Послеобеденный чай

Послеобеденный чай — ритуал, о котором Цзин Юань вспоминал лишь в те моменты, когда у него было достаточно свободного времени для перерыва. Если же дел оказывалось слишком много, генерал мог без труда забыть и про чай, и про обед, и порой даже про ужин, пусть потом, конечно, приходилось расплачиваться за свою забывчивость. Сегодня ему повезло. Всё, что нужно было сделать до обеда, генерал закончил вовремя и теперь мог наслаждаться заслуженным перерывом. Глубокий аромат чая окутал кабинет, навевая воспоминания, и Цзин Юань, взяв в руки чашку, повернулся к окну. Вид постепенно оживающего Лофу грел его наравне с горячим напитком, и сердце Дремлющего генерала наполнялось умиротворением. Дверь кабинета открылась без малейшего скрипа, впуская внутрь бодрого шагающего Яньцина. Раскачивающиеся при ходьбе ножны били его по ноге, но юноша привычно не обращал внимания на неудобство и слабые отголоски боли. — Генерал! — широкая улыбка сияла на губах Яньцина. Дверь всё так же тихо закрылась за его спиной, отрезая кабинет от остального мира. — Надеюсь, ваше обещание о вечерней тренировке еще в силе. Цзин Юань отвернулся от окна и поставил чашку едва пригубленного чая на поднос. Изящный фарфор тихо звякнул, разбавляя тишину, и Яньцин взглянул генералу в глаза. Уверенность переполняла его, выплескивалась через край, напоминая фонтан в садах на террасе бессмертных. Живой и подвижный, словно беспрерывно текущая вода, Яньцин усилием воли заставил себя встать спокойно перед столом. Цзин Юань улыбнулся и склонил голову на бок, рассматривая подопечного. — Это одно из многих дел, о которых мне не дозволено забывать, — произнес он. Его голос звучал спокойно, но властно, подчинял себе, заставлял вслушиваться в каждое слово. — Яньцин. — Да, генерал, — Яньцин встал по стойке смирно, внимая словам Цзин Юаня. — Назови первую доблесть Облачных Рыцарей. Яньцин моргнул, чувствуя, как внутри поднимается недоумение из-за таких простых вопросов, но ответил без заминки. — Это вежливость. — Заметив пристальный взгляд генерала, Яньцин исправился и произнес ответ полной фразой: — Первая доблесть любого Облачного Рыцаря — вежливость. Только показав себя с лучшей стороны даже в худшей ситуации, Рыцарь не опозорит честь мундира. Цзин Юань кивнул, принимая слова Яньцина. — Тогда почему ты вошел в мой кабинет без стука? Поступив так, ты проявил невежливость ко мне и тем, кто мог бы быть у меня в этот момент. — Цзин Юань не собирался превращать чаепитие в урок хороших манер, однако щенячье выражение лица, с которым Яньцин смотрел на него, вызывало у него какое-то почти иррациональное желание подшутить над доверчивым мальчишкой. — Обещаю исправиться в следующий раз, — немного потерянно пробормотал Яньцин, а затем заметил улыбку на губах Цзин Юаня. — Генерал! Снова эти ваши странные шутки. Почему вы не можете выбрать другую тему для подначиваний? Цзин Юань тихо рассмеялся. — Ну, будет тебе, — произнес он примиряющим тоном и указал на стул напротив себя. — Садись. Хочешь чаю? — Не хочу, — в голосе Яньцина звучала обида. Он проигнорировал приглашение и, обогнув стол, взял в руки чашку, из которой только что пил генерал. Слегка остывший чай Цзин Юаня был горьким и очень ароматным, но Яньцин пил его с таким настроением, словно шел на смертельный бой. Едва не обжегшись в процессе, он всё-таки допил чай до конца и поставил пустую чашку на поднос — совсем на другое место по сравнению с тем, откуда брал. — Это ваше наказание, генерал, — сказал он, глядя на Цзин Юаня сверху вниз. — Как младший по званию, я имею право вынести вам приговор в случае превышения вами полномочий. Цзин Юань усмехнулся, глядя на поблескивающие от влаги губы Яньцина. — Этот приговор включает в себя отказ от вечерней тренировки? — спросил он, касаясь запястья Яньцина, и аккуратно провел пальцами вверх, к локтю. Одновременно искренняя ласка и подлая тактика, предназначенная для того, чтобы выбить собеседника из колеи. — Чт… Нет! Отказы от обещаний запрещены, — с высокомерностью почувствовавшего власть ребенка заявил Яньцин и перевел взгляд на нежно поглаживавшую его руку Цзин Юаня. Он был почти на грани того, чтобы запутаться в собственной роли «великого судьи», но азарт и жажда битвы никуда из него не делись. — Более того, время тренировки будет удвоено. Это тоже ваше наказание, генерал. Цзин Юань поднялся со своего места, непреодолимой горой возвышаясь над еще растущим Яньцином, и маленький лейтенант наконец понял, насколько далеко зашел. — Вы ведь не против, верно? — попытался он смягчить собственные слова, но не отступил назад. Вместо ответа Цзин Юань склонился над ним и мягко поцеловал, вкушая аромат чая, которым были пропитаны губы Яньцина. Поцелуй вышел размеренным и нежным, полным утешающей лености, каким и должен быть послеобеденный чай, не прерванный неожиданными гостями. Теперь вместо обширных территорий Лофу под взглядом Цзин Юаня был только маленький дерзкий лейтенант Облачных Рыцарей, но генерал не чувствовал, что это большая потеря. Отдать одно, чтобы получить что-то другое — хорошая тактика, и сегодня Цзин Юань решил следовать ей до самого конца.