Гордость и предубежмемие

«Больше никогда про это не вспоминай.» И тем не менее, образ покрытого сумерками парка стал первой моей мыслью, как только я открыла глаза. Ночь была какая-то непонятная: еле-еле я уснула, постоянно просыпалась, было душно, хотелось пить, снилась какая-то поебень. Будильник выкрутил мой агрессив мод на максимум — я несколько раз ударила экран телефона кулаком, но прекратить орущую какофонию мелодии звонка не смогла. Сенсорный экран в полумраке комнаты слепил мне глаза, как бы говоря: «хер я замолчу с таким отношением, побольше уважения и тогда, может быть, я прекращу действовать тебе на нервы». Я аккуратно отвела в сторону значок будильника и он, наконец, затих. Будильник — 1, я — 0. Мерзость этого утра не смыл с меня даже душ — мне не нравилась температура воды, не нравился напор, не нравилось идиотское полотенце. Собирая раскиданную по комнате школьную форму, я предвкушала самый лучший день в моей жизни. Я не хотела никуда идти. Но тогда, получается, я страдала вчера зря — я повелась на просьбу Джоске ради химии, по которой сегодня контрольная, и просто никуда не пойду? Я несколько раз ударила подушку — контрольная не отменилась, проблема не решилась, пора в школу. Я хотела насладиться двадцатью минутами тишины в пути. Такой тишины, которая без людей, но с музыкой в наушниках. Градус раздражения начинал понемногу опускаться — свежий ветерок и любимый плейлист остужали голову. Если не нужно ни с кем говорить, значит думать не надо, значит не будет мыслей, наводящих на то, о чём думать не хочется! Спасибо гениальной мне из прошлого, которая не подружилась ни с кем из живущих рядом школьников, чтобы сейчас не идти вместе с ними в школу. У меня дёрнулся глаз, когда я увидела стремительно приближающегося ко мне Окуясу. Что он тут делал — решительно непонятно, он живёт в другой стороне, да и в школу всегда ходит с Джоске, заходя за последним домой и передавая пламенное доброе утро Хигашикате Томоко. И Ниджимура явно шёл именно ко мне — завидев меня издалека, он помахал рукой и очень бодрым шагом, как танк, двинулся в мою сторону. Очень хотелось отсрочить наше приветствие, поэтому я встала на месте. Не хочу ни одного усилия прикладывать к тому, чтобы заговорить с кем-то сегодня. — Привет, семпай! — он, как обычно, жизнерадостно улыбался. — Доброе утро. — аж самой смешно стало. — Ты заблудился? — я не была рада нашей встрече, но мне, всё же, было интересно, чего он сюда припёрся. Я сняла наушники, хотя могла этого и не делать — Окуясу так орал, что я слышала его сквозь музыку. — Нет… — растерянно ответил он. — Просто решил, ну… Прогуляться, вот, тебя случайно встретил! — он хлопнул меня по спине, рассмеявшись. От хлопка я чуть не выплюнула лёгкие, но смогла сохранить достоинство. — Случайно, говоришь? — ехидно спросила я, обернувшись. Я увидела свой дом. Я не успела отойти от него и двадцати метров. Окуясу очень плохо врал. — Давай хотя бы ты не будешь капать мне на мозг и сразу скажешь, что ты тут забыл? — думаю, что и без моей натянутой улыбки Ниджимура понял, что я не в настроении. — Не кипятись так. — он ухмыльнулся. — Я без плохих новостей, но и без хороших. Посто не привык как-то один в школу ходить, вот, до тебя дошёл. — самоотверженный, но глупый поступок. Путь от Окуясу до меня проходил как раз мимо школы. Либо опять врал, либо опять затупил. Оценивая его безмятежное лицо — скорее всё-таки второе. — А с Джоске что? — я не успела обдумать правильную интонацию голоса, поэтому вопрос вышел резким и прохладным. Я сжала кулаки незаметно для школьника — ни Джоске, ни тем более Окуясу не заслуживают отыгрыша за моё плохое настроение с самого утра. Надо утихомирить себя, а то бед наделаю. — А, он с этой в школу пошёл, как её… — парень почесал затылок. — Мими, кажется? Я не удержалась и прыснула от смеха. — Какая, к чёрту, Мими? — мои удивленные глаза уставились на Ниджимуру. Такое милое прозвище из уст бандитской рожи моего друга звучало ещё комичнее. — Да не помню я имени её полного, Джоске так её вчера назвал. Опа. А сказал, что без плохих новостей. Да хотя, почему плохих-то?! Значит, Миямура с Хигашикатой и после своего свидания общались? И перешли на Мими, может, даже на Джоджо. И он успел рассказать об этом Окуясу. Ещё бы не успел, такое событие, как с лучшим другом-то не поделиться! Интересно, а о сцене на лавочке он тоже с удовольствием рассказал или предпочёл умолчать о сим событии? Теперь мне казалось, что оба эти раздолбая заслуживали моего гнева, даже более того — они его причиной и были. Их аура мешала мне спать ночью, энергетика поломала мне душ в ванной, Джоске пошёл с Миямурой, а Окуясу припёрся ко мне, не дав морально восстановиться в тишине. Всё переплетено, но не предопределено, прошлое забыто, будущее сокрыто… — Эй. — Ниджимура, на этот раз решивший меня не травмировать, мягко положил руку мне на плечо. По телу пробежали мурашки. Я и в хорошем настроении отреагировала бы на его жест без восторга, а в нынешнем состоянии… — Случилось что у тебя? Если мои актёрские способности действовали на Хигашикату, то Окуясу мне провести не удавалось — он был пугающе эмпатичным малым. Пугающим для меня, человека, который многое прятал под маской хохмы и безразличия. Я прям Дазай-кинни, ей богу. Я сняла его руку со своего плеча. — Ничего. — зачем-то очевидно соврала я, ответив на вопрос Ниджимуры, скорее, по привычке. — Ну, что-то случилось, наверное, не знаю, просто настроение плохое. Парень сощурился и всмотрелся мне в глаза, блеснув серым холодом свои собственных. — Что ты высматриваешь? — я демонстративно от него отвернулась. А зачем? Если я не знаю причину своего настроения, то, может, эмоциональный виртуоз Окуясу Ниджимура сможет её увидеть? А не хочу я её знать. Не думаю, что она мне понравится. — Думаю, что ты знаешь, что случилось. Просто сама себе не признаёшься. — парень пожал плечами и сунул руки в карманы широких брюк. Слишком мудрая для него мысль. Сегодня я определённо больше не хочу разговаривать с Окуясу. Он смерил меня косым взглядом. Выждал некоторое время, понял, что больше я не заговорю. — Хочешь побыть одна? Хорошо! — он широко мне улыбнулся и занёс руку, чтобы ещё раз похлопать меня по спине. Под моим тяжёлым взглядом он осёкся и, искрясь не омрачённым моим поведением дружелюбием, бодро зашагал от меня прочь. Я только заметила, что он был без портфеля. Уже успел побывать в школе? А что, если и правда так? Значит, он мог говорить с Джоске сегодня, значит, пришёл ко мне не просто так. Хитрый Хигашиката его подослал? А что хотел узнать? Боюсь, когда я увижу сегодня Джоске, он получит от меня по полной. И Ниджимура в придачу. У школьных ворот, как обычно, собрались все мои приятели — даже редко посещающий нас Коичи объявился. Ну, на него-то я уж точно не имею права злиться, не дай бог что-то выдам… — Доброе утро, семпай! — лучезарно улыбнулся мне невысокий парень, отвлекаясь от беседы с друзьями. Нравится мне, что они с Окуясу ко мне на «семпай» обращаются. Виной тому мои факультативы по разным предметам, которые приходится проводить этим оболтусам, чтобы их не выкинули за неуспеваемость. Пора с них деньги брать за трату моего времени. — Доброе. — слабо улыбнулась я и окинула присутствующих взглядом. Коичи удивительно выделялся на фоне нашей компании. Кажется, он единственный сейчас не был обременён какой-то душевной ношей. Завидую этому парню, но и от души рада, что хотя бы у него всё хорошо. Хигашиката был в хорошем настроении. Именно, что «был», пока я не подошла. Тень скользнула на его лицу, на секунду сбив флёр от беззаботной беседы с корешами, но он сразу же вернулся в прошлое своё состояние. Стыдно за вчерашнее? Вероятнее всего. Ниджимура тоже изменился. Только физически — лоб покрылся потом, он тяжело дышал, в полусогнутом положении прижимая к себе портфель. — Ты когда-нибудь голову дома забудешь, друг! — рассмеялся Джоске над своим приятелем, Коичи подхватил его смех. Значит, Окуясу просто забыл портфель дома. Похоже на него. А я-то себе уже надумала… — Пойдём, ребят, а то опоздаем. — поторопила я парней. Я не сильно боялась опоздать, просто хотела поскорее заняться каким-то делом, отвлечься, настроение, может, само как-то улучшилось бы. Окуясу сразу же отделился от нас. Жаль, что он учится в параллельном классе. Но на переменах мы всегда собираемся втроём — без Коичи, ведь его почти сразу же утаскивает куда-то Юкако. Без Ниджимуры мне одновременно стало и легче, и некомфортнее. Он ощущался связующим звеном между мной и Хигашикатой. Какими бы хорошими друзьями с Джоске мы не были, всегда будет то, что разделить мы не сможем — будь то чисто пацанские проблемы Хигашикаты или ссоры между нами. Тут-то и был нам нужен Окуясу. Он всегда мог разбавить атмосферу. На первом же уроке с соседней парты на мою прилетела записка. «Как ты?» — не сказать, что почерк красивый… »…не то, что у Миямуры…» …но хотя бы понятный. Она от Джоске. Я исподтишка взглянула на него — он смотрел на учителя и постукивал ручкой по тетради. Выглядел таким же спокойным и довольным, только трясущаяся нога его выдавала. «Норм. Настроение не очень.» — отписала я. Когда учитель отвернулся, записка вернулась отправителю. Через минуту она вновь была у меня. «Что случилось?» «Утро не задалось.» «Жаль… А у меня такое утро хорошее было, я потом расскажу!» «Я уже знаю.» «Откуда?» Я скомкала бумажку и кинула её себе в пенал. После звонка я осталась на месте, намеренно избегая встречи взглядом с Хигашикатой. В глубине души я надеялась, что он сам заговорит со мной, но отрицала это всеми извилинами мозга, убеждая себя, что не хочу ни с кем сейчас контактировать. По этой же причине я не пошла в коридор, чтобы, как обычно, собраться с остальными ребятами. Или хотя бы с одним Окуясу. Ни через минуту, ни через две ко мне никто не подошёл. Когда я подняла глаза, меня встретила пустующая соседняя парта. Наверное, он ушёл сразу после звонка. Неприятное щемящее чувство сдавило грудь. Это что, получается, он ушёл к Миямуре, хотя я про настроение своё рассказала? Знал, что почему-то мне сейчас не очень хорошо и всё равно ушёл? Так. Стоп. Какого чёрта я веду себя как маленькая истеричная девочка? Да я сама себя убеждала, что не хочу с ним говорить, а когда он со мной не заговорил я расстроилась? Сама тащила его к Миямуре, а когда он ушёл к ней, то я обиделась? Что за бред? Может, месячные скоро, а то я просто по-другому не могу объяснить пиздец в голове последние пару дней. Офигеть, Джоске проводит время с девочкой. По собственному желанию. С хорошей девочкой. Так а что плохого-то? Я внутренне смеялась над своим инфантильным поведением. Обосрала себе с утра пораньше настроение, загнала себя по колено в говно ещё и удивляюсь, чего это меня никто не бежит из него вытаскивать! Я выудила из пенала бумажную переписку с Джоске. А он ведь хотел поделиться со мной какой-то радостью. Может, ещё что хорошего случилось, о чём Окуясу мне не сказал, а может и вообще про это не знал. Удивительным образом моё настроение из, казалось бы, безнадёжного кошмара перетекло во вполне себе хорошее. Как же на меня здорово действует диалог меня со мной. Правду говорят, что приятно с умными людьми общаться. Я вышла в коридор. Окуясу, бедолага, брошенный всеми стоял у окна, провожая взглядом мимопроходящих школьниц. При виде меня его скучающее выражение лица приобрело краски. — Вижу, тебе уже лучше! — отметил он мою улыбку на лице. — Ты прав. Сама не знаю, что на меня нашло. — я пожала плечами и села на окно рядом с Ниджимурой. Он наклонился ко мне ближе и прошептал у самого уха: — Смотри, вон наша сладкая парочка! — и захихикал, словно заядлая сплетница. Ближе к концу коридора, у самого последнего окна стояли Джоске и Миямура. Она, как и я, сидела на окне и болтала ножками, рассказывая о чём-то Хигашикате. Он стоял напротив неё, сунув руки в карманы, то комментируя её рассказ, то смеясь от услышанного. — Выглядят… Мило. — я мягко улыбнулась, не стараясь говорить шёпотом, как Окуясу — те двое меня всё равно бы отсюда не услышали. Ниджимура тяжело вздохнул. — Когда и я уже буду… Вот так… — он опустил голову, не в силах больше любоваться красивой девушкой рядом с его другом. Я пихнула его в плечо. — Да ладно тебе, всё ещё впереди! — приободрила я приятеля. — Я рад, что у него появился такой человек. Но и не завидовать я не могу! Такая красотка! — Окуясу захныкал, вцепившись пальцами в волосы. — Может… Она тебя познакомит со своими подружками? — я игриво подвигала бровями, наклонившись поближе к Ниджимуре. Он сразу весь засиял. — Или с дружками… — ехидно улыбнулся он, пихнув меня локтем в плечо. Я тихо засмеялась, потирая руку. А правда ведь, я же тоже одна. Ну как, у меня друзья есть. Один друг и хорошие приятели. Один друг, один хороший приятель и Коичи. Последние мои попытки в отношения были в летнем лагере года три назад. Но кто вообще на серьёзном лице считает интрижки в лагере отношениями? Вот и я не считаю. Исключая это недоразумение, я, как и Ниджимура и Джоске, ни с кем никогда не встречалась. Определенно между нами тремя были различия в этом плане: я и Джоске не стремились искать отношения, в отличие от Окуясу; за мной и Окуясу не бегали поклонники, в отличие от Джоске. Исходя из этого, меньше всего шансов найти любовь было именно у меня — я и не популярна, и найти себе никого не стремлюсь. Никогда об этом не думала… Если мне это не мешало, не мешает и мешать не будет, то зачем париться. Искать себе на последний год обучение пару равносильно роману в лагере — все скоро разъедутся и забудут друг о друге. — Не сказать, что меня это интересует. Окуясу округлил глаза, наклонился ближе и прошептал: — Что, тоже хочешь с её… подружками познакомиться? Я не удержалась и рассмеялась в голос. Иногда его логика меня сражает наповал. Парочка в отдалённом уголке услышала меня — мне кажется, вся школа услышала — и Джоске, бросив на прощание Миямуре пару слов, подошёл к нам. — Умение рассмешить девушку — полшага на пути к твоей цели, Окуясу! — Джоске сел на окно рядом со мной, положив свою голову мне на плечо. И снова всё, как раньше. Мы втроём, Джоске рядом, Ниджимура глупенький. Это не обыденность — это стабильность. — Не боишься, что твоя девушка приревнует? — обратилась я к Хигашикате ответно на него облокатившись. — Она не моя девушка. — с улыбкой в голосе ответил он. Чем-то он был очень доволен — скорее всего разговором с точно-не-его-девушкой. — В следующий раз передавай Мими привет от твоих брошенных друзей! — беззлобно съязвила я, делая акцент на прозвище девушки. Джоске резко поднялся, от чего я поначалу завалилась на него, и отвернулся. — Ты чего покраснел так? — удивился Окуясу, глядя на друга. — А ты пизди поменьше… — пробубнел Хигашиката, избегая взгляда со мной. Мне стало смешно. Как мы мило смущаемся такой мелочи, оказывается! — Не обижайся, это же очаровательно… Джоджо! — смеялась я, приобнимая друга за плечи. — А это ты откуда знаешь?! — ещё больше порозовел Хигашиката. Мы с Ниджимурой посмотрели друг на друга. Секунды молчания хватило, чтобы вдвоём согнуться от смеха. — Да наугад я сказала! Сам же и спалился. — утирая слезы ответила я. — Джоджо! — задыхаясь, прохрипел Окуясу. Ему особенно казались бредовыми все милые словечки и прозвища, которыми парочки называли друг друга. Я боялась, что когда-нибудь свою девушку он будет называть не иначе, как «братан». Хотя, обычно, такие люди и сюсюкаются потом больше всех. — Придурки. Завидуйте молча! — наигранно высокомерно бросил нам Джоджо, укладывая растрёпанные волосы. А ведь всё не так и плохо! С чего-то я вбила в свою дурную голову, что Джоске о нас забудет, если ещё не забыл. Но ведь это нормально — новый человек, который, возможно, скоро станет важной частью твоей жизни, конечно, требует должного внимания. Ну теперь уже точно моё настрой не сможет ничего испортить! — Ты в порядке? — осведомился обо мне Хигашиката, когда мы уже шли в класс. — Ну, да, а что такое? — Ты про плохое настроение говорила… Что-то случилось? — он выглядел обеспокоенным. — Всё уже хорошо! — заверила я его. Мы остановились у входа в кабинет. — Рад слышать. — Хигашиката одарил меня своей очаровательной улыбкой и привычно растрепал мои волосы. — Ну хорош! А если я также тебе сделаю? — надулась я. Мне уже надоело каждый раз приводить свои и так не в лучшем состоянии волосы в порядок. — Дотянись сначала. — он пожал плечами. Я подпрыгнула, вытянув руку по направлению к его причёске, но он ловко увернулся, схватив меня за руку и припечатав её к стене. Я пыталась вырваться, но безуспешно — силёнок не хватает, кушала мало кашки в детстве. Я расслабилась и больше не пыталась вырваться. Хигашиката нависал надо мной громадной стеной, даже не думая выпускать меня из плена. Я почувствовала себя как-то неловко. Автоматически в голове всплыла сцена на лавке — мне стало ещё хуже. Я опустила голову, чтобы мучитель не заметил, что мои щёки порозовели. — Не думаю, что будет здорово, если Миямура нас так увидит. Все мои старания тогда зря пропадут. — отшутилась я, дёрнувшись ещё раз. Пару секунд молчания с его стороны. Он начинал меня бесить. — Или ты отпустишь, или я закричу. — я бросила на него бойкий взгляд. — Не ври себе. — он усмехнулся и, наконец, отпустил меня. Я потёрла затекшее запястье. — До добра тебя твои приколы не доведут. Или что, ты опять уснул? — вырвалось у меня непроизвольно. Я затаила дыхание, ожидая справедливой кары за свою опрометчивость. Добродушие стёрлось с лица Джоске, уступая место мрачности. Он поджал губы. — Я просил тебя не вспоминать. И надеялся на твой здравый смысл. — разочарованно промолвил он, заходя в кабинет вперед меня. Что-что, а на свой «здравый» смысл сейчас не могу положиться даже я сама. Я почувствовала себя грязно. Как я могла всё так испортить! Какой чёрт дёрнул меня пошутить именно про это, больно укольнув чувства друга? Я же обещала и себе, и ему забыть про эту дурацкую ситуацию! С днём эмоциональных качелей от самой себя, настроение опять на нуле. Прошла ожидаемая мной контрольная по химии. Ничего сложного не было бы, если бы мои мысли и правда были заняты формулами. После этого урока Джоске снова убежал. Я уже не стала никуда выходить. На следующем уроке его парту посетила свежая записка. Я нарисовала себя на пыточном столе, а рядом разные инструменты, подписав рисунок «делай с этой сукой, что захочешь!» Записка вернулась ко мне практически сразу же. Весь рисунок был перечёркнут знаком мира, нарисованным жёлтым фломастером. Я усмехнулась этому. Джоске такой Джоске. «Прости меня, сердечный друг! Мой мозг, блин, поразил недуг. Сама не знаю, что творю, Коль не простишь — себя убью!» Записка дополнилась очередным рисунком, где я делаю себе харакири. Краем глаза я заметила улыбку на лице Хигашикаты. Я с предвкушением развернула очередную бумажку. «Не знаю я, как мне тебя простить… Чтобы узнать — придётся сумму кругленькую тебе мне отвалить.» Поэтично и доходчиво. Стихи и правда творят чудеса — последние пару уроков мы уже болтали, закинув на задворки сознания очередной неприятный эпизод между нами. Боюсь, избегание когда-нибудь аукнется нам обоим. Окуясу разнылся, что у них уроков сегодня больше, чем у нас, и с очень большой завистью в глазах прощался со мной и Хигашикатой. — Ну чего ты там? Пошли! — обернулась я к остановившемуся у ворот Джоске. Он отчего-то мялся, усилием воли удерживая со мной зрительный контакт. — Я… Миямуру жду. — неуверенно ответил он. — Потащишь её на прогулку до моего дома? — скептически спросила я, уже заранее зная ответ. Он промолчал. — Эй, Джоске! — из школы ему навстречу выбежала девушка, с разбега влетая в него. Он приобнял её одной рукой, она же попыталась охватить его полностью — но не её это размерчик. — Ой! Привет! Ты же подруга Джоске, да? Я Миямура, очень приятно познакомиться! Я представилась ей и слегка наклонилась в приветствии. Мне стало немного смешно от осознания того, что она даже не подозревает, при каких обстоятельствах я с ней уже познакомилась. — Он много о тебе рассказывал! — она стояла, обвив его руку. Джоске пассивно отреагировал на тактильный жест, но при её словах увёл взгляд в сторону. — Надеюсь, только хорошее. — мягко улыбнулась я ей. Она ответила мне такой же улыбкой, по-кошачьи сощурив глаза от падающих ей на лицо лучей солнца. Карий цвет её радужки в таком освещении напоминал завораживающе переливающийся янтарь. — Мы пойдём. — подал голос предатель и утянул Миямуру в противоположную от моего дома сторону. — Пока! — на прощание она помахала мне рукой. Я снова наклонилась, прощаясь, и проследила за ними взглядом. Рука Миямуры соскользнула с предплечья Джоске к его ладони, её тонкие пальцы переплелись с его. Он не сопротивлялся.