***
— …а ещё говорят, что ездит он в ледяной колеснице, запряжённой восьмёркой снежных жеребцов, и носит венец из инея! — вещал мальчишка с самым вдохновенным видом. — Хватит, Цинсюань, — глянул на него друг, — Я эти сказки наизусть уже выучил. Тот надулся в своём углу, демонстративно уставившись в окно. Они давно познакомились. Хэ Сюань даже не помнил толком как именно и кто из них первым подошёл к другому. Просто знал, что тот голос, сказавший: — Нас зовут почти одинаково. Я хочу стать твоим другом, — порядком ошеломивший его, принадлежал Ши Цинсюаню, улыбавшемуся так ярко, будто он желал затмить своей радостью солнечный свет. — Откуда ты это знаешь? — спросил он тогда недоверчиво, продолжая что-то чертить на песке. Мальчик засмеялся, убрав со лба непослушные волосы. — Они сказали, — кивком показал он на других детей, — Ну так что? Будем друзьями? Хэ Сюань тогда серьёзно кивнул и протянул ему руку. Весёлый мальчик бесконечно рассказывал ему свою любимую сказку, повествующую о Повелителе Вод, живущем далеко на юге. Иногда его фантазия, как казалось тогда Хэ Сюаню, вырывалась на волю и тогда Цинсюань придумывал другие истории, о героях и дальних странах. А иногда, словно забываясь, восклицал: — Мой брат могучий волшебник! Я познакомлю тебя с ним однажды! Вы очень похожи! — Врёшь ты всё, — отзывался Хэ Сюань, — Нет у тебя брата — только родители. А если и есть, то наверняка он никакой не волшебник, просто ты в это очень уж веришь. Цинсюань не обижался. Он с улыбкой качал головой и игрался растрёпанными волосами своего друга, пытаясь соорудить из их какую-то сложную причёску, каждый раз новую.***
— Не веришь! — однажды заявил он Хэ Сюаню, когда оба они уже подросли, превратившись в статных юнош и начав обучаться у мудрого мастера чтению, письму и счёту, — Ну и не надо. Только сегодня брат будет проездом в наших краях и я собираюсь пойти повидаться с ним. Приходи тоже к реке — тогда ты увидишь его. — Некогда, Цинсюань, — отмахнулся его друг, поплотнее запахнув полы одеяний. Несмотря на то, что шли первые дни весны, той и в помине не было за окном: стужа рисовала на окнах узоры, ставни украшала гирляндами инея, на землю щедро расплёскивала снег и лёд. — Ты всё же приходи к вечеру. Тебе развеяться надо, воздухом свежим подышать. А то уже и на человека не похож: щёки впалые, лицо бледное… Того и гляди, сам иссохнешь и в свиток превратишься. Хэ Сюань засмеялся, отодвинув от себя бумаги. — Ладно-ладно, я приду. До вечера уж разберусь как-нибудь с этими заданиями, — спорить с Цинсюанем ему не хотелось, а получив желаемое тот сразу же просиял и исчез, не мешая другу заниматься.***
К вечеру повалил хлопьями снег. С реки, куда всё же направился Хэ Сюань, уже давно раздавались весёлые вопли разыгравшихся детей. Кто-то из них затеял шуточное сражение в снежки, другие — и среди них Ши Цинсюань — соскочили на лёд, собираясь кататься. Юноша прислонился плечом к стволу ивы и, долго наблюдая за весельем, будто даже немного задремал. Дышать морозным воздухом было легко — куда легче, чем вековой пылью свитков. Очнулся он от едва слышного перезвона и пристально вгляделся в метель. Дети разбежались со льда мигом. Все, кроме Цинсюаня, вдруг замершего и принявшегося прислушиваться. Вдруг лицо юноши озарила та самая солнечная улыбка, хорошо знакомая Хэ Сюаню. Из-за плотной завесы вьюги вдруг показались изящные головы храпящих от быстрого бега белоснежных коней. Одна, две, три… Восемь! Ровно восемь белых лошадей с длинными гривами. Скакуны гнули шеи, будто красуясь, и тянули за собой что-то, звенящее, как сотня серебряных бубенцов. «Колесница! — догадался Хэ Сюань, — Это же колесница изо льда, на которой ездит Повелитель Вод! Но почему Цинсюань не уходит с её пути? Кони ведь попросту снесут его!» Он бросился вперёд, уже понимая, что вряд ли успеет оттолкнуть друга, но тот вдруг с небывалой лёгкостью вскочил на первого жеребца в упряжи и весело расхохотался. А студент Хэ застыл как вкопанный, не смея оторвать взгляда от видения, промелькнувшего перед его глазами. Колесницей правил высокий человек, легко удерживающий поводья одной рукой, а второй сжимающей веер. Его чёрные, как смоль, волосы развевались за его плечами, подобно дивному плащу, в лице, казалось, не было ни кровинки. Только глаза сияли, будто вобрав в себя свет холодных звёзд. Подобной красоты Хэ Сюань не видел никогда. Он ещё долго стоял у реки, глядя вслед явившемуся перед ним чуду, на котором унёсся от него к Южному морю Ши Цинсюань вместе с — не было в том никаких сомнений — Повелителем Вод. Хэ Сюань очнулся только тогда, когда метель прекратилась и небо стало ясным, открывая карту созвездий, раскинувшуюся до самого горизонта. Тогда юноша отряхнул снег с плеч и невозмутимо зашагал на юг. Может быть друг и правда поехал к брату, погостить, но мало ли, что с ним в пути может случиться. В конце концов, Цинсюань всегда был слишком беспечен, а его товарищ слишком высоко ценил их дружбу.***
Три раза успело солнце сменить луну на небосводе, перед тем как Хэ Сюань добрался до какой-то деревушки. Он спрыгнул с повозки, поблагодарив старика, согласившегося немного подвезти его, потрепал по голове сильного чёрного быка и вошёл в деревню, желая подкрепиться и разузнать о чудной ледяной колеснице. Кто знает, вдруг она проезжала по этим землям? Юноша был изрядно удивлён, не обнаружив на улице никого из жителей. Стоял полдень, но не открывались ставни, не хлопали двери, не смеялись дети, бегая по снегу. Наконец путник заметил человека вдалеке: то был высокий даос, неторопливо двигающийся по направлению к невысокому холму. — Постойте! — окликнул он его. Даос обернулся, его лицо озарилось мягкой улыбкой. — Возвращайтесь домой, юноша, — ответил он ему, — Я ведь предупреждал, что на улицу не стоит выходить до следующего утра. Но как только Хэ Сюань приблизился, тот озадаченно воскликнул: — Постойте, ваше лицо совершенно мне незнакомо… Вы не из наших мест, верно? Хэ Сюань кивнул и поинтересовался: — Уважаемый даос, скажите, не проезжала ли по деревне колесница, в которую были впряжены восемь белых коней? Не сидел ли на первом скакуне юноша, примерно моего возраста и роста? Тот вновь улыбнулся, прибавил шаг и поманил своего спутника за собой. — Проезжала. И унеслась на юг. Поэтому я и сказал жителям деревни остаться дома — кто знает, что принес за собой её хозяин. Зачем вы отправились вслед за ней? Юноша кратко пересказал даосу свою историю. Тот задумчиво кивнул, разжигая в своём святилище огонь и усаживая гостя к нему поближе. — Вы в силах отыскать Повелителя Вод, однако больше того, что я увидел, рассказать вам ничего не смогу. Быть может вам сумеет помочь мой друг, он знает обо всём на свете и никогда не упустит шанса показать свои знания, — с этими словами даос достал пару игральных костей и легонько подбросил её на ладони. Он указал юноше на дверь, — Скажите тому, кого вы первым увидите за ней, что вы пришли от господина Се и передайте ему вот этот свиток. Тогда мой друг точно не откажет вам в помощи. Хэ Сюань горячо поблагодарил даоса за тёплый приём и шагнул за дверь. На мгновение он оказался сбит с толку: в глазах у молодого человека запестрело от невиданной прежде роскоши. А прямо перед ним, выводя на бумаге кривые иероглифы и подпирая щёку кулаком, сидел юноша в красных одеждах. Почувствовав присутствие незваного гостя он в мгновение ока вскочил из-за стола и выхватил длинный ятаган из ножен. Хэ Сюань склонился в уважительном поклоне. — Я пришёл от господина Се, он просил отдать вам это, — путник достал из рукава свиток, будто сокровище, и передал его юноше. Тот улыбнулся, спрятав оружие. — Вы оказали мне услугу, — проговорил он, прочитав текст, скрытый от чужих глаз, — Господин Се пишет, будто я могу помочь вам. Говорите же, чем. — Я ищу след ледяной повозки Повелителя Вод и способ попасть в его владения. Знаете ли вы, как это сделать? Если да, то расскажите, а если нет — укажите на того, кто знает, прошу вас. Юноша расхохотался. Он хлопнул в ладоши несколько раз и зал будто пришёл в движение. — Соберите путнику Хэ в дорогу еды и воды, — приказал слугам, застывшим в поклоне, господин, — И оседлайте Бэйлуна. Пойдём, юноша. Я расскажу тебе о землях Повелителя Вод. Около часа Хэ Сюань слушал друга даоса Се, а тот всё рассказывал о застывшем под коркой льда Южном море, о сияющем в лучах солнца, будто хрустальном, дворце, о стражах побережья, принимающих облик огромных змей и рыб. Он говорил о том, как быстры белоснежные жеребцы, о том, как смертоносен удар, наносимый хозяином тех мест при помощи его веера. Он пел о младшем брате Повелителя Вод, только недавно прибывшего погостить в сверкающий замок, совершенно на него не походящего и оттого могущего вить из старшего верёвки, купаясь в лучах его любви. Он упомянул и о бесконечном одиночестве владыки Южного моря и назвал его имя: — Его зовут Ши Уду. Вы поладите с ним, я думаю, — усмехался юноша в красном, ведя гостя во двор, где уже извивался в нетерпении длинный дракон с сияющей жемчужным блеском чешуёй, позванивая причудливо расшитым оголовьем, заменяющим уздечку и изукрашенными стременами, прицепленными к седлу, — Бэйлун быстр, как ветер, а тебе дорога прямиком на юг. Не сдерживай его слишком сильно — все драконы любят скорость. Но как только он пожелает — отпусти его домой. Нечего бедняге мёрзнуть в ледяной пустоши. Дракон согласно взревел и, едва дождавшись, пока Хэ Сюань поклонится хозяину дома и крепко схватится за поводья, взмыл в небеса. У юноши захватило дух и он едва осмелился поглядеть на землю, что мелькала под телом дракона, будто огромное лоскутное одеяло.***
С каждым вздохом Хэ Сюань всё отчётливей чувствовал холод, приносимый встречным ветром. Дракону от него было тоже не по себе: он оглушительно ревел и только ускорял свой полёт. Наконец показалось заснеженное побережье. Хэ Сюань потянул за поводья и Бэйлун закружился спиралью, опускаясь ниже к земле. Теперь они летели над самыми вершинами застывших волн, изредка ныряя в ледяные пещеры, чтобы сократить путь. В одной из таких, как оказалось, прятались разбойники под предводительством человека в зелёном плаще. Они попытались было остановить всадника, да только где им! Своим хвостом дракон расшвырял нападавших во все стороны и вновь устремился на юг. Сквозь снежную бурю уже были видны шпили дворца, сверкающие, как хрусталь. У самых ворот Бэйлун остановился, позволив Хэ Сюаню спрыгнуть с его спины и потрепать себя по голове. — Твой хозяин сказал, что если ты захочешь вернуться домой, то мне не стоит тебя держать, — улыбнулся юноша, — Спасибо тебе, — поклонился он могучему зверю и толкнул тяжёлые створки. Дворец изнутри казался ещё прекраснее, чем был снаружи. Он освещался маленькими холодными огоньками, отражавшимися в толще замёрзшей воды. Заметив юношу они бросились к нему, закружившись у его ног, будто любопытные дети. Очарованный Хэ Сюань сделал несколько шагов по залу, как вдруг услышал заразительный смех. Огоньки тотчас же разлетелись по местам и замерли, будто никогда не двигались с места. Юноша узнал смех своего друга и неуверенно позвал: — Цинсюань? Его голос эхом раскатился по всему залу, зазвенев, подобно упряжи ледяной повозки. Из бокового коридора послышались шаги и оттуда действительно выскочил младший брат Повелителя Вод — весёлый и раскрасневшийся. Он в несколько шагов подбежал к другу и сжал его в крепких объятиях. — Хэ-сюн! Я и не ожидал так скоро тебя увидеть. Пойдём скорее, я познакомлю тебя со своим братом! — и он, радостно щебеча, увлёк его за собой по коридору, рассказывая о чудесах владений Ши Уду. В зале, не таком большом, как предыдущий, куда втащил его друг, был накрыт стол и в печи, самой настоящей, весело потрескивали вкусно пахнущие дрова. Над пламенем склонился кутающийся в плащ человек и, едва взглянув на него, Хэ Сюань сразу признал того, кто правил лошадьми две недели назад на родной речке. Ши Уду — это и правда был он — выпрямился и обернулся к вошедшим. — Цинсюань, это и есть тот самый друг, о котором ты мне столько рассказывал? — тот незамедлительно закивал головой и, усадив юношу на мягкую белую шкуру поближе к пламени, принялся щебетать что-то уже для старшего брата. А Хэ Сюань не мог отвести глаз от прекрасного холодного лица Повелителя Вод. Он вдруг выпалил, сам смутившись собственной смелости: — Почему вы, Ши-цзюнь, живёте в Южном море в полном одиночестве? Ши Цинсюань замолк. Его брат обернулся к Хэ Сюаню. — Потому что ты сам видел, во что обратились море и побережье. Это всё моих рук дело. Никто не пожелал жить на краю света в вечном холоде. — А если пожелаю я? — А хватит тебе сил? — вдруг улыбнулся Ши Уду. Послышался вздох Цинсюаня и оглушительный треск — то начал рушиться дворец. Повелитель Вод вдруг глубоко вздохнул, взмахнул веером и стены изо льда мгновенно обрушились. Зацокали копытами белоснежные кони и вот колесница понеслась к берегу. Хэ Сюань не мог поверить своим глазам: час назад он видел только снег и глыбы замёрзшей воды, а теперь под его ногами расстилалось безбрежное синее море, чьи волны были в точности такого же цвета, как и глаза Ши Уду. А тот, правя конями, мог только безудержно смеяться, вдыхая одним махом соль, весну и счастье. На песчаной косе их уже ждали даос в белых одеждах и юноша в красном. Они поприветствовали путников, по-доброму усмехнувшись им. Ши Уду подал руки молодым людям, сводя их с колесницы и сказал: — Я много лет не видел весеннего солнца и его заменяли мне мысли о младшем брате. Кто же знал, что ты сможешь растопить в моём сердце лёд, не дававший мне сойти на цветущую землю, Хэ Сюань? — Никто не знал, — ответил тот, — Но кажется, этому есть название: любовь. Они засмеялись. И над головой у них пронеслись две чайки, впервые оказавшиеся в Южном море.