(Not) a date

Кто сказал, что с наступлением весны в Санкт-Петербурге с первого дня начнётся плюсовая температура? Кто сказал, что снег растает, как только с календаря будет оторван последний листочек февраля? В северной столице весна начинается, дай бог, в марте, поэтому весь город ходит в пуховиках и варежках. Мартовским вечером, еще промозглым и темным, почти ничем не отличающимся от февральского, Юре на телефон пришло сообщение от Тихонова: «Выходи, гулять пойдём», —Исаковский бросил короткий взгляд на окно и оценил обстановку на улице. Сидя на подоконнике, читая какую-то обшарпанную книжонку по истории, он находился в полной гармонии. Не хватало только одного человека рядом, комментирующего непонятные для него повороты в книге. Светлой макушки, которая через пять минут жалких попыток вникнуть и пропустить в мозг информацию начала бы своими светло-карими глазами пилить Юру, чтобы тот обратил на него хоть малейшее внимание. Этих вечно теплых рук, которые еще через пять минут нагло забрались бы под свитер, чтобы согреть холодное тело Исаковского. И когда Юра получил это короткое сообщение, книга была мигом отложена в сторону, а плед скинут на пол. Русый так быстро поднялся с подоконника, что чуть не снёс кружку с давно остывшим чаем. Вдохнув через зубы, Юра взял митенки, пачку сигарет и манговые конфеты, которые нужно было с прыжком доставать из верхнего кухонного ящика и натянул широкие штаны с начёсом, потому что не дурак, а на улице -4. На телефон пришло новое сообщение: «Я еще в магазине, не торопись», — И Юра прочитав закатил глаза. Хотел было уже написать, чтобы захватил манговый сок, но Илья опередил его, будто прочитав мысли: «Куплю, Юр» —, Отправил блондин, а Русый улыбнулся уголком губ и положил телефон в карман пальто. Расплавился. Обулся, оделся и вышел из квартиры. Нос защипало от резкого холода и Юра поёжился. Желание развернуться и нырнуть в одеяло было сильным, но не настолько, чтоб перевесить желание увидеть Тихонова. Исаковский быстрым шагом спустился по ступенькам, попутно проверив почтовый ящик. Пришло уведомление и Юра достал телефон из кармана. Сообщение от Ильи гласило: «За тобой зайти? Я у подъезда», — Исаковский хмыкнул и быстро напечатал: «Ну зайди», — а сам пулей побежал на первый этаж и спрятался за тяжёлой парадной дверью. Илья появился буквально через секунду, но из-за того что пялился в телефон не заметил Юру, стоящего со скрещёнными руками на груди. — Из телефона выйди, Тихонов, — Бросил Юра, наблюдая, как дернулся Илья от неожиданности. — Блять, не пугай так, — Выдохнул Илья и в пару шагов оказался напротив Юры. Тот исподлобья глядел на светловолосого, не меняя положения рук, поэтому Илье пришлось самому их раскреплять, чтобы взять в свои. Юра даже не дрогнул. Пилил и пилил, выжидая чего-то как хищник на охоте. — Юр., — Исаковский театрально цокнул и закатил глаза, а потом встал на носочки, накрыл губы Тихонова своими, высвобождая ладони из его хватки и обнимая за шею. Илья машинально сомкнул ладони на его поясе и чуть сминая пальто притянул вплотную. Поцелуй был тягучий, мягкий, оба растворялись, как витамин C в воде, Кусались и исследовали друг друга целиком и это было так правильно, так по родному, что каждый поцелуй был невозможно желанным, жаждущим и Юра ждал, выжидал каждого поцелуя. Илья отстранился и взглянул на Юру, губы которого были безбожно красные, зацелованные настолько сильно, что опухли. Оба тяжело дышали, но было хорошо, правильно, обоим хотелось ещё целовать, целовать, целовать, но смущение не позволяло, особенно в холодном подъезде, в который в любую секунду мог кто-то зайти. — Идём? , — Хрипло спросил Юра, а Тихонов кивнул и улыбнулся уголками таких же краснющих губ. И они гуляли до самой ночи, Юра скурил всю пачку, сидя рядом с Ильей на крыше, а потом без стеснения целовал, целовал, целовал, не боясь, что кто-то их потревожит. В кармане был манговый сок, купленный Ильёй, и они всё же прочтут ту книгу по истории именно так, как представлял Юра. Но это не свидание, так ведь?