My sunshine

В ранние часы, когда солнце только-только вставало и грело малозаснежные крыши пятиэтажек, Вахит раскрыл свои сонные глаза, подставив своё лицо под ранние греющие лучи. В комнате было прохладно из-за забытого приоткрытого окна, а на дворе была уже весна. Снег таял, распускались столь прекрасные подснежники, что прятались под холодной землёй. И как только появилось первое солнечное тепло, что спешно согревало землю, они вновь распустились, показывая на свет свои белоснежные бутоны. Вахит любил весну, особенно когда золотое солнце появлялось за горизонтом, когда можно было не носить тёплые согревающие вещи, тяжёлые ботинки и прочее. Теперь когда снег таял и превращался в лужи, можно было надеть лёгкую обувь и забыть про мороз, что так неприятно каждый раз колол ему щёки. А самое главное, что встречает он радостную весну со своим солнышком. Тот спал рядом, уткнувшись Зиме в шею и посапывал, согревая участок шеи жарким дыханием. Хотелось поспать подольше, понежиться под тёплым одеялом и забыться в этих тёплых и приятных объятиях. Забыть про все проблемы и просто наслаждаться утром, ведь когда им такая возможность ещё выпадет? Вахит и сам не знает, поэтому довольствуется тем, что имеет. Он тихо потянулся и посмотрел на спящего Турбо. У того лишь длинные ресницы подрагивали во сне и губы невольно шевелились, что то бормоча неразборчивое шепотом. На носу видна свежая и ещё не зажившая ранка, которая досталась ему после вчерашнего, в придачу с разбитым носом. Мда, нехило его вчера потрепали. Золотистый свет падал на будто мягкие на вид кудряшки, что были спутанны и непричёсанны, но всё также красивы. Зималетдинов тихо протянул лицо к макушке Валеры и оставил невесомый поцелуй, рукой проводя по мягкой и бархатной щеке. Солнечные зайчики уже во всю бегали по комнате, а солнце полностью озаряло ещё тусклым светом помещение, не давая мраку снова наступить. Вахит опустил голые ноги на холодный пол и поднялся со скрипучей кровати. Найдя свои изношенные спортивки, он напялил их. Желание покурить было выше всего остального, поэтому открывая покрашенную в белый дверь на балкон, выходит на свежий воздух. Холодный ветерок прошиб его бледное тело насквозь, дав волю бегущим мурашкам. Нащупав в карманах дешевую пачку сигарет и старую зажигалку, тот достал одну немного помятую сигарегу и поджог конец, наконец-то вдыхая уже привыкший и приятный никотиновый дым. Облокачивается об железные перила и одновременно куря, разглядывает запоминающиюся местность. Снег растаял, оставляя после себя лишь заметные грязные лужи. деревья тёмные глазами обводит и подмечает, что у тех уже вылезли еле видные почки. Где-то ещё остался нерастаявший лёд, но и он постепенно превращался в воду на асфальте. Люди куда-то в такую рань бегут, видимо на работу. На небе первые серые тучи с небольшим весенним дождиком, значит скоро ливанет. Раздумья его прерывают горячие и грубые руки, что обвили его торс, а затем тело, что полностью прижалось к спине. — "Проснулся"..— подумал про себя Вахит и когда такие тёплые руки отпустили его и Валерка появился рядом, Зима посмотрел на него, а на его лице появилась заметная улыбка. Заспанный такой, видимо проснулся от того, что старшего не оказалось рядом. Зима недавно только узнал, что младший еле спит один. Каждый раз, как Зималетдинов куда-то уходил ненадолго, на кухню например или в ванную, то тот даже если и засыпал, то просыпался от того, что старшего не было рядом. Ему нужно было чувствовать чьё то тепло, чьи то руки и чей то взгляд. Поэтому, когда Вахит ложился рядом, Туркин сразу обнимал его, как какого-то плюшевого медведя, не давая шанс даже вырваться, но Зима и не думал вырываться, он просто обнимал в ответ и шептал некие нежности, что ласкали приятно ухо. Туркин сигарету из его огрубевших пальцев берёт и закуривает, позволяя ядовитому дыму заполнить в очередной раз свои лёгкие. Выдыхает с наслаждением и отдаёт окурок Вахиту. — Выспался? —, спрашивает Зима и выдыхая порцию дыма, выбрасывает окурок вниз. После чего смотрит на Валеру и заключает его в свои объятия, а тот в свою очередь кладёт кудрявую макушку тому на плечо. — Я бы ещё полежал, но пора вставать, —прозвучал сонный и хриплый голос. Туркин же почувствовал родную руку на макушке, что поглаживала в медленном темпе его кучерявые и спутавшиеся волосы. — Хочешь ещё полежим? А потом пойдём чай пить на кухню, — сквозь дивную улыбку говорит Зима и утыкается лицом в шею любимого человека, оставляя нежный поцелуй. Заметив, как Туркин вяло кивнул головой, те вошли в комнату, незабыв запереть дверь на балкон и улеглись обратно на мягкую постель. Ногами переплетаясь, Валерка вжался в тело любимого, устраивая голову на его плече. А Зималетдинов накрыл их объёмным одеялом, чмокнул того в нос и закрыл глаза от уже надоевших лучей солнца. Сейчас они одни в этой квартире, одни в этой постели. Такие влюблённые и счастливые. Вахит бы всё отдал, лишь бы это утро не заканчивалось никогда...