Сердце моря в слоях крови

      Как-то раз на невском граните расплылась мягкая фиолетовая капля. Именно это событие стало началом той удивительной истории, которую я хочу вам поведать.       Проходя, как всегда, мимо метро, я отметил солоноватость на губах, обожгло холодом щёки. Я вытянул руку и почувствовал, как первые капли дождя мягко коснулись её. Я засунул ладонь в рот и насытился, я обсасывал кончики пальцев и ламинарии лентами застилали моё небо. Как же приятно было вновь чувствовать себя свободным человеком! Стихии вокруг — воздух и вода — поддерживали меня, дышали со мной и отбивали такт моих шагов, пока рассыпалась, дробилась, морщилась приколоченная к плитке пыль. Перейдя дорогу, я повернул направо и увидел свой дом. Я уже несся по направлению к открытой, более не сковывающей меня двери, как вдруг крепко сцепился с твердью, оделся пылью: нечто мягкое и неясное следило за моими движениями. Вечерело. Но не из-за этого меня сковал холод. Неподалеку раздался какой-то шум. Раз. Два. Три удара, пропущенных сердцем. Я обернулся. Дождь смыл с меня хмель — шевелящееся и хлюпающее нечто не могло быть последствием утренней гулянки. Фиолетовое сияние, исходившее от него, больно резало глаза. Я не мог тронуться и бежать — никуда, кроме как навстречу хлюпанью, пыли, звону, бульканью и свету: оно звало меня. Не устояв перед соблазном, я медленно и нерешительно приблизился к источнику сияния. Я, человек, жаждал слиться с бестелесным, вместе с ним, перевернувшись через гранит, хлынуть в Неву — и я тянул к капле руки. Осторожно, словно передо мной величайшая драгоценность, я прикоснулся к ней и почувствовал покалывание в пальцах: капля обжигала. Она будто украла меня всего, и улица больше не имела никакого на меня влияния. Пестрящие своей витиеватостью, причудливые видения медленно наполняли мое затуманенное сознание. Его не хватало, чтобы сдержать их взрывную силу, которая выворотила меня, и я уже начал ощущать, как мои собственные конечности рассыпаются и обтекают размокшую виноградную жвачку.       Я паразитировал на ней. Я становился ею. Я стоял на гранитном ограждении, ещё секунда — раздались всплески и я увидел темное, переливающееся и такое родное тело речных вод. Грязь обняла меня, и только под ногами ярко светило серое небо. Черт, какое яркое всё-таки освещение! Человек вынырнул, смешно похлопывая по воде. Нет, это был не я: я стоял приклеенный к камню, пыльный, мокрый, не в силах пошевелиться. Я стал розоватым, почти малиновым: ягодная начинка моей крови продавалась у касс. Долго тупея на смутно знакомом берегу, я не мог стать причиной ни одного движения. Вокруг слишком ярко и бело — приглушите, пожалуйста, свет. Дождь избивал меня, закалял и в конце концов вытолкнул в воду. Я, казалось, захлебывался, но это была лишь фантомная боль — промельки былой природы.       Постепенно я слился с солёной водой, стал питать её своей сладкой кровью, перестал чувствовать себя человеком. Волнами я припадал к шершавому и ранящему, тянулся к червям и сваям, и вскоре затих. Я стал изгибаться по болотному воздуху из двери перед лестницей, по рисункам на срезах высоких этажей. Я терял сознание, и лишь иногда чувства проклевывались в мое безвольное существо.       Потрясение — бриз, отбивший холодом. Кажется, морозно за окном. Мне было свежо. Впервые за время — спросите океан — за мной мелькнуло чёрное с катреном ложноножек. Пялился. Впивался в него тем, что мог. Рядом лежалая пища в железной ладони и четвероногий кошачий. Я пронзил его светом — ярко-розовой вспышкой — раздался гром и скрежет. Тело резко переменило направление и заметило меня. Его верхняя конечность кривилась, увидев ягодную ауру, но он близился ко мне. Я вцепился в этого человека всей своей внезапной волей, я выворачивал его через рот и разорвал его. Я поставил его в сердцевину розовой мякоти, смешал с нею кровь.       Я еле вылез на ступени и рухнул. Как-то, лапая матушку-твердь, дошел до квартиры. Вы слушаете? Я отсыпался по ощущениям недели две, на деле — сутки. Нет, я жил обычной жизнью, но больше не мог ходить там. Звериное нутро моё пугалось прошлой катастрофы. Я больше не могу жить среди каналов и мостов. Вы поможете?