Всего лишь портрет

После Битвы при Хогвартсе прошло уже где-то около двух месяцев, но только сейчас добровольцы, которые вызвались помогать восстанавливать замок добрались до кабинета директора. Хоть война с Волан-де-Мортом закончилась и тирания больше не нависала над Магической Британией, но последний оставил после себя внушительное количество преданных соратников и наполовину разрушенный Хогвартс. Многие потеряли близких, кто-то всё ещё не мог принять новую реальность, а впереди был новый учебный год, как бы странно это не звучало. Потому в приоритете была починка лестниц, большого зала, гостиных факультетов и комнат преподавателей, но никак уж не директорский кабинет, которому досталось меньше всех остальных помещений. Но теперь, когда все необходимые приготовления были выполнены, она, Джинни Уизли наконец-то могла провести остаток дня занимаясь своими делами. за прошедшие два месяца работ о такой роскоши как свободное время она могла только мечтать. А когда такая возможность появилась все дела будто испарились: Гарри пропадал на очередной тренировке авроров, Невилл и Луна устроились на подработку, а Гермиона уехала навестить родителей в Австралию. Вот теперь Джинни только и оставалось что бродить по Хогвартсу и маяться от скуки. Джинни уже наведалась на кухню, в теплицы, да даже на Астрономической Башне посидела. Казалось, что замок был ей изучен вдоль и поперёк, хотя Джинни точно знала что это далеко не так. Если подумать, то она ещё ни разу не была в личных комнатах профессоров и деканов, не бродила по нижнему уровню подземелий и ни разу не была в Запретном лесу. Но по какой-то причине эти места сегодня её интересовали меньше всего. И тут её осенило. Директорский кабинет! Там она была лишь однажды, но из-за страха быть пойманной и спешки ничего толком рассмотреть не успела, а стоило бы. Ведь возможно там же где-то пятьсот лет назад от стены к стене вышагивал какой-нибудь старинный колдун, пытаясь решить какую-нибудь непосильную задачку того времени. А может быть сами Основатели когда-то собирались там за чашкой чая и смеялись над рассказами друг друга. Думая об этом, Джинни и сама не заметила как ноги донесли её до массивной деревянной двери. Когда-то там была каменная горгулья, которая спрашивала пароль, но теперь та выглядела жалко :с отколовшимся носом, потёртой позолотой, но всё ещё смотрящей осмысленным взглядом, от которого у Джинни по спине пробежали мурашки, ведь во времена основателей душу врага или простого маггла могли без зазрения совести запихнуть в вот такого каменного стража. «Репаро», и нос горгульи вернулся на место. «Голлапуди», и позолота засверкала под лучами солнца, проникающими через небольшие окна. В ответ на это горгулья лишь благодарно ухмыльнулась и дверь перед Джинни приоткрылась. Комнату в которую она попала назвать кабинетом было сложно. Высокие потолки с цветным витражом в середине, деревянные панели, массивные шкафы с разноцветными старыми книгами на них больше подходили к теме спальни владельца огромного поместья. В каком-то смысле Дамблдор и был хозяином Хогвартса, ведь без него замок казался пустым и неполноценным. Даже в год, когда пожиратели были у власти иногда Джинни казалось, что вот-вот из-за угла выйдет старичок в длинной фиолетовой мантии и одним взмахом палочки выгонит Кэрроу и остальных из Хогвартса. Увы, портрет, висевший на стене прямо напротив неё был неопровержимым доказательством смерти великого волшебника. Да, он был далеко не святой, эти Джинни точно знала, но ведь каждый год он по мере возможностей защищал их всех. Подойдя к стене с картинами, Джинни задумчиво провела пальцами по стене около одного из них. На пыльной стене была видна полоска от её пальца, и это опечалило её. Когда-то эти люди считались авторитетными волшебниками, к ним прислушивались, их обожали, но все они закончили в качестве портрета на стенке в кабинета директора, старыми и почти забытыми. Возможно, Лорд Волдеморт не был так уж и не прав в идее о бессмертии, но его путь… Размышляя, Джинни прошла дальше вдоль стены с портретами. Она очнулась только когда уткнулась в бархатные шторы, закрывающие проход в полукруглую комнату. Это была спальня Дамблдора. Сначала Джинни колебалась, всё же это было личное пространство, но в конце концов, человек, которому принадлежала эта спальня был уже год как мёртв, да и она не собиралась валяться на кровати и копаться в его вещах. Спальня была выполнена в тех же цветах, как и кабинет, но немного более сдержанных. Она как ничто отражала то, каким человеком был Дамблдор. На полу царил умеренный творческий беспорядок: мусора не было, но присутствовало множество разных книг, свитков пергамента с беспорядочными записями, поломанные перья и даже засохшая баночка чернил. Видимо, эта комната была закрыта от эльфов и их магии, так что ушастики не придирались в спальне директора. Кровать же, наоборот, была образцом порядка. Аккуратно застеленная, с большим красным пледом поверх одеяла и идеально взбитыми подушками, она казалась островком спокойствия для своего владельца. Но всё это не так сильно волновало Джинни. Её внимание привлекла выбивающаяся из интерьера бежево-серебристая шёлковая портьера висящая на стене на манер двери в восточных домах. И Джинни не ошиблась. За портьерой была совсем небольшая комнатка-коридор. Джинни не могла с точностью сказать о предназначении этой комнаты, но та походила на что-то вроде гостиной факультета, но только для пары человек. Но отличия всё же были. Самым заметным был большой портрет, висевший на стене между окон-бойниц. На портрете была изображена молодая девушка где-то лет семнадцати, но в магическом мире возраст было довольно сложно измерить по внешности, ведь обычно большую часть жизни волшебники проводили выглядя лет на тридцать-сорок, а резко старели только перед самой смертью или от тяжёлого проклятия. Вернемся же к девушке. Та была очень красива: бледная, но не слишком кожа, большие серые глаза и волнистые рыжие волосы гармонировали с её серебряно-голубым платьем, модели раннего средневековья. Куда больше Джинни поразила надпись на раме портрета, которая гласила: «Леди Этель Гриффиндор, невеста Салазара Йоркского, 1209.» «З-здравствуйте….Эээ..», сказала Джинни, не зная как обращаться к портрету. «Леди Этель?» Прошла пара секунд, пока девушка с портрета ответила. «Ах, ты со мной говоришь. Ну, здравствуйте, мисс.», улыбнулась ей девушка на портрете. «Да что вы.. Просто Джинни. Простите, я наверное вам мешаю.», пробурчала Джинни. «Совсем наоборот, Джинни. Альбус раньше заходил ко мне, читал книги, рассказывал что у вас происходит. Поразительные вещи, в общем. А потом он сказал, что больше не вернётся и так и было.» «Вот уже год прошёл, как ко мне никто не заходил. А я ведь так скучаю..», грустно продолжала леди Этель. «Не знаю если вам это интересно, но Волан-де-Морт повержен, Хогвартс чинят. Скоро новый учебный год. Вот так вот. Может, лучше расскажите о себе? С момента вашей смерти прошло столько лет, теперь уж и не узнаешь как и что было.» «Ты про что, девочка?», «Ну, то что Салазара Слизерина изгнали из Хогвартса потому что он не хотел чтобы магглорождённые учились с чистокровными…Вы же его невеста, верно?», неуверенно начала Джинни. «На момент написания этого портрета, да. Будет сложно объяснить как и почему всё так вышло, но, думаю, ты как раз в таком возрасте, когда полезно узнать что любовь бывает очень, очень опасным чувством.. Думаю, будет лучше если ты всё увидишь сама.» «Это как?» «Подойди к портрету и подумай о том, что хочешь узнать. Предвосхищая твой вопрос, я могу рассказать только то, что знаю.» Джинни подошла к портрету и на момент застыла в нерешительности. А что если это ловушка, портал или что похуже. Тех же пожирателей на свободе ещё ого-го сколько осталось. Но стоило Джинни взглянуть на такое ласковое и открытое лицо леди Этель, как все сомнения сразу же испарились - разве такой ангел, как последняя могла желать людям чего-то плохого? Джинни закрыла глаза и начала мысленно повторять: «Я хочу узнать всё о жизни леди Этель, почувствовать каково ей было и увидеть её историю с разных сторон.» Когда Джинни повторяла фразу в седьмой раз, она услышала звон маленьких колокольчиков и задористый детский смех - один из признаков магии фейри. Но это не остановило девушку, и та продолжила повторять фразу. Смех и звон то усиливались, то утихали, но через какое-то время она почувствовала как её тело скручивает в воронку и уносит куда-то. Это чувство было похоже на сильно удлинённую парную трансгрессию, но боли или тошноты Джинни не почувствовала. Казалось, это будет длиться вечно, но стоило Джинни подумать об этом, как перенос закончился, и Джинни приземлилась на симпатичной полянке, усыпанной ромашками, одуванчиками и другими полевыми цветами, названия которых Джинни не знала. *** Лето было в самом разгаре, и солнце сегодня, казалось светило сильнее чем обычно, то и дело бросая блики на мутноватую воду пруда, находившегося при скромном поместье Грифффиндоров. Рядом с прудом, удобно устроившись в густой траве лежали двое детей, рассматривая огромную, в толстом переплете, с множеством иллюстраций, и калиграфически выведенными буквами, книгу. Дети, а вернее подростки: юноша и девушка, лежа бок о бок, сосредоточенно вчитывались в каждое слово, и с неподдельным интересом рассматривали каждую иллюстрацию толстенного, позаимствованного из отцовской библиотеки, учебника боевой магии.  Рассмотрев очередную картинку, изображавшую исполнение заклинания, позволявшего обезоружить противника, юноша резво вскочил и попробовал повторить только что увиденное движение, хотя и не имел в руке волшебной палочки. Девушка, увидев происходящее, тоже поднялась и попробовала воспроизвести движение. -Ты неправильно делаешь!, - воскликнул юноша, а  затем, ловко повернув руку, имитирую движения дуэлянта сказал: - Вот так надо! - С чего ты взял, что это у меня неправильно, может это у тебя все неправильно! – возразила девушка и с притворным недовольством сложила руки на груди. - Не неси чепухи, Хелли, я обучаюсь всем этим приёмчикам чуть ли не с рождения. Вот окажись у меня в руке палочка, я бы тебе показал! – ответил ей юноша и  потряс рыжей косматой головой. -Посмотрим, кто бы кому показал, Годрик. – Не поддаваясь на угрозу, усмехнулась Хелли. - Ну что же, леди Хельга Хаффлпафф, в таком случае вызываю вас на дуэль. – усмехнувшись в ответ, проговорил Годрик. - Принимаю ваше предложение, сэр Гриффиндор. – в той же манере ответила ему Хелли. - В таком случае, достаем палочки? – Не упуская возможности в очередной раз продемонстрировать свои способности, спросил Годрик, в чьих зеленых глазах уже начал разгораться азартный огонек. Заметив это Хелли тепло улыбнулась и сказала: -  Ладно, ладно, успокаивайся уже, я знаю что ты очень силен и как всякий настоящий дуэлянт, не в коем случае не упустишь возможности продемонстрировать свою силу. -  с улыбкой закатив глаза ответила девушка. - То есть ты сразу признаешь свое поражение? - спросил Годрик, все так же азартно смотря на свою собеседницу. - Эй, вообще-то я такого не говорила. –  лукаво возразила Хелли. И уже начала доставать из кармана своего светло-охрового платья элегантную палочку, сделанную из розового дерева. Неизвестно чтобы произошло дальше, так как с веранды рядом находящегося дома раздался голос горничной, прервавший шутливую потасовку. Оказалось, что уже подан был обед и пара, пробираясь сквозь траву, скорее поспешила к веранде дома Гриффиндоров, чистокровных магов уже в нескольких поколениях, проживающих в этом диковинном, сделанном из серого кирпича обветшавшем замке, в тихой английской глубинке, которая в дальнейшем будет названа Годриковой впадиной, ну а пока что ее  называли “Впадиной Крысолова”. Даже не вспомнить уже почему она получила именно такое название, так давно оно было дано этой местности. Впадина Крысолова была маленьким и типично английским серым поселением, в котором издавна жили как маги, так и магглы. Как и любое средневековое поселение, Впадина Крысолова состояла из нескольких десятков ветхих серых домишек, пары поместий более презентабельного вида, жалкой торговой площади с позорным столбом, кладбища и конечно же церкви.   Церковь была неотъемлемой частью жизни маглов и главным врагом всех населявших это поселение волшебников. Отец Годрика часто любил повторять, что если бы не церковь со своими вечными походами Святой Инквизиции, то проживание во Впадине Крысолова было бы практически скучным. Даже до такой глуши частенько доходили слухи о той или иной ведьме или волшебнике, которые были сожжены на костре и таким образом очищены от дьявола, укравшего их несчастные, ослабленные пороками и грехами души. В детстве Годрик боялся подобных историй, и поэтому, когда Святая Инквизиция впервые посетила их дом он ни на шаг не отходил от материнской юбки. Но с каждым новым их визитом он все больше понимал как вести себя так, чтобы не вызывать подозрений, поэтому даже такое неприятное обстоятельство как периодические встречи со Святой Инквизицией, практически не нарушало спокойный ход его жизни. Но всё-таки бдительности Годрик не терял, ведь мысли о горящем пламени костра до сих пор вызывали у него мурашки по коже. Не одни Гриффидоры подвергались подобным визитам, но и другие семейства волшебников, обитавшие во впадине. К примеру Хаффлпаффы, ещё одна семья чистокровных магов, занимавшие соседнее от Гриффиндоров поместье. Они всегда славились своей добротой, а также немыслимым количеством урожая, всегда восходившего в срок на акрах плодородной земли близ большого белокаменного особняка с погребом и верандой, а так же оранжереей полной экзотических и порой волшебных растений. Соседки-сплетницы поговаривали, что всё это - заслуга тайных знаний по рунам и древней магии скандинавской красавицы Эдгитты, которую двадцать лет назад из-за моря привёз Говард Хаффлпафф. В отличие от Гриффиндоров, славившихся своей граничащей с безрассудством отвагой и  пристрастием к боевой магии, Хаффлапаффы были мирным и дружелюбным семейством, стол которых всегда был полон яств, а дом готов к гостям. Они частенько принимали у себя своих соседей или же наоборот были желанными гостями в поместье Гриффиндоров. К  слову, этой дружбе между семействами была уже не одна сотня лет. В связи с этим, Хельге и Годрику, с детства было суждено стать товарищами, как впрочем и случилось. Вот и сейчас, сидя за длинным обеденным столом, молодые Хаффлпафф и Гриффиндор по-дружески непринужденно болтали. Хельга, накручивая на палец свой золотистый локон, болтала о предстоящем ежегодном дуэльном турнире, в котором Годрик намеревался принять участие. Слушая ее болтовню, о том какое же платье она собирается надеть для предстоящего светского мероприятия, Годрик невольно любовался ею. Длинные золотистые локоны, темно-янтарные, сияющие на солнце глаза, идеально-светлая, покрытая лёгким бронзовым загаром от постоянного пребывания на природе, сквозь которую проглядывают вены на шее, кожа… И нет, не подумайте лишнего, Годрик не был в нее влюблен, уже целых 15 лет они вместе и  если бы он и правда в  нее влюбился, то наверняка заметил бы, по крайней мере так он заявлял сам себе. Засмотревшись, он давно уже потерял нить ее рассуждений и лишь порой кивал. -Годрик? - спросила его Хельга, наконец заметив что друг совсем её не слушает. -А, да? - спросил он, после того как ее ласковый голос вернул его в реальность. - До турнира всего 5 дней, а ты как-то не сильно сосредоточен.- заметила девушка. - Что ты, я сама сосредоточенность.- невинно улыбнувшись, сказал Годрик, продолжая любоваться ее длинными, сияющими на солнце светлыми волосами. - Ну в таком случае не приходи ко мне потом плакаться в фартук, если займешь последнее место. - фыркнула Хелли. Она ведь знала, что Годрик ещё пожалеет если не перестанет витать в облаках. - Хм, ты же вроде не носишь фартуки. - улыбнулся он, смотря ей прямо в глаза. - Ну, для такого особого случая придется надеть. - продолжая шутливую беседу ответила девушка, а затем вновь посерьезнев сказала: - Годрик, если ты не намереваешься разочаровать отца, то тебе самое время идти тренироваться! - Знаю. - ответил он, и уже намеревался встать из за стола и последовать совету Хелли, как услышал радостный детский возглас. - Хельга! - с восторженным криком в залу вбежала маленькая рыжеволосая девочка и бросилась к Пуффендуй колени. - Привет, Этель. Ну так что? Твоя матушка отпустила тебя с нами на турнир? - спросила её Хельга, попутно обнимая девочку. - Матушка-то разрешила, да вот отец говорит, что мне не стоит там быть, он думает что сэр Гектор может что-то плохое сделать. - надулась она. Сэр Гектор был одним из самых опасных врагов семьи Гриффиндор, а скорее - отца семейства, Эрика Гриффиндора. В молодости те были друзьями, но позже тот от зависти к крепкой семье, вполне обширным связям и неплохими накоплениям друга, пытался испортить тому жизнь всеми возможными способами: то нашепчет служителям церкви о том, что Гриффиндор практикуют магию, то подобьёт нечистых на руку клерков назначить Гриффиндорам штрафы за несуществующие проступки, то чуть на Годрика не напал. С тех пор обоих детей Гриффиндоров редко отпускали куда-то без присмотра отца или отца Хелли. И если у Годрика ещё была возможность гулять с Хельгой по улочкам Долины Крысолова, то за Этель, в силу возраста следили в три раза усерднее. - Не расстраивайся, Этель. На турнире я вызову сэра Гектора и выбью из него всю спесь, а может и прибью. Как вообще таких людей земля носит? - пообещал сестре Годрик. - - Ну давай, только быстро, чтобы Хельге не было неприятно. - всё ещё недовольно пробурчала Этель. *** Тем временем на поляне вблизи леса Дин… - Лестер, вы с женой не потянете шесть детей, ваш дом разваливается. Я всего лишь хочу помочь вам. Да и самой Ребекке будет лучше у меня. Подумай о ней, она ведь никогда не выйдет замуж без приданого, а потом Святая Инквизиция и её к костру отведёт, ведь некому будет защищать одинокую женщину. Разве такого будущего ты желаешь для любимой дочери? - пламенно, но при этом с холодной надменностью в голосе, убеждал Лестера его брат - Игнотус. Они росли почти в абсолютной нищете: родителям, даже при том что те были эсквайрами, приходилось днями корячиться на собственной земле. Все крестьяне разбежались от них после женитьбы их деда на колдунье, а последние из них, каким-то образом прознавшие об этом, быстро разнесли сплетню по деревне. Конечно же, зная что хозяйка земель - ведьма, люди не спешили наниматься на работу, а потому деньги медленно, но верно начали кончаться и к рождению отца Лестера они были бедны как церковные крысы. Последний же с этим делать ничего не спешил, видимо слишком сложно было отойти от привычного образа жизни. Лестер был в этом плане как две капли воды похож на отца: беззаботный, весёлый и совсем не волнующийся о деньгах. Но тем временем спор между двумя братьями продолжался, а страсти лишь накалялись сильнее и сильнее. - Игнотус, мы оба знаем что на Ребекку тебе плевать. Всё что тебя волнует - наследник, которого сам себе ты обеспечить не можешь. А у меня только дочери, так ты старшую мою забрать решил! Она тебе не лошадь и не свиноматка, чтоб её за кого попало отдавать. И без денег есть счастье, но тебе оно недоступно! - кричал, брызгая слюной Лестер, младший сын почившего эсквайра О’Кристи, обращаясь к своему старшему брату Игнотусу, которому досталось всё наследство и титул. Нечестно? Соглашусь, но в те времена такое считалось нормой. Сказав всё это, Лестер с силой захлопнул хлипкую деревянную дверь прямо перед носом Игнотуса. - - Я так просто не сдамся. - прошипел Игнотус, прищурив свои и так маленькие глаза до размера двух крохотных щёлочек. Смысл жизни Игнотуса был в процветании их семьи, и он почти добился всего того, что для него уготовил отец. Были деньги, было огромное поместье с десятком слуг. Он был влиятелен и богат, но даже это не помогло Игнотусу найти жену. Девушки, родословная которых устраивала Игнотуса имели право отказывать потенциальным женихам, а потому на счету Игнотуса было уже больше дюжины отказов. Потому у него и не было наследника, а это и было самой большой его печалью. Кому он оставит свое роскошное поместье? Кому достанутся все заработанные с кровью и потом богатства? Какой был смысл во всём этом? От факта что у его младшего брата, зарплаты которого хватило бы максимум на буханку хлеба была большая семья, хоть и без наследника мужского пола, Игнотусу становилось только горше. Его брату было чуждо понятие долга перед семьёй, тот никогда не помогал отцу с матерью, даже не пытался восстановить былое величие и финансовое состояние, которое проиграл дед Игнотуса и Лестера, Элджи. Немудрено что и в этот раз безрассудный Лестер будет рисковать всем тем, чего с таким трудом достигнул Инотус, только чтобы потом, через пару лет, прийти к старшему брату и слёзно молить последнего позаботиться о детях и супруге. Но был шанс, что Лестер окажется слишком горд, чтобы просить помощи, потому он и вся его семья закончит свою жизнь на кострах Святой Инквизиции, а может и просто помрут от голода. Слишком рискованно было пустить всё на самотёк, а потому Игнотус решил действовать решительно, а именно украсть одну из дочерей Лестера. В доме младшего брата он бывал лишь однажды, но комнаты детей он запомнил неплохо, ведь в своё время был поражён как те могли жить в такой тесноте - три человека в комнате. Наложив на себя заклятие невидимости, Игнотус трансгрессировал на второй этаж дома и бесшумно прокрался к комнате племянниц. Всё прошло идеально и уже меньше чем через минуту десятилетняя Ребекка была обездвижена и подвержена заклятию силенцио. Игнотус было подумал о том, что запасной вариант ему не повредит, на случай если девчонка вырастет страшненькой или помрёт от болезней, коих в Англии тех времён было немало. Но пока вор размышлял какую ещё из спящих девочек прихватить собой, от лестницы послышались шаги, видимо кто-то из родителей решил проверить если та слышала разговор Лестера и Игнотуса и, если потребуется, успокоить её. Но, к несчастью семьи Лестера и самой Ребекки, Игнотус вовремя спохватился и вскоре скрылся в вихре трансгрессии с девочкой на руках. *** Поместье О’Кристи, тот же день. Трансгрессировав, Игнотус сразу же принялся накладывать заклятия необнаружения на Ребекку и противоаппарационный купол на поместье, чтобы родичи, обнаружившие пропажу девочки не заявились в гостиной. На всё это действо он потратил порядка получаса, ведь большинство заклятий приходилось накладывать повторно, так как Игнотус был не самым талантливым волшебником. Точнее потенциал был приличной, но развивать его было попросту некогда и не с кем. В целом это было типичной проблемой для магов того времени. Так как Британия была островом, местных волшебников было немного, а к иностранцам уже сами британцы относились с подозрением и недоверием, свойственным тому времени. Большинство просто собирали необходимые для жизни ресурсы в лесах и прочих биомах или на крайний случай обменивали/покупали у соседей. Знания о заклинаниях, растениях и даже некоторых простых зельях присутствовали, но систематизированы не были, а потому были доступны не всем, а до многих доходили искажёнными. Из-за этого книги для волшебников были невероятно важными, а ещё и невероятно дорогими, так что кому попало их не одалживали. Конечно, всё это относилось только к произведениям действительно хороших квалифицированых магов, а самых умелых в Британии знали все: плотность населения была низкой, да и уже к тому времени волшебники старались держаться вместе, опасаясь агрессивных и по большинству необразованных магглов. Хотя и про волшебников того времени можно было сказать тоже самое. Но вернёмся же к Ребекке и её похитителю. Игнотусу в голову пришла гениальная идея - наложить на поместье заклинание фиделиуса, которое спрячет их обиталище, а позже Лестеру с супругой придётся смириться, ведь исчезнет девочка-прстолюдинка Ребекка, а у Игнотуса появится не очень родовитая, но всё ещё чистокровная жена с «приёмной дочерью» Ровеной. Это имя он выбирал на случай если у него когда-то родится дочь и теперь, спустя столько лет его будет носить его наследница, через замужество которой Игнотиус планировал пробраться в высшие круга. Тем временем домовая эльфа Синтия забрала Ребекку и переместила её в просторную круглую комнату. К тому времени девочка уже очнулась, но пребывала в шоке от внезапной перемены обстановки . Всё вокруг неё было шикарным по сравнению с тем как она жила до этого: высокие потолки, резное дерево, каменные стены с барельефами, массивные деревянные шкафы, забитые книгами с потрепанными пыльными корешками, а самое главное - огромная деревянная кровать с балдахином цвета индиго. Девочка хотела было осмотреться потщательнее, например рассмотреть прекрасные книги, стоящие на полках , поваляться на мягкой кровати, полюбоваться видом из круглых окон-бойниц, но то странное существо, которое перенесло её в комнату упорно тянуло девочку за край простенького серого платья. — Хозяин приказать Синтия помыть мисс, мисс не сопротивляться Синтия. Мисс идти с Синтия мыться.- пищало лопоухое существо. — Кто ты? - с любопытством и страхом в голосе спросила Ребекка. —Синтия служить хозяевам, Синтия - добрый домовой дух. - продолжала пищать лопоухая служанка. Удовлетворив своё любопытство, Ребекка позволила домовушке утянуть себя в ванную, которая, стоит отметить, выглядела ничем не хуже спальни. Там Ребекка залезла в большой деревянный чан, в котором по щелчку пальцев Синтии появилась тёплая вода, в которую домовушка кинула пару веточек лаванды, поясняя: —«Мисс надо отмыть, переодеть, чтобы хозяин Игнотиус не сердился на бедную Синтию.» - причитала она. Когда с мытьём было покончено, Синтия завернула девочку в шерстяной плед и принялась расчёсывать длинные тёмные волосы Ребекки. Те были сильно спутаны, ведь девочка до того дня мылась крайне редко. Причиной этому была набожность матери Ребекки, магглорождённой волшебницы, которая хоть в церковь для собственной безопасности не ходила, но с детства вдолбленные религиозными родителями маглами устои чтила. Одним из них, как известно всем, было то, что с водой в поры могут попасть болезни и то, что пока человек моется, он наиболее уязвим и может легко подцепить заразу. Закончив с купанием, Синтия одела девочку в длинное светло-серое платье с вытканными на нём розами, в котором она позднее и предстала перед Игнотиусом. Возможно реакция Ребекки на пробуждение в незнакомом месте рядом с какой-то неведомой ей доселе зверушкой показалась вам неправдоподобной, уж больно спокойной была девочка. Но таков был ее характер в то время - боязливая, аккуратная, выжидающая удобного момента, чтобы узнать всё что можно, а уж потом использовать это как нужно. И не стоит забывать что менталитет в то время был другой, даже маленькой девочке по типу Ребекки было понятно быть нищей полукровкой худа менее выгодно чем наследницей богатого чистокровного, которая, к несчастью - полукровка. Она с детства отличалась большей прагматичностью нежели устоям из разряда «всё ради семьи» или «счастье за деньги не купишь», хоть тёплые чувства и не были ей чужды. Когда она увидела Игнотиуса, у девочки отлегло от сердца. Всё таки дядя бы не забирал её без причины, верно? Наверняка с родителями что-то случилось. Но как же она ошибалась… — Я думаю что врать тебе и рассказывать душещипательные истории о геройской смерти твоей семьи будет утомительно и нечестно по отношению к тебе. - потёр переносицу уставший Игнотиус. — У меня нету наследников и не предвидится. Предвидев твой вопрос, отвечу: если таковые появится ты сможешь вернуться к семье или остаться здесь, что тебе больше нравится. Но пока что выбора у тебя нет. Синтия - твоя личная домовая эльфа, она вся в твоем распоряжении. Так же два раза в неделю к тебе будет приходить мадам Лоренс и обучать тебя латыни и ведению хозяйства. Три раза в неделю у тебя будет введение в зельеварение с сэром Стоуном, он же научит тебя базовым навыкам защиты от всяких тварей и их привычкам. Гербологию изучишь сама в теории. Чары тоже будешь учить сама. Из замка без спросу не выходить, а то посажу на неделю в башню под замок. Пожалуй все. — Свободна. Тилли, перенеси девчонку в ее в комнату. - сухо выплюнул Игнотиус. Тилли схватила руку Ребекки своей маленькой сухой ладошкой и перенесла ту обратно в комнату в которой Ребекка ранее очнулась. Не снимая одежды, девочка рухнула на кровать. Ей всё ещё не верилось, что всё чем она жила - не важно, что родители и сёстры больше никогда её не увидят, что всю свою жизнь она просидит в этом пыльном замке с дядей, а потом тот умрёт и она наконец-то станет свободной, но наверняка к тому папа и мама тоже будут совсем старенькими и совсем её забудут. Что уж говорить о сёстрах, её может запомнить только Бьянка, её сестра-погодка, да и то не факт. Остальные девочки были слишком маленькими. Но может её найдут? Освободят? Хотя вряд ли. Замок старый, в нём наверняка есть потайные ходы, а спрятать её тело там и замаскировать чарами будет нетрудно. Ребекка не знала сколько времени она пролежала без действий с закрытыми глазами, но в итоге она уснула. Проснулась девочка довольно рано — чуть позже рассвета. Она до последнего верила что всё это - кошмар, не желая вставать. На момент ей даже показалось что она действительно дома, и скоро мама придёт будить её. Но всё очарование момента было разрушено писком Синтии, которая что-то пролила. Уже не было смысла лежать и притворяться спящей, а потому Ребекка выкарабкалась из кровати и сразу же была отконвоирована Синтией в ванну. — Хозяин приказал Синтии сводить маленькую хозяйку на Косую Аллею и купить ей одежду. - пропищала эльфа, и подскочив к девочке, принялась заплетать ее волосы в аккуратную прическу в виде закрученной короны. Когда с волосами было покончено, Синтия притащила своей новоиспеченной хозяйке длинное, бархатное платье, темно-бордового цвета. — Но, Синтия, у меня уже есть платья.. — У бедной хозяйки три платья, хозяйке нужно много. А мантий у хозяйки нет, а как же кулоны и серьги? Хозяйка не может выглядеть как простолюдинка, нет! - упёрлась эльфа, вынуждая девочку сдаться. После того как волосы были заплетены, платье надето, а ботиночки зашнурованы, эльфа трансгрессировала вместе с девочкой к пабу, на вывеске которого крупными золотыми буквами было выведено: «Дырявый котёл». Они зашли внутрь и прошли к задней двери. Синтия щелчком пальца отворила её и они вышли к каменной стене. — Синтия, ты уверена что… - начала было говорить изумленная резкой сменой обстановки Ребекка. Тем временем Синтия постучала взявшейся из ниоткуда палкой по каким-то камням и стена раздвинулась, открывая вид на мощёную улицу проходившую между десятками домов и магазинчиков. Увидев данную картину, Ребекка с разинутым от удивления ртом, принялась рассматривать маленькие, будто бы кукольные деревянные домишки, на которых пестрели разноцветные яркие вывески. Чего там только не было: магазины котлов и ингредиентов, мётел, мантий, оберегов, зачарованного оружия, питомцев, почтовый офис и, самое главное - лавка волшебных палочек. Хоть та и не была самой заметной, но внимание привлекала большая позолоченная волшебная палочка на входе, пускающая красные искры. Не успела девочка вдоволь насмотреться на все эти разномастные магазины и лавочки, как Синтия бесцеремонно дернула Ребекку за руку, тем самым прервав ее минутное оцепенение, и потащила сквозь толпу прямиком к лавке волшебных палочек. Девочке не оставалось ничего кроме как покорно поплестись за эльфом. Пробираясь сквозь толпу, Синтия то и дело наступала кому то на ногу, и поэтому каждую секунду рассыпалась в потоке неразборчивых извинений. Но вот преодолев толпу, они вышли наконец к нужному магазину. Перед ними красовался золотистая вывеска, на которой аккуратными эталонными буквами было выведено «Лавка Оливандера»; прямо над нею висела уже вышеупомянутая огромная волшебная палочка, так заинтересовавшая Ребекку алыми искрами, то и дело испускаемыми ее. Сквозь мутноватую стеклянную витрину были видны огромные ряды стеллажей, заполненных различными миниатюрными коробочками. Но рассматривала все это находясь по одну сторону от витрины Ребекка ненадолго, ведь совсем скоро Синтия уже тащила её к огромному магазину с огромным количеством манекенов и модных платьев на них. Таких шикарных нарядов Ребекка с роду не видела, а носить уж и не мечтала. Но вот она здесь; правильно говорят: бойся своих желаний, ведь они могут исполниться. Даже то, что было на ней надето сейчас казалось старой тряпкой по сравнению с восхитительной красоты материалами из которых были сшиты образцы с витрины. Может, не так уж и плохо, что дядя забрал её? Нет, она не имеет права так думать, она должна хранить память о маме и папе и пытаться сбежать.По неясной Ребекке причине, её совсем не волновала судьба отца и сестёр, всё же она всегда отличалась от них, а потому те неосознанно держались отстраненно. Была бы она единственным ребенком, не заметила бы, но разница в общении сестёр с ней и между собой была поразительной. Будто они знали что-то, что не позволяло им любить её так же сильно как друг друга. Что бы это ни было, она узнает. Но позже. Сначала платья. Они зашли в магазин и к ним сразу же подошла молодая ведьма в чуть укороченном платье с рукавами 3/4. Синтия сразу же извлекла откуда-то свёрток пергамента и отдала его девушке. Потом девушка что-то сказала Синтии и та, кивнув своей маленькой ушастой головой, отправилась в сторону другой залы. Ребекка было дёрнулась чтобы последовать за уже привычной домовушкой, но девушка подхватила её под ручку, щебеча: — Пойдём-ка со мной, деточка. Мы выберем цвета, которые тебе нравятся, потом выберем фасон и материал, хорошо? —Ээ.., нерешительно начала Ребекка, но консультантка её уже не слушала. — Ну вот и ладненько. Начнём пожалуй. Ну, как тебе такой зеленый? Хотя нет, он не сочетается с твоими глазами. Может розовый? Ну да, миленько. - рассуждала вслух девушка. Ребекке лишь оставалось согласно кивать, ведь казалось что девушка и так прекрасно знала что последней подходит, а что нет. В итоге из бутика Твилфитт и Таттингсон они вышли с несколькими пакетами уменьшенных до размера кукольных платьиц, которые левитировала Синтия. — Может всё не так уж и плохо, Синтия? - с усталой улыбкой спросила спутницу Ребекка, в ответ на что, та лишь загадочно улыбнулась. *** Закончив со всеми необходимыми покупками, девочка с домовушкой наконец вернулись домой. Хотя то место где они оказались Ребекке пока что сложно было назвать домом, но она верила, что не смотря на все пережитое за прошедшие пару дней, она привыкнет к своей новой жизни. Между прочем так и произошло…