Апельсиновый сок

— А пальцами можешь пошевелить? — Ирэне выглядела словно нарисованной акварелью, ее силуэт расплывался по экрану планшета. Качество связи оставляло цветные линии там, где их уже не было. Невесомые движения и тени давали эффект сфумато, будто это вовсе и не видеозвонок. Ирэне улыбалась. — Это всего лишь растяжение. — Жаль, что ты не смог приехать. — О, вам крупно повезло, что в вашей компании сегодня нет одного калеки, — у Хосока прошла едва заметная дрожь по лицевым мышцам. Он вернул улыбку. Пальцами выстукивал нервный ритм по тонкой ножке высокого фужера. Все внимание на экран, не до игры пузырьков в бокале. — Я бы убил вам все настроение своим брюзжанием и кислым выражением лица. — Ты улыбаешься! — Это пока действует обезболивающее. — Всего лишь растяжение, — Ирэне распевавала, голос у нее звучал тепло. — Мне даже дали костыль! — Хосок оглянулся, чтобы найти его. — Он где-то здесь. В квартире. — Как ты умудрился получить растяжение? — Это долгая история. — Романтичная? — М-м-м, — Хосок отвлекся на вибрацию смарт-часов — уведомление о непрочитанных, — смахнул и пальцами неаккуратно зацепился за серебристые браслеты-ниточки. Браслеты натянулись, больно вошли в кожу. Отрезвило. Хосок медленно потер запястье. — Не без этого. — Геройствовал? Звук опережал видео. Лицо Ирэне стерлось, превратилось в бесформенную дымку. — Погоди. Что-то со связью, — Хосок снял планшет с подставки, проверил количество делений на пиктограмме wi-fi. — Я тебя почти не вижу. — Это у тебя там что? Не пойму. У тебя шампанское? — теперь и голос исказился до механического хрипа. — Да что такое со связью? — Хосок случайно уронил планшет на стол, задел бокал. Бокал зашатался, но не упал. Шампанское выплеснулось на экран. — Хо? — Погоди. — Ох, Хо, мне нужно идти. Там все пришли-и-и… — звук пропал вовсе. Хосок вернул планшет на подставку, но на экране была уже не Ирэне. — Привет, бро! — Бро! — Поздоровайся со всеми! — шорох и возглас: — Это Хо на связи! Скажите ему «привет». На экране виднелись только цветные пятна. Хосок не разбирал, кто где и что за комната. Хор голосов нестройно вывел: — Привет, Хо-о-о! — Говно-связь, — это Донрёк. Его лицо приобрело фокус. Связь вдруг снова работала как надо. — Совсем, — Хосок согласился, взболтнул в бокале оставшееся шампанское и сделал глоток. Шампанское выдохлось за это время. — Ты там давай аккуратнее. И с алкоголем тоже. Он не очень-то сочетается с обезболом. — С Рождеством! — Ирэне положила руку на плечо Донрёка, прижалась щекой к его щеке и смеется. Острым локтем в красном платье закрыла половину экрана. — С Рождеством! — Хосок широко улыбался и отсалютовал бокалом. Раздался звонок в дверь. — Ты кого-то ждешь? — Донрёк ухмыльнулся. — Теперь понятно, почему не приехал. — Да, — Хосок оглянулся в сторону коридора. — Мне надо идти и… открыть. — Иди! — Пока! Повеселитесь там. — Ты тоже не скучай, — Донрёк подмигнул. Хосок увидел, как Ирэне шутливо ударила его узкой ладонью по груди. Она отвернулась от камеры. Зато Хосок смотрел на нее, на ее руку и на блеск бриллиантов помолвочного кольца, пока Донрёк не сбросил видеозвонок. Кто-то с той стороны двери еще раз нажал кнопку звонка. Хосок поднялся из-за стола с трудом. Забывшись, наступил на больную ногу. Прострельнуло жгучей болью. Под тесной лангеткой нестерпимо зачесалось. Хосок держался за стену, пока ковылял до домофона. На экране появился Тэхён. У него в руках — бумажный пакет. Он мял его края в кулаке, с силой сжимал пальцы, пока смотрел в камеру. Даже не моргал. Меньше всего в ночь перед Рождеством Хосок ожидал увидеть на своем пороге Тэхёна. — Привет, — Тэхён закрыл собой золотистую полосу света из общего пространства. В квартире Хосока сохранялся полумрак. За его спиной, в совмещенной с кухней гостиной мерцала модная гирлянда. — Как ты прошел? — Доставка, — Тэхён серьезный, смахнул рукой челку с глаз. Глаза темные, непроницаемые, точно у рыбы. И как он так долго и пристально мог смотреть и не моргать? — Доставка чего? — Хосок шире раскрыл дверь. Он окинул взглядом Тэхёна с головы до ног. — Кофе, — он поднял руку и помахал бумажным пакетом перед лицом Хосока. Хосок увидел чернила оттиска — кофейня «Фильтр». Такие ставил бариста Джей Кей, когда посетителей не было. Кажется, он же и сделал этот рисунок. Чимин говорил, что у Джей Кея такие сильные руки и тот так правильно надавливает, что всегда красиво получается. — Ты принес мне кофе? На Тэхёне распахнутая шуба из искусственного меха, леопардовой расцветки. Под ней обычная белая футболка из хлопка и голубые джинсы. Его пропустил консьерж, потому что принял за эскорт. У жителей этого дома такие посетители — не редкость. — Ага, — Тэхён подмигнул и перестал жевать жвачку. — Впустишь? — Ты опять нарвался? — Ага, — Тэхен щелкнул резинку языком. Звук резкий, как выстрел. — Проблемы. Хосок застыл в замешательстве, но стоять на одной ноге было неудобно, а Тэхён напирал плечом на дверь. — Проходи. Хосок привалился спиной к стене и дал Тэхёну раскрыть дверь шире. Тот зашел и стащил обувь — просто наступил на смятые пятки кожаных туфель. Они выглядели удивительно дорого. — Круто, — Тэхён обошел гостиную по периметру, посмотрел на рождественские украшения и гирлянды и повторил: — Круто. — Так что насчет кофе? — Я не люблю кофе, — Тэхён поморщился. — Ты сказал, что принес кофе, — Хосок начал раздражаться. Нервы в последние дни были натянуты как тетива лука. Хосок ощущал себя словно выпущенной стрелой, которая вдруг замерла в полете. — Я хотел, но не принес. Хосок скрестил руки на груди. Тэхён не чувствовал напряжения. Прямо в шубе он расхаживал по гостиной и продолжал: — Я помню, что ты пьешь американо со льдом, но сегодня Сочельник и брать обычный кофе мне показалось скучно. Я хотел взять тебе другой, но он бы остыл, а Чимин отказался давать мне термокружку. Я правда у него спросил, сказал, что ты потом за нее заплатишь. — Тэхён. — Флэт вайт, — Тэхён резко обернулся и посмотрел на Хосока. Темнота коридора ему не мешала, глаза в глаза. Хосоку стало не по себе от пристального взгляда. Казалось, что у Тэхёна вместо глаз провалы, но вот вспыхнуло медленно то красным, то зеленым отражение гирлянды. — Я хотел принести флэт вайт. — Флэт вайт? — Пробовал? Хосок качнул головой. — Я так и знал, — Тэхён скинул шубу, и та держалась на его мощных предплечьях. — Тебе больше подходит, чем американо. — Не люблю молоко. — Зря, — Тэхён замолчал, лениво подвигал челюстью, зрительного контакта не прерывал. — Две части эспрессо и одна часть молока. Такая обманчивая мягкость, но ударный эффект. Он отсалютовал кулаком, чтобы показать силу действия двойного эспрессо. А затем вдруг ссутулился и обмяк: — Я принес вафли. Свежие. Сам сделал, Гуки разрешил. — Помоги мне, — Хосок прикрыл глаза. Нога ныла, действие анальгетиков заканчивалось. — Да, — Тэхён вдруг навис, принялся шарить руками по телу Хосока, больше беспорядочно трогал: то там, то тут поглаживал. — Дай, я на тебя опираться буду, — Хосок оттеснил от себя горячего Тэхёна и закинул ему руку на плечо. Тэхён выше. Тэхён высился огромный, как медведь. Все у него было большим — руки, широкие плечи, даже уши огромные, растопыренные, прятал их под отросшими волосами. Тэхёну шли кудри. До огромного серого дивана добирались на трех ногах. На больную наступить было невозможно. Тэхён повалил Хосока в мягкие подушки, от чего задрался махровый халат, затем помог устроить ногу в фиксаторе на диване. Здоровой ногой Хосок уперся в пол. Тэхён залип на худосочных бедрах, но произнес: — Шикарный халат. Халат у Хосока оказался люксовым — Луи Виттон, кремовый. — Там на столе обезболивающее, — Хосок махнул рукой в сторону идеального порядка кухни. — Принеси. Тэхён сбросил шубу рядом с Хосоком и ушел. Передвигался он бесшумно. Хосок прикрыл глаза и забыл, что впустил Тэхёна в свой дом. — Можно я вино захвачу? — Тэхён стоял возле дивана: в одной руке блистер с таблетками, в другой за горлышко держал откупоренную бутылку игристого. — Рождество все-таки. — Ты не похож на христианина. Хосок таблетки проглотил так. Во рту много слюны скопилось. Он бы вцепился в раздражающего Тэхёна зубами, если бы мог, а его присутствие все же действовало как анальгетик — не быстро, но купировало острый приступ одиночества. Тэхён налил шампанское только себе, в чистый бокал. — Неплохо, — посмаковал, будто разбирался в сортах вина. — У тебя есть чем перекусить? Я голодный. — Я никого не ждал. — Незаметно, — Тэхён намекнул, что квартира украшена к Рождеству. — Это постаралась… не важно, — Хосок пытался расслабиться. Под потолком цветочные гирлянды. Они были протянуты сквозь дизайнерскую люстру. От маленьких белых цветов рябило в глазах. — Ты упал в низкие вибрации, — Тэхён цокнул. — Я прямо ощущаю, от тебя исходит волнами негатив. — Ты раздражаешь, — признался Хосок. — Вафли будешь? — Тэхён зашуршал бумажным пакетом из кофейни, откусил от вафли и замычал от удовольствия. — Вкусно. — Бумажные пакеты наносят больший урон экологии, чем принято считать. Тэхён громко и низко захохотал. — В кофейне ты обычно более вежливый и обходительный. И кофе покупаешь бездомному. — Ты не вовремя пришел, Тэхён. — А мне кажется, наоборот, — Тэхён уселся за огромный стол. Аккуратно сдвинул планшет в сторону, подорвался, что-то поискал в шубе, а затем вернулся обратно. Хосок все это время разглядывал цветочные гирлянды. — Хочешь расклад на будущее? Я вижу, тебе нужна надежда! — Это твоя эзотерика. — Зря. Зря, у меня высокий процент попадания. Почти у всех сбывается. Тэхён затих, шуршали карты, когда он перемешивал их между собой. Хосок повернул голову так, чтобы следить за ним украдкой. Тэхён сосредоточился, вытаскивал карту за картой, раскладывал перед собой, затем уперся локтями в стол, а пальцы запустил в длинные волосы. — Я так и знал, — он подскочил и оказался возле дивана. Перед лицом Хосока появилось красочное изображение алого сердца, которое пронзали три меча. — Сердечная рана! — Пальцем в небо. — Но попал же, — Тэхён близко, от него исходило жаром и пахло ментоловыми сигаретами и каким-то ненавязчивым парфюмом, что горько оседал травяным привкусом на языке при вдохе. — У тебя там старшие арканы неплохие. Император и звезда. Правда, и карта шута есть. Это плохой человек. Не связывайся с ним. — Постараюсь, — Хосок скривил губы. — Я зачем пришел-то, — Тэхен спохватился наигранно, подался назад к шубе и достал из кармана смартфон. — Твой телефон. — Ты его нашел. — Вообще нашел Гуки. Почти сразу после твоего падения. Забавно, что ты поскользнулся возле дверей «Фильтра». Чимин думает, что ты на него в суд подашь, — Тэхён протянул экраном вверх, и тот вспыхнул сообщением. Ирэне поздравляла с Рождеством. — Болит? Он понизил голос до шепота, когда Хосок смотрел на имя из телефонной книги, и сглотнул. И правда болело, ныло за ребрами. — Нога, — Тэхен улыбался только губами. — Все еще болит? — Немного. — Понятно. — Зачем весь этот маскарад? Ты ведь сам в это не веришь. Позлить кого-то? Хосок смотрел сквозь Тэхёна на потолок. Тот тоже задрал голову, точно пытался понять, что там интересного нашел Хосок. — Ты не заблокировал свой телефон. — Я забыл. Один-один. Хосок ощущал неловкость. Этот сопляк застал его врасплох и зачем-то выводил. — Это же омела? — перевел тему Тэхён. — Белые цветы. — Я не знаю, как выглядит омела. Лицо Тэхёна оказалось слишком близко. Он облизнул нижнюю губу и поцеловал, сразу напористо и сильно. В голове Хосока стало легко, как после целой выпитой бутылки хорошего игристого. Не стоило мешать обезболивающее и алкоголь. — Всегда мечтал сделать это. — Целоваться с первым встречным под омелой? У Тэхёна разного размера глаза. На одном двойное веко. Вот почему он скрывал их под челкой. — Потому что не умею отпускать. — Что? — растерянно переспросил Хосок. Он потерял нить разговора или Тэхён вновь умело соскочил. — Ответ на твой вопрос — зачем. Потому что не умею отпускать. А еще, — Тэхён выдохнул ему в лицо. Хосок закинул руки ему на плечи, потянулся за поцелуем сам. — Потому что я на самом деле плохой человек. Хосок стал выпущенной стрелой, что ошиблась целью. Тэхен был не шутом, он оказался дураком, которой пропустил ее через себя.