Гордость и предубежмемие

Он тяжело выдохнул, потряхивая ногой под столом, от чего жидкость в чайных кружках расходилась мелкой рябью. — И что мне с этим делать? — парень потряс передо мной конвертом с наклейкой в виде сердечка. Высокий молодой человек был одет в школьную форму, хотя занятия уже давно закончились. — Я не хочу её отказом обижать, черт, она же по-любому расстроится… — он закрыл лицо руками, конверт полетел на кафельный пол кофейни. — Ты же его даже не открывал. Может, всё не так страшно, как ты думаешь, а? — я подняла конверт. — Хотя, эта наклейка… — У-у… — парень немного сжал лицо и, казалось, сам весь уменьшился в размере. — Лучше бы я не так хорошо ладил с девушками… А то отказывать каждый раз — это слишком дискомфортно! Я понимала, что ему сейчас не очень хорошо, поэтому пропустила это по-мальчишески высокомерное высказывание мимо ушей. — Я бы поспорила, что дискомфортнее: отказывать или получать отказ, Джоске. Он хмуро промолчал. — Ну, послушай… — я застучала пальцами по столу. — Это же не первый раз происходит. Толпы девочек за тобой бегают, им же ты как-то отказываешь? — я приободряюще улыбнулась ему. — Эти «толпы»… — - Джоске провел пальцем по краю пустой чашки — …сборище младшеклассниц, бегающее за каждым высоким старшеклассником. Улыбнешься им — ещё неделю они от тебя не отстанут, откажешь им — на следующий день они уже найдут себе другую жертву. А тут… Она учится с нами в параллели, вдруг, я уже давно ей нравлюсь и на последний год учёбы она решила мне признаться, а я откажу! Ты бы её глаза видела, когда она мне письмо давала… — парень поёжился. — Я прямо там чуть не заплакал. — он обреченно осел на стуле и, запрокинув голову, уставился в потолок. — Всё та-ак плохо? — я слабо усмехнулась над беспомощным положением друга и беззлобно закатила глаза. Он резко поднялся, сложил руки на груди и продолжил нервно потряхивать ногой. — Мы сидим здесь уже час, а ты только смеёшься надо мной и пьешь чай за мои деньги! Не хочешь дать мне совет, моя, очевидно, самая умная и самая сведущая-в-делах-любовных-писем подруга? — Ну, может, я бы чем и помогла… — я очень увлеченно принялась рассматривать рекламу кексов по акции. — …если бы мои мысли не были заняты моей любимой тетрадью по химии, которую кто-то нагло у меня попросил и не вернул, хотя я говорила об этом ещё вчера. — я сунула руки в карманы кофты и смерила его давящим взглядом. — А химия, вообще-то, уже завтра. Джоске молча на меня уставился. — Химия важнее этого?! — он принялся размахивать письмом перед моим лицом. — Если «это» поможет написать нам завтра контрольную, то тогда нет. — я аккуратно приняла из его рук уже изрядно помятый всеми махинациями конверт. Молча ожидала его решения. Письмо мы ещё не открывали — ему было слишком страшно — и мне, по правде, было жутко интересно, что же там написано. Но желание поиздеваться над другом было сильнее меня. Ведь я знала, что Хигашиката всё стерпит и сдастся, потому что без меня не справится. — Я сдаюсь. Кто бы мог подумать. — Пошли ко мне. Я верну тебе тетрадь, а потом ты, наконец, мне поможешь. Без шуток! — Ты просишь о невозможном! — я театрально схватилась за сердце. Джоске коротко усмехнулся. Кажется, я смогла его немного отвлечь и расслабить. Маленькая победа. Я ощущала приподнятое настроение. День в школе прошел без проблем, Джоске преподнес мне развлечение на вечер, а ещё я чай попила на халяву. Я подпевала под легкую музыку, играющую в кафе и пританцовывала. Никогда не понимала людей, которые не могут танцевать под музыку в наушниках на улице. Конечно, всем вокруг будет непонятно, под что ты так дергаешься, но другой такой же прохожий с собственным плейлистом в ушах не сочтет тебя больным — он поймет. — Пошли! — позвал меня за спиной Джоске, когда я начала теряться в своих мыслях. — Ага. — коротко бросила я ему, круто развернувшись на носочках туфель. Настолько круто, что рюкзаком на плече сбила со стола пустую чайную чашку. — Ай… — я вжала голову в плечи. От моего наплевательского отношения на мнение окружающих не осталось и следа. Мне стало ужасно неудобно, живот скрутило от нахлынувшей волны тревоги. Если бы никто в кафе не обратил на это внимания, мне было бы значительно легче. Но из-за громкого звука разбитого фарфора все посетители обернулись на меня, пытаясь рассмотреть, что разбилось и кто виноват. — Эу, школота! Совсем оборзели?! Откуда руки у вас вообще растут? Ты хоть знаешь, сколько эта чашка стоит, её вне сервиза не купишь! Плати давай за весь сервиз! — из-за стойки вышел хозяин заведения, угрожающе приближаясь к нам. Я старалась дышать глубже, но от этого денег в кошельке у меня всё равно не прибавилось бы, так что смысла это особо не имело. — Простите нас, пожалуйста, не сердитесь так. — мой друг спокойно слегка поклонился весьма тучному мужчине. — Ничего не разбилось, вот. — Джоске поставил целёхонькую чашку обратно на стол. — Мозги не пудри мне, щенок, вон, там же осколки… — хозяин кафе осёкся на полуслове, указывая пальцем в пустоту, где минуту назад лежал разбитый фарфор. — До свидания. Спасибо вам за чай. — Джоске снова поклонился ему. Я заметила, как он спрятал самодовольную улыбку. Некоторое время на пути к дому Хигашикат мы шли молча. Это не было неловким молчанием, такого между нами вообще не существовало. Каждый просто был занят своими мыслями. Я пихнула своего друга в плечо. — Спасибо. — мыслями я вернулась к этой грёбаной кружке в кафе, но подавила неприятные ощущения. Он расплылся в улыбке и приобнял меня за плечи, заставляя ускорить шаг из-за нашей разницы в росте. — Не за что! — он шире улыбнулся и растрепал мои и так уничтоженные ветром волосы. Постоянно забываю, что его стэнд так умеет. Если бы я держала в голове, что никто на самом деле и не поймёт, что я облажалась — мне было бы легче. Но это будет работать только если я просто что-то сломаю. И если в этот момент рядом будет Джоске. В остальных случаях принимай последствия, подруга. — С твоими кривыми руками лучше бы мой стэнд был у тебя. — парень хохотнул и посмотрел на меня сверху вниз, оценивая результат своей колкости на моём помрачневшем лице. — И тогда бы ты смогла залечить разбитые сердца моих поклонниц… — он демонстративно отвернулся от конверта, держа его на вытянутой руке, будто от бумаги отвратительно воняло. — …ну почему жизнь так несправедлива! — трагично завершил он, смахивая вымышленную слезу. — У меня и без стэнда есть решение для тебя. — я высвободилась из его объятия и потянулась за розовой бумажкой в его руке, кладя её себе в карман. — Найди себе, наконец, девушку, болван! — я отвесила ему легкую затрещину. Настолько рассчитанную, точную и филигранную, что ни один волос его прически не выбился со своего места. Несмотря на это, Джоске сжал губы и принялся зализывать волосы. — Мы уже говорили про это. — он отвел взгляд в сторону. — И мне всё равно не понятны твои оправдания. Тебе не нравятся девушки, которые к тебе приходят сами, а идти к кому-то первым ты не хочешь, хотя можешь. Хорошая девочка не свалится на тебя с неба! — я шла перед ним задом наперед, надеясь, что верный друг подскажет мне, если за моей спиной появится какое-то препятствие. Но, видимо, день, полный моих второсортных приколов, вернулся ко мне бумерангом — Джоске промолчал о преграде, а я споткнулась о камень позади себя и, с небольшой порцией матершины, полетела на тротуар, замерев в воздухе буквально в нескольких сантиметрах от земли. Хигашиката подошел ближе и, сунув руки в карманы, посмотрел на меня сверху вниз с беззлобной усмешкой. — Тогда она упадет мне прямо под ноги. Я сложила руки на груди, всё ещё находясь в воздухе, и отвела глаза в сторону, слегка покраснев. Он спасает меня от самой себя уже второй раз за час. Для меня это рекорд. — А потом поставит тебя на колени. Ха! — я выдвинула ногу, пытаясь достать до него и сделать ловкую подсечку. Но, видимо, я плохо уяснила за этот день, что «ловкость» — не моё второе имя. Я резко перестала ощущать невидимую опору, держащую меня над тротуаром, и грохнулась на холодную серую плитку. Я злобно посмотрела вслед уходящему другу, потирая ушибленные места. Встала. Отряхнулась. Выдохнула. Дом Хигашикат встретил нас гробовой тишиной и занавешенными окнами. Я плюхнулась на диван, отшвырнув портфель куда-то к стене. — Какой же удобный диван… — я подобрала ноги и откинулась на мягкую обивку зеленого цвета. В тепле дома и в уюте небольших подушек я сразу ощутила сонливость. — Я думал, тебе больше нравятся тротуары! — раздался приглушенный комментарий Джоске откуда-то с кухни. Он явно улыбался. Сонливость резко прошла. — Так… Ну, посмотрим. — я выудила из кармана черной кофты злосчастное письмо, ещё более мятое, чем оно было в кафе. От чего-то мне стало даже неловко — мы такое неуважение к чужим чувствам проявляем… Я усмехнулась своим мыслям. Думаю, что отказ будет иметь всё-таки больше последствий, чем просто помятая бумажка. Джоске плюхнулся на диване рядом, подогнув одну ногу под себя, а второй продолжая нервно трясти, как и раньше. Он всё ещё был в школьной форме, правда, пиджак кинул где-то на кухне, оставшись в своей любимой желтой майке, плотно прилегающей к телу. — По-моему, она тебе уже маловата. — я оттянула начавшую тускнеть ткань двумя пальцами и отпустила. Материал с небольшим шлепком вновь прильнул к широкой груди владельца. — По-моему, ты не туда смотришь. — он отряхнул майку, и перевел мою руку к письму. Я нарочито медленно отклеивала наклейку-сердечко. Отрывала часть конверта. Доставала письмо… Разворачивала его… С каждой секундой, которую я оттягивала, я чувствовала, как очередной нерв Джоске рвался со звуком розовой бумаги. — Я уже сто раз пожалел, что не дал тебе просто от души отбить задницу на тротуаре. Я злобно рассмеялась, держа свёрнутое письмо в руках. Хигашиката смотрел на меня с выражением величайшей скорби и ожидания — он выглядел буквально, как комок нервов. Моё сердце оттаяло при виде друга в таком отчаянии, я боялась, что он сейчас заплачет или закричит на меня. — Ладно, прости. Честно, мне и самой интересно, что там. Я тоже мучаюсь! Джоске непонимающе развел руками, задавая мне немой вопрос — какого черта я тогда так тяну время? Бумага была сложена в три симметричные части. Хозяйка явно ответственно подошла к делу. А ещё от письма исходил аромат клубники и мяты — то ли так пахли чернила, то ли автор специально сбрызнула бумагу духами. Сам внешний вид и конверта, и письма уже создавал у меня в голове приятный образ милой девушки, стеснительно передающей моему ещё более смущенному другу послание. Образ этот закрепил аккуратный мелкий почерк. Я мельком пробежалась взглядом по тексту. Намеренно или нет, но весь текст я зачитала своим самым нежным и мягким голосом, какой только могла воспроизвести. «Хигашиката Джоске, я надеюсь, ты вспомнишь меня, ведь мы учимся в параллельных классах, хотя особо близко никогда не общались. И, поверь, не один раз мне хотелось это исправить. Думаю, что я далеко не первая девушка, решившая признаться тебе кое в чём… В том, в чём обычно и признаются в таких письмах, ха-ха!» «Ха-ха.» — повторила я у себя в голове. Смешная. «Не сочти меня странным сталкером, но я часто за тобой наблюдаю…» Жуть какая. »…и всегда вижу вокруг тебя много красивых девочек с младших классов. Имею ли я шанс среди них?» Даже у Окуясу среди них есть шанс, подруга. «Не без зависти я смотрю на них. Их молодость и красота, смелость и упорство, с которыми они общаются с тобой заставляют мои руки опуститься. Но, может, всё же, я имею шанс?..» Второй раз про красоту говорит. Странновато. «Несмотря на некоторую назойливость твоих поклонниц, ты продолжаешь мило с ними общаться, без надменности и раздражительности, присущей популярным парням вроде тебя — мне это очень в тебе нравится, Хигашиката.» Я заметила, что Джоске начал сползать с дивана, плотно прижав ладони к лицу. Совершенно беззвучно. — Всё нормально? Может, перерыв? — я помахала письмом перед ним, создавая легкий ветерок. — Читай дальше. — пробубнил он, устало проводя руками по шее. «Даже на бумаге мне слишком стыдно выразить свои чувства… Но я обещаю набраться смелости, и прошу тебя прийти в кафе «SBR» сегодня вечером в 7. Я буду ждать тебя там, чтобы лично услышать твой ответ на письмо, каким бы он ни был. Если ты не придешь, я всё пойму… Искренне влюбленная, Миямура.» Джоске закрыл глаза. Где-то на середине письма он перестал трясти ногой — кажется, он готовился к худшему, но письмо не оправдало его опасений. Хотя, он всё ещё выглядел достаточно мрачно. — И как оно? — я сползла к Джоске на пол. Молча, он переместился ближе и уронил голову мне на колени. Я принялась перебирать его густые черные волосы — в доме Хигашикат мне было позволительно так нагло уничтожать его прическу. — Неужели твоё первое любовное письмо? — Угум… — он устало выдохнул, расслабляясь под массирующими движениями моих пальцев. Мне было странно это слышать. Почему только Миямура додумалась написать письмо? Наверное, слишком застенчивая. Или любит романтику. Младшеклассницы подбрасывают письма часто на спор. Они не несут практически никакого смысла, просто бумажка в виде сердечка, к тому же не подписанная — такие вещи Джоске не беспокоили. Только вот… Не только девочки помладше засматриваются на моего друга. Школьницы с параллели, заинтересованные в Хигашикате, предпочитают уделять больше внимания не ему, а мне. Не особо приятное внимание: шепот за спиной, смешки, толчок в коридоре — обычные для меня вещи. Конечно, это всё пока Джоске не видит. Рядом с ним оказывается, что мы с ними — хорошие подруги. Никогда не могла понять, как влюбленная девушка может одновременно проявлять столько ненависти. Как будто я им чем-то мешаю. Я же не строю вокруг Джоске забор и не охраняю его с ружьем. Подойди да поговори. Спасибо, Миямура, что ты оказалась адекватнее — ещё один балл в твою пользу. — Ну почему я… Почему не Рохан?.. — простонал парень сморщившись, но глаз не открывал. Я не удержалась от смешка. — К нему ни один здравый человек ближе, чем на километр не подойдет. Тем более с письмом — он обязательно раскритикует литературные навыки бедной девочки. «Или мальчика.» — промелькнуло у меня в голове. Мне всегда казалось, что Роханом больше мальчики интересуются. Маленькие мальчики… Ну, которые фанаты его манги. Я свернула письмо по сгибам и положила обратно в мятый конверт. — Такова твоя доля, друг — нравиться девушкам. Ты сам виноват, что родился таким красивым, высоким, добрым, вежливым, бережно относящимся к своим друзьям и девушкам, стильным… — я так увлеклась, что даже начала загибать пальцы при перечислении всех замечательных качеств Джоске, намеренно опуская его чрезмерную вспыльчивость, не лучшие оценки по учёбе и неряшливость. Хигашиката слегка покраснел и, подняв голову с моих коленей, поспешил отвести взгляд в сторону. — Опа, да ты даже от письма не настолько смутился! — я засмеялась над реакцией друга и пихнула его в плечо. — Да иди ты! — он отмахнулся от меня. Я заметила его улыбку. — Сама знаешь, что бывает, когда меня так хвалят. Я смотрела на него и умилялась. Да, он бывает сучкой, раздолбаем и может действовать мне на нервы, но, всё же, он помогает мне в ситуациях, когда мои кривые руки и пожизненное везение втягивают меня в приключения на отбитую жопу. При возможности я всегда стараюсь отплатить ему тем же. Иногда я думаю, что знакомство с Джоске было самой фартовой вещью в моей жизни, и на её (возможно, небольшой) остаток моя удача закончилась. Я вдохновилась собственной маленькой речью в голове, в то время как Хигашиката уже перестал краснеть и просто смотрел себе под ноги, бросая взгляды на письмо — сам читать не решался. — Слушай. — я обернулась к нему всем телом. — Один единственный вопрос и ответ на него помогут решить, что тебе делать. Он вопросительно на меня посмотрел. — Она тебе нравится? Возникший в его глазах проблеск надежды начал стремительно угасать. — Хочешь знать моё мнение? Лучше бы она тебе нравилась, потому что это решит и насущную проблему, и, возможно, даже будущие. Она, вроде, милая, скромная… «…не прессует меня в коридорах…» — …и …Симпатичная она? — Ну… Да… — промямлил Джоске под напором моей речи. — Вот! А ещё она грамотная — ни одной ошибки во всём письме! — я несколько раз ткнула пальцем в надоевший мне конверт. Лучше бы в нём было нечто разочаровывающее, а не милое признание. Теперь и мне совестно придумывать для неё отказ. Поэтому свой стыд, перетёкший в раздражение, я вымещу на своём бедном друге. — Какая ещё девушка тебе нужна?! — Не знаю… — снова пробубнил Джоске, утыкаясь носом себе в колени. Я вернулась на диван и откинулась на мягкую зеленую обивку. Теперь мне стыдно, что я перегрузила Хигашикату. Что ж со мной сегодня творится. — Ты можешь просто не приходить. Она «всё поймет»! — Это неправильно. — Джоске взъерошил себе волосы и тяжело вздохнул. Глупо было думать, что человек, старающийся никого не обидеть словами просто проигнорирует признание ему в любви. Я начинала проклинать Хигашикату за его тактичность, а Миямуру — за слишком хорошее признание. Если так подумать, может, они и правда были бы неплохой парой? — А… Она тебе прямо совсем не нравится? Джоске сам начинал закипать и уже развернулся ко мне для разгромной речи, но я его перебила. — Я не имею в виду влюбленность. Для кого-то это чувство рождается с первого взгляда, а кому-то нужно время, чтобы распробовать человека. — друг уперся в меня взглядом, выражение его лица было мне непонятно: то ли он очень внимательно меня слушал, то ли провалился в свои мысли и вовсе меня не слышал. Я решила продолжить. — Она правда кажется мне неплохой девочкой. По крайней мере, ничего настораживающего в письме не было. Может, дашь ей шанс? Джоске задумался. Я понимала, что в нём преобладало отрицание моей идеи. Он считал, что любовь бывает только с первого взгляда, когда ты сразу понимаешь — это твой человек. Но неоднозначность ситуации, в которой он оказался и мои слова вынудили его, наконец, задуматься и о другом мнении. Или хотя бы сделать вид. — Тебя ни на что это не обязывает. Вроде как «я хочу узнать тебя лучше, прежде, чем дать ответ» звучит не очень грубо. — А если я таким образом дам ей ложную надежду? — Да с чего ты так уверен, что она тебе тоже не понравится? Он пожал плечами. — А может, ты ей разонравишься. — я болтала ногой, свесив её с дивана. — - Забудешь притвориться интеллигентным и разрушишь свое очарование. — Не понял? — при этих словах он демонстративно почесал подмышку. В комплекте с выцветшей майкой и гнездом на голове он был похож на бездомную макаку. — У тебя уже хорошо получается! Я не смогла удержаться от смеха. Одновременно с этим приятно было осознавать, что рядом со мной Джоске не ходит по струнке и не прячет свои маленькие свинские черты. Ровно как и я рядом с ним. — Может ты и права. — признал он с большой неохотой. — По крайней мере, это лучший вариант действий сейчас. Он заглянул мне в глаза. Какая-то, по его мнению, гениальная мысль только что посетила его голову, и Джоске недобро улыбнулся, а затем переместился на полу, сев передо мной. Я возвышалась над ним, как диванный судья его решений и действий, как кукловод его чувств, заставивший выбрать путь, который более всего нравился именно мне, хотя для него эта пытка может растянуться не на один день. Несмотря на своё возвышенное положение, я чувствовала себя неуютно из-за его улыбки. Диванная судья молча ждала своего приговора. — А ты… Не сходишь со мной? — он похлопал глазами и ожидающе на меня уставился. — А ловко ты это придумал. Может, мне ещё и ответить за тебя? Я тебе мамка что ли? Письмо прочитай, советом помоги, на свидание сходи… Я, между прочим, всё ещё не видела свою тетрадь! В глазах Хигашикаты загорелся недобрый огонек. Он молча встал, ушел в свою комнату, вернулся через минуту с моей тетрадью по химии в руках и хладнокровно разорвал её на мелкие кусочки у меня на глазах. Я моргнула несколько раз — мне показалось или Джоске только что подписал себе смертный приговор. — Я верну всё как было. — формула глицерина залетела под диван, спирты всё ещё кружили в воздухе. — Если ты сходишь со мной! — он был явно доволен своей классной идеей довести меня до сердечного приступа. — Только шантажом и можешь пользоваться, да? Как это низко. — с горечью в голосе процедила я. — Сама виновата, что только шантажом тебя можно заставить помочь. — он сел на пол, вновь оказавшись ниже меня, приняв позу, будто он собрался молиться богам, чтобы после его клёвого плана он вообще дожил до встречи. В свои руки он взял мою ладонь, напрасно надеясь, что меня это усмирит. — Так ты поможешь? — он состроил щенячьи глазки, глядя на меня снизу вверх и улыбаясь, как чёрт. — Я же говорила, что поставлю тебя на колени. — без удовольствия отшутилась я. Мой печальный взгляд упал на истерзанную в клочья тетрадь. Выбора у меня не было.