???

      В прихожей включился свет и с грохотом закрылась входная дверь. Он снова вернулся очень поздно. Скинул верхнюю одежду на ближайшую поверхность, с которой она обязательно позже упадёт на пол, прошёл вглубь квартиры и плашмя завалился на старый скрипучий диван.       И так каждый день – уходит рано утром, приходит поздно вечером. И, наверное одному лишь Богу известно, когда Он умудряется спать. Потому что бо́льшую часть ночи Он проводит перед монитором компьютера за своим рабочим столом, со стопками тетрадей и блокнотов, исписанных кривыми каракулями.       Он лежит лицом в подушку, свесив руку с края. Скользя по тёмным углам комнаты я пробираюсь под диван. Медленно тянусь липкой склизкой конечностью вверх и провожу по кончикам Его пальцев. Никакой реакции. Протягиваю когтистую чёрную руку и несильно царапаю Его ладонь, оставляя тоненькие полоски порезов. Ничего. Абсолютно плевать, как и всегда.       Поднимается и лениво бредёт в ванную, по пути взяв что-то из шкафа. Вскоре тишину прерывает гудящий звук стиральной машины. Я перемещаясь на кухню, под стол. Он приходит переодетый в домашнюю одежду, включает чайник и достаёт какой-то кусок хлеба. Возвращается в прихожую, выключает там свет. А свет был включён только там, и только он освещал всю квартиру. Осталось только слабое свечение уличных фонарей, еле достающее до пятого этажа. И почти совсем не проходящее через задвинутые шторы.       Я тут же сорвался с места и оказался за Его спиной. Его дыхание было спокойно, а шаги медленны и размеренны. Будто не знает, что прямо сейчас позади Него во всей своей красе стоит нечто ужасное, что не имеет ни определенного обличия, ни определенного голоса. Бесформенное чудовище из Его ночных кошмаров. То, что может обращаться жидкостью, воздухом, любым предметом или существом.       Хватаю Его за плечо и дёргаю на себя. Обычно Он бы проигнорировал это и пошёл дальше, но, к моему удивлению, Он обернулся. Уставился прямо на лицо, в пустые глазницы. В последнем сне я показал Ему, как Его распотрошил и съел худощавый старик с длинными конечностями и грязно-серой кожей. Глаз и носа нет, рот заполнен многочисленными острыми зубами, напоминающими иглы, отовсюду торчат выпирающие из тела кости. Я принял его форму, но ни тогда, ни сейчас это не вызвало у Него никаких эмоций. Он обвёл меня усталым взглядом и просто пошёл дальше.       Я остался стоять на месте. Есть ли вообще какой-то смысл продолжать попытки? Прошло около месяца, с того момента, как Он переехал сюда, и каждый чёртов день я пытаюсь напугать его. А Он не боится. Даже теперь, впервые увидев меня, Он и бровью не повёл. Я всегда считал, что такое существо, как я, не способно на эмоции. Но сейчас где-то внутри меня явно бурлил самый настоящий гнев.       Прошлые жильцы всегда пребывали от меня в ужасе. Одного я даже довёл до психушки. И никогда мне не приходилось прилагать особых усилий, чтобы вызвать у кого-то страх. Я всегда был сыт. А из-за этого парня с каменной рожей, я вынужден голодать столь долгое время.       Я проследовал за Ним. Он уселся за своим столом и включил компьютер, разложив перед собой кипы бумаг. Помимо экрана с каким-то текстом, никакого освещения Он снова не включил. Экономит на электричестве? Или просто любит находиться в темноте? Не важно. Главное, что я могу свободно перемещаться по всему помещению.       Я снова прокрался из-за спины. Свет от монитора обжигал. Неприятно, но не смертельно. Обдал Его затылок ледяным дыханием. Он всё так же невозмутимо чиркал ручкой по листу, иногда поглядывая на компьютер. Я стал медленно приближаться к Его шее, делая шипящие вдохи и выдохи. Это был беспроигрышный приём, любой другой человек покрылся бы мурашками и в панике схватился за сердце.       Но Он, сволочь, не такой.       Он протянул руку и щёлкнул переключателем, включив настольную лампу. Я тут же отшатнулся. Вот гад.

***

      В эту ночь кошмаров я Ему не показывал. Понял уже, что бессмысленно.       Наутро, когда Он пошёл умываться, я залез в зеркало над раковиной. Он наклонился, чтобы выплюнуть зубную пасту, а когда выпрямился, увидел в отражении меня позади себя.       Я был в Его обличии. Но с неестественно широкой улыбкой и безумными глазами. Я не двигался, позволяя себя рассмотреть. И… Он обернулся? Внимательный взгляд пробежался по пустой комнате. Неужели, Он впервые повёлся? Или просто подыгрывает?       Естественно, позади Него меня не было. В ванной горел свет – я туда не полезу. Не найдя меня, Он повернулся обратно. Я встал впритык к Его отражению. Забрал у Него зубную щётку и воткнул глаз, медленно прокрутил пару раз и выдернул, вместе с глазным яблоком. Провёл ладонями вверх по плечам, оставляя красные полоски, и сжал Его шею, как будто выжимаю тряпку. Его лицо налилось кровью, всё тело беспорядочно дёргалось в припадке. Я откусил Ему ухо, показательно громко и неаккуратно пережёвывая его.       Ничего из этого Он на самом деле не чувствовал, это было всего лишь галлюцинацией. И Он это знал. А потому, спокойно сполоснул лицо, вытерся полотенцем и вышел из ванной.

***

      Вечером Он вернулся даже немного позже, чем обычно. По привычной схеме пришёл в комнату и лёг на диван, под которым уже сидел я. В этот раз я не стал церемониться. Просто взял и вцепился в Его ногу, на что Он подскочил и отдёрнул её, но не в ужасе, а в ярости. — Да блять! Ты долбаёб!? Я их только вчера постирал!       На белой штанине красовались чёрные разводы моей слизи. Упс.       Но всё же, впервые Он заговорил со мной. Не знаю, хорошо это или плохо, но злить его я не планировал. Хотя, эта эмоция мне тоже нравится. Не так, как страх, конечно, но, в целом, ей тоже можно питаться.       Он поплёлся переодеваться. Пока Он шёл, я забрал свою слизь обратно. Будем считать, что я сжалился над Ним. Пусть думает, что ему померещилось.       Я забрался в шкаф и принял форму, в которой был сегодня утром в зеркале. Попробуем напугать внезапным появлением.       Вскоре Он открыл деревянную дверцу, держа в руках сложенную одежду, и тут же выцепил меня взглядом. Мы оба замерли, смотря друг на друга. У меня было всё то же безумное лицо, у Него было всё то же уставшее лицо. Серые безжизненные глаза и огромные тёмные мешки под ними, с каждым днём становящиеся всё чётче и чётче, будто Он их сам себе подрисовывает. В какой-то момент я задумался, кто из нас кого вообще пугает: я Его или Он меня? Потому что выглядели жутко оба. Ладно, снова провал. Спустя полминуты я немного наклонил голову в бок, как бы говоря «Ну? Что делать будешь?». Он убрал одежду на место и достал из кармана телефон.       И включил фонарик. Да чтоб Он сдох.       Опалённый ярким светом я зашипел звериным голосом, пытаясь обратиться во что-нибудь другое, но никак не удавалось. Он схватил меня за ворот и потянул на себя, заставляя вылезти из шкафа и идти за ним. Притащил меня к дивану и посадил на него. Телефон положил неподалёку, так, чтобы свет был направлен вверх и тускло освещал всю комнату. Теперь боль была не такой сильной, и я вполне мог сбежать. Но я же не идиот: понимаю, что не получится. А поэтому просто продолжаю сидеть в том же положении, в котором Он меня оставил, не решаясь сдвинуться ни на миллиметр.       Он садится рядом, облокачиваясь на спинку дивана и сложив руки на груди. — Рассказывай. — Что? — спрашиваю Его же голосом. — Всё, — смотрит на меня немного прищурившись, — И лицо попроще сделай.       Повинуюсь и делаю своё лицо точно таким же, как Его. Теперь мы полностью одинаковые. Внешне. — Я не понимаю, что ты от меня хочешь, — честно сознаюсь я.       Он, цокнув языком, закатывает глаза и полностью разворачивается в мою сторону. — Кто ты такой, что ты тут делаешь, зачем пытаешься меня напугать и какого хрена продолжаешь пытаться, если я ясно дал понять, что не боюсь тебя, — выпалил Он на одном дыхании. — Я – это я. Я тут живу. А чтобы жить, мне надо что-то есть, и питаюсь я человеческими эмоциями, такими как страх. Продолжаю пытаться пугать тебя, потому что другого выбора у меня нет, ты тут единственный человек, — ответил я ни секунды не раздумывая. На самом деле, вопросы у Него очень простые, а ответы на них очень очевидные. Мог бы и сам додуматься. Или Он что-то проверяет? Мою честность? — Ясно, — Он зевнул, встав на ноги и взяв в руку свой телефон, — Имя хоть у тебя есть какое-нибудь?       Я отрицательно помотал головой. — Тогда будешь Генри, — Он выключил фонарик.       Я кивнул, соглашаясь с Его решением. Мне абсолютно плевать, как Он будет называть меня, это не имеет никакого значения. Но я всё равно решил поинтересоваться: — Почему именно Генри?       Он встал напротив меня и смерил сонным взглядом. — У одного знакомого так собаку зовут.       Чтож, обидно. Совсем чуть-чуть. Видимо, по какой-то причине, я становлюсь человечнее, раз уж у меня появились эмоции.       Он протягивает руку вперёд и немного неловко улыбается уголком рта. Я отклонился назад. Что ему надо? — Я Ральф, — наклоняется ближе ко мне, берёт мою ладонь, поднимает в воздух и сжимает, легонько встряхнув.       А. Это же называется «рукопожатие», да? Ну ладно, Ральф, посмотрим, что ты из себя представляешь.