Призраки Малфой-мэнора

Приближаясь к двери, он услышал за ней голоса и испытал целый спектр эмоций. Запоздало сообразил, что крик призрака стал приглушённым, догадался, что охотники отгородились заглушающим куполом, мысленно выругался, что в собственном доме не может найти спокойствия и уединения. Он хотел взяться за ручку, обнаружить своё присутствие, указать полуночникам на их место, когда услышал, о чём вели разговор Гермиона и, если Драко не изменял слух, Джордж. Фразу, которая заставила слизеринца замереть, произнесла Грейнджер: — Меня больше волнует защита мэнора. Ведь родовая магия должна спасать от всякой нечисти. Разве нет? — В теории да, — ответил ей Уизли, — но на практике случаются сбои. Когда мой дед сильно заболел, на Нору началось настоящее нашествие всякой нечисти. Духи, боггарты, бундимуны лезли, как к себе домой. Отец рассказывал, что они перепробовали кучу всевозможных защитных заклинаний, но ничего не помогало. — Но потом как-то справились? — Да, но деду пришлось передавать папе права главы рода. Там особый обряд, основанный на крови… — Я знаю, читала, — перебила его Гермиона. — И что, после этого вся нечисть сама ушла? — Нет, но еë получилось изгнать. — Получается, если Малфой назначит нового главу рода… — Ничего не произойдëт, — переступил порог кухни Драко, — потому что мне не на ком проводить обряд. Я последний в своей семье, и пока у меня не появится наследник, глава рода не сменится. — То есть, в перспективе, не раньше чем через девять месяцев… — То есть, в перспективе, Грейнджер, тебе следовало бы сначала думать, а потом говорить. Младенец не может стать главой рода, он не может охранять семью, не может добровольно пролить свою кровь и вплести её в магию поместья. — А если твоя жена? — не унималась Гермиона. Драко покачал головой: — Нет. Ни моя жена, ни моя мать. Никто, кто не был Малфоем от рождения. — Тогда Асторию отбрасываем, — снова не подумав брякнула Грейнджер, но быстро опомнилась и пояснила, — я имела в виду, что проблему с призраками она не поможет решить, даже если вы очень сильно поторопитесь со свадьбой. Скривившись от сбивчивой речи Грейнджер, Драко не стал комментировать сказанное, но о чëм-то задумался. — Тори предлагала один вариант, — протянул он минуту спустя. — она вычитала в каких-то книгах своего поместья, что без вливаний новой крови род ослабевает. У Малфоев слишком долго рождалось по одному ребёнку в поколении. Возможно магия ослабла, и объединение моей семьи с семьёй Гринграссов пойдёт нам на пользу. После того, конечно, как Тори подарит мне наследника. Только тогда магия рода полностью примет её и силы Гринграссов вплетутся в защитную магию семьи Малфой. Грейнджер посмотрела на Драко с сомнением. — Всё равно это будет временная мера, — проговорила она. — Если ты продолжишь традицию вашей семьи и остановишься на единственном наследнике, то к тому времени, когда он подрастёт, кровная магия ослабнет ещё сильнее. Вам с Асторией придётся постараться и произвести на свет целый детский сад, и то это поможет только в долгосрочной перспективе, когда дети вырастут. — Я всё знаю, Грейнджер, — Малфой попытался произнести это скучающе, с лëгкой долей ехидцы, но Гермиона услышала безграничную усталость в его словах. — Куча малфоевских детишек? Спасите меня от этого зрелища! — вмешался в разговор Джордж, шумно прихлёбывая кофе. — Не паникуй, Уизли, у аристократов не принято заводить много детей. Джордж склонился над своей чашкой, пряча взгляд от Малфоя и тихо пробурчал: — Тогда у меня для тебя плохие новости. С деланым равнодушием Драко кивнул и молча прошёл к свободному стулу. К его удивлению, Грейнджер тут же поднялась, подошла к нему, произнесла какое-то заклинание, из-за которого вокруг плеча и руки появились непонятные искры. — Как себя чувствуешь? — голосом идеально вышколенного, но уже утратившего всякое сочувствие медика, поинтересовалась она. — Терпимо. Грейнджер опустила палочку, по-хозяйски шагнула к ближайшему шкафчику, вытащила из него чашку и налила в неё кофе из стоявшего на плите кофейника. — Чёрный с корицей и покрепче? Драко изумлённо выгнул бровь. — Откуда ты знаешь? Гермиона усмехнулась, а ответил за неё Джордж: — Не поверишь, Малфой, весь Гриффиндор знает, что ты пьёшь кофе такой же чёрный, как твоё сердце и такой же горький, как твоя жизнь. — Интереснее занятия в школе не нашли, чем следить за моей персоной? — Не обольщайся, — хохотнул Джордж, — просто мы с Фредом пару раз подкидывали тебе кое-что из нашего ассортимента. Боялись перепутать. Вдруг попали бы в чашку Блейза, например? Он в отличие от тебя нормальный парень, насколько это вообще возможно в отношении слизеринцев. Пришлось заранее поинтересоваться твоими вкусами. — Так те фурункулы… — Да, — довольно протянул Джордж, — а ещё чесотка, и ощущение как будто в голове копошатся тараканы. Жалко, что эффект был отложенный, а ты после ужинов слишком быстро смывался в гостиную. Драко смерил Уизли взбешëнным взглядом и отставил в сторону кружку. Джордж довольно заржал, а Грейнджер посмотрела на него укоризненно и, подвинув чашку обратно к Драко, произнесла: — Обычный кофе. Без добавок, честное слово. Малфой нехотя сделал первый глоток. Ничего не произошло, поэтому он чуть смелее, но всё же маленькими глотками, продолжил пить невероятно вкусный, к его удивлению, кофе. — Сами сварили? — Гермиона, — всё ещё гаденько улыбаясь ответил Уизли. — Это всё, что она может на кухне. Мама говорит, что лучше голодать, чем подпустить Гермиону к плите. Но кофе у неё — отвал башки. Наверное навыки зельевара сказываются. Всегда знал, что на самом деле это не напиток, а чудодейственное зелье. Джордж снова засмеялся своей шутке и отсалютовал Малфою чашкой. Некоторое время они пили кофе в тишине. — Так значит вы дружны с Блейзом? — как бы между делом, не глядя на своих собеседников и продолжая потягивать кофе, спросил Малфой. — Да, — подтвердил Джордж, — Забини отличный парень. Помог нам придумать некоторые занимательные вещицы. Ругательные ириски, например. Они быстро тают во рту, незаметно прилипают к зубам и от них тянет ругаться матом в самые неподходящие моменты. Пока не отчистишь от зубов всё до последней крошки, действие не прекращается. — Не слышала, чтобы у вас были такие, — удивилась Гермиона. — Забини сам же и скупает весь ассортимент. Он их подкидывает ухажёрам своей мамы — Так вот почему мисс Забини так давно не выходила замуж! Впервые с тех пор, как в Малфой-мэноре объявились призраки, Драко искренне рассмеялся . В это время Грейнджер обошла стул и села рядом с Уизли. Ближе, чем допускала простая дружба и огромный кухонный стол, за которым можно было рассадить ещё десятерых. Неожиданно Драко задумался, в каких отношениях эти двое. Они беззлобно подтрунивали друг на другом, иногда, когда один произносил шутку, понятную только им двоим, хитро переглядывались и могли невзначай стукнуться плечами. Драко мысленно усмехнулся, глядя в свою чашку. Он всегда думал, что заучка Грейнджер достанется Рону Уизли. Хотел бы он посмотреть на лицо долговязого, узнай тот, что девчонка мутит с его же братом. Может поэтому Грейнджер стала какой-то другой? В гостиной слизерина частенько шутили, что она такая неугомонная, потому что некому снять её сексуальное напряжение. Подкидывали друг другу идеи, кто мог бы распаковать золотую девочку, делали ставки, но до шестого курса Грейнджер, похоже, так и осталась девственницей, а потом исчезла с радаров вместе с Поттером и Уизли. Там уж никто не сомневался, что пока они скитались по полям, не контролируемые ни родителями, ни педагогическим составом, кто-то — либо избранный, либо его дружок, либо оба вместе — успели оприходовать подружку, за неимением других особей женского пола поблизости. По этому поводу ходило ещё больше скабрезных слухов, которые Малфой с удовольствием поддерживал, а иногда и сам распускал. Но в тот день, когда егеря поймали троицу и привели в Малфой-мэнор, Драко смотрел в их лица и готов был поклясться, что они жили войной все это время. Слишком правильные, слишком ответственные, чувствующие слишком большой груз на своих плечах. Ни Поттер, ни Уизли, ни Грейнджер, наверняка даже не подумали о том, что можно урвать хоть капельку счастья, сделать что-то для себя, последовать собственным желаниям, пока вокруг рушился мир, страдали и гибли люди. И вот теперь, пока почитаемый на всех уровнях, трижды награждённый, тысячу раз восславленный избранный и его верный оруженосец следуют за своей мечтой, жаждут совершить больше подвигов, чтобы их слава никогда не угасла, мозг их троицы вспомнил, что война была неизбежностью, а не смыслом жизни. Она не пошла за ними, впервые выбрав себя. Только, кажется, ещё не определилась, где именно такую диковинку искать. Может поэтому схватилась за первую попавшуюся возможность и резко свернула с дороги по которой шла все школьные годы? И к Джорджу прильнула, потому что не привыкла быть одна. Всегда часть чего-то большего, подруга, помощница, соратница. С Грейнджер сталось бы начать с ним встречаться только потому, что позволил находиться рядом, пригрел, принял, как питомца, который оказался на улице и не знал, как выжить после сытной и тёплой домашней жизни. Малфой поморщился от собственного сравнения, кинул быстрый взгляд на Гермиону. На брошенного питомца она точно не походила. А на кого? Бедную сиротку? Бывшую героиню забытую обществом? Точно нет. Грейнджер не тяготилась новой ролью, не переживала из-за того, что её имя сошло с газетных полос. Напротив. У неё появился блеск в глазах, азарт, лёгкость. Что бы ни думал Драко про то, чем она занималась с братьями Уизли, похоже, сама Гермиона получала от охоты на привидений истинное удовольствие. Как она светилась, когда в одиночку поймала того, первого призрака в кабинете! Пусть и выглядела при этом так, будто на полной скорости слетела с нимбуса и врезалась в землю. В нелепой на первый взгляд для неё роли охотницы, Грейнджер почему-то почувствовала себя на своём месте. Даже в школе, помогая избранному бороться с василиском, обводя вокруг пальца учителей, обнимаясь с самим Виктором Крамом, Грейнджер не казалась настолько удовлетворëнной. Или Драко только так казалось? Пока он крутил всё это в голове, Гермиона и Джордж сидели напротив и тихо переговаривались. В какой-то момент Малфой понял, что мысли ни к чему его не приведут и начал прислушиваться к их беседе. — Может попробовать сделать что-то похожее на ту штуку в охотниках? Ну, которая призраков искала и пищала при их приближении? — предложила Грейнджер. Уизли пожал плечами: — Как? У меня ни одной идеи, из чего её собрать. Если с ловушкой и фиксом я хотя бы примерно понимал, что мне нужно и как этого добиться, то сейчас не знаю даже, с чего начать. — Но ведь все наши инструменты должны работать примерно одинаково. Ловушка засасывает именно призраков, фикс воздействует на Фреда и Шайдо, хотя по всем законам логики не должен бы. Значит в бестелесных есть что-то такое, что делает их особенными для магии. — Смерть. Две пары глаз непонимающе уставились на Малфоя. — Что? — переспросила Гермиона. — Смерть, — повторил Драко. — Ваши игрушки чувствуют в призраках смерть. То чего нет в живых людях. — Откуда ты знаешь? — Просто догадка. Магия фестралов показывается тем, кто прикоснулся к смерти. Узнаёт похожую энергию и тянется к ней. — То есть, по твоей логике, — с ощутимым скепсисом в голосе произнёс Джордж, — если я активирую ловушку рядом с фестралом, его затянет внутрь. Малфой пожал плечами: — Я не знаю, как работают твои игрушки. Но мне кое-что известно о смерти. — Нам всем о ней кое-что известно, — глухо отозвалась Гермиона. Драко смерил еë ледяным, пронизывающим взглядом, но ничего не сказал и снова обратился к Джорджу: — Какие заклинания ты применял к ловушке? Уизли прищурился, как будто прикидывая, можно ли доверить Малфою такую тайну, или стоит сразу послать его к соплохвостам. В ответ Драко раздражённо передернул плечами, всем своим видом показывая, в каком гробу он видел производственные секретики этой троицы. — Протего, инкарцеро, замедление времени, — передëрнув плечами начал перечислять Джордж, — чары заморозки и притяжения. Ещё несколько из тех, которые позволяют дистанционно открывать и закрывать коробку. Уизли замолчал, а Малфой вопросительно изогнул бровь, как бы показывая, что ждёт продолжения, но Джордж молчал, почти зеркально повторяя мимические извращения слизеринца. — И всё? — недоверчиво уточнил Драко. — Да. Всё. А что ещё нужно, если ловушка работает? Музыкальное сопровождение? Малфой задумчиво покрутил чашку в руке провёл пальцем по ободку. Пока он ловил блики от света люстры в остатках кофе, Грейнджер наклонилась к Джорджу: — Ты порезался, когда делал первую ловушку, помнишь? — Было дело, полоснул себя по пальцу краем коробки, — подтвердил Джордж, пока что не понимая, к чему она ведёт. — Кровь попала в ловушку? — предположила Грейнджер, всего на секунду опередив такой же вопрос от Малфоя. — Возможно, — эмоционально отозвался Джордж, — мне в тот момент не до того было, рану обрабатывал. Не дослушав его, Гермиона повернулась к Драко с видом учёного, готового закричать: “Эврика!” — Кровь живого человека работает, как приманка! — выдохнула она с горящими глазами. Малфой кивнул, как будто знал это с самого начала. Если бы Грейнджер не была настолько воодушевлена неожиданным открытием, высказала бы ему всё, что думала о непомерно завышенном самомнении. Уизли переводил взгляд с одного на другую, не особо понимая, к чему ведут эти двое. Наконец он не выдержал и возмутился вслух: — Даже если моя кровь осталась в коробке, не особо-то она работает в качестве приманки. Я не заметил, чтобы призраки торопились залезать в ловушку, для пообниматься с капелькой живого человека. Все как один сопротивлялись, никто парадом в заточение не шагал. Гермиона слушала его пламенную речь молча и улыбалась при этом так, будто решила важнейшую загадку мироздания. Как только Джордж договорил, она снова обернулась к Малфою и затараторила, эмоционально жестикулируя: — То есть, в теории, если мы уберём чары защиты и пленения, добавим чары отслеживания, какой-нибудь сигнальный фокус и будем капать в коробку собственной кровью, то у нас получится что-то вроде поисковика для призраков? — Повторяю, Грейнджер, я понятия не имею, как работают эти ваши игрушки. Идею вам подал? Дальше раскручивайте сами. В конце концов, я вам деньги плачу за то, что бы выгнали призрака из поместья, а не кофе гоняли на моей кухне по ночам. — Не истери, Малфой, мелочность тебе не к лицу, — отмахнулась Гермиона и повернулась к Уизли, — ты понял, о чём я говорила? Мне кажется должно сработать. — Может быть, — нехотя согласился Джордж, — но чтобы сделать такую штуку и опробовать её, нам нужно время, а мы тут застряли с этим крикуном, как бедняга Франсуа Перрен в зыбучих песках! Грейнджер ненадолго зависла, пытаясь понять, что он имеет в виду, потом вздохнула: — Мистер Уизли прав, вы с Фредом стали смотреть слишком много магловских фильмов. — Наоборот. Меньше, чем хотелось бы, — подмигнул ей Джордж. — Ладно, ладно, обещаю, как только решим здесь, принесу вам ещё. Малфой, который перестал понимать, о чём они разговаривают, окончательно решил, что доверил спасение поместья и его обитателей чокнутым. Заметив, как он скривился, Гермиона пообещала: — Будешь себя хорошо вести, мы и тебя на киносеанс пригласим. — Это что за зверь? — неуверенно поинтересовался слизеринец. Джордж зажмурился в благоговейном восторге. — Поверь мне, Малфой, это самая поражающая магия из всех! — прошептал он и завис на несколько секунд, после чего резко распахнул глаза и сменил интонацию на ворчливую, — Соглашайся, пока она предлагает, лови шанс. Я бы тебя даже близко к телевизору не подпустил. Задать все вопросы, которые крутились в голове, Драко не успел, потому что в кухню через пол влетел Фред. Похоже, кричать он начал ещё до того, как пересёк все перекрытия, потому что вклинился в разговор с середины слова: — …нтяи! Отрываем свои пятые точки от стульев! Пока вы тут чаи гоняете, я нашёл нашего призрака! Гермиона и Джордж вскочили на ноги, машинально хватаясь — она — за палочку, он — за ловушку. Малфой отметил, что хотя бы в этот момент они выглядят, как профессионалы. — Дай-ка сюда, — потребовала Грейнджер и выдернула ловушку из рук Уизли. — Малфой, нужна твоя кровь. — Почему моя? — взвился Драко. — Призрак же на тебя охотится, а не на нас. Только не говори, что боишься. Он зыркнул на неё исподлобья, с таким выражением лица, с каким мог бы пойти убивать. Гермиона не стала терять время на уговоры. Подошла к Драко, взяла в свою ладонь кисть его здоровой руки и тихо пообещала, склонившись так, чтобы слышал только он: — Не волнуйся. В этот раз я буду нежной. Пока Малфой восстанавливал самообладание от неожиданно поднявшегося внутри жара, Грейнджер одним заклинанием обезболила его безымянный палец, а вторым сделала крошечный надрез. Капля крови упала в ловушку, моментально растворившись в металле. Так же быстро Гермиона залечила рану Драко, напоследок похлопав его по плечу, как ребёнка, который смело вёл себя на приёме врача. — Готово, можем идти, — радостно сообщила она притихшим близнецам. Малфой истуканом остался сидеть на месте. — А ты чего ждёшь? — гаркнул на него Фред, — Особого приглашения не будет, пропустишь всё самое интересное. Драко вздрогнул, откашлялся и притянул ближе к себе чашку с недопитым остывшим кофе. — Это ваша работа, — демонстративно отмахнулся он, — я-то там зачем? Фред скрестил руки на груди и посмотрел на слизеринца, как на идиота. — Затем, что без тебя эти двое в подземелья не попадут. Гермионе показалось, что лицо Драко резко побелело на несколько тонов после этих слов. Однако, Малфой быстро справился с собой и поднялся из-за стола с самым невозмутимым видом. Уже стоя он допил остатки кофе и направился к двери. Грейнджер переглянулась с братьями Уизли, в попытке понять, заметили ли они странное поведение слизеринца, но те не выглядели ни удивлёнными, ни заинтересованными. Все трое поспешили за хозяином поместья. Малфой шёл быстро, не останавливаясь, как будто хотел, что бы охотники за ним не успевали. Гермионе показалось, что он специально увеличивает расстояние между ними. Когда они нагнали его в самой тёмной, почти не освещённой части длинного коридора, Грейнджер догадалась, почему. Стена, которая могла показаться тупиком, была распахнута, на манер двери. Скорее всего, она открывалась каким-то хитрым механизмом, который Малфой, естественно, не желал раскрывать посторонним. Дальше Драко тоже пошёл первым, на секунду помедлив перед непроглядной темнотой. Охотники поспешили за ним. На кончиках палочек загорелись три огонька Люмоса, долговязые тени выросли на круглых стенах, напоминающих ствол колодца. Почти сразу за тайным ходом начиналась винтовая лестница, которая вела вниз, под поместье. Насколько глубоко, Уизли и Грейнджер поняли минуту спустя, когда спустились уже на добрый десяток метров, а ступени и не думали заканчиваться. — Вы там не шумите. Надо подобраться к призраку тихо, чтобы не понял, что мы его нашли и не замолчал. Если он опять спрячется, сами будете его искать. И свет погасите, как спустимся, — проинструктировал их Фред. Он был единственным из троицы, кто не удивлялся ни хитрой отъезжающей стене, ни тайному спуску. Видимо действительно успел изучить все секреты мэнора. Ещё через пару сотен ступеней лестница закончилась, упершись в массивную дверь. Малфой помедлил перед ней, оглянулся на своих спутников, хмуро свёл брови к переносице. Его тяжёлый вздох стал самым громким звуком в замкнутом помещении. — Да ладно тебе, Малфой, — прошептал Фред у него над ухом, не стесняясь язвительно растягивать слова, — как будто кого-то шокирует темница под твоим поместьем. С репутацией вашей семейки я бы скорее удивился, если бы её не было. Веди нас на нижний этаж, дальше я покажу, куда идти. Плечи Драко едва заметно напряглись, но ответа не последовало. В полной тишине глухо лязгнул засов, и дверь, повинуясь плавному движению руки, беззвучно открылась. Свернув от лестницы в длинный коридор между камерами, слизеринец остановился, осматриваясь. — Заблудился, Малфой? — язвительно поинтересовался Фред, — Неужели темницы не твоё любимое место для послеобеденных прогулок? — Я не был здесь с тех пор, как Бэлла умерла, — процедил сквозь зубы Драко. — Потерял ключ? — тут же включился в игру брата Джордж. А Гермиона невольно задумалась, почему Малфой назвал точкой отсчёта смерть своей тётки, а не смерть Волдеморта или финальную битву. Все эти события произошли в один день, но для Драко, похоже, большую роль сыграла именно гибель Беллатрисы Лестрейндж. Грейнджер пообещала себе подумать об этом и, возможно, даже задать Малфою несколько вопросов позже, когда они расправятся с призраком. Да, ей было интересно. Да, она испытывала азартное воодушевление человека, жадного до новых знаний и исследований. И пусть она всë ещё слышала иногда в свой адрес словосочетание: “Невыносимая заучка!”, Гермиона признавала, что любопытство не раз спасало ей жизнь и не видела причин бороться с этим качеством. Кроме того, сейчас оно помогало ей отвлечься от мыслей о том, что творилось в подземельях мэнора во время войны. То, что Волдеморт держал пленников именно здесь, не вызывало сомнений. Малфой тем временем медленно прошëл вперëд, ведя здоровой рукой по каменным простенкам между решëтками камер. Возле одного из них он затормозил, сделал шаг назад, тщательнее ощупал камни. Потом встал так, чтобы заслонить от посторонних взглядов стену и несколько раз стукнул в разных местах. Ощущение было, будто где-то внутри сработал большой механизм. Камни задрожали, начали складываться, съезжаться снова складываться, пока не образовали проход. Малфой отошёл от стены, будто оценивая результаты своей работы и кивнул остальным: — Идёмте. Они спустились ещё ниже, и вышли среди таких же рядов камер. Фред пролетел вперёд и обернулся, так чтобы его все видели. Он приложил палец к губам, напоминая, что нужно молчать, указал на волшебные палочки, чтобы волшебники погасили свет и изобразил, как будто крадётся на цыпочках, затем махнул рукой, показывая чтобы все трое шли за ним. Малфой раздражëнно закатил глаза на пантомиму, но пошëл за привидением. Джордж и Гермиона чувствовали себя в темнице крайне неуютно, что читалось по их напряжённым выражениям лиц, неестественно прямым спинам и пальцам, которые сжимались на волшебных палочках до побелевших костяшек. Драко тоже было некомфортно. Он шёл за Фредом, не отводя взгляда от спины призрака и не смотря по сторонам. Как будто игнорирование им бесконечных рядов камер могло помешать остальным разглядеть всё в мельчайших подробностях. Они свернули дважды, прежде чем Фред показал, что призрак близко. Джордж осторожно достал из-за пазухи ловушку, Гермиона удобнее перехватила древко палочки. Вой становился всё громче и теперь стало понятно, что бестелесный гость засел где-то среди труб, чтобы его вопли разносились по всему поместью. Им удалось подкрасться к призраку незамеченными, но, как только Джордж наклонился, чтобы положить на пол ловушку, вой прекратился. Охотники не стали ждать активных действий привидения. Почти синхронно навели палочки на цель и произнесли заклинание. Призрак не проявился, не показал свою видимую оболочку, но и Гермиона, и Джордж, почувствовали настолько сильное сопротивление, что сомнений не оставалось — им удалось его зацепить. Грейнджер пришлось перехватить палочку второй рукой, потому что ощущение было такое, будто древко вот-вот выскользнет из её пальцев. Сила их общего колдовства была такая, что Фред отлетел подальше, испугавшись, что его затянет в ловушку, а Малфой просто стоял возле стены и наблюдал за происходящим. Его правая рука всё ещё была зафиксирована бинтами, зато левая подрагивала от едва сдерживаемой злости. Он не стал вмешиваться в охоту, как хотел несколькими часами раньше, но внимательно следил за процессом и запоминал всё, что происходило. Вряд ли кто-то засекал время, но Гермионе показалось, что они справились быстрее, чем за минуту. То ли призрак оказался слабее, чем показалось на первый взгляд, то ли наконец показал свою силу тандем двух волшебников. Ловушка захлопнулась, свет погас. После дня, наполненного кошмарными воплями, в подземелье наступила кажущаяся нереальной тишина. Джордж поднял руку к голове, пощëлкал пальцами, чтобы убедиться, что не оглох. Малфой фыркнул на это, наколдовал Люмос и осветил троицу охотников: — Надеюсь теперь вы свалите из поместья? — Наконец-то да! — простонал над его ухом Фред с такой интонацией, будто сильнее всего на свете желал поскорее покинуть Малфой-мэнор и больше никогда в нëм не появляться. Скорее всего, так оно и было. Как только они поднялись из подземелья, Драко пошёл в сторону холла, охотники переглянулись и последовали за ним. Возле парадной двери Малфой молча передал Джорджу мешочек с галлеонами, развернулся и, не прощаясь, удалился, ссутулившись и запихнув здоровую руку в карман брюк. — Переживает, бедняжка, что мы увидели его игровую комнату, — едко прокомментировал Фред. На этом они покинули поместье с одной на всех не озвученной мыслью — лишь бы это была их последняя охота в Малфой-мэноре. *** На пустырь отправились все вместе. Гермиона наколдовала защитный купол, Фред проверил его на себе, несколько раз попытавшись пролететь сквозь невидимую преграду. Джордж напряжëнно проследил за их манипуляциями, дождался, когда брат наиграется и открыл ловушку. Как и в прошлый раз, призрака в ней не оказалось. — Ну и что это может значить? — Спросила Гермиона. — Понятия не имею, — пожал плечами Джордж. — Может это какое-нибудь проклятье? — Проклятья не ловятся ловушкой для призраков. Кроме того, Линки чувствовала их, как призраков. — Тогда в чëм дело? Неужели они такие сильные, что взламывают защиту изнутри? — А может наоборот? — подал голос Фред, — Вдруг они настолько слабые, что магия ловушки уничтожает их полностью? Тогда это объясняло бы то, что у этих бестелесных не было видимой оболочки. — Вряд ли они казались слабыми Малфою, когда переворачивали вверх дном поместье или выбивали ему плечо — возразила Грейнджер. — Да и вспомни гипсовый бюст. Какое воздействие нужно, чтобы поднять его и бросить через всю комнату? — Тоже верно, — согласился Джордж. — Ну и что с этим делать будем? — А ничего! — отмахнулся Фред и взлетел вверх, под самый защитный купол, — Малфой платил нам за поохотиться, а не за подумать. Лезть с советами и помощью, о которой не просили, я лично не собираюсь и вам не советую. Грейнджер подалась вперёд, намереваясь что-то сказать, но призрак поднял руку в предупреждающем жесте и опередил её: — Нет, Гермиона. Малфой не домовой эльф, чтобы бежать защищать его с вязаной шапочкой наперевес. Позовëт — пойдëм выгонять очередного призрака, но лезть в родовые дела этих высокомерных аристократов мы не будем. Согласна? Она смотрела на Фреда исподлобья и кусала губы, решала что-то. — Согласна? — повторил он с нажимом и опустился ниже, так, что их глаза оказались на одном уровне. — Да, — резко ответила Гермиона, сняла защиту и не прощаясь аппарировала.