Бакурака или гайд как избавиться от Юрико Отакэ

На следующий день Кацуки проснулся с крайне неприятной головной болью. Ужасно хотелось пить, но сил, чтобы даже элементарно привести себя в порядок, не было. Повезло, что сегодня был выходной, так бы он проспал все занятия, ведь проснулся только к обеду. Мышцы и кости ныли, как после самой потной тренировки. Слабость, из-за которой он с трудом мог даже пальцем пошевелить, выводила из себя. Он редко болел, а ещё реже болел настолько сильно. Солнце неприятно светило в глаза, и Бакуго был совсем не рад новому дню. Приподнявшись с дивана он взял таблетки, что лежали на тумбочке и без раздумий принял все три, в надежде что у него не случится передоз, который добьёт его в таком состоянии. Умирать настолько жалким образом, он не хотел. Глаза отказывались разлипаться, а мысли сами вернулись к вчерашнему дню. Он помнил всё. Всё до единого: и песни, что тогда играли, оглушая его своими громкими битами, и алкогольные коктейли, что обжигали горло, оставляя на языке приторную сластинку, и танец с Ураракой, и даже Юрико с тупой болью влезла в голову. Вспоминать вовсе ничего не хотелось. Он был бы благодарен причуде, которая стёрла бы из его памяти вчерашний день. Всё, что он вчера чувствовал, было для него отвратительно, начиная Отакэ и заканчивая Ураракой. Юрико всегда вызывала отвращение, что неудивительно, ведь он давно внутри себя обозначил её объектом раздражения номер один. В его списке она обогнала даже Деку. А вот Очако сама по себе редко его бесила и почти не раздражала, но вот чувства, что он испытывал к ней вчера, пробивали дыру в его груди. Ему это не нравилось. Конечно, Кацуки не дурак. Какой придурок не сможет понять, что у него появилось какое-то мимолётное влечение к девушке? Это тупо. Это бесконечно тупо и неправильно. Тупо, потому что Урарака ему нахрен не сдалась на самом-то деле, а неправильно, потому что Очако подружка Деку, а не его. От воспоминания, где он собирался поцеловать её, тело хотело забиться в конвульсиях, а руки так и тянулись закрыть красное от стыда лицо. Хотелось избить подушку, встряхнуть хорошенько одеяло, вмазать себе пару раз, лишь бы это паршивое чувство исчезло. Девушки называют это бабочками в животе, но в случае с Бакуго это скорее черви в желудке. Безусловно он испытывал что-то приятное, но это настолько приятно, что хотелось это прекратить. Кацуки не нравится пить, теперь не нравится. Кацуки не нравится болеть, не нравится чувствовать себя беспомощным. Кацуки не нравится Юрико, не нравится, когда та пытается залезть к нему в душу. И Кацуки не нравится влюбляться, не нравится влюбляться в Очако Урараку. Он, конечно, не до конца уверен, что это влюбленность, но, по описаниям парней, кажется, началась первая стадия. Ему не хотелось верить в то, что за один лишь вечер, Очако успела стать для него чем-то большим, чем просто круглолицая одноклассница, прилипшая к Деку. Для себя Бакуго уже решил, что будет держаться подальше от неё, чтобы окончательно избавиться от внезапно возникших чувств. Возможно, это было ошибкой. Ошибка, которую создал он сам под влиянием алкоголя и других временных факторов, вроде Юрико. Кацуки лежал с прикрытыми глазами, но надоедливые лучи, всё же заставили его разлепить сонные веки. Обычно первым делом он всегда встаёт с кровати и идёт в ванную, но сегодня сил хватает только на то, чтобы взять телефон. Зайдя в общий чат, он заметил, что кто-то скинул фотографии с их вчерашнего «бухича». Желания просматривать их не было, но взгляд сам упал на фото, где он сидел за столом, допивая свой шот. Рядом сидела Урарака, и камера удачно поймала момент того, как она смотрит на Бакуго. В её взгляде читалось лишь переживание и лёгкая грусть, хотя у самой на лице горел лёгкий румянец. Кацуки быстро перелистнул фото, не желая больше акцентировать внимание на девушке. Он листал до посинения, поражаясь тому, сколько памяти на телефоне у этого человека. Несмотря на то что блондин всячески старался доказать себе, что ему всё равно на Очако, снова и снова он делал паузы на её фотографиях. Где-то она получалась очень смешная, а где-то до безумия красивая. Их успели щёлкнуть, даже во время танца, как раз в то время, когда они смотрели прямо друг на друга. Сердце снова пропустило удар, пока он не увидел Минету на заднем плане, что похабно улыбался, глядя на Урараку. Он и забыл, что этот чудик всё это время был с ними. Ну и хрен с ним. Глазёнки вырвать, конечно, хотелось, но это же Бакуго. Он тут же пролистнул фотографию и увидел, наверное, то, что ему в его положении не следовало бы видеть… Ярость. Да, наверное, именно это было первым, что он почувствовал, взглянув на фото. Она густилась внутри, не спрашивая его разрешения. Он был зол. Нет. Кацуки был в бешенстве. Чем дольше он смотрел в телефон, тем сильнее хотел убивать, вопреки здравому смыслу и званию «герой». На фото была Урарака. Не в своём голубом платье, а в свободных спортивных серых штанах и чёрной майке. На голове уже не было той симпатичной причёски, и серёжек было не видно. Кацуки не помнит, чтобы она переодевалась, а это может значить только одно. Она приходила туда снова. Но не это послужило такой эмоциональной реакции Бакуго. Девушка стояла спиной к камере, а потому лица её он не видел, но мечтал о том, чтобы на нём выражалось хотя бы негодование, от того, что Каминари прямо на кадре как ебаный пылесос засосал её шею. Он заключил Очако в свои крепкие жаркие объятия, что девушка, наверняка, и пошевелиться не могла, учитывая то, что в руках держала ещё и стакан с напитком. Кацуки напрягали не только слюни Электрошокера, но и то, что одна его рука мягко легла на её пятую точку. Не сказать, что он специально её лапал, скорее это вышло случайно. Он не сжимал её булки, как обычно делают пьяные извращенцы, но почему-то это взбесило даже больше, чем его губы на её шее. Бакуго и не заметил, как в комнату ворвался Киришима. Выглядел он помятым и вялым, как будто бы тоже только встал. Но несмотря на своё состояние, парень всё же улыбнулся, едва столкнулся с ещё бушующим от ярости алым взглядом. — Доброго утречка! Как себя чувствуешь? — Это че?! — блондин тут же повернул экран телефона к другу, чьи губы в смятении вытянулись вперёд, словно бы готовясь к детскому чмоку. — Ну… Как тебе сказать… — Киришима сел на кровать рядом с Бакуго, у которого усталость от происходящего как рукой сняло, от чего он тоже поднялся с места, замечая как же сильно вспотел за ночь. — Ты не торопи события. Давай по порядку расскажу. — По какому порядку? Ты идиот? Я ему сейчас морду набью! Кацуки уже было дёрнулся, чтобы всерьёз найти Каминари и вправить ему мозги, на остатки которых он тихо надеялся, но Эйджиро перегородил ему путь своей рукой и толкнул обратно на кровать. — За тебя это уже сделала сама Урарака. Так что сядь и послушай, — голос парня, а так же серьёзность на его лице, заставили блондина сбавить обороты, переключившись с режима «убийцы» на «так и быть, я тебя выслушаю, дерьмоволосый». — Начнём с того, помнишь ли ты что-нибудь со вчера? — Ты за кого меня принимаешь? Я тебе не алкашня какая-то. — Ладно, — Киришима сложил руки на груди и слегка опустил голову, думая о том, как бы быстренько всё пересказать другу. — После того, как Урарака отвела тебя в комнату и уложила спать, она и сама легла. Стыдно в этом признаваться, но это я ей позвонил посреди ночи, так как не мог управиться с Ашидо, Каминари и Сэро. Тодороки и Яойорозу ушли почти сразу за вами и прихватили Джиро, которая от толчка оторваться не могла, так как тоже знатно перебрала с алкоголем, — парень громко выдохнул в ответ на очередное ругательство Бакуго. — Очако пришла. Она рассчитывала быстренько забрать ребят, но ей не помогли обычные уговоры. Потом она немного выпила вместе с нами, после чего начался самый трешняк, бро… — Да говори ты уже! — Ну короче… — протянул Эйджиро, словно бы специально оттягивая момент. — Снова объявили медленный танец, и так как Джиро ушла, Каминари пригласил Урараку. Она согласилась. Но Денки, мягко говоря, был уже в хламину, а потому только и делал, что наступал ей на ноги, Урараке приходилось поддерживать его, чтобы он не упал на пол. А затем… Ну ты видел. Он с ничего накинулся на неё с поцелуями. Нет, нет… В губы не целовал. — сразу предупредил Киришима, замечая, как снова загорелись глаза друга. — Только шею. Ну ты и сам знаешь, фетиш у него такой. — Ну, чё дальше? — Да ты не перебивай, эээ… — дерьмоволосый свёл брови к переносице. — Ну, Урараке это не очень понравилось. Сначала она облила его пивом, а затем смачно зарядила по лицу. Каминари теперь с хорошим фингалом под глазом, придурок, — на этом моменте он усмехнулся, а Бакуго слегка расслабился в лице. — Денки больше не буянил, за исключением того, когда тоже облил Очако, но это было случайно. Правда, она была без лифчика… Ну ты понимаешь… — Чё?! — Кацуки схватил друга за лицо и толкнул подальше от себя. — Мог и умолчать об этом, идиот! Киришима всё же смог каким-то чудом не удариться об стену, но не справился с подкатившим в горлу смехом, за что всё же получил пару раз от краснощёкого Бакуго, который непонятно из-за чего был таким красным: то ли от болезни, то ли от злости, то ли от смущения. — Стой, стой! Дай до расскажу, — перевёл дыхание парень, уже валяясь вместе с другом на полу. — И с какого перепугу ты такой сильный? Я думал, ты и пошевелиться не можешь. — Говори уже, — рявкнул Кацуки и отпустил ворот его футболки. — Затем к нам подошёл охранник. Парнишка, кстати, чуть постарше нас будет. Он помог нам выгнать этих оболтусов. Ну вот и всё, — Эйджиро почесал затылок, поднимаясь с холодного пола. — Ты лучше расскажи, вы че с Ураракой мутите что ли? — Совсем дурак? — А чего нет-то? Я видел, как вы танцевали вместе. — Сдохни… — прохрипел Кацуки. Стало как-то прохладно. Блондин понял, что это от того, что он находился всё ещё в потной сырой рубашке. Но раз появились силы, можно было и переодеться, а потому он, не смотря на ухмыляющегося дерьмоволосого, начал расстёгивать пуговицы. — Знаешь… Я только тебе по секрету расскажу. Вчера с Миной на одном из медленных танцев мы всё-таки поцеловались… — Бакуго нарочно сморщился. — Наверное, это было бы круче, если бы она ещё и трезвой была, но так тоже пойдёт. Я не смогу тебе это описать, но это было так приятно… Тебе тоже нужно попробовать. — Отвали. — Да по тебе видно, что ты и сам этого хочешь. Я видел, как тогда ты почти поцеловался с Ураракой! — Пошёл нахер! Бакуго кинул в него потную красную рубашку, и только было хотел вновь вмазать красноволосому бесстыжему придурку, что вечно сует свой нос, куда не надо, как в дверь постучали. Кацуки был уверен, что убьёт любого, кто бы там не стоял, даже если там будет сам Всемогущий. Ему посрать. Он сейчас не в настроении разговаривать даже с Киришимой. Но стоило открыть дверь, как первым, что отразилось на его лице, был не гнев, а легкое удивление. Потом же он всё-таки вернул прежнюю недовольную физиономию. — Чего хотела? Не услышав привычного «чё надо», Эйджиро тут же выглянул, чтобы посмотреть на гостя, и заметил Очако, что стояла, переминаясь с ноги на ногу и пряча смущенное лицо. Видимо, она никак не ожидала, что Кацуки парень и может ходить без футболки. Странно, что ей было неловко, учитывая, как много раз все видели его голый торс. — Ой, Урарака, привет! — Киришима приблизился к двери и тут же прошмыгнул мимо этих двоих, подмигнув Бакуго и давая понять, что ретируется от сюда. — Не буду мешать. — Как ты себя чувствуешь? — спросила девушка и всё же подняла голову. Очако стояла с очередной пачкой лекарств в руках. Кацуки пришлось всё же впустить её в комнату, и это не потому что он боялся, что их кто-то увидит, а потому что дерьмоволосый придурок навострил уши за углом. — Ты чё, ко мне в няньки нанялась? — Бакуго улёгся на кровать, сложив руки под голову, но всё так же глядя на одноклассницу, что тем временем садилась за его рабочий стол. Выглядела она не лучше Киришимы — такая же сонная и уставшая. Огромные синяки под глазами — прямое тому доказательство. На ней был пижамный костюм, а значит можно предположить, что она сама только недавно проснулась. Стоило Кацуки расслабиться, как головная боль вновь дала о себе знать, а жажда зацарапала горло. — Я решила, что если не проведаю тебя, это будет некрасиво с моей стороны… — тихо произнесла она, и только тогда парень заметил, что что-то с ней не так. — Ты чего раздетый ходишь? Ты болеешь вообще-то. Оденься. — Говори быстрее че хотела, да я в душ пойду. — Какой душ? У тебя температура, — Очако вновь надула губу и нахмурилась, в ответ на что Бакуго прикрыл глаза, не желая видеть данной картины. — И че? Я теперь липкий ходить должен? — Ну и дурак, — пробурчала девушка, но блондин всё равно услышал её. — Че сказала? — Дурак. — А сама-то? Бакуго всё-таки открыл глаза и встал с кровати. Он медленно подошёл к ней, внимательно следя за её реакцией, а затем упёрся одной рукой в стол. — В смысле сама-то… Кацуки в ответ дотронулся до её лба, а затем, фыркнув, отправился к шкафу и начал искать среди горы белья чистую футболку. — Это ты меня заразил. — Да, конечно. Сама под дождём ночью бегала, — всё так же на удивление спокойно ответил парень. — А кого я до общаги тащила? — на этот раз очередь фыркать настала Урараку. — Я тебя не просил. «А я не просила тебя напиваться» — ответила девушка у себя в голове, но вслух не сказала, так как прекрасно понимала, зачем он вчера влил в себя такую порцию алкоголя. Она и сама на его месте сделала бы так же. — Ну и ладно. Тогда сам разбирайся со всеми этими лекарствами, раз моя помощь тебе не нужна. — Иди лучше помоги тому придурку, что вчера тебя чуть не сожрал, — съязвил Кацуки, глядя за тем, как Очако направляется в сторону двери. Развернувшись, только тогда он обратил внимание на её шею. И как только он сразу не смог не заметить этот бардовый синяк на её бледной коже. После его слов Урарака ещё и провела по нему пальцами, переводя ненавистный взгляд на Бакуго, словно бы, это он его сейчас ей оставил. — Че смотришь, круглолицая? — пульс в висках резко участился от их близости, от чего боль от головы прошлась по всему телу, заставляя проскрипеть зубами. — Ударить хочу. Кацуки опешил, что отразилось и на его лице. Ещё никогда он не видел одноклассницу такой злой и расстроенной, и никогда она не позволяла себе применять насилие, предпочитая обычно все проблемы решать пустыми разговорами, которые Бакуго обычно раздражали. Подумав о том, что должно быть, эта ситуация сильно обидела её, он быстро нацепил футболку, что всё это время держал перед собой, а затем перехватил руку Урараки, готовую уже открыть дверь. Он выволок девушку из комнаты, игнорируя тот факт, что Очако даже не сопротивлялась. Сил не было, да и просто интересно, куда её тащит блондин. Но стоило ей понять, куда они направляются, как Урарака тут же вырвала свою руку. — Ну и чего? Ты же хочешь его ударить, — с лёгкой агрессией в голосе сказал Бакуго, стоя у двери в комнату Каминари. — Я тебя хотела ударить, а не его, — Кацуки цокнул, закатывая глаза, а девушка продолжила. — Он передо мной уже извинился. Всё нормально. Но было уже поздно. Парень с ноги открыл дверь в чужую комнату и тут же открыл рот в недоумении и дикой злости. Денки лежал на своей кровати, а сверху на его коленях сидела смущенная Джиро, что явно не ожидала, что к ним кто-то ворвётся. — Ты че? Совсем страх потерял, ублюдок?! Бакуго медленно приближался к и без того полуживому парню. Очако же схватила Кацуки за руку и потащила обратно, но эту машину было трудно остановить, когда она уже завелась. Пришлось хватать его за талию и оттаскивать силой, но когда даже это не помогло, Урарака всё-таки сделала то, что хотела. Одним мощным ударом вырубила парня, наблюдая за тем, с каким грохотом он падает на пол.