретировался каждый раз, как только я произносил имя «Джисон», об этом бы знал, — с видом глубоко оскорблённого маговека изрёк Феликс.              Минхо поначалу ухмылялся, затем нахмурился, а потом состряпал такое выражение лица, что младший было подумал звать на помощь — настолько старший ушёл в себя.              — Фан-клуб значит…              Джисон безусловно популярен среди воспитанников Училища, но чтоб настолько… Открывшийся факт побуждает к размышлениям о нескольких любопытных вещах. Первой является — у них в Училище есть фан-клубы?! Минхо ни разу про это не слышал, а Сынмин ведь как-то упоминал про популярность самого Ли среди его ровесников и не только. Вообще, Минхо предпочитал, чтобы его не трогали, и любил общаться поверхностно, но не без элементарной вежливости и приветливости. Вторым предметом размышлений является, впрочем, не удивительным — само существование фан-клуба Джисона. О нём говорят и это имеет место быть. Но кому пришло в голову таким заниматься? Может у них ещё и президент есть, что наблюдает за омегой, как и…а, не важно. Третья мысль зависает в актуальном для Ли грозовой молнией с присущим грохотом в небесах: почему Минхо это вообще волнует?              Конечно, они не общались часто. Не может быть такого, что Ли в принципе волнует Джисон как-то, кроме как забавный, самую малость раздражающий, но подающий большие надежды на блестящее будущее ученик Училища. Всё внимание Джисона было приковано к Минхо только на совмещённых занятиях и этого Ли было достаточно. Невероятно, но факт — складывалось ощущение, что он готов был мурчать от удовольствия, когда Джисон рьяно отстаивал свою позицию на очередных дебатах в классе и пытался утереть нос хихикающему старшему. Сколько же в нём было энергии и жизни. Каждый раз Хан умудрялся удивить Минхо не только своим поведением, но и знаниями. Было заметно, что младший дни напролёт проводил за книгами, усваивая всё новые и новые знания, развиваясь и раскапывая такие факты, от которых выпадали в осадок даже преподаватели. Хан довольно быстро выбился в ряды первых по успеваемости в Училище (и это ещё в его четырнадцать, в первый год в стенах святыни знаний! Минхо достиг этого тоже к 14, но на тот момент он учился в Училище уже третий год, а Джисон только год!), чем определённо заслуживал уважения и признания своих достижений.              Несмотря ни на что, вне учебного времени Хан не докучал Минхо: не строил козни (Минхо поднапряг Сынмина поспрашивать среди учеников), не попадался на глаза, да вообще с ним никак не контактировал (даже не пытался!). Он методично совершенствовался и выдавал всю скопленную энергию на уроках, доказывая всем, и Минхо в первую очередь, что он лучше, а Ли просто зазнавшийся зазнайка. С чего пошла такая пьянка с утиранием носа старшему понять никто не мог. Хёнджин морозился, не желая рассказывать, Феликс тоже не был посвящён, сколько бы ни пытался аккуратно узнать, а Минхо…ну… Джисон его ближе, чем на уроках не подпускал. Стоило альфе направиться в сторону Хана, как тот фыркал показательно и ретировался в противоположенную сторону. После пары таких раз Ли справедливо решил не испытывать судьбу и затаиться, принимая удары судьбы со стороны омеги достойно и стойко. Это было забавным по первой. Сейчас же подбешивало.              — Он от меня бегает, как ты не понимаешь? — напившись газировки и ещё раз отработав заклинания с Феликсом, парни стали собираться на вечерние курсы. Дополнительные занятия проводились для студентов, что хотели повторить материал или лучше его закрепить. Феликс посещал теоретические основы работы с водными сущностями, а Минхо готовился к переводным. Они шагали по длинному коридору основного корпуса, за поворотом должны быть классы, в которых и состоятся занятия.              — Не правда. Просто так получается, что вне стен кабинета вы не пересекаетесь, — убеждённо настаивает Феликс, будто не он каждый раз кидал сочувствующие взгляды брату, когда один конкретный парень нарочито громко фырчал и, вздёрнув подбородок, удалялся.              — Ну конечно, ты не строй из себя идиота, я тебе говорю…              Вывернув из-за угла, Минхо тормознул и щёлкнул зубами, скрипнув кроссовком, Феликс поморщился от звука. Прямо у кабинета, в котором проходят подготовительные у старших, стоял Джисон, заливисто смеясь с рассказа Хёнджина. И чего только тут забыли?              — А, забыл предупредить: Хёнджин занимается со мной, а Сони решил начать подготовку к переводным на следующий курс заранее… — казалось младшему искренне жаль, но внутренний голос вопил о мести за игнор рассказов о Хане. Джисону до следующего курса учиться минимум год!              Джисон, взглянув изумрудными глазёнками на Минхо, вызывающе ухмыльнулся, и мотнул головой в сторону класса, как бы приглашая идти с ним. Какого…?              Идея ответочки на все выходки младших пришла само собой и удивительно вовремя. Правда отыгрываться предстоит только на одном из них. Помещение для занятий быстро заполонили выпускники второго курса и парочка таких же приверженцев учений помладше, как Джисон, потому оставалось два свободных места почти в конце класса. За одной партой. Рядом. А последними шагнули в обитель просвещения, конечно же, Минхо и Джисон. Ох, этот полный растерянности взгляд младшего Ли будет трепетно хранить в своём сердце. А нечего бегать, Хан Джисон! Так то, пришла очередь Ли победно ухмыляться, вальяжно вышагивая к месту, чтобы медленно и грациозно уместиться за столом. Хан же, статуей живой, замер у входа, пока его не подтолкнул преподаватель.              — Присаживайтесь к господину Ли, мистер Хан, не задерживайте занятие, — просит учитель, заставив отмереть и, скрипнув зубами, двинуть в указанном направлении. Что-то шептало Джисону о том, что уроки обещают быть весёлыми, а Хёнджин со своим «Идея чудо! Особенно учитывая то, что ты хотел держаться подальше. Обожаю твою логику, друг!»…              В начале, занятие проходило по чёткому плану преподавателя: учитель вещает — ученики записывают и слушают, внимая информацию. Ближе к середине Минхо надоело строить из себя послушного студента и план «выбеси Квокку всеми возможными и невозможными путями по примеру и подобию его» стал претворяться в жизнь. Ли осознал, что до глупого соскучился по их пререканиям и животрепещущим спорам, что разгорались на занятиях мистера Вико̀са и теперь ему просто необходимо было вывести Хана на эмоции. Как мало, оказывается, нужно, чтобы элементарно к чему-то привыкнуть. Минхо стало не хватать внимания младшего. Тот настолько преданно старался стать умнее, начитаннее и лучше Ли, что незаметно приучил старшего замечать себя, интересоваться, что сегодня выучил или узнал Хан, что он думает о том или ином вопросе и как сможет аргументировать свою точку зрения. Хан буквально вынудил Минхо заинтересоваться собой, сам того не подозревая. А Минхо… Минхо оставалось только подчиниться и принять. Не то, чтобы он прямо-таки покорно следовал воле омеги, но размышления о нём сыграли свою роль и сосредоточенности уже на младшем, а не на себе крайне незаметно для альфы. Кроме того, Джисон действительно рос интересным, любознательным и разносторонним (и всё на его — Минхо — глазах!), что не могло не подкупать, а уж на то, как Хан умеет постоять за себя и своё мнение с другими, Минхо готов смотреть вечно.              — Хан, — раздаётся слева, спустя добрую половину урока, от Джисона, что усиленно старается не обращать внимания на старшего и слушать лишь учителя.              Он сам не ожидал, что попадёт в такую ситуацию. Да, когда Хёнджин рассказал о дополнительных у старших, первой его мыслью было: «достать Минхо и там», но потом, здраво рассудив, он захотел лишь дополнительно позаниматься, подготовиться, ну и, что греха таить, заниматься желательно вблизи к старшему, чтобы знать, что нового ему расскажут на занятиях. И всенепременно знать это тоже, а не позволить Минхо довольствоваться знаниями в одиночку. Теперь же, находясь близко, настолько рядом, чтобы соприкасаться локтями, Хан никак не мог привести мысли в порядок. Обычно между ними всегда было расстояние. В классах они сидели друг за другом и Минхо не вторгался в личное пространство младшего, как и тот в пространство старшего. Вне уроков Джисон не подпускал Минхо (сбегал, убегал, прямо говорил отвалить) и Минхо послушно не докучал отчаявшись, видимо. Смотрел издалека, интересовался у Феликса и Хёнджина о причинах поведения Хана, но всегда был вдали. А тут так близко…даже руку протягивать не надо. Внутренняя взволнованность таким простым фактом, как физическая близость старшего сбивала с толку. Джисон определённо чётко знал, что именно он чувствует по отношению к Ли Минхо, но сейчас эти, сформированные временем и самоубеждением не один год, чувства словно…менялись? Совершенно точно претерпевали странного рода перемены.              Ещё с утра Хан чувствовал себя прекрасно и бед не знал, воодушевлённый предстоящей встречей с Минхо и возможной стычкой «кто умнее», а теперь сидит, будто жердь проглотил и усиленно, на грани возможного, пытается играть в игнор со своим врагом!              Снова почувствовав толчок в рёбра и услышав тихое: «Хан», Джисон бросил раздражённый взгляд, буркнув:              — Чего тебе? — надутые щёки и складка меж бровей говорили сами за себя. Минхо счёл это милым.              — Чего такой хмурый? Урок не нравится? Тут не поспоришь со мной особо, да? — самодовольный, высокомерный и зазнайка — вот каково было мнение о Минхо у Джисона. Твёрдое, не рушимое и самое искреннее. Минхо таким и был. Джисон готов поставить на это всё.              — Хён, слушай преподавателя, — метнув взгляд в сторону учителя и притворно мило улыбнувшись, прошипел младший.              Старшего заклинило ещё на «хён». «Хён» — стандартное обращение к старшим. Ли Минхо старше Хан Джисона на один год. Ли Минхо для Хан Джисона — хён, но…произнесённое шепотом из уст одного конкретного человека заставило тормознуть все мыслительные процессы на какую-то секунду (по ощущениям вечность). Стоп, Минхо, соберись!              — Не, не, так не пойдёт, — игра с таким непривычно напряжённым и собранным Джисоном становилась только интереснее. — Почему ты тут сегодня? У тебя ещё полно времени до третьего курса. Так нравится действовать мне на нервы? — собрав волю в кулак и дерзко улыбнувшись.              — Нет.              Да.              — Да ну? — Минхо втягивался в их мини беседу всё больше с каждой секундой. Подперев подбородок и склонив голову, он стал рассматривать рядом сидящего. Скользить взглядом по чуть загорелой коже, наверняка мягким медно-рыжим вихрам чуть растрёпанных волос, ровным бровям, аккуратному носу, ловить блики в ярко — зелёных глазах, выглядывающих из-под пушистых ресниц, изучать эти милые щёчки, чтобы остановиться на пухлых розоватых губах. Наверняка нежные…Чего?              — Джисон, а тебе ещё не рано наносить тинт? — заискивающе поинтересовался Минхо, подмечая растерянность на лице младшего.              — Что? Какой ещё тинт? — Хан аж подзабыл, чем вообще пришёл тут заниматься, переводя взгляд налево.              — Ну, тот, которым ты губы мазюкаешь, — откровенно забавляясь с растерянности в чужом взгляде.              — А…так это мой натуральный. К твоему сведению, я не пользуюсь тинтами, — внезапно приняв вид умудрённого знаниями человека, изрёк омега. — Знаешь, только бальзамы наношу, мой папа создаёт потрясающие бальзамы для увлажнения, и мой дедушка часто просит себе парочку, он любит следить за собой, ты бы его видел, он очень красив для своих лет… — куда понесло Хана и с какой стати он рассказывает столько о себе этому Ли Минхо, не поняли ни один, ни другой. Минхо лишь заворожённо вслушивался в то, что ему говорят, а Джисон разгонялся до сверхзвуковой, пока в их милую беседу не ворвался третий.              — Ли Минхо, Хан Джисон, предупреждений будет два. Сейчас первое. Соблюдайте тишину и слушайте меня, либо заставлю отрабатывать отнятое время, — строгий голос преподавателя буквально разбил на осколки только-только проклёвывающуюся доброжелательную атмосферу между подростками (серьёзно, Ли клянётся, что слышал звук разбивающегося стекла).              Хан вздрогнул и выпрямился, прошептав: «простите». Ли же, удручённо вздохнув, повернулся к окну, чуть подумать. Они с младшим никогда не говорили на темы внеучебных. Никогда. А тут, вдруг, сразу столько информации. Джисон не использует макияж губ, его папа создаёт бальзамы, которые любят его сын и отец? папа? свёкр? не столь важно. Слушать было…интересно. Захотелось ещё. Проснулось банальное маговеческое любопытство, что ещё омега может поведать, и как бы повернулось их общение, не существуй между ними разлад. Точнее не рази таким сквозящим холодом со стороны омеги вне стен класса.               На душе было спокойно и тепло. Хан милый. Если отбросить всю мишуру по поводу поведения и характера Джисона, парень действительно очаровательный, забавный, славный малый. Феликс не раз и не два обмолвился на семейных собраниях, что «Хан Джисон душка, каких поискать!» (и да, да, Минхо слушал в эти моменты откровений со стороны брата внимательнее родителей и дядей). Чёрт, слишком много осознаний и информации для двадцати минут урока, но узнать что-то ещё хотелось до судорог.              — Хан, — снова шёпотом уже возле уха. Младший подпрыгнул, прижав плечи к голове.              — Ну чего? Не услышал про предупреждения? — тихо возмутился Хан, глядя на учителя и пытаясь изобразить активную писательскую деятельность, но Минхо видел, что в тетради после начала их разговора только кружки, да завитки, о…а ещё цветки астры?              — Что значит «Benédi»? — Минхо снова обернулся к Джисону и сел лицом к нему. Он слышал это слово однажды, и оно прочно засело в голове. Сколько бы ни пытался выяснить, всё тщетно. Родители разводили руками, учебники не располагали подобной информацией, Хёнджин и Феликс пожимали плечами. Хан нахмурился, пытаясь осознать вопрос и внутренне обомлел. Его брови нахмурились, а через секунду удивлённо подлетели к чёлке, тогда как глаза расширились, впиваясь взглядом в Минхо. Глаза в глаза.              — Откуда?! — получилось слишком громко, а преподаватель слов на ветер не бросает.              — Хан Джисон! Ли Минхо! После урока задержитесь ещё на сорок минут для отработки дополнительного задания, уяснили? — высокий и статный мужчина чуть за сорок, что вёл все дополнительные у второго курса, сердито прожигал взглядом парочку, что, пристыжено кивнув, замолкла. Что ж, плюс сорок минут к совместному времяпрепровождению и возможно, даже наедине.              Остаток урока прошёл в спокойствии и необходимом молчании со стороны учеников. Оба обдумывали своё взаимодействие, отмечая про себя ошеломляющее: они разговаривали. Прямо-таки вели беседу, а не забрасывали друг друга фактами, прочитанными в книгах. Джисон подметил, что внутри не было сопротивления и отторжения. Минхо же осознал, что мог бы заинтересоваться Ханом чуть больше, чем до сего момента, а потому в голову закралась потрясающая мысль сыграть на слабостях младшего, как только представится шанс, как бы подло это не звучало. Его откровенно замучило то, что он может хоть сутками сидеть и анализировать возможные причины ненависти со стороны омеги, но так ни к чему и не прийти. Поэтому важно воспользоваться возможностью выяснить это непосредственно у Джисона, или же создать такую возможность. Покидая класс, преподаватель оставил два листа с тестами по всему второму курсу на парте Хана и Ли.              — Это задание для вас. Здесь тридцать вопросов. На всё про всё сорок минут. В первую очередь это нужно вам, так что как только закончите, можете занести мне в преподавательскую и будете свободны, — отчеканив указания, он покинул класс, оставив после себя звенящую тишину и пустоту, если не считать двух подростков.              Поначалу было неловко. В конце концов, вот так, совсем одним и вместе — наедине — было непривычно. Джисон решил исправить ситуацию и попытался встать, но ему преградила путь рука, опустившаяся на плечо и возродившая в подсознании воспоминание о точно таком же жесте в кафетерии.              — Куда? Давай решать, раз уж профакапились оба, — сжав напоследок плечо Хана, чуть ли не пропевает Минхо и возвращает внимание листу перед собой.              Профакапились? Оба?              — Оба?! — возмущение взорвалось в секунду. Ох уж эти перепады настроения. — Да ты достал меня отвлекать и выводить на разговор! Если уж искать виноватого, то это ты, хён, — опять с такой интонацией издевательской. Мелкий задира.              — Ты мог бы не отвечать, — решив, что это прямой путь к его задумке, изрекает Минхо. Он отодвигает стул, складывает руки на груди, склонив голову к плечу, с совершенно спокойным, около умиротворённым и смирившимся со всем на свете, видом тянет Ли.              Рубашка на груди и руках натягивается, позволяя узреть результаты тренировок в зале, а расставленные ноги беспрепятственно демонстрируют бёдра, по которым скользят глаза младшего чисто машинально. «Ого…» — проносится в голове Джисона, неожиданно для него же. Было вполне ясно, что Минхо уже повзрослел, с его четырнадцати лет-то, и у него появляются определённые рельефы тела молодого юноши. В конце концов, Ли на год старше и следит за своим телом, опять же, по слухам верещавшей фан-базы Минхо, чьи визги не представляется возможным не слышать.               Минхо не может не заметить задумчивость и смятение на лице Хана, что молча пялится на него, видимо что-то обдумывая, поэтому он хватается за шанс на сближение через общую страсть к знаниям и особенную любовь омеги превосходить самого Ли.              — Ладно, предлагаю тебе вот что: мы садимся за задание и спокойно решаем тест. Кто первый закончит, получит возможность загадать желание проигравшему. Что скажешь? — кое-что из лепета Феликса про Джисона Минхо подслушал совершенно случайно, но не может не возрадоваться болтливости братца. Джисон жить не может без соревнований и ненавидит проигрывать. Пустить в ход банальный приём с игрой на слабо, ставкой в которой будет любое желание, проще простого. Тем самым Минхо получит шанс так и так сблизиться, а Джисон не упустит возможности поставить на место старшего, где Ли уже не упустит возможности показать Джисону, что играя, нужно заглядывать на пару шагов вперёд. Сплошные возможности, смотри-ка. Заинтересованность в глазах цвета весенней листвы буквально заискрилась. Хан весь приосанился — выпрямил спину и схватился за ручку — безропотно ответив:              — Я согласен! — и улыбнулся так мило, надувая щёки, что Минхо не смог сдержать ответной улыбки.              Ли удовлетворённо хмыкнул, тоже приступая к тесту. Оставалось достаточно времени для выполнения задания. Вот только Джисон не учёл то, что тест рассчитан на более высокий уровень знаний, если сравнивать с его годом обучения. Через установленные сорок минут Ли оставил ручку и листок, вернув внимание младшему и уведомил, довольный собой:              — Я закончил и готов сдать.              Удивление и неверие в правдивость слов старшего, отразившиеся в округлившихся губах и красноречиво расширившихся глазах на лице Хана, стоили того, чтобы всё это затевать, помимо предстоящей награды в виде исполнения младшим желания Ли.              — Быть не может! Ты врёшь! Дай сюда лист! — Джисон с прытью хищника в самом расцвете сил ринулся схватить тест Минхо и удостовериться самостоятельно, но Ли оказался быстрее. Он встал с места и, вытянув руку над головой, победно улыбаясь.              — Я всё, квоккс, — он, медленно наклоняясь к замершему после обращения по прозвищу парнишке, прошептал, глядя прямо в глаза, — а теперь пойдём сдавать работы, и ты выслушаешь моё желание для тебя.              Шли до кабинета преподавателей вместе и в полной тишине. Занятия у всех давно закончились. Часть студентов отдыхали в общежитиях, часть занимались в библиотеке, а часть были на кружках по интересам. Джисон рвал и метал в душе. Как можно было довериться этому выскочке и всезнайке? На желание? Чёрт бы побрал собственную импульсивность и желание везде и во всём выигрывать! Тем более куда ввязался, прекрасно понимая, что Ли знал куда больше в связи с годом преимущества, пусть и признавал это Джисон со скрипом достойным старой забытой двери на проржавевших креплениях. Он выпускник второго курса и естественно готовится к выпускным экзаменам, изучая материал в рамках предметов и сверх заданного, чтобы быть готовым к дополнительным вопросам! Теперь же оставалось лишь следовать за старшим, смиренно принимая собственное поражение. Как же бесил этот блеск в кошачьих глазах и подстёгивающая улыбочка на пухлых губах! Хёнджину придётся не сладко, выслушивая все жалобы, как только Хан вернётся в общежитие!              Оказавшись у кабинета, Ли взялся сам разбираться с преподавателем и попросил подождать младшего у окна напротив двери. Хан стоял, сложив руки на груди, и насуплено прожигал взглядом пол коридора, придумывая самые страшные планы мести. Надо бы выпросить у папы рецепт успокоительного зелья, иначе никаких нервов на этого злобного Ли Минхо не хватит!              — Пошли, — вдруг раздаётся рядом и Хан, вздрогнув, замечает Ли слишком близко. Его лицо нависало над лицом Джисона и, если присмотреться, можно было рассмотреть каждую пору. Хотелось зло и сердито оттолкнуть, но получилось чуть испуганно и обижено дёрнуться в сторону. Минхо улыбнулся, словно замышлял самый страшный план на свете, ключевой фигурой в котором предстоит быть Джисону, развернулся и рукой позвал за собой.              Через десять минут пути оба оказались возле небольшого озера, вокруг которого была зелёная поляна и множество деревьев, а чем ближе они подходили к любимому месту Джисона и Хёнджина, тем более суровым становился взгляд омеги. Здесь всегда дул приятный ветер, открывался красивый вид на воду, и само место было одинаково недалеко от корпусов общежитий и главного здания. Эту зону создавали когда-то вместе с зданием Училища для студентов и преподавателей, чтобы можно было наслаждаться природой, отдыхать, не уходя далеко с территории учебного заведения.              — Почему сюда? — спросил Хан, как только они расположились поближе к воде, под большим деревом старой ивы.              — Я часто видел, как ты и Хван проводите тут время. Посчитал, что тебе будет проще услышать моё желание в знакомом месте, — просто ответил Минхо, пожав плечами и разглядывая гладь воды.              Джисон отметил осведомлённость Минхо этим фактом очередной странностью. Что такого мог загадать Ли, раз Джисону понадобится «поддержка» в виде знакомой территории? И откуда он знает, что именно тут младший любит проводить время? Наблюдал?              — Ты следишь за мной? — прищурившись и пытаясь заглянуть в глаза, поинтересовался тот.              — Времена-а-ами, — хитро протянул Минхо, поворачиваясь на младшего и делая вид, что сейчас заколдует.              — Да ну тебя! — Джисон отмахнулся от Ли, пытаясь спрятать смущённую улыбку.              Немного посмеявшись вместе, что стало ещё одним потрясением для обоих, Ли вернул серьёзность голосу и продолжил:              — Так вот, моё желание простое и тривиальное: занимайся со мной во внеучебное время, Хан Джисон.              Джисон…опешил. Заниматься? Вместе? Так просто?              — Нафига? — удивлённо хлопая глазами. — Ты вполне справляешься сам, разве нет?              — Обсуждению не подлежит. Таково моё желание. Слабо? — Минхо чуть передвинулся и, повернувшись к Хану полностью, откинулся на руки позади себя.              — Не слабо, — передразнил старшего Джисон, — Не понятно. Для чего и как долго? — Хан действительно не понимал желание Ли. Он мог загадать что угодно: сделать Джисона своим мальчиком на побегушках, заставить отвязаться с извечным желанием уделать, о котором разве что слепой и глухой не знал во всём учебном заведении, заставить признать, что Ли умнее во всеуслышание, или что там ещё могут загадывать злобные зазнайки своим жертвам, но заниматься вместе?              — Хм, — сделав вид, что задумался, Минхо складывает руки на груди, подперев пальцами правой руки подбородок, и вдруг приближается к младшему почти вплотную. Хан, отпрянув, чувствует, что пульс подозрительно учащается. — До выпускных экзаменов с курса, осенью будешь свободен. Как только я сдам — ты волен отправиться на все четыре стороны.              Джисону потребовалась долгая минута, чтобы осторожно отсесть и, прочистив горло, ответить:              — Ладно…это странно, конечно, но раз уж я проиграл и таково твоё желание, я согласен. Как часто?              Минхо поднялся на ноги и, сунув руки в карманы брюк, взглянул на озеро. Тени от листьев ивы красиво блуждали на его лице, а лёгкий ветер игрался с волосами, подбрасывая чёлку.              — Каждый день, Хан Джисон, каждый день после занятий в моей комнате. Моё расписание ты и сам, наверняка, знаешь, — он вновь удостоил своим вниманием раскрасневшегося Хана и, очаровательно улыбнувшись, двинул к корпусам общежитий, бросив напоследок: — До встречи, квоккс!             

§