Злой рыжик

Первое сентября. Я не просыпаюсь, потому что я не спала. Одна из более плохих ночей. Мне не хочется подниматься с кровати, но мне нужно расписание уроков на следующие дни, и я убеждаю себя, что на свежем воздухе я почувствую себя лучше. К тому же это ненадолго. Но даже заходя в школу ненадолго я должна поддерживать имидж, поэтому надеваю колготки в сетку, серую юбку, слегка растерзанную белую майку и накидываю кожанку. Когда я зашла в школу, у меня начала кружиться голова. Но это ничего, я дошла до класса и быстро села за свою парту. Ты должна выглядеть уверенной, иначе они будут смеяться над тобой. Я пропускаю мимо ушей наставления на этот год. И тут учительница объявляет о новой ученице, её радостно приветствуют. Алина, какое глупое имя. Мне трудно держать голову поднятой. С новенькими одни проблемы. Никогда не знаешь, сколько времени их придётся усмирять. Я сорвалась с места сразу же после того, как нас отпустили. Краем глаза заметила розовую шевелюру. Блеск, такие вообще непредсказуемы. Либо слушаются после первого же предупреждения, причем даже не моего, либо показывают характер похуже парней с большим эго. Остаток дня я провожу в парке, наслаждаясь тёплым осенним солнышком. Даже не читаю, не могу. Всё хорошо, надо вытерпеть до ночи, и я смогу отрубиться. ... Однако выспаться как следует мне не удалось, надо было рано вставать. И чувствовала я себя не так паршиво. Радует только то, что первым уроком математика. В школе всё будто бы шло своим чередом. Новенькой, по-видимому, всё объяснили... думала я, пока на истории, где я никогда не могла похвастаться быстрой сообразительностью, я не услышала её голос. Как. Она. Посмела? У меня потемнело в глазах от ярости, я крепко сжала зубы, стараясь успокоиться. Но розовой тряпке, видимо, было мало, так что она ответила ещё на пару вопросов, воспользовавшись моей медлительностью. Я дождалась конца урока и вылетела из класса. Мне хотелось бить её головой об стену столько раз, сколько понадобится, чтобы поставить её на место. Мне надо успокоиться. Иначе я убью её на месте. У меня сегодня не лучший день, но мне удалось немного успокоиться, прежде чем я нашла Розовую около шкафчиков в коридоре. Было несколько зрителей. Тем лучше. Я хватаю её за плечи, ударяю о стену и продолжаю держать прижатой к стене. Я рычу ей что-то, удостоверяюсь, что вижу испуг в глазах, ещё раз ударяю о стену и быстро удаляюсь. ... Больше никто не перебивал меня во время уроков. И в принципе какое-то время не появлялся в моём поле зрения. Один раз, правда, новенькой хватило мозгов остановиться возле моего подоконника и что-то спросить у меня, но в тот день я чувствовала себя на редкость хорошо, поэтому ограничилась тем, что не обратила на неё внимания. Мне очень нравились уроки физкультуры. Кроме тренировок по боксу, это было единственной возможностью немного выпустить пар. Никого не волновало, с какой силой я бью по мячу, пока это приносило очки команде. Однако в один из таких уроков ко мне подошла розовая мазохистка и захотела попасоваться. Я отбила в неё мяч с такой силой, что удар по голове легко вызвал бы сотрясение. Вот только она вернулась, поэтому мне пришлось повторить. В этот раз она не стала прятаться. Я продолжала яростно запускать в неё мяч, наблюдая за тем, как со временем руки новенькой становились всё более красными. Нас прервал свисток, зовущий делиться на команды. Мне не понравилась её выходка, но я решила, что то, что я сделала с её руками, уже послужило уроком. В дополнение, во время игры я специально направляла мяч в её сторону, и у неё ни разу не отбила. ... Я пришла на математику в относительно неплохом настроении. И оно оставалось таким ровно до тех пор, пока не было объявлено о работе в парах, и с кем мне придётся её выполнять. Розовая села ко мне, а во мне в то время начала закипать злость. Не только потому, что меня заставили с ней работать, а ещё из-за того, что я чувствовала себя беспомощной, ведь я не могла винить Розовую в произошедшем. Как бы мне ни хотелось избить её за одно то, что она пришла в этот класс и сделала количество учеником чётным, я не могла. Это чувство приводило меня в ярость и мешало мне сосредоточиться на решении примеров. Когда Розовая отобрала у меня лист, чтобы исправить ошибку, вся моё злость исчезла, а в голове осталась единственная мысль: Какой позор. На следующий день в моём дневнике появилась пятерка. ... Я люблю путешествовать, поэтому никогда не отказываюсь от экскурсий. Правда, если бы я знала, что в тот день вечером услышу «Сомусева и Олешева», осталась бы дома. В номер я поспешила прийти первой, оставила рюкзак, взяв только книгу, и вылетела оттуда. На одном из верхних этажей гостиницы я нашла очень уютный подоконник, где смогла почитать и смириться с ситуацией. Через какое-то время меня прогнала уборщица, поэтому я вернулась в пустую комнату, где мне удалось переодеться и ещё немного почитать, прежде чем моё одиночество было нарушено. После того, как моя соседка заснула, я тоже собралась спать. Я стою посреди квартиры и вижу маму. Почему она смотрит на меня так испуганно? Потому что у меня в руках пистолет… - Пожалуйста, не делай этого! - Мам, я не хочу этого делать! Я люблю тебя! Но я знаю, что пистолет должен выстрелить. Мои руки дрожат, а по щекам стекают слёзы. Это должно произойти сейчас. Мои палец на курке нажимает… Как вдруг пистолет пропадает из моих рук. Я застываю, с непониманием смотря на свои руки, затем перевожу взгляд на маму. Она жива! Я подбегаю и она сжимает меня в объятиях. - Мам? – я всхлипываю. - Всё хорошо, я с тобой. Я не могу поверить в происходящее, поэтому мы просто стоим обнявшись, а я продолжаю плакать, но уже от счастья. В конце концов, я просыпаюсь, обнимая кого-то. Вот только это не мама. БЛЯТЬ. Я несколько секунд лежу с широко открытыми глазами, судорожно соображая, что мне делать. В итоге перекатываюсь на другой бок и слышу, как Розовая возвращается на свою кровать. Мне хочется обдумать всю ситуацию, но, как ни странно, я снова проваливаюсь в сон, и в этот раз мне ничего не снится. Когда я проснулась, уже было светло, но моя соседка ещё спит. Я переодеваюсь и сажусь на кровать, вспоминая события прошедшей ночи. Хотя до этого я не думала, что во время кошмаров издаю какие-либо звуки, это единственное логическое объяснение, почему новенькая пришла ко мне на кровать. А значит, теперь ей всё известно. Мысли лихорадочно стали крутиться в моей голове. Если она кому-нибудь расскажет, эта информация может за один день уничтожить всё, что я создала за эти годы. А если Розовой покажется, что теперь я должна ей что-то? Или она поймёт, что у неё в руках оружие против меня? Я должна сделать так, чтобы она держала язык за зубами, и немедленно. Поэтому перед выходом я снова прижимаю Розовую к стене и пытаюсь донести до неё, что с ней станет, если кому-либо что-либо скажет. - Отпусти меня, мне больно. О, тебе будет гораздо больнее, если не послушаешься. Я ничего ей не должна. Но, хоть она не сказала ничего, что гарантировало бы мою безопасность, что-то в её голосе успокоило меня. Я, недоумевая, отпустила её и вылетела из комнаты. Чёртовы прикосновения. ... Следующие несколько дней я провела, переживая. В школе я постоянно оглядывалась по сторонам, стараясь замечать выражение лица каждого, кто смотрел на меня, пытаясь понять, знают ли они. Но практически никто не смотрел на меня, они не знали. Пока не знали. Я никак не могла избавиться от мысли, что Розовая просто затаилась, чтобы нанесённый удар был неожиданным. Но дни проходили, ничего не менялось. Мои сомнения рассеивались. Однажды я шла по коридору и внезапно заметила розовое пятно, несущееся по коридору. Я закатила глаза. Вот только розовое пятно, по-видимому, меня не видело. Мало того, находясь совсем близко от меня, она повернула голову. Блять. Спустя мгновение новенькая врезается в меня, а я, к своему удивлению, с несвойственной мне мягкостью пытаюсь удержать её от падения. Мне не хочется этого делать, но я грубо отталкиваю её от себя. И даже слышу извинения. Не знаю, почему, но нелепость этой ситуации убедила меня в том, что она не собирается никому рассказывать. ... Я знала, что приближается олимпиада по математике, и что меня уже давно записали. Чего я не ожидала, так это того, что в один день учительница дала новенькой решить задачку, которая покажет, можно ли её пускать на олимпиаду. Это уже попросту был вызов мне. После звонка я осталась, чтобы поскорее узнать, прошла ли она. - Отлично, ты тоже едешь на олимпиаду. Я была в бешенстве. Почему её вечно пытаются подсунуть ко мне? ... Настал день выезда. Я уже сидела в автобусе и читала книгу. Чтение всегда помогало мне собраться с мыслями. Но даже оно бессильно, когда к тебе ни с того, ни с чего вдруг подсаживается Фламинго. Что она о себе возомнила? Если она думает, что, оказав мне услугу, может помыкать мною, то сильно ошибается. Я спихиваю её с сидения. Она заслужила… Когда мы приезжаем, я оставляю рюкзак в комнате и ухожу читать. Дежавю. Однако я больше смотрю на слова, чем читаю. Мне тревожно от того, что может произойти. Она знает о моих кошмарах… А вдруг это снова произойдёт? А вдруг я не смогу заснуть и не напишу олимпиаду? Я вернусь опозоренной. Неудачницей. Меня начинает трясти. Она будет смеяться над тобой. Все будут смеяться над тобой. Я захлопываю книгу и, хоть мои ноги не хотят меня слушаться, направляюсь в номер. Я переодеваюсь и ложусь, предпринимая ещё одну попытку почитать. Вскоре возвращается моя соседка. Она возится с вещами, а я в пятый раз пытаюсь одолеть предложение. Не обращай внимания. - Может ты хочешь спать вместе? – доносится до меня. Ей что, кажется, что это смешно? Теперь, когда она знает, ей кажется, что она имеет право издеваться надо мной? - Тебе не кажется, что лучше так, чем если ты снова разбудишь меня посреди ночи после того, как тебе приснится кошмар? И тут до меня наконец-то дошёл смысл сказанного ею. Она не издевается, а предлагает мне спокойную ночь. Я не могу в это поверить. - Ты это серьёзно? - тихо спрашиваю я. Она придвигает свою кровать к моей и устраивается. Меня переполняет волнение. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я не верю в происходящее даже тогда, когда ложусь вместе с ней. Я ожидаю подвоха. Это не может быть правдой. Когда Алина запускает руку в мои волосы, мои сомнения развеиваются. Её прикосновения такие успокаивающие, что через несколько секунд я полностью расслабляюсь. Меня переполняет… счастье. Я чувствую себя в безопасности… и проваливаюсь в сон. Мне не снится ничего особенного, но я просыпаюсь, чувствуя себя невероятно отдохнувшей. Я видела, что Алина тоже уже не спит, но у меня было такое непривычно хорошее настроение, а её прикосновения были такими приятными, что я решила ещё немного полежать с ней. - Раз уж я дважды стала спонсором твоего хорошего сна, можно попросить у тебя кое-что взамен? Началось. Просто стой на своём. - Что тебе нужно? Как я и ожидала, она решила использовать ситуацию для собственной выгоды, а то, что она просила, ещё и напрочь разрушило бы мою репутацию. Меня начало это раздражать. - Придёшь ко мне в гости? Я замерла. Это предложение было гораздо более бескорыстно. Но я так давно не была ни у кого в гостях... Тем не менее, присутствие этой странной девушки (иногда) действовало на меня успокаивающе, поэтому я согласилась. Олимпиадные задачи еще никогда не решались с такой лёгкостью, как в этот день. ... Алина позвала меня в гости в пятницу. Я не могла встретиться с ней в школе, поэтому после уроков подождала её на лавочке неподалёку. Я всё никак не могла понять, что именно ей от меня нужно. Я спросила об этом, но не получила в ответ ничего конкретного. Не то чтобы я ожидала, что, будь у неё какой-то зловещий план, она тут же мне его выложила бы, но всё же. По какой-то причине мне было сложно поверить, что она просто хочет дружить. Хотя, пожалуй, проблема всё-таки во мне... Как только мы вошли в её квартиру, нас встретил кот. Я всегда очень любила животных, а они меня. - У вас есть кот. Её котик оказался очень милым. У плохого человека ведь не может быть такого хорошего котика... верно? Алина так мило приподнесла факт, что не умеет готовить, что мне почему-то захотелось приготовить её что-то вкусное. Мне часто приходилось готовить для папы, но он никогда ничего не говорил о том, понравилось ему или нет. Поэтому когда Алина, попробовав еду, рассыпалась в комплиментах, мне было неловко, но приятно. Её комната выглядела очень уютно, чего я, конечно же, ей не сказала. Я увидела её с родителями на фотографии, но это лишь напомнило мне о моих и расстроило меня. Я уже много лет не смотрела сериалов, потому что не могла сосредоточиться, поэтому у меня не было мнения насчёт того, что нам лучше посмотреть. Я в принципе не была уверена, что не отключюсь в первые пять минут. Наконец, Алина выбрала, что мы (она) будем смотреть и устроилась на кровати. Она позволила мне лечь, положив голову ей на грудь и приобняла меня. В её обращении со мной было столько нежности, что я больше не могла сомневаться в её искренности. Лежать в её объятиях было так спокойно и приятно, что я пришла к выводу, что отдала бы всё на свете, чтобы проводить так каждую ночь. Вскоре я почувствовала её руку в своиз волосах. Всё, сегодня сериал ты смотришь без меня, подумала я и с этой мыслью погрузилась в сон. Утром я проснулась в её объятиях. Это уже начинает вызывать привыкание. Мне стало не по себе от того, что я начинаю испытывать к ней теплые чувства. Я совершенно от этого отвыкла. Но её обращение со мной, вся эта забота, прикосновения и хороший сон начали пробуждать во мне воспоминания о том, каким человеком я была когда-то очень давно. Когда-то, когда я была счастливее, чем сейчас. И мне захотелось вспомнить всё, Алина помогла бы мне... Но если я позволю себе привязаться к ней чуть больше, чем сейчас, потеря её сломала бы меня. Я сообщила ей о своих переживаниях и услышала что-то более-менее оптимистичное в ответ. Мне нужно время, чтобы обдумать всё это. ... После каждой хорошей ночи плохая ощущалась хуже, чем обычно, но это того стоило. Честно говоря, сперва я даже надеялась, что кошмары закончатся, но они возвращались. К утру понедельника я снова чувствовала себя вымотанной. Я боялась, что Алина попытается поговорить со мной в классе. Я не могу никому позволить увидеть, что я с кем-то общаюсь. К счастью, в классе она со мной не заговаривала, однако подошла к моему подоконнику на одной из перемен. - Привет, Соня. Я с удивлением отметила, что, несмотря на то, что я была невыспавшейся, её появление не вызвало у меня раздражения. Но я не могу с ней поговорить. Я молчу, и тогда она подходит ближе. Наш разговор услышали бы, но если я слегка пододвинусь к ней, возможно, никто не заметит. Я не выдерживаю и прислоняюсь к ней, а она обнимает меня, прижимая к себе. Я прикрываю глаза. Боже, как я по этому соскучилась. Но самое главное, Алина снова позвала меня в гости. Это меня порадовало, и я стала ждать следующего дня. … У Алины мы сперва должны были сделать кучу уроков. Я беспокоилась, что н есмогу сосредоточиться и помочь ей, но опять же, к моему удивлению, её присутствие действовало на меня успокаивающе, поэтому, хотя уроков было много, мы всё успели. С Алиной я была такой расслабленной, что когда она сказала что-то хорошее о нашей продуктивности, я непроизвольно улыбнулась. Я не улыбалась уже много лет. Чувствовалось непривычно, но мне нравилось. Что же ты со мной делаешь? Однако, когда пришло время смотреть сериал, я знала, что вырублюсь, но в этот раз я решила, что будет честно предупредить Алину об этом. Когда я сказала ей об этом, она отреагировала очень спокойно и уверила меня, что всё в порядке, взяв с меня обещание посмотреть сериал завтрашним вечером. Я была благодарна ей за то, что она не дала мне лишнего повода беспокоиться. Мне сложно выражать свои чувства словами, но я подумала, что она хотела бы это знать, поэтому сказала, что скучала по ней. Надо будет приготовить ей блинчики. Оказавшись в её объятиях, я сразу же провалилась в сон. Утром я пошла исполнять обещание. На кухне я была не одна, что меня встревожило, но её родители оказались очень приятными людьми, не пожалевшими похвалы моих блинчикам. Неудивительно, что они вырастили такую чуткую девушку. После завтрака мы пошли в школу. Алина мне что-то рассказывала, а я изо всех сил старалась слушать. Но себя не обманешь. Я не могу прийти с ней в школу. Я остановилась у поворота и сказала ей об этом. Я буквально могла видеть разочарование в её глазах. - Ты всё ещё хочешь, чтобы я пришла сегодня? Я не удивлюсь, если она не захочет. - Да, всё в порядке. Я подумала, что будет правильно её обнять, но не смогла. Я не могу сделать первый шаг, к тому же после того, как я расстроила её. Я поворачиваю и иду в школу одна. На первый взгляд, это был обычный школьный день. Однако, на одном из уроков в классе было непривычно шумно. И голос был абсолютно незнакомый. Новый ученик, пусть не в нашем классе, но факт оставался фактом… Он всё испортит. Меня накрыл ужас. Всё же было так хорошо, а теперь мне придётся разбираться с этим. Но я не хотела ничего с ним делать… Однако, когда мне в голову прилетела бумажка, я поняла, что придётся. Я нашла его на следующей же перемене, возле шкафиков. Высокий. Но это никогда не было для меня проблемой. Я ударяю его ногой по колену, отчего он падает, и прижимаю его к шкафчику. - Знай своё место, - шиплю я. Но я вижу, что этого недостаточно. - Какие мы агрессивные, - мурлычет он. Я ударяю его головой о шкафчик и удаляюсь, с ужасом осознавая, что это не конец. Я не встречаю новенького на других уроках, но выйдя из школы, я замечаю его неподалёку. Я иду в сторону нашей лавочки, надеясь, что он не будет делать глупостей. Я должна встретиться с Алиной. Но он следует за мной, поэтому я прохожу мимо лавочки и поворачиваю в знаменитую подворотню, чувствуя, что он приближается. Спустя секунду он грубо хватает меня за руку. Я этого не хотела. Я выворачиваюсь из его хватки и со всей силы бью кулаком в нос, слыша хруст. Он отшатывается, из его носа начинает течь кровь, а в глазах появляется ужас. Вот только он снова делает шаг ко мне, подписывая себе приговор. Я ударяю его в голову, затем пинаю между ног так, что он падает на колени, и снова бью его в голову, после чего он падает без сознания. Но я уже не могу остановиться. Я забываю обо всём. Мне просто хочется сделать так, чтобы он больше никогда не осмелился ко мне подойти. Я бью его в лицо, хотя оно уже превращается в кровавое месиво, а мои руки начинают болеть. Внезапно я слышу, что кто-то зовёт меня. Но я ещё не закончила. - Отвали! Вот только до меня опять доносится голос, в этот раз отчётливее, и вырывает меня из состояния бешенства. Я останавливаюсь и смотрю на то, что сделала. Я ужасна. А теперь ещё и она всё видела. Я поворачиваюсь к ней и срывающимся голосом начинаю выкрикивать своё жалкое оправдание. Алина, как и всегда, реагирует спокойно, а через мгновение обхватывает моё запястье и тянет. - Пошли домой, Соня. Домой? Как ты можешь прикасаться ко мне после всего этого? Она не отвегла меня. В моих глазах появились слёзы, и я позволила ей отвести меня к ней домой. Её прохладное прикосновение успокаивало. В ванной она сунула мои руки под воду, но к тому моменту стало ясно, что я разбила руки в кровь. У меня часто такое случалось. - Если ты на рефлексах не дашь мне в лицо, я обработаю твои руки. Я никогда не подниму на тебя руку. Но я лишь киваю. Раны жгло от антисептика, но я вытерпела. Мне было стыдно смотреть ей в глаза. Я знала, что Алина захочет поговорить, но я не хотела говорить. Мне хотелось свернуться в клубочек и плакать. Поэтому сперва я настояла на том, чтобы мы делали уроки, затем смотрели сериал. Но разговора было не избежать. Мне пришлось рассказать ей о том, что со мной случилось. Я никогда никому не рассказывала всей истории целиком, но стоило мне начать, меня сразу начали душить слёзы. Было очень больно вспоминать всё в деталях, но я чувствовала, что если выскажусь, мне станет легче. Картины случившего очень ярко всплывали перед глазами. На поверхность всплыло всё, что я так долго держала в себе: страх, злость на отца, ненависть к тем, кто сделал это, и к себе. Я закончила историю, уже находясь в объятиях Алины и рыдая. Но я действительно ощущала некоторое освобождение, хоть было очень больно. Через какое-то время истерика начала проходить, но так меня вымотала, что, успокоившись, я сразу заснула. Утром я проснулась новым человеком. Или старым. Не знаю, во всяком случае, более свободным. Ясно было одно, я ещё сильнее привязалась к розоволосой девушке. С ней я была такой, какой была до катастрофы: простой, спокойной, любящей прикосновения. Мы договорились встретиться снова в пятницу. Однако в школу я всё ещё должна была идти одна. Просто должна. … В пятницу выпал снег. Я нацепила на голову серую шапочку и пошла в школу. Мне нравится снег. Можно играть в снежки. После школы мы встретились на обычном месте. Я была очень рада её видеть. Хотелось обнять её, но мне было неловко. Алина стояла на месте и молча всматривалась куда-то, поэтому я сдвинула её шапку ей на глаза. Когда мы пришли к ней, Санёк встретил меня с непривычным оживлением. Мне нравилось смотреть, как Алина дуется на него за это. Затем мы делали уроки, в процессе чего она спросила меня, как мне живётся с таким режимом сна. Хотя я никогда не была мастером разговоров, рассказывать ей что-то становилось всё проще. Ужин мы провели с её родителями. Хоть это всё ещё немного расстраивало меня, нам удалось очень мило пообщаться. Алина в очередной раз проявила проницательность и, когда мы вернулись в коинату, не стала включать сериал, а просто позволила мне полежать с ней. Это особенно меня порадовало, ведь мне хотелось просто побыть с ней. Больше всего на свете мне нравилось вот так вот лежать, чувствуя мягкие прикосновения её пальцев и теплый взгляд. В такие моменты я не чувствовала никаких волнений, а лишь её заботу. - Всегда хотела себе котика, который будет давать себя гладить, - донеслось до меня. Котик так котик. Мне внезапно захотелось сделать что-то глупое. - Кусь, - благородно предпредила я. - Что? - Кусь. И я несильно укусила её за кисть руки. И тут я поняла, что происходит. Я цепляюсь за любой повод к ней прикоснуться. И я даже знала, почему. Я была так благодарна ей за то, что она решила подружиться со мной, не отступила перед трудностями, которые я ей создавала, помогла мне почувствовать себя лучше. Но я никогда не смогу выразить словами, как я ценю это. Потому что я общаюсь только прикосновениями. И понимаю только их... Мне хотелось покрывать поцелуями каждый сантиметр её тела в знак признательности, легко покусывать её, обнимать так часто, как захочу. Вот, что я чувствую. И я не могу этого сделать. Потому что, если Алина не чувствует того же, я потеряю её навсегда. Поэтому мне остаётся довольствоваться тем, что есть. На следующее утро я решила, что ничего плохого не случится, если я, по крайней мере, сделаю ей массажик. Так будет честно. Когда она простонала от первых же прикосновений, меня охватили смешанные чувства. С одной стороны, это было несколько странно, но я не могла тешить себя пустыми надеждами, так что решила не зацикливаться на этом. - Ты не хочешь погулять? Я люблю играть в снежки. Предложить это было очень мило с её стороны. Жаль только, что этим она подписала себе смертный приговор. Как же давно я не барахталась с кем-то в снегу. Мы кидались снежками друг в друга, прятались в воображаемой крепости, как дети. Мне было весело, как никогда в жизни. Даже когда она отказавшись сдаваться, кинула меня в сугроб. - Меня не перестаёт удивлять твоя целеустремлённость. - С тобой приходится быть такой. - Я знаю… спасибо. Как же я люблю тебя…