***
— Это замечательная возможность для вас, — начал мистер Дубей, сидя в уютной общей гостиной поместья. — Два представителя чистокровных индийских семей. Какая редкость в наши дни. Дивия нахмурила брови, ее черты скривились от гнева, а румянец на щеках только подчеркнул напряжение, отчего на лбу выступила капелька испарины. У них с Рамом не было возможности обсудить тайно услышанную новость, ведь всего лишь через несколько минут главы семейств вернулись, чтобы поделиться неожиданностью, которая, по их словам, должна была изменить их жизни. — Помолвка будет в конце мая, — уточнил Раджен Шарма, положив ладонь на плечо дочери, сдавливая его, будто желая подчеркнуть свои слова. — Чем скорее, тем лучше. Официальная церемония будет после окончания учебы. Деви не смогла сдержать себя, скинув руку отца и поднимаясь с кресла. Она прикусила губу, бросив на всех присутствующих гневный взгляд. Затем посмотрела на Рама, который стоял спиной к ней, медленно крутя в руках волшебную палочку. В этот момент ей больше всего хотелось видеть его эмоции, понять, что он чувствует. Он признался ей, сказал, что она нужна ему. Но если это действительно так, почему же он себя вел так отстраненно сейчас? Девушка не знала, не могла понять этого парня. В нем словно соединялись несколько личностей одновременно. — Нет, — твердо проговорила она, надеясь, что хотя бы это заставит младшего Дубея обернуться. — Вы не имеете права так поступать с нами. Это должен быть наш выбор. Голос дрогнул, девушка сама не заметила, как из глаз потекли слезы. Она ненавидела плакать, ненавидела это чувство беспомощности, когда руки связывали, лишая возможности выбора. Ей нравился Рам, очень сильно, но она не хотела такого исхода для их еще только зарождающихся чувств. Парень обернулся, встречаясь с залитыми слезами глазами, в которых отражался огонь камина. Такую Деви Рам еще никогда не видел. — Дивия, сядь на место, — Раджен произнес тоном, который не терпел возражений, схватив дочь за локоть и пытаясь усадить обратно в кресло. Но Деви не дала себя усадить. Она знала, что отец не решится на какие-либо действия, пока в комнате находился его друг и потенциальный жених для дочери. Именно поэтому сейчас у нее было преимущество. В этот момент вся гриффиндорская отвага, которую часто путали со слабоумием, вырвалась наружу. — Почему ты молчишь, черт возьми? — она подошла к Раму, схватив парня за ткань рубашки. Но несмотря на это его лицо все еще оставалось невозмутимым. — Неужели ты готов смириться с этим? Ответа так и не последовало. Для Дивии молчание оказалось гораздо более болезненным, нежели любые слова. Пребывание в гостиной стало невыносимо долгим; желание укрыться в своей комнате и просто просидеть там до момента отправления в Хогвартс возрастало с каждой секундой. Но даже там она бы не смогла избежать его присутствия. Все вокруг напоминало о нем — каждый уголок комнаты, каждая поверхность, каждый предмет. Даже простыни казались пропитанными его аурой. А аромат горной лаванды, пронизывающий воздух, вызывал лишь отчаяние. Дивия не смогла бы забыть те эмоции и ощущения, которые испытала с ним. Не смогла бы стереть из памяти тот момент, когда его тело прижималось к ее собственному, когда она стонала под его весом, и мир существовал только для них двоих. Это причиняло ей еще больше боли. Человек, который в данный момент был для нее самым нужным, стоял перед ней, бездействуя. — Пошел ты, — прошептала Деви, доставая свою палочку, собираясь трансгрессировать. Однако рука Рама внезапно схватила ее ладонь, сильно сжимая. Она попыталась вырваться, но его хватка была слишком крепкой, будто он держал ее не только физически, но и эмоционально. Было в этом что-то неотступное, что-то, что не поддавалось сопротивлению. — Нельзя трансгрессировать в таком состоянии, — его голос был спокоен, почти равнодушен, и это раздражало Деви еще больше. — Это может привести к последствиям. Девушка в последний раз посмотрела на парня, надеясь обнаружить в его глазах хоть какие-то следы борьбы перед ситуацией, но он вновь встретил ее холодом и безразличием. — Отпусти мою руку, Дубей, — прошептала она, снова пытаясь вырваться из его захвата, а затем, испытывая ярость, крикнула. — Эверте Статум! Рам моментально отлетел на несколько метров, ударившись о стену. Хотя заклятие не было столь мощным, каким могло показаться, оно все же помогло Деви освободиться и трансгрессировать. Послышался хлопок аппарации, после чего мистер Шарма помассировал переносицу, тяжело вздыхая. — Прошу прощения за поведение дочери, — произнес Раджен, мгновенно изменившись в лице, и достал палочку из кармана пиджака. Господин Дубей кивнул, краем глаза наблюдая за сыном. — Я поговорю с ней.***
— А потом мы пошли в Версаль, — Сарасвати восторженно подняла руки в воздух, и из-за громкого голоса подруги Деви наконец-то пришла в себя. — Кстати, вы знали, что Карл Десятый был волшебником? Гермиона закатила глаза, будто эта информация ее совершенно не впечатлила. — Мерлин, Сара, он был сквибом, — Грейнджер как-то странно поглядывала на раздвижные двери купе, то и дело кусая губы. — Нам об этом твердят на Истории Магии с первого курса. Басу пересела на соседний диванчик, затем обхватила кисти девушки своими руками, странно поднимая брови. — Кого-то ждешь, Гермиона? — Сара приобняла подругу, хищно оскалившись, как в купе вошли четыре слизеринца. — Да, меня, — Малфой по-хозяйски упал на место рядом с Грейнджер, целуя ту в губы. За Драко вошли Тео и Блейз, и мгновенно вся атмосфера наполнилась теплом и дружеским настроением. Басу обняла мулата, приглашая присесть рядом, сама же закинула ноги на его колени. Теодор сел к Дивии, подмигивая. Последним зашел Кристиан, его взгляд встретился с девушкой. С того момента они так и не поговорили. Однако Деви считала это меньшей из проблем, учитывая все то, что происходило в ее жизни. — И когда вы начали встречаться? — Шарма подвинулась, чтобы Тиан сел. Ей не хотелось показывать, что она до сих пор злится из-за того пьяного поцелуя. Она даже предположить не могла о том, что Малфой и Грейнджер будут вместе. Это было нечто за пределами всех ожиданий, и в душе Деви вспыхнуло искреннее удивление. Что же касается самого Драко, его дерзкий выбор удивил ее, но в самом лучшем смысле этого слова. — На самом деле, уже несколько месяцев назад, просто кто-то не хотел афишировать отношения, — произнес Малфой, закатывая глаза и прижимая возлюбленную ближе к себе. Гермиона, хоть и проявила некоторое возмущение, быстро успокоилась, снисходительно качая головой. За окном разразился ливень, затмевая окружающие пейзажи и создавая атмосферу уюта внутри купе. Деви почувствовала, как рука Кристина прикоснулась к ее плечу, намекая, чтобы она расслабилась и позволила себе опустить макушку на его грудь. Они всегда так ездили, даже когда были просто друзьями. — Ты все еще обижена на Тиана из-за той неудачной попытки вернуть тебя? — с легкой насмешкой спросил Теодор, отчего получил пинок ногой от Блейза. — Да ладно, я же пошутил, — добавил он, пытаясь смягчить ситуацию. — И вообще, я чувствую, что меня сейчас вырвет от всей этой романтической атмосферы между вами. Купе наполнилось веселым смехом, который сменился непринужденными разговорами о мелочах. Наконец, Деви сдалась, прижимаясь к де Клеру. Она опустила голову на мужскую грудь, наслаждаясь его теплом и прислушиваясь к рассказам Забини о своих веселых приключениях в солнечной Италии. Кристиан, обнимая ее, позволил ей полностью расслабиться, иногда вырисовывая узоры на предплечьях. — Это ничего не значит, — тихо прошептала она, так, чтобы услышал только он. — Я все еще злюсь на тебя, Тиан. Парень лишь кивнул, понимая, что в тот раз перегнул палку. С друзьями время текло непостижимо быстро, и на какой-то момент ей даже удалось забыть о Раме, пока вдруг Сара не вспомнила про старшего Дубея, снова бросая гадости в его адрес. Деви скользнула взглядом сначала по Грейнджер, поглощенной своими мыслями, затем остановилась на сцепленных руках. Драко нежно обхватил ее пальцы, переплетая их со своими, а на верхушке блестел его фамильный перстень. — Я бы отдала все свое состояние, лишь бы увидеть лицо твоего отца, когда он узнает о ваших отношениях, — Сара рассмеялась, а Деви представила разъяренную реакцию Люциуса. — Видели бы вы лицо Поттера и Уизли, — вставил Тео, глядя на Малфоя, который поджал губы в раздражении. — Я думал, у них приступ случится. Уизел так вообще покраснел от злости, как помидор. Купе снова наполнилось веселым смехом, словно возвращение в Хогвартс превратилось в обычное, рутинное событие. Все они, как в старые добрые времена, собрались в последнем купе компанией. Дивия все это время не могла отвести взгляд от переплетенных рук Драко и Гермионы. В глубине души она всегда считала его неспособным на такое, не верила, что этот избалованный парень мог настолько решительно выступить против воли своих родителей. Его судьба, казалось, была так же предопределена, как и у Деви; он тоже лишился свободы выбора, но в конечном итоге решил пренебречь всеми запретами. И это ли не было счастьем? Держать в своих руках человека, к которому тянулась душа, которого желало сердце изо всех сил? И которого ты выбрал сам, без чьего-либо вмешательства. Она усмехнулась, закрыв глаза. Рам ей нравился, с ним было хорошо, с ним она чувствовала себя живой, открывая новые стороны своей личности. В ее размышлениях крутились мысли: если бы не договоренность их семей, если бы не четкий приказ отца, лишивший ее возможности собственного выбора. Было бы все иначе? Шарма не знала. Ей хотелось плыть по течению, не нарушая привычный порядок своей жизни. Но всегда, когда дело касалось Дубеев, что-то происходило. По-другому, видимо, они не умели. Она снова и снова возвращалась к тому дню в своем сознании, словно прокручивая его на повторе.***
— Я долго терпел твои выходки, Дивия, — отец повысил голос, полностью произнося имя дочери. Он всегда так делал, когда хотел приструнить ее. — Думаешь, я бы позволил тебе и дальше крутить шашни с этим де Клером? — вопрос был риторическим, ибо девушка заранее знала ответ. — Ладно хоть самой ума хватило с ним порвать. Деви стиснула челюсть, молча сжимая кулаки, вцепившись ногтями в собственную кожу и оставляя на ней следы полумесяца. — Я не хочу, чтобы мою судьбу и жизнь решали за меня! — Шарма бросила гневный взгляд на отца, всем своим видом показывая, что не согласна. — Это несправедливо, ни по отношению ко мне, ни к Раму! Вы даже не спросили нас. Когда ты и Навил Дубей заключили этот союз? Когда мне было десять? Или может быть еще раньше? Продал дочь, будто я какой-то товар… Но девушке не удалось закончить свою гневную тираду. По всему помещению раздался звук удара, и всего через мгновение правая щека адски горела от пощечины. Деви замерла, прикладывая ладонь к пульсирующей коже. Впервые отец ударил ее, впервые он проявил жестокость. Она всегда считала, что ее родители отличались от остальных семей чистокровных волшебников. Думала, что отец в любом случае будет считаться с мнением единственной дочери. Но реальность же оказалась куда суровее. — Ненавижу тебя! — единственное, что сумела прошептать девушка, прежде чем покинуть гостиную. По ее щекам предательски потекли слезы, обжигая горячую кожу лишь сильнее.***
Взгляд его бродил по переходящим в сумрак коридорам школы. Рам сидел на подоконнике возле класса Заклинаний, он не был уверен придет ли Деви, ведь последние несколько дней девушка игнорировала его во всех смыслах. Хотя это поведение Дивии раздражало, учитывая, что она даже не дала ему возможности поговорить с ней, он не злился, потому что прекрасно понимал, что у нее было на это полное право. Первая попытка поговорить была в тот же вечер, после того как девушка трансгрессировала из поместья Дубеев, предварительно откинув парня на несколько метров. Она даже наказала своему домовому эльфу, чтобы тот ни в коем случае не пропускал Рама Дубея через каминную сеть. Потом он отправил ей сову с запиской, ответ пришел, однако там большими буквами было написано, чтобы Дубей шел на все четыре стороны. В Хогвартсе девушка с гордо поднятой головой проходила мимо, при этом постоянно находясь в компании де Клера. Он удивлялся ее выдержке, ведь Деви за всю неделю не кинула даже грозного взгляда в сторону Рама. Вчера, когда в гостиной Слизерина студенты устроили очередную вечеринку, парень надеялся поймать ее, но Шарма не пришла, хотя никогда до этого не пропускала такие мероприятия. Палочка Рама внезапно выскользнула из пальцев, падая на пол с тихим стуком, в то время как он тяжело вздохнул, пытаясь успокоить свои нервы. Это был его обычный способ справляться с напряжением — мелкая моторика приносила хоть и кратковременное, но приятное облегчение. Говорят, что со временем люди начинают копировать привычки друг друга. Дубей не придавал большого значения этому магловскому феномену, но сейчас удивлялся, наблюдая, как Деви повторяла его собственные манеры поведения, которые он демонстрировал по отношению к ней всего лишь пару недель назад. Единственное различие заключалось в том, что Рам не мог пренебрегать ее присутствием так долго, в то время как она искусно и мучительно игнорировала его. Ее действия заставляли его сжимать кулаки в раздражении каждый раз, когда ее рука случайно касалась плеча Кристиана или когда Шарма смеялась над его шутками так громко, что хотелось применить оглушающее заклинание к этим друзьям. Отец Рама был диким собственником, и юноша молился, чтобы никогда не унаследовать эту черту характера, которая казалась привычной каждому из Дубеев. Прикрыв глаза, он ощутил холод каменной стены, протянувшейся перед ним. Он хотел услышать приближающиеся шаги девушки, но вместо этого снова возвращался в тот день.***
После того как Раджен Шарма исчез из виду при помощи трансгрессии, отец Рама усмехнулся, а в его глазах играл зловещий свет удовольствия. — Тебя откинула на несколько метров девчонка, — прозвучал его голос, наполняя пространство нотками насмешки и превосходства. Мистер Дубей мгновенно призвал к себе палочку, чтобы поджечь сигару, его движения были быстрыми и раздраженными. — Даже Радж не мог, учитывая, какой ты бдительный и сосредоточенный каждый раз. Рам вздохнул, его движения плавно корректировали манеру, с которой складывалась ткань его водолазки. Этот момент был неожиданным — Деви всегда казалась такой нежной и безобидной. Но возможно, в ее присутствии он просто расслаблялся слишком сильно, лишая себя бдительности. Он был лучшим дуэлянтом, чьи навыки оставались непревзойденными. Его Протего был не только мгновенным, но и безукоризненно точным, таким сильным, что ни одно заклинание не могло пробить его барьер. Однако перед Деви все оказалось иначе. В ее случае, видимо, требовалась особая реакция, особый уровень внимания. — Это из-за нее ты последние две недели сам не свой? — Рам замер, лишь на мгновение, но отец уже успел заметить изменения на лице сына. — Если бы эта девушка не была дочерью моего лучшего друга и партнера по бизнесу, я бы ни за что не допустил подобного союза. Навил сильно затянулся, его взгляд осыпал Рама презрением, точно таким же, каким когда-то он смотрел на Раджа после того, как узнал о его тайном романе с Басу. — Ты помнишь, чему способствует любовь и влюбленность? — мистер Дубей нахмурил брови, делая небольшие шаги. Он посмотрел в глаза сына, всем своим видом выражая разочарование. Рам кивнул, сохраняя спокойное выражение лица, не демонстрируя никаких эмоций. — Тогда скажи мне. Парень знал ответ. Не просто знал, но и чувствовал его в каждой клетке своего тела. Раньше он мог бы думать иначе, но сейчас, испытав это на собственном опыте, он понял истину в полной мере. — Слабость и уязвимость, — монотонно ответил он, стиснув зубы. Слова были пронизаны холодом, а его голос звучал хрипло и раздраженно. С каждой секундой пребывания в присутствии отца становилось все более тяжелым, словно тот буквально высасывал всю жизненную энергию из него. Навил как-то странно улыбнулся, затем положил руку на плечо сына. — Легилименс! Рам почувствовал, как отец вторгся в его сознание — быстро и неожиданно, словно вихрь, который не дал ему времени на реакцию. Он специально отвлекал его пустыми разговорами, создавая иллюзию, чтобы сделать его уязвимым еще больше. Специально поднял волнующую тему, заставляя все воспоминания вырваться на поверхность. Голова адски заболела, он ощущал, как каждая клетка его мозга горела. Мистер Дубей ломал все защитные барьеры, которые Рам пытался создать, подкидывая бессмысленные воспоминания, мешая сосредоточиться. Он смог скрыть все моменты с Деви, часы проведенные в выручай комнате, даже секс и запретные прикосновения. Все эти воспоминания были убраны в самый дальний ящик сознания, запертый на тысячу замков, за исключением одного единственного — в розовой комнате. Именно там пребывала та часть его жизни, которая так глубоко тревожила мистера Дубея, которая сумела растопить сердце его сына. — Ты нужна мне. И ее глаза, полные удивления. Красивые, желанные черты лица, волосы, играющие на лбу, смущенные щеки, наполнявшие ее облик невероятной нежностью. Крепкие объятия, окутывающие их обоих, а затем нежный поцелуй в лоб, словно символ обещания о заботе и защите. Дубей с силой вытолкнул отца из своего сознания, его лицо исказилось напряжением, из-за чего он тяжело задышал. Его окклюменция подвела, и это в очередной раз помогло Навилу убедиться в своих догадках, что-то, что он столь настойчиво пытался выудить из глубин сына. — Это уже слишком, — Рам грубо отбросил руку мужчины с себя, направляясь к выходу из гостиной. Мистер Дубей рассмеялся, качая головой, а затем произнес: — Вот она — слабость, во всех проявлениях, — парень знал этот тон, понимал, к чему привела его оплошность. — Ты не то, что не смог отразить заклинание Деви, так еще и позволил мне проникнуть в свою голову, потому что все твои мысли заняты этой девушкой. Влюбленный идиот.***
Слабый свет Люмоса, едва различимый в конце темного коридора, заставил Рама повернуть голову. Тихие шаги в темноте вызывали улыбку на его лице. Даже в полумраке он мог представить себе ее образ: Диви, как всегда, в короткой юбке, а сверху мешковатая толстовка легко обвивала ее стройную фигуру. Он удивился, ведь был уверен, что в этот раз девушка не придет, но она пришла. Остановившись возле парня, Дивия уперла руки в бока, нахмурив брови. — Думал, ты не придешь, — произнес Рам, пытаясь зацепить своим взглядом ее внимание. Но Шарма отвернулась, всем своим видом показывая, что не желала здесь находится, ну или по крайней мере делала вид. — Ты написал в записке, что я веду себя как ребенок, — произнесла Дивия, скривив губы, а затем вплотную подошла к Раму, схватив его за галстук с неподдельной решимостью. — Не смей говорить подобного, после того, как сам не проронил ни слова. Рам не мог сдержать улыбки, наблюдая, как в уголках ее глаз образовались морщинки от злости, или как она яростно пыталась сохранить видимость полного равнодушия к его присутствию, хотя он ясно заметил, как руки дрожали, когда она схватила его за галстук. — Потому что ты действительно ведешь себя как ребенок, — Рам сказал тихо, прищурившись. Ему было интересно через сколько секунд Деви выплеснет все то, что накопилось внутри нее за это время. Две секунды медленно растеклись в молчании, прежде чем ее пальцы сжали голубой галстук с необыкновенной силой, а из губ вырвался протяжный вздох. Однако Дивия не успела произнести и слова до конца, ибо Рам одной рукой обвил узкую талию, прижимая к себе. Он прислонился макушкой головы к ее животу, обнимая девушку будто в последний раз, и все также сидел на подоконнике. Деви замерла, а кожа покрылась мурашками. В тишине этого мгновения она ощутила, как сильно ей не хватало его прикосновений, как она жаждала этого тепла, этой близости. Несмотря на внутренний бунт, Шарма не смогла сопротивляться. Там, где его голова соприкоснулась с ее животом, даже сквозь плотную ткань толстовки она чувствовала тепло, которое словно расплавленное золото, струилось по коже, оставляя за собой следы нежности. — Пожалуйста, прежде чем ты начнешь кричать, дай мне возможность сказать, — он поднял подбородок, рассматривая ее через темные пряди волос, которые почти полностью скрыли его лоб. Зеленые глаза блестели, отражая едва заметный свет полуночной луны, а голос был хриплым, приглушенным и таким успокаивающим. — Это бы произошло раньше, если бы ты всю неделю не игнорировала меня и не ходила возле Кристиана, действуя мне нервы, — девушка возмутилась, но Рам вновь перебил ее, уточняя. — Я вижу, как ты реагируешь, когда я обнимаю тебя, поэтому не рыпайся сейчас. Он был прав — ее тоска была явной, и скрывать ее было бесполезно. Устремив взгляд на Рама, она села рядом на подоконнике, непринужденно закинув одну ногу на другую. Ее юбка задралась, открывая взору кожу бедра, и Дубей мгновенно отвел взгляд, желая уберечь себя от искушения. Девушка, казалось, намеренно дразнила его, сидя на расстоянии, которое можно преодолеть вытянутой рукой. Это было мучительно, не имея возможности даже прикоснуться и почувствовать тепло ее кожи. Отбросив эти мысли в сторону, он прокашлялся, стараясь вернуть себя к реальности. — Я не хотел, чтобы отец узнал о моих чувствах к тебе, — начал он искренне, кусая губу в знак беспокойства. — Потому что так у него будет преимущество. Так он сможет контролировать меня, мою жизнь, потому что ты, — Рам покосился, словно пытаясь отвергнуть эту правду, но она была неотвратима, — мое уязвимое место. Дубей вздохнул, печально уставившись в окно. — Мой отец считает, что чувства — признак слабости. Мне и Раджу внушали это с самого детства, — продолжил он, голос его наполнился горечью. — И я верил этому. Мой брат, он… он разочаровал отца, влюбившись, — на мгновение мелькнула улыбка на его губах, и Деви ощутила запутанность в его чувствах — осуждение или восхищение перед тем, что брат сумел почувствовать это непостижимое. — Знаю, тебя интересует, осуждал ли я Раджа, — взгляд Рама встретился с горячими карими глазами, — да, я осуждал. Пока сам не понял, что значит жить и чувствовать, иметь собственные желания и выбор. Шарма стянула рукава своей толстовки, нервно перебирая пальцы. История с Раджем и Радхой всегда была для нее сложной, она осуждала обоих, но сейчас осознавала, что они стали пленниками обстоятельств, лишенными возможности сделать свой собственный выбор. — Твой брат мог бы попробовать сделать что-то. Побороться за свое счастье. — Мог, но не стал, — произнес Дубей, сводя брови в знак сожаления. — Мы с ним похожи, только мне повезло больше. Меня хотят обручить с девушкой, которая значит для меня многое, в которую я влюблен, — он так спокойно признался, его голос даже не дрогнул, ибо Рам был уверен. — Отец проник ко мне в голову и все узнал. Я действительно хотел сохранить это в тайне, не давая ему никакого преимущества. Мы бы придумали что-нибудь, Деви, но позже. Если тебя воспитывали так, что эмоции были нормой с детства, то со мной было совсем наоборот. Шарма прикрыла глаза. Она полностью осознавала всю сложность ситуации, в которой находился Рам, и знала, какие реалии формировали его поведение. Ее разум понимал, почему он решил поступить так, но сердце все равно страдало от обиды. В этот вечер она чувствовала себя брошенной и одинокой, и эти чувства не могли быстро исчезнуть из ее памяти. — Я не хочу, чтобы меня лишали выбора, — сказала Деви твердо. — И то, что ты во время нашего общего разговора, когда я одна отстаивала нашу свободу, стоял как идиот, уставившись в камин, и молчал, меня расстраивает. — Я знаю, милая, — парень приблизился, обхватив ладонями лицо девушки, — знаю, что совершил ошибку. Прости, что оставил тебя одну в тот момент, — и, хотя его слова должны были звучать решительнее и увереннее, тон его был скорее мягким и искренним. Тогда Деви наконец осознала, насколько Рам был уязвимым, она испытала смешанные чувства — искреннего сочувствия и некоторой доли облегчения. Все это время она видела его как сильного, почти непоколебимого человека, лишенного слабостей. Однако, наблюдая за ним в этот момент, когда он делился своими сомнениями и тревогами, девушка поняла, что Дубей, как и она, был подвержен человеческим слабостям. Его губы чуть приоткрылись, а веки опустились. Она сглотнула, предвкушая поцелуй, будто впервые, но Рам казалось даже не собирался целовать ее, наоборот, движения его были какими-то скованными, будто он все еще не мог выговориться до конца. Девушка не двигалась, взгляд пробежался по черной ткани рубашки, остановившись на изгибах шеи. Дубей внезапно поднял голову, его глаза, тонко и незаметно, скользнули за спину девушки, в то время как пальцы легко достали палочку из кармана брюк. Совершив характерное движение, Рам невербально сотворил магию. В следующий момент в воздухе прозвучал шорох, и когда Деви обернулась, ее глаза расширились от неожиданности. — Какого черта ты тут забыл? — прокричал Рам, тело напряглось, призывая к действию, но Шарма опередила его. Девушка быстрым шагом подошла к другу, непонимающе выгибая бровь. Кристиан стоял за стеной, тяжело вздыхая. Он не ожидал, что его увидят, а уж тем более поймают таким глупым способом, используя простое заклинание. — Как много ты слышал? — Дивия скрестила руки, ожидая объяснений. — И да, какого черта, Тиан? Де Клер перевела взгляд на Рама, и в тот момент напряжение между ними пронзило весь коридор. Дубей, в свою очередь, старался сохранить спокойствие, как только мог, учитывая, что слизеринец раздражал его каждый проклятый день последние три недели. — Это правда, что вас хотят поженить? — проигнорировав вопрос девушки, парень взял ее за плечи, надеясь, что все, что было сказано, окажется ложью или плодом воображения. Она видела, как Тиан относился к ней, замечала каждое случайное касание, каждую попытку провести больше времени в ее компании. Однако сердце уже принадлежало другому. — Правда, — решительно ответила она, и Рам в этот момент удивленно взглянул на нее, — но только попробуй проболтаться, или я клянусь, что обрушу на тебя этот замок, даже не взирая на то, что мы с тобой друзья. Кристиан не собирался болтать об услышанном налево и направо, но слова заставили его сжаться от горького понимания. Он до последнего момента надеялся, верил, что между ним существует что-то большее, чем просто дружба, но реальность оказалась жестокой. — Вы вместе? И Деви впервые ощутила, как слова запутались в мыслях, оставив ее в неловком молчании. Официально они с Рамом никогда не были парой — никаких встреч днем, никаких знаков привязанности, никаких ласковых жестов. Большую часть времени они проводили в ссорах и непонимании друг друга. Горло пересохло настолько, что даже дыхание казалось болезненным. Кулаки сжались, и она тяжело вздохнула, судорожно закрыв глаза. Но внезапно на плечо опустилась ладонь, и Дивия почувствовала, как напряжение покинуло ее тело. — Да. Вопросы? — осевший тембр прозвучал за ее спиной. Она не заметила, как Рам подошел к ним, будто его шаги были и вовсе беззвучными. Сильные пальцы непроизвольно сжались на ткани толстовки девушки. — А теперь, будь добр, уйди, пока я не снял баллы твоему факультету за ночные похождения. Кристиан в последний раз взглянул на Деви, желая найти ответ в ее глазах — подтверждение или опровержение того, что она действительно хотела, чтобы он ушел. Но ответа не нашлось. С тяжелым вздохом, полным разочарования, он медленно развернулся и ушел, оставляя за собой мучительное чувство недосказанности. Дивия, облегченно вздохнула и повернулась к Раму. — Да? — А ты разве была против того, чтобы я говорил подобное? — Дубей ухмыльнулся. — Я не договорил, поэтому пошли в мою комнату, кто знает, может весь факультет Слизерина следит за тобой. Деви закатила глаза, но Рам просто развернулся и направился в Восточное крыло. Длинные коридоры Хогвартса быстро сменились высокими потолками, когда они дошли до башни старост в полной тишине, ибо каждый витал в своих мыслях. Деви заметила чуть приоткрытую дверь соседней комнаты, хотя была точно уверена, что там никто не жил, ведь старосту девочек сместили с должности пару месяцев назад. Она чуть выгнула шею, пытаясь разглядеть очертания комнаты, но та была совершенно пустой. Быстро потеряв интерес, Шарма шагнула дальше, догоняя парня. Рам медленно закрыл дверь, пропуская Деви вперед. Комната была окутана лунным светом, пропитанная запахом горной лаванды, смешанным с ароматом свежих пергаментов. Девушка перевела взгляд на письменный стол, где беспорядочно были разбросаны листы бумаги, исписанные и чистые. Она задержала дыхание, на мгновение представив себе, как Рам сидит за этим столом, окруженный миром своих мыслей. Воображение подарило ей его образ: черная рубашка, аккуратно завернутые рукава, в руках перо, вместо палочки. Волосы, вероятно, были бы приглажены, но несколько прядей, всегда непослушных, наверняка спадали бы на лоб, загораживая часть лица. Он бы сосредоточенно хмурился, закусывая губу в знак размышлений, а затем, с неспешным жестом, откинул бы их назад. — Деви? — Рам склонил голову набок, прерывая ее своим внезапным голосом. — Почему ты так увлеченно смотришь на стол? Шарма вздохнула, она молча упрекала себя за эти глупые фантазии, которые не имели места в настоящем моменте. Но картинка сидящего за столом Рама непроизвольно возникла в уме. Заметив растерянный взгляд девушки, Дубей ухмыльнулся, но не произнес ни слова, лишь подтвердив своим молчанием, что понял ее мысли. Это вызвало только больше злости в глубине души, которая пронзила ее, словно острая игла, напоминая о том, что она не должна была допускать подобных мыслей. — Давай уже договорим, я не собираюсь проводить с тобой всю ночь, — произнесла она, скрестив руки на груди и отходя к окну, — у меня есть дела поважнее. Рам хрипло рассмеялся, чувствуя, как Дивия лишь пыталась подчеркнуть свою силу характера. Сделав два больших шага к ней, он ласково опустил ладони на хрупкие плечи, слегка сжимая их. Улыбка заиграла на его губах, когда он почувствовал, как девушка вздрогнула от неожиданного прикосновения. Его руки перекинули ее косу на другое плечо, открывая доступ к шее, и Рам заметил, как тонкая кожа шевельнулась, когда Деви проглотила свой страх, если его можно было так назвать. Скорее, это было предвкушение — сладкое и возбуждающее. — Ты всегда была как вихрь, — начал он, — с детства, находясь рядом с тобой, я ощущал хаос. Ты поступаешь так, как вздумается, решаешь мгновенно и порой даже не думаешь о последствиях. — Деви хотела было возмутиться, но Рам сильнее надавил на ее плечи, оставляя ее стоять спиной к нему. В этом жесте не было приказа, лишь просьба. — Меня раздражало это, я не понимал тебя. А когда ты вошла в мою жизнь, как девушка, то вообще все перевернула. Он отступил, опуская руки и отводя взгляд в сторону. Деви мгновенно повернулась, замечая, что теперь перед ней стоял не тот Дубей, которого она привыкла видеть, а человек, который в буквальном смысле раскрыл перед ней свою душу. Зеленые глаза блестели, затем Рам резко поднял их, встречаясь с ее темной радужкой. — Я хочу попробовать, — впервые в жизни Дубей решил позволить слабости взять вверх над собой, — хочу просто быть рядом, хочу, чтобы ты была моей, Деви. Хочу забыть про брак и соглашение наших отцов, потому что нуждаюсь в тебе, потому что хочу, чтобы все было по-другому — правильно и взаимно. Шарма в этот момент, кажется, перестала дышать. Ноги дрожали, будто потеряли опору, охваченные волнением и неожиданным признанием, которое прозвучало так искренне. — Но… — начала она, но Рам внезапно соединил их лбы, обхватив щеки девушки руками, желая замедлить время и зафиксировать этот момент в памяти навсегда. Он прикрыл глаза, касаясь своим носом ее, был близко, отчего Деви могла чувствовать тепло его тела, улавливать дыхание, рассматривая губы, которые были сведены в узкую линию. — И ты хочешь того же, иначе бы не пришла ко мне в коридор и в эту комнату, — прошептал парень, и девушке просто нечего было ответить на это. — Вижу, как реагируешь на меня, как твоя кожа покрывается мурашками от одного лишь прикосновения. Я, Мерлин бы меня побрал, выучил каждую родинку на твоем лице, заполнил каждую эмоцию. Он читал ее как открытую книгу, видел насквозь, предугадывая каждый шаг. Как обычно, он был идеально точен, и это вызывало раздражение, но не в том смысле, в котором обычно. Шарма хотела было убрать его ладони со своих щек, но Рам держал ее крепко. — До помолвки остался месяц, разве наши отношения можно будет назвать после этого правильными? — Дивия опустила голову, а по щеке стекла слеза. Она хотела. Она хотела так сильно. Но реальность была неумолима. Лишенный выбор слишком сильно повлиял на нее, заставляя сомневаться. — Никто не поженит нас, пока ты не закончишь Хогвартс, — Рам вытер ее слезу, проводя подушечкой большого пальца от носа до самого уха. — Помолвка не есть брак. Просто давай жить, не думая наперед. Если не захотим, если у нас не получится, то я обещаю тебе, что придумаю что-нибудь. Парень приподнял ее подбородок, разглядывая лицо, убрал выпавшую прядь волос за ухо, а после остановился на губах, нежно проводя по ним, но дальше не заходил, давая ей выбор, которого Деви так сильно желала. И если бы она отказала сейчас, то для Рама это был бы сильный удар, потому что он хотел, чтобы она стала его. Хотел целовать эту маленькую Шарма при всех в большом зале, видеть, как она хмурится по утрам, как улыбается, а больше всего хотел вызывать в ней эту улыбку. Но Дубей был готов принять любой ответ, хотя по взгляду все было более чем понятно. — Я скучала, придурок, — прошептала Дивия, а затем обняла парня, прижимаясь щекой к его груди. Он был таким знакомым, родным и спокойным. — Твоя сова была такой настойчивой, ее сложно было игнорировать. Рам улыбнулся, прижимая ее ближе, а затем прикрыл глаза, не смея нарушать тишину и ту атмосферу, что воцарилась в темной комнате. В мире, где жили эти двое, никогда не было места для чувств, но они смогли найти лазейку, обыгрывая ситуацию в свою сторону. Страсть и первоначальную похоть сменила трепетная нежность, а все недопонимание мгновенно растворилось. Дивия, напоминая ласковую кошку, потерлась щекой о ткань рубашки, а затем уткнулась в нее подбородком, смотря на парня своими большими глазами. Ее руки медленно переместились к лицу Рама, очерчивая пальцами контур носа, и продолжали движение к ушам. Золотая металлическая сережка ловко поддалась манипуляциям, и всего через мгновение девушка сняла украшение, надев его на себя. — Тебе идет, — Дубей повернул подбородок Деви, чтобы рассмотреть получше. — Оставь себе. Губы обхватили край мочки, оставляя там невесомый поцелуй, а затем Рам языком скользнул по хрящику, прикусывая его. Шарма шумно выдохнула, откинув голову назад. Прикрыв глаза, она четко ощущала искры под веками, а тело постепенно расслаблялось в его руках. Парень улыбнулся, продолжая покрывать ее кожу поцелуями. — Разве не ты говорила, что у тебя есть дела поважнее? — его голос был тихим, хриплым и игривым, когда он прошептал прямо в ухо, задевая его горячим дыханием. Девушка вздрогнула, наслаждаясь. Неделя без прикосновений этого парня казалась целой вечностью, сравнимо с пыткой. Деви яростно игнорировала свои мысли, но перед сном все равно представляла его руки на своих бедрах, запах лаванды и губы, которые заставляли теряться. Холодный металл серьги приятно контрастировал с горячими поцелуями. Внизу живота давно завязался узел, а тело горело от желания. — Лгунья, — рука Рама, которая все еще держала подбородок Дивии, резко приподняла его. Взгляды встретились, и слова больше не были нужны. — Я скучал сильнее. Поцелуй был как сладкий апельсин, пропитанный ароматом пряной масаллы. Кончик его языка легко скользнул по нижней губе девушки, заставляя ее приоткрыть рот и углубить поцелуй. Деви забыла обо всем, погружаясь в этот момент, и вцепилась руками в волосы Рама, стягивая их и нежно царапая ногтями кожу его головы. Парень мягко толкнул ее в сторону кровати, нависая сверху. — Закрой глаза, милая, — прошептал Рам, горячим дыханием касаясь ее правого колена. Но Деви, словно заколдованная моментом, не спешила подчиниться его просьбе. Вместо этого, она приподнялась на локтях, взгляд беспокойно скользил по его лицу, исследуя каждую черту. — Закрой глаза, — настойчиво повторил Дубей, надавливая на ее плечи и заставляя полностью опуститься на прохладные простыни. Девушка послушно подчинилась, прикрывая веки, которые дрожали от желания. Рам тихо выдохнул, расстегивая молнию на юбке, затем осторожно снял ее, вместе с трусиками, и отбросил их в сторону. Холодный воздух коснулся обнаженных бедер, вызывая мурашки на коже. Ей так хотелось разглядывать его, наблюдать за его реакцией, когда он пытался скрыть свое возбуждение, закусив губу. Не сдержавшись, Деви приоткрыла глаза, и сразу же щеки залились румянцем. Парень пристально рассматривал ее — каждый контур и изгиб фигуры. Его поцелуи осторожно покрывали внутреннюю сторону бедер, а зубы легко прикасались к ее коже. Однако, заметив, что Шарма наблюдает, внезапно остановился, глубокий вздох пронзил воздух, наполнив комнату тяжелой напряженностью. — Ты совсем не слушаешься, — Рам смотрел на нее исподлобья, с кошачьим прищуром, напоминая хитрого хищника, лениво ухмыляясь. — Я пытался быть нежным и милым, но, видимо, тебе такое не нравится, — он одним движением стянул с себя галстук, а затем отстранился, полностью выпрямляясь. — Хочешь, чтобы я тебя отшлепал? Девушка мгновенно распахнула глаза, взгляд наполнился удивлением, и она приподнялась на локтях. Вопрос Рама застал ее врасплох, заставив даже смутиться. Дубей, заметив это, закусил нижнюю губу, затем медленно приблизился. Его колени осторожно соприкоснулись с кроватью, и Деви почувствовала, как матрас чуть-чуть провалился под его весом. Он остановился всего в паре сантиметров от ее лица, опуская свои длинные и густые ресницы, рассматривая и вновь уверенно управляя ситуацией. — Так хочешь или нет? — произнес Рам, одной рукой забираясь под ее толстовку. Когда он почувствовал, что на Деви даже нет лифчика, огонь в его глазах вспыхнул сильнее. — Будто заранее знала, чем все закончится, раз пришла без белья. Парень ладонью сжал правую грудь девушки, заставляя ее улыбнуться. Эта улыбка стала лучшим ответом на его вопрос. Дивии не нравилась нежность и трепет, она предпочитала, когда Рам был груб, когда полностью держал ее в своих руках, и она показала это более чем хорошо. — Поворачивайся, и сними толстовку, — отрезал жесткий голос Дубея, заставляя желать большего. — Но глаза все же придется закрыть, милая. Рам дождался, пока Дивия ляжет на живот и снимет ненужные предметы одежды, а затем, взяв свой галстук, надежно завязал ей глаза. Его ладонь плавно скользнула по всей линии позвоночника, заставляя ее выгибаться под его прикосновениями, внимательно рассматривая ямочки на пояснице. Рука опустилась на упругие ягодицы, сжимая, и затем Рам резко ударил по ним ладонью. Звук удара слился с всхлипом от неожиданности, заставляя Деви вздрогнуть. Он оглядел красный след от своей ладони, замечая, как быстро ее кожа реагировала на его прикосновения. Дубей больше не собирался давать ей нежности, специально при этом мучая, лишая возможности даже взглянуть на него, заставляя лишь чувствовать. — Семи ударов будет достаточно, — произнес Рам, шлепнув второй раз, на этот раз уже сильнее. Он заметил, как Деви сжала простыни, и приказал. — Считай. И не смей двигаться. Ягодицы горели от прикосновений, и девушка была уверена, что если бы Рам положил на них свои холодные руки, боль мгновенно ушла бы. Третий удар оказался слабее двух предыдущих, но этого было достаточно, чтобы вызвать волнительную пульсацию между ее бедер. Ей нужно было хоть какое-то касание, потому что сейчас не было ничего, кроме его голоса и ударов. Тяжело сглотнув и сжав бедра сильнее, Деви прошептала: — Три. Дубей шевельнулся, и Дивия еле удержала вздох разочарования — он так и не дотронулся до нее. Вместо этого его ладонь шлепнула ее по тому же месту, что и тридцать секунд назад, заставив девушку закусить губу и сжать простыни до побелевших костяшек. Было больно, но эта боль приносила приятное возбуждение. Замирая в ожидании, она еще яростнее ощутила жгучую пульсацию в набухшем клиторе и поняла, что возбудилась еще больше. На пятом ударе она всхлипнула, пытаясь перевернуться на бок, но Рам остановил ее, надавив на плечи и вернув в прежнюю позу. — Разве я разрешил тебе двигаться? — произнес Дубей, ударив в шестой раз, наматывая уже давно растрепанную косу себе на кулак. — Придется добавить еще три удара. Дивия несколько раз кивнула, удивляясь сама себе. Она бы никогда не подумала, что такое могло возбудить ее настолько сильно, что девушка чувствовала стекающую влагу. Темнота в глазах помогала. Лишение одного органа чувств всегда обостряло другие, поэтому сейчас Шарма из последних сил держалась, лишь бы не попросить Рама войти в нее. Ей хотелось вытерпеть, ощутить те эмоции, когда он закончит шлепать ее. С каждым новым ударом кожа пульсировала сильнее, а спина затекла от напряжения. Рам молчал, и Дивия даже не догадывалась о том, что именно он делает, лишь слышала его дыхание: ровное и размеренное, в отличие от ее. — На этой неделе ты была очень непослушной девочкой, — произнес Дубей, шлепнув в предпоследний раз. Его голос пронзил ее сознание, и Дивия совсем забыла про счет. — Такими темпами ты сегодня не кончишь, милая, — продолжил он. — Считай. — Девять, — прошептала она, едва различимо. Ей казалось, что время застыло, вечность свернулась в мгновение, когда каждая клеточка ее тела вопила о прикосновении, она хотела, чтобы он проник внутрь, растягивая, и заставил бы кончить. С этим парнем она была готова на все угодно, забывая про собственную гордость и непокорность, которая так сильно была присуща ее характеру. Деви трясло от желания. — Десять, — выкрикнула она, и расслабилась, опуская затекшие плечи. Ягодицы горели, девушка вздрогнула, когда Рам приблизился, оставляя на них поцелуй, затем прорычал, кусая и без того больную кожу, и отстранился, видимо, чтобы полюбоваться на след. Он развернул ее на спину, снимая галстук. Первое, на что обратила внимание Деви, была его удовлетворенная улыбка, затем ее взгляд приковался к обнаженному торсу, где рельефные мышцы играли в свете луны. Губы пересохли от частых вздохов и от предвкушения. В этот раз Дубей сам разделся, ей не нужно было просить, и это не могло не льстить. Рам медленно провел пальцами по ее животу, чуть задевая гладкий лобок, заставляя девушку задержать дыхание в ожидании. В воображении уже возникли образы того, как его пальцы скользнут к пульсирующему клитору, но вместо этого они лишь легонько коснулись ее влажных половых губ. — Кто мог подумать, что тебя возбуждает именно грубость, — произнес Рам, его слова звучали как насмешка, вызывая в ней смешанные чувства беспомощности и желания, раздирающее ее самоконтроль. Деви с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться от муки и жгучего желания. — Что ты хочешь, чтобы я сделал, милая? Наконец-то. — Дотронься до меня, я больше не могу, — голос дрожал, Деви отвела взгляд в сторону, но Рам мгновенно и грубо обхватил пальцами ее подбородок, заставив вернуть взгляд к нему. — Пожалуйста, Рам… Его внутреннее желание продолжать мучить ее уступило перед жалобной просьбой, которая шепталась едва слышно, но разрушала последние оплетающие оковы его сдержанности. Он опустился ниже, его губы целенаправленно обхватили набухший клитор, вызывая громкий стон из уст Дивии. Она зарылась руками в его волосы, будто призывая его не останавливаться, не уходить от этого сладкого мучения. Из ее глаз выступили слезы, она почувствовала, как соленые дорожки увлажнили ее щеки и скатились вниз. Казалось, что еще немного и она кончит от одного прикосновения и от переизбытка возбуждения, ибо слишком долго терпела, слишком долго позволяла Раму изводить себя. Увидев реакцию девушки, парень ухмыльнулся, его желание заставить ее извиваться от наслаждения лишь усилилось. Его губы скривились в ухмылке, пока кончик языка легко ласкал клитор. Затем, вставив два пальца во влагалище, он нахмурил брови, ощущая, как ее стенки сжимаются и обволакивают его грубую кожу. Движения языком становились все более интенсивными, чередуясь с пальцами. Комната наполнилась влажными звуками, смешиваясь с всхлипами девушки. — Я сейчас… — Нет, — он снова отстранился, — я не разрешал тебе кончить. Глаза Деви были полны отчаяния, но одновременно и настойчивости. Шарма жаждала освобождения, но Рам удерживал ее в этом состоянии искушения, заставляя испытывать каждую волну наслаждения до предела. В этом моменте она была полностью в его власти, предана его желаниям и приговорена к соблазну, который не могла контролировать. Прищурившись, Рам в последний раз оглядел раскрытые половые губы, словно наслаждаясь этим видом, который он создал своими руками. Затем он убрал пальцы и чуть шлепнул по ним, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности. — Сядь на колени, — Дубей кивнул на соседний край кровати, после чего выпрямился. Услышав звук расстегивающегося ремня, Дивия сглотнула, чувствуя, как низ ее живота вновь потянуло от ожидания. Она молча выполнила его просьбу, упираясь коленями в шелковых простынях, текстуру которых поняла лишь сейчас. Рам приспустил брюки вместе с боксерами, и его ладонь охватила уже возбужденный член. Капелька жидкости, блестя на головке, привлекла взгляд Дивии, и она потянулась ближе, чтобы слизать ее языком. Это мгновенно вызвало приглушенный стон у Рама, вырвавшийся из его губ. Без колебаний он схватил девушку за волосы, и, внезапно, силой погрузил член в ее рот во всю длину. Дивия закашлялась, напрягая мышцы рта, но затем мгновенно взяла себя в руки, чувствуя давление от его кулака, в котором уже запутались ее волосы. Рам сам начал задавать темп, делая грубые, но медленные толчки, давая ей время на передышку. В уголках ее глаз начали собираться слезы, а клитор от таких движений пульсировал сильнее. Она хотела сама себя коснуться, поэтому потянувшись рукой вниз, Шарма почти сделала задуманное, пока парень не поднял ее голову, оглядывая сверху. — Руки, — холодно отрезал он, — наверх. Деви опустила плечи в знак поражения, поднимая запястья, которые Рам мгновенно обхватил и сжал. Ее дыхание замедлилось, когда он начал толкаться бедрами вперед, полностью погружаясь в ощущения и наслаждаясь видом, что раскрылся перед ним. В уголках ее глаз уже давно растеклось небольшое количество туши, создавая загадочный образ, волосы спутались, а слюна стекала по подбородку, попадая на возбужденные соски. Это сводило его с ума, каждое прикосновение, каждый звук ее влажных губ. Он держался из последних сил, ощущая себя плывущим на краю пропасти, чувствуя, как теплый язык скользит по основанию члена. — Я сейчас войду в тебя, — произнёс Рам, невербально призывая свою палочку, которая лежала где-то в углу комнаты, а затем прошептал противозачаточное заклинание, — и кончу внутрь. Деви кивнула, не думая, и если с Кристианом она никогда не позволяла подобного, то в Раме была уверена. Он был безупречным и совершенным, как и его магия. Почувствовав его внутри, девушка сладко простонала, выгибая спину. Парень двигался в идеальном темпе, не слишком быстро и не медленно, параллельно покрывая ключицы поцелуями. Она маленькими ладонями обнимала его за спину, царапала и кусала кожу, выкрикивая его имя. От нее пахло цветочным парфюмом, вперемешку с возбуждением, и Рам был готов поклясться — это лучший запах, который он чувствовал. Они не знали, что будет дальше, не знали, как сложится их судьба, поэтому позволили себе раствориться в этом чувстве. По крайней мере, у них было это мгновение. Мгновение быть влюбленными и глупыми.***
Проснувшись утром, первое, что увидела Деви — спящего Рама. Его волосы были разбросаны по всей подушке, играющие с первыми солнечными лучами, а лицо выражало спокойствие и умиротворение. Она смотрела на него несколько секунд, прежде чем нежно прильнуть к его губам, оставляя на них невесомый поцелуй. Потом, с улыбкой на лице, направилась в ванную комнату, прихватив с собой его черную рубашку. Горячая вода приятно обжигала кожу, а отдельная душевая не могла не радовать, по крайней мере тут не было толпы одногруппниц, который каждое утро прихорашивались около зеркала по несколько часов. Быстро высушив волосы с помощью магии, Деви накинула сверху рубашку Рама. Она улыбнулась, когда почувствовала его запах. — Почему не разбудила… — стоило ей выйти из ванной, как мужской голос мгновенно окликнул ее. Глаза Рама чуть округлились, и он оценивающе прошелся взглядом по фигуре девушки. — А тебе идет, женушка. Дубей улыбнулся, замечая реакцию Деви на его обращение, а после подошел вплотную, целуя ее в лоб. — Ради Мерлина, не называй меня так, — Дивия обвила руками его плечи, отчего ткань рубашки приподнялась, оголяя ее бедра. — Ты слишком сладко спал, не хотела будить. — Маленькая Шарма может быть такой чуткой и заботливой? Девушка закатила глаза, единственное, что навсегда останется неизменным в их отношениях — его подколы. Деви проникла пальчиком сквозь резинку его спортивных штанов, специально дразня, а затем резко отстранилась, воспользовавшись моментом. — Между прочим, — она выпрямилась, скинув с себя рубашку и натягивая свою толстовку на тело, — завтрак через тридцать минут, поэтому поторапливайся. Застегнув замок на юбке Дивия направилась к двери, подмигивая. — Встретимся в Большом зале, — затем вышла, прислонившись спиной к двери. Щеки залились румянцем, а на губах застыла глупая улыбка. Впервые в жизни она почувствовала бабочек в животе, о которых ей все твердила Сара, когда рассказывала про совместные моменты с Блейзом. Однако улыбка быстро исчезла, когда взгляд упал на соседнюю комнату, которая еще вчера привлекла ее внимание. Дверь была раскрыта, и внутри непринужденно расхаживала беловолосая девушка. Прищурившись, Деви узнала ее — это была Офелия Добене. Одногруппница Рама, которая еще с пятого курса вечно крутилась возле него. — О, Деви, доброе утро, — заметив присутствие гриффиндорки, Офелия выглянула из комнаты, одаривая ее скорее наигранной, чем искренней, улыбкой. — Вот перекладываю вещи, меня назначили новой старостой девочек. Черт.