REDRUM

«I'm bigger than my body I'm colder than this home I'm meaner than my demons I'm bigger than these bones» Halsey «Control»

      Вспышка. Свет. Расширение зрачков. Замедление восприятия окружающего мира. Покалывание в пальцах ног, рук, опустошение головы от мыслей. Безразличие к происходящему вокруг. Визуальное раскачивание действительности, будто долго смотрел на видео, вызывающее оптическую иллюзию. Расслабленность с глупой ленивой улыбкой. Густая струя дыма разливается под потолком. Комната заполняется запахом жженой травы. Саске растекается в кресле, сжимает и разжимает пальцы рук, жмурит щиплющие глаза. Сухость во рту. Очень хочется воды. Это просто очередная закрутка, чтобы уйти от раздражающей реальности. Она давит на виски пронзающей болью и каждый раз заманивает своими острыми когтями. Жить с этим невыносимо. Как будто нет выхода. Но Саске нашёл способ выбраться — забыться в таком простом методе, в обычной марихуане. Спасибо волшебной траве. Парень салютует в воздух рукой, в которой между пальцами зажата самокрутка.       — Блять, ну почему снова надо делать это именно перед нашим прогоном? - Карин чересчур громко говорит. Ее голос кажется очень писклявым на фоне оглушающей тишины. Несколько секунд, может, даже долгих минут назад был приятный вакуум, а сейчас мерзкий шум. Как же она надоела. Это ее вина. Если она не может нормально организовать работу их группы, то при чем здесь он. Чтобы выложиться на все сто, ему просто нужно расслабиться. Сейчас чуть-чуть кайфанет, а потом обязательно сделает так, что все останутся довольны. К чему сейчас разводить суету, если всё будет как всегда отлично.       Карин в их группе басистка. Она же всех и собрала. С другим участником, барабанщиком Суйгецу, она была знакома еще с самого детства, а вот нелюдимого и отстраненного Саске заприметила уже в школе. Так обычно и бывает. Рядом ошивается добрый и веселый, готовый сделать для нее все Суйгецу, но она, по всем законам жанра, выбирает не его. Как и многие другие в их классе обращает внимание на таинственного Учиху. Они все не знают о нем абсолютно ничего. Парень сидел на последней парте у окна, редко отвечал, но каждый раз на отлично. Своеобразная загадка, ответ на которую надо непременно найти. Это довольно занимательное занятие в потоке скучных уроков. Взгляды постоянно были устремлены на него, но никто не решался подходить. А Карин подошла. Нагло села перед ним, постоянно маячила около него, задавая раздражающие вопросы. «А почему ты один ходишь? Тебе не грустно? Как дела? Чем обычно занимаешься? Пойдём погуляем?»       Сначала Суйгецу не слишком беспокоил обострившийся интерес Карин к Саске. Всей школе было известно о популярности Учихи среди противоположного пола. Красивый, высокий, хорошо сложенный. Конечно, он притягивал к себе много внимания. Проходя мимо него в коридоре, каждая надеялась встретиться с ним взглядом. Словно бесконечное соревнование, не имеющее победителя. Учиха никогда не смотрел в ответ. Идеальная осанка, уверенный шаг и он проходил мимо. Ноль внимания на окружающую обстановку, ноль внимания на людей. Наверное, именно эта неприступность так манила. О чем он думает? Какие чувства испытывает? Казалось, будто он живет в своем мире, в котором нет места посторонним. Тайна, покрытая мраком. Какие шансы, что Карин повезет и он снизойдет до нее? Суйгецу был уверен, что нулевые. Саске выстроил вокруг себя стены, через которые не пробраться. Слишком высокие, слишком прочные. Но Суйгецу ошибся. И в какой-то непонятный и незаметный для всех одноклассников момент, вместо двух друзей на пороге их класса начала появляться троица.       Их общение нельзя было назвать дружбой в привычном понимании этого слова. Они проводили свободное время вместе, пересекались после уроков и иногда прогуливали их тайком от родителей. Как все обычные подростки заказывали пиццу, дрались за последний кусок. Им было весело вместе. Но время от времени Саске отстранялся от своих "новоиспеченных" друзей. Снова ходил по школе абсолютно один, как раньше, и не разговаривал ни с Карин, ни с Суйгецу. Попытки ребят завести с ним диалог заканчивались едкими односложными ответами. В один из первых подобных периодов, Хозуки на перемене подошёл к нему и похлопал легко по плечу, пока большинство одноклассников ушли на обед.       — Может, перестанешь играть в молчанку и расскажешь нам, что у тебя случилось? - без грамма издевки в голосе сказал парень, сжимая плечо Саске.       — Нет, - резко и кратко ответили ему.       — Мы ничем не сможем тебе помочь, если ты не скажешь в чем проблема, - парень повернул голову в сторону стоящей позади Карин, показывая Саске, что они оба ждут от него объяснений.       — Кто просил вас мне помогать? - Учиха тихо рассмеялся и сощурил в подходящем гневе глаза.       — Мы друзья. Обычно так друзья и поступают, - Суйгецу немного напрягся от внезапно потемневшего взгляда Саске.       — Мы не настолько близкие друзья, чтобы было «как обычно», - парень стряхивает быстрым движением руку одноклассника с плеча и отворачивается к окну, всем видом показывая, что диалог окончен.       — И кто же мы тогда по-твоему? - злиться начинал уже и Суйгецу. Он схватил Саске выше локтя и резко развернул в свою сторону. Ответная реакция не заставила себя долго ждать. Учиха подскочил со своего места и двумя руками толкнул друга в грудь. Настолько сильно, что тот не удержал равновесие и упал спиной на сзади стоящие парты. Оттолкнув в сторону Карин, Саске моментально оказался перед Суйгецу, ощутимо встряхивая его за ворот школьной рубашки одной рукой, а кулаком второй замахиваясь.       — Не лезьте в мою жизнь! - зарычал парень, отчеканивая отдельно каждое слово. «Идиот». «Эгоист». «Ничтожество». Гнев, копившийся в нем все эти дни, наконец-то нашел выход.       В тот день медсестра перепугалась не на шутку, увидев окровавленное лицо Суйгецу на пороге медпункта. Она моментально вскочила со своего места и кинулась к шкафчику на стене, в котором хранилась аптечка. Кто мог сотворить такое с этим парнем? Она должна сообщить об этом директору. Суйгецу пытался остановить ее, говорил, что это обычная дружеская драка, но безуспешно.       — Дружеская? Да на твоем лице живого места нет! - сорвавшимся от переживания голосом произносила медсестра.       И правда. Суйгецу сам не верил своим словам, но с деланным равнодушием беспечно пожимал плечами. Карин не смела сказать и слова. Она все еще чувствовала, как дрожит всем телом. Особенно сильно тряслись руки, поэтому она сцепила их в крепкий замок за спиной.       На следующий день их класс был наполнен раздражающим шепотом. Все сразу же заметили заплывшее синяками лицо одноклассника.       - Братан, кто это тебя так? - недоумевал знакомый Суйгецу. Он пытался узнать виновника драки. То ли просто ради интереса, то ли действительно переживал, - Ты только скажи, мы с пацанами его...       - Не лезь не в свое дело, - обрывал его на полуслове парень и показательно продолжал дальше отмалчиваться. Он очень сильно надеялся, что конфликт не зайдет дальше. Но он, конечно же, зашел.       В темном кабинете на третьем этаже уже сидели родители Саске. Мать теребила в руках платок, которым вытирала слёзы, а отец с ровной напряженной спиной скрестил руки на груди. Суйгецу игнорировал все вопросы директора. Но молчание говорило за него. Мужчина практически клещами вытащил из Саске извинение перед Хозуки. Родители брюнета молчали, однако их взгляд ясно давал понять, что дома сына ждёт серьёзный разговор. И ещё кое-что помимо этого. Чего парень уже не боялся, но на неосознанном уровне старался избегать. То, что непременно случится, как только он переступит порог их квартиры. Отец позовет Саске в зал. Саске придет. Отец скажет встать на колени. Саске встанет. Резкая, колющая боль. Он никогда не сдерживался, когда бил его. Кожаный ремень всегда опускался на его плечи с одинаковой силой. Боль, словно укус ядовитой змеи, охватывала тело постепенно. Начинала с плеч, мучительно медленно шла вдоль позвоночника и заканчивала только на пояснице. В ночной тишине мать, с немым укором во взгляде, обрабатывала места ударов в тайне от отца. После этого на бледной коже оставались глубокие шрамы. Напоминание. У Саске нет права на неповиновение. У всего есть свои последствия. Это стало неким ритуалом. Во время и после первого раза Саске плакал, кричал, умолял отца, Бога, в которого тогда ещё верил, чтобы это закончилось. Во второй раз и последующие мальчик понял, что его никто не слышит. Была утрачена слепая вера в Бога. В отца. Никто ему не поможет. Появилась полная безучастность к происходящему. Стало всё равно.       Учиху отстранили от занятий на две недели и назначили уборку территории школы в качестве наказания.       Спустя несколько дней полного игнорирования друг друга, Карин снова собрала их небольшую компанию. Обида постепенно сошла на нет. Но тот случай не прошел бесследно. Во все последующие моменты подобных внезапных вспышек гнева друзья держались от Саске подальше. Ходили особняком, только вдвоём.       — Пусть сам варится в своём дерьме, - каждый раз говорил Суйгецу девушке и всё своё свободное время посвящал исключительно ей.       Они могли не писать в общий чат абсолютно ничего по несколько дней, пока Саске сам снова не объявится в их жизни с ленивой улыбкой на лице, которая означала штиль после бури. И всё возвращалось в привычное русло. Никто из них никогда больше не вспоминал о том моменте. Карин и Суйгецу было больно это делать, а самому Саске нисколько не интересно. Для него как будто ничего и не произошло. Всё было в пределах нормы его жизни. Ну отчитали родители: отец как всегда говорил, что он бесполезный и создаёт одни проблемы, что должен равняться на идеального старшего брата. Ну не посещал занятия. Ну заставили убираться. И что с того? Что с того, что всю предыдущую неделю он не мог нормально спать на спине из-за невыносимой боли, а мать каждое утро умоляла больше никогда так не злить отца? Он привык. Уже давно. Его жизнь не стала хуже или лучше. В любом случае, что бы Саске ни делал, звучало одно: глупый, никчёмный, неудачник. Отца не впечатляли высокие оценки, прилежное поведение. Надо больше стараться, лучше. «Как угодить ему?» - первый вопрос, ответ на который «Никак». «А кому это надо?» - второй и последний вопрос. «Никому». В жизни не поменялось ровным счетом ничего. Ему было уже всё равно.       — Он заебал. Пусть сам варится в своём дерьме. И без него отрепетируем, - кто это? А-а-а. Суйгецу. Саске приоткрывает глаза и еле различает силуэты перед собой. Он заснул или просто настолько словил кайф, что видел прошлые годы своей жизни? К чему это сейчас было? Забавно. Саске усмехнулся и окончательно открыл глаза.       — Че ты улыбаешься, придурок. Время наше и чужое тратишь на свою херню. Мы остальных задерживаем, - пинает его друг. Точно. Они же должны прогнать свой номер перед выступлением. Учиха резко поднимается со своего места и хватается за голову. Нехило его раскумарило. Суйгецу вздрогнул от неожиданности.       — Щас, две минуты и начнём. Башка трещит, - Саске находит свою сумку в углу у двери и принимается копаться в ней в поисках блистера с обезболивающим. Без воды проглатывает сразу две. Это уже стало нормой носить с собой кучу болеутоляющих. Голова болит каждый день. Давит абсолютно все. Но как только он делает первую тяжку косяка, то ее отпускает в невесомость. Так было раньше по-крайней мере. Это в первый раз, когда она болит после. Уже не подходит. Обидно. Нужно искать что-то другое. Но Саске подумает об этом позже.       Парень видит, как друг закатывает глаза, Карин осуждающе смотрит , а Джуго… А где он, кстати? Учиха вопросительно смотрит на Суйгецу и ему не надо говорить вслух, что его сейчас интересует, где находится их гитарист. Хозуки понимает без слов.       — Джуго упрашивает организаторов дать нам ещё немного времени. Уверяет их, что тебе нехорошо, - Суйгецу делает двумя пальцами кавычки, - Но, видимо, тебе очень хорошо.       — Успокойся уже, - рыкает Саске и проходит к выходу из их гримерки, чтобы самому разобраться в организационных вопросах.       Джуго они встретили уже в универе. Они все поступили в одно место и по стечению обстоятельств на одно направление - юриспруденцию. Карин и Суйгецу из личных побуждений. Им это интересно. Джуго горел мечтой стать адвокатом, помогать обманутым людям. А Саске... А Саске по воле родителей. Как это он мог их ослушаться? В их семье такого не бывает. На самом деле Учиха и сам не знал, что ему хочется. Не только на какую специальность пойти, но и вообще по жизни. Раз за него выбрали, то так и будет. Так и должно быть. «Безвольный идиот, не имеющий собственного мнения». Если он не сделает то, чего желают родители, если пойдёт им наперекор, то его точно выгонят из дома. Саске буквально видел эту картину. Вот отец говорит, что их семье не нужен такой безответственный и неблагодарный сын, что они с матерью впустую потратили силы на его воспитание. Вот он приказывает ему собирать свои вещи и проваливать из дома. Вот мать наблюдает за всем этим со стороны и тихо плачет в углу комнаты. И все из-за него.       Учиха и сам не понял в какой момент в их компании появился четвёртый человек. Он даже не знал, что Джуго учится с ними. Позже уже Карин рассказала откуда он. Было очевидно, что это девушка первая начала с ним общаться. Какой-то кинк у неё что ли на тихих и загадочный парней? Зачем и как она подобных рядом с собой собирает? Однако Джуго оказался весьма простым. Разговорившись, стало ясно, что он добродушный и спокойный человек. Саске даже в какой-то мере нравился этот парень. Он не лез к нему в душу и не был назойливым.       А вот группа пришла в жизнь Саске совершенно не запланировано. Он не знал историю музыкальной карьеры Джуго, где тот научился играть, а вот Карин и Суйгецу уже давно имели дело с выступлениями. Сольфеджио не прошло бесследно. У многих это бы навсегда отбило желание заниматься чем-то даже отдаленно связанным с инструментами, но только не у них. Карин так и продолжила практиковаться с уже до боли знакомой гитарой, а Суйгецу, наконец-то, начал играть на барабанах, как всегда и мечтал.       На самом деле, Саске тоже всегда умел играть на гитаре. Попросил в детстве у родителей на День рождения. Хоть что-то привлекло его внимание, пробудило интерес. Смешно. Тогда он еще имел право что-то просить. Чего-то хотеть. Как же давно это было... Сейчас он уже даже не вспомнит, почему именно этот инструмент, ему ведь всегда как-то больше клавиши нравились. Но не важно. Играть научился сам. Петь - тоже. Делал он это, конечно, в тайне ото всех. Перебирал струны, одиноко сидя у себя в комнате. Он, наверное, хотел стать величайшим музыкантом на планете. Ведь все дети мечтают о чем-то несбыточном с такой искренней уверенностью, будто все в этой жизни само собой разумеющееся. Ну да. А как иначе? Конечно станет. Вся планета будет петь его песни, слушать его голос. Он будет давать концерты по всему земному шару, а родители посещать каждое выступление. Отец скажет, каким прекрасным сыном вырос Саске. Как он гордится им. Как он любит его. Любит.       В старшей школе Саске неожиданно получил тройку за экзамен по английскому языку. В то время он так усердно готовился к вступительным, что на другие предметы времени попросту не оставалось. Поэтому списывать на "ненужных" уроках уже вошло в привычку. Но в тот день телефон предательски выскользнул из рук и выпал прямо в проход между партами. Учитель обернулся на звук, внезапно разрезавший оглушающую тишину аудитории. Лицо Саске говорило само за себя. Преподаватель медленно поднял телефон с пола и, обращаясь к ученику, сказал: "Любая оценка, которую ты в итоге получишь, будет снижена на балл". Так и появилась та несчастная тройка. Узнав об этом, отец, уже и так пребывавший не в лучшем расположении духа, настолько сильно разозлился из-за безответственности собственного сына, что в порыве гнева разбил инструмент прямо у него на глазах. "Все твое внимание должно быть направлено на учебу. Я просто оказал тебе услугу. Будешь меньше отвлекаться на свои игрушки" - сказал он тогда. Внутри всё перевернулось. Единственная его отдушина была разбита в щепки. При родителе парень плакать не стал. Сдержался. Но когда тот ушёл, то слёзы сами невольно потекли по его щекам, пока он собирал то, что осталось от гитары. Тройку он исправил, больше такого не повторялось. А вот к инструменту и музыке после этого не прикасался.       Когда Карин на первом курсе универа предложила создать группу, Саске сразу же опустил ее с небес на землю. Сказал, что если хотят, то без него. В свое время это "безобидное" увлечение принесло ему слишком много боли. Он больше не мог спокойно смотреть на гитару. Перед глазами сразу же вставала та старая и слишком хорошо запомнившаяся парню картина. Неприятно. Словно каждый раз тонкая и очень острая игла чересчур ощутимо проходила прямо через грудную клетку. Но тот разговор про группу все никак не выходил у него из головы. Он постоянно возвращался к нему. Прокручивал снова и снова. И в конце концов, он пришел к одному простому выводу - он больше не может жить прошлым. Его жизнь превратилась в черно-белый фильм. Ни цвета, ни звука - только серый шум. Стало невыносимо. Музыка когда-то была его единственным спасением. Он ведь может дать ей еще один шанс? Дать себе еще один шанс.       Хоть они немного опоздали, но всё-таки отрепетировали номер и стали дожидаться начала концерта. Их группа выступала в самом конце, поэтому участники все еще были в гримерке. Суйгецу разговаривал с Карин, Джуго в основном только слушал и лишь изредка вставлял какие-то реплики, а Саске просто сидел с закрытыми глазами. Люди понемногу начали заполнять помещение. В основном это были студенты из универа, которые перед началом изнурительного и трудного учебного года хотели как следует расслабиться. Саске провел рукой по волосам. Голова все еще не прошла до конца. Сидеть в этой маленькой душной комнате становится невыносимо. Срочно нужно проветриться. Под предлогом того, что ему хочется посмотреть на номера других групп, парень направился на выход. За спиной послышался голос Суйгецу:       — Не опоздай только. И не натвори дел.       — Он не маленький. Не указывай ему, что делать, - вставила свои пять копеек Карин. И уже тише добавила, - Сам знаешь, что может взорваться. Нам сейчас это не надо, - она всё ещё боялась непредсказуемости Саске, но была уже не такой слабой, чтобы трястись каждый раз как осиновый лист. Джуго покачал головой и улыбнулся ставшей уже такой родной перепалке друзей.       Учиха сразу направился к бару, чтобы взять себе стакан сидра. Ребята будут не в восторге, если узнают. Но, во-первых, он немного, для поднятия настроения. Во-вторых, они не узнают. А в-третьих, ему похуй даже если узнают. Стробоскоп яркими лучами разрезает танцующие тела. Он пробирается через шумную толпу, иногда кивая некоторым знакомым. Перед глазами мельтешат люди. Кто-то смеется и хлопает выступающим артистам. Кто-то разговаривает, стараясь перекричать громкую музыку. А кто-то выпил уже настолько много, что еле держится на ногах. Пахнет алкоголем и дымовой установкой. Цвета быстро сменяют друг друга. Синий. Фиолетовый. Красный. Снова синий. За барной стойкой обстановка спокойнее. Сидр приятно охлаждает голову. Может, нахер выступление? Останется здесь, расслабится. Пропустит еще пару стаканчиков. Саске смеется со своих мыслей. Было бы здорово, конечно, но им уже заплатили. А значит надо играть. В каком бы состоянии ни находился. Этот клуб часто зовет к себе набирающие популярность и просто подающие надежды музыкальные коллективы. Говорят, что владелец и сам в прошлом состоял в какой-то группе, но то ли из-за разногласий участников, то ли из-за примитивной нехватки денег на продвижение, долго она не просуществовала. Согласно этой легенде, именно поэтому хозяин сейчас так поддерживает начинающих артистов. Мол, хочет дать молодым людям, увлеченным музыкой, шанс проявить себя. Правда это или нет - неизвестно. Но факт остается фактом. Учиха с группой выступал здесь уже далеко не в первый раз.       - Это же Саске! - кто-то слева радостно выкрикнул его имя. Брюнет медленно повернул голову в сторону прозвучавшего голоса, - Ты же Саске? Из "Redrum"? - перед ним стояла невысокого роста девушка. Молодая. Видимо, одна из студенток университета. Он даже не стал всматриваться в ее лицо, - Можно с тобой сфоткаться?       - Конечно, почему нет? - ответил парень. К нему на самом деле довольно часто подходили с подобными просьбами. Обычно если девочка приятная, то можно было продолжить разговор в более тихой обстановке, а не ограничиваться одними фото. Вбросить пару дежурных фраз, мол, помню тебя с прошлого концерта, да-да, сразу привлекла мое внимание, хотел взять твой номер, но не получилось, в общем, туда-сюда, пятое-десятое и все - она готова. Но сегодня ему было слишком хреново. Голова болела, не переставая. Как только закончит здесь - сразу домой. Никаких девочек. И мальчиков тоже.       Девушка быстро делает фото, говорит что-то еще про то, как ей нравится музыка их группы, как она рада поговорить с ним, что придет и на следующее выступление, но к тому моменту Саске уже не слушал. Односложных ответов хватило, чтобы студентка разочарованно поблагодарила его и оставила одного у бара. Учиха проверил время на телефоне. Ему пора возвращаться. Он медленно отрывает свое тело от стойки и ныряет в толпу.       Он уже почти добрался обратно до гримерки, когда сбоку кто-то случайно толкнул его. Саске повело в сторону и он навалился на человека, идущего рядом. Послышалось досадное: "Черт!". Вся белая толстовка парня, на которого он упал, окрасилась чем-то голубым. Видимо, это был его же коктейль. Саске моментально отлип от него и уже собрался уходить. Он ни в чем не виноват. Его толкнули. Но прежде чем окончательно оставить парня позади, Учиха взглянул на его лицо. Что за идиот пробирался через всю толпу с полным стаканом алкоголя в руке? Если хочешь выпить, сядь у бара и не мешайся под ногами. Но внезапно все язвительные комментарии ушли на второй план. Парень, стоявший перед ним и озадаченно смотревший на свое худи, вытеснил все мысли из захмелевшей головы. Примерно одного возраста с Саске, с загорелой кожей, блондинистыми растрепавшимися волосами и большими голубыми глазами, похожими цветом на растекающееся пятно на его толстовке. Прямой нос, острые скулы, длинная шея с едва проглядывающим кадыком. Вот это мальчик. Саске берет все свои слова назад. Правильно сделал, что пошел через всю толпу с полным стаканом. Даже мучившая его весь день мигрень как будто бы вмиг отступила. Опустив голову, брюнет скрывает улыбку под длинной челкой, касается языком колечка пирсинга в губе и принимается отряхивать парня.       — Ох, прости! Я не специально! Меня толкнули и мои ноги меня подвели. Пойдём, я помогу это оттереть, - засеменил перед ним Саске. Не давая парню, озадаченному такой быстрой речью опомниться, Учиха схватил его за рукав и потащил за собой в туалет. Как говорится, куй железо пока горячо.       В уборной никого не было. Все посетители слушали посредственные выступления других групп. Когда они там выступают? Последние? «Успею» думает Саске и разворачивается к парню. Наконец он осмотрел его в полный рост. «На пару сантиметров ниже. Не больше. Прекрасно» ухмыляется своим мыслям и включает воду в раковине.       — Я сам, спасибо, - наконец подаёт голос незнакомец. Приятный. Он не выглядит раздражённым или пьяно-весёлым. Его лицо практически не выражает эмоций. Разве что вселенскую усталость, едва прикрытую натянутой улыбкой. На него как будто бы навалились все проблемы этого мира, и ему надо, как супер-герою, с ними разобраться. Саске это не нравится. Он не такой реакции ожидал. Почему он не злится? Учиха выдумал у себя в голове образ строптивого и дерзкого юноши, основываясь на его интересной внешности, а тот не оправдывает ожиданий и предстаёт перед ним слишком скучным. Парень убирает со своего лица наигранное выражение заинтересованности и тревоги и облокачивается поясницей на соседнюю раковину, скрестив руки на груди.       — Тухлые группы, да? Отстойно играют, - пытается завести разговор. Саске просто говорит, что думает на самом деле. Он принял для себя решение, что обязательно сегодня заполучит внимание этого парня. И не только внимание, конечно. Учиха просто включит максимальное обаяние, как всегда делал это с теми, с кем хотел развлечься. Он однозначно клюнет на его лицо. Раскраснеется как школьница, которую в первый раз пригласили на медленный танец, если скажет пару заезженных комплиментов. Саске точно заполучит его на эту ночь. Другой вариант и не рассматривается. Главное вывести его на диалог и дело в кармане.       — Не знаю. Нормально, - отзывается блондин. Необщительный. Не клеится никак.       — Ещё раз прости за худи. Тебе лучше снять его, чтобы окончательно не промокнуть, - нисколько недвусмысленно говорит Учиха, перейдя на неформальный тон. Другим бы такой вольности по отношению к себе он не позволил. Но ему можно. Тем более видит, что парень простой как пять копеек и вряд ли от подобного разозлится, - Ты только не расстраивайся из-за пятна, - и тут же неожиданно даже для себя добавляет, - Оно цветом похоже на твои глаза, - что он несёт? Очень, очень сомнительный…Что? Комплимент? Неужели его так развезло от одного недопитого бокала сидра? Нет. Это не оно. Главное не теряться и оставаться уверенным, - Они в точности голубая лагуна. На нетронутом человеком необитаемом острове, - Саске буквально физически ощущал, как он собственными руками закапывает себя в этот самый момент, но остановиться нести этот бред было бы уже слишком поздно. Надо идти до победного. Взгляд темнеет и пристально устремляется прямо в душу парня. Видно, что тот теряется и краснеет, смущённо почесывая указательным пальцем нос, а потом и вовсе отводит взгляд, не справившись с таким напором.       — Э-э-э… спасибо? А у тебя, эм… - глаза парня судорожно забегали по лицу Саске, - Очень интересное тату на шее! - в итоге выдает он, - Такое необычное…- Неловко. Но уже что-то есть.       Телефон вибрирует в заднем кармане джинс. Карин в беседе просит всех собраться. Скоро их выход. Саске разочарованно вздыхает и резко подаётся вперёд к парню, который водой сделал только хуже. Пятно расплылось ещё сильнее. Учиха положил левую руку на чужое правое плечо и выдохнул совсем рядом ему в ухо.       — Что ж, меня ждут. После концерта у запасного выхода из клуба рассмотришь его поближе, - он чувствует, как вздрагивает парень, и заливается краской шея из-под высокого воротника чёрной водолазки. Ему не жарко в худи и водолазке в клубе? Неважно. Саске не думает, что парень придёт. Он это знает. Уже по одному взгляду на него было ясно, что этот блондинчик не натурал. Он не обладал какими-то яркими признаками, по которым можно было бы судить о его ориентации, но благо у Саске уже наметан взгляд. Рыбак рыбака видит издалека. Учиха выходит из туалета, направляясь к гримерке с довольной ухмылкой. Голова уже совсем не болит, а планы кардинально меняются. Сегодня точно будет весело.