***
На улице стала прекрасная погода, солнца уже нет, облачно. Только в каком районе находиться он не понимал и телефона с собой не было. Эндрю не дурак и нашёл выход из ситуации. Свой адрес он знал, а поймать проезжающую машину такси не составило труда, платить нечем только, но это не было так важно. Его знала вся страна, какие деньги? Машина остановилась и Миньярд сел на заднее сидение, водитель обернулся на него и смотрел так, будто не верил своим глазам. Блондин на это только закатил глаза. - Восточный Бостон, к арене Porrazzo Skating Rink. - коротко бросил Эндрю. Точный адрес он никогда не говорил, зная людей и их поведение. А от арены до дома идти не долго, поэтому он решил, что лучше так. Таксист ещё несколько минут поглазел на него и тронулся с места. Оказывается ехать было не долго, но и Эндрю не ожидал от себя, что настолько далеко убежит. Выйдя из такси, водитель даже спрашивать за деньги не стал, он направился в здание, забрать свои вещи из гримёрки. Охранники пропустили его, а ключи от гримёрки дали без вопросов. Миньярд зашёл в гримёрку и тут же в нос снова ударил феромон истинного. Такой противный, что начинало тошнить. Быстро схватив свои вещи, надеясь, что они не пропитались этой вонью, он вышел, закрыл дверь, отдал ключи и ушёл оттуда. Запах альфы преследовал его, именно поэтому Эндрю решил, что лучшим вариантом будет уткнуться в толстовку другого альфы. Запах был не сильный, вещь явно стиранная, но остаточные феромоны остались. Натянув капюшон, омега глубоко втянул волшебный аромат и стал искать телефон, закопанный в вещах в рюкзаке. Найдя, он включил его и слегка удивился такому количеству пропущенных звонков и сообщений от брата, несколько от тренера, парочка от других участников команды и от его психолога всего два. Перезванивать никому он не собирался, засунув телефон снова в сумку, он побрёл в сторону дома. Идти было всего где-то минут двадцать-двадцать пять. Зайдя в свой двор, он почти ослеп от яркости слепящих солнечных лучей. Эндрю поморщился, натянул, капюшон сильнее и двинулся в сторону своего подъезда. Он не замечал проходящих мимо людей, как-бы ему всё равно на них. Подойдя он начал искать ключи в сумке, но ему помешали. Кто-то высокий подошёл со спины и схватил его на талию, прижав сильные руки к плоскому животу. Какие несколько секунд Эндрю пытался вырваться, но почувствовав запах человека, прекратил эти бесполезные попытки. Это Дрейк. И ему нравятся попытки омеги выбраться, и омега не делает этого, дабы не подпитывать его желание. Спир выше его почти в два раза и, соответственно, сильнее. Он начинает тянуть Эндрю в сторону от подъезда, к своей машине. И как только он не заметил её, это могло бы спасти его от встречи с ним, ведь второго чуда не произойдёт и он так и останется его истинным. Миньярд не вырывается, не брыкается, как бы ему не было приятно, после всех прикосновений грёбанного Джостена, руки другого альфы ощущаются как грубая наждачка. Дрейк утаскивает его в тень и прислоняет спиной к дверце. - Эй, Эй-Джей, от тебя несёт. Воняет другим альфой, надо это исправить, как думаешь? - последние слова он произносит с ядовитой ухмылкой, растягивая каждую главную. Всё это кажется таким не реальным, будто если моргнуть это пропадёт. Но суровая реальность такова, Дрейк истинный и ни что не препятствует ему, чтобы пройти к своему омеге. Эндрю бы попытался ударить его, вырваться из его отвратительный лап, он мог бы это сделать, но только не тогда когда он выжат и не способен даже на слова. Это довольно жалко, отстойное состояние, угнетающее. Твоё тело при тебе, но ты не можешь повлиять на ситуацию никак, ты чувствуешь обсалютно всё, но не способен дать отпор. Это душит, создаёт вакуум вокруг души и мозга, ощущение, что ты тонешь, тебя тянут на дно этой, казалось бы, прекрасной жизни. Дрейк развернул омегу и прижался своим телом к нему, прижимая того к машине. Альфа одной рукой обвил тело парня и поднял её к груди, противно сжимая через кофту. Кофта Нила, единственное, что сейчас не даёт упасть в пропасть перед носом. Легкий шлейф ещё исходит от неё и Эндрю вдыхает его, видимо, в последний раз. В следующее мгновение Дрейк дотрагивается своими шершавыми губами до нежной шеи парня. Он смачно облизывает место метки, прикусывая кожу вокруг. Эндрю только вздрогнул, он понимал насколько это противно и мерзко и что позже он несколько часов не выйдет из душа, но вырываться чревато ещё большими проблемами. Спир видя спокойное состояние блондина, рывков отрывает его от машины, открывает дверь и толкает внутрь. И, о боже, вся машина пропахла мерзкими феромонами альфы, от каждой панели несёт старым, просроченным одеколоном, весь кожаный салон, будто намазан его спермой, потом и слюной, насколько от него исходит отвратительный запах. Дрейк залез следом, прижимая тельце омеги сильнее к сиденьям. Оказавшись полностью внутри, он захлопнул дверь и ехидно посмотрел на парня. Его липкий, мерзкий взгляд уже раздел Эндрю до гола, и судя по тому, что взгляд уже был направлен на его задницу, он явно мысленно его уже выебал. Как же хотелось закрыть глаза и очутиться снова в том тепле, окунуться в чарующий аромат солёной карамели с нотками сладкого молочного шоколада. С горячим, дарующим успокоение и защиту, альфой. Пусть Нил и казался странным и подозрительным, но почему-то от него исходила какая-то аура безопасности. И это именно то чего Миньярду сейчас так не хватает. Спир заметил то, что омега ушёл в мысли и рывком, задрав его руки, стянул толстовку Джостена. Увидев долгожданное прекрасное тело парня он наклонился к груди и провёл склизким языком вдоль. Это было самое мерзкое, что происходило с Эндрю, даже хуже секса. Альфа, вылизывая свою омегу, метил его своим запахом, от которого в этом случае было очень сложно избавиться. Дрейк держал в одной руке обе кисти Миньярда, прижимая их к липкой поверхности сиденья, а второй держал за бок, который мог обхватить одной рукой, насколько Эндрю был не большим. Языком он жадно вылизывал грудь омеги, кусал и царапал зубами алые бусины-соски, а рукой сжимал бок так сильно, что после должны будут точно остаться жуткие синяки. Закончив с грудью, альфа полез выше, к шее и стал вылизывать её, метки разве что он не ставил. В машине с закрытыми окнами и с этим альфой наедине можно было просто задохнуться, его феромоны с каждым новым местом, изучаемым языком, на теле омеги, становились всё более и более насыщенными, густыми, тяжёлыми, давящими. Казалось, ещё немного и они заткнут дыхательные пути Эндрю просто задохнётся. А возможности даже приоткрыть окно не было. Вот это смерть была бы, самая тупая, скорее всего, ну и по меркам немногих романтичной. "Задохнулся феромонами истинной пары, так умер юный выдающийся фигурист - Эндрю Джозеф Миньярд." Такой себе заголовок, даже для СМИ. Оставалось только терпеть этого несносного альфу, терпеть его выходки, его лобызания. Но Эндрю так устал, что уже начинал мечтать завтра просто не проснуться. Уснуть и всё, раз и навсегда, чтоб больше не жить так. Где-то глубоко внутри него сидел маленький хрупкий омежка, который, видимо, сейчас плачет, кричит от боли и несправедливости. Так же не должно быть, чтобы были такие отношения у истинных, но судьба очень любит издеваться над Эндрю, поэтому ему и достался такой сложный путь. А омеге внутри так больно, что хотелось выть и кричать, чтоб заглушить его крики и всхлипы. Но Миньярд с годами научился это всё игнорировать, как бы ему не было больно морально или физически, он этого больше не показывает. Он разочаровался во всех, его никогда не слышали, мнение не значило ровным счётом ничего. Так было со всеми, кроме его семьи, точнее одного брата-близнеца. Он один старался соблюдать все чёкнутые правила Эндрю, старался как мог и это получалось. Брату стало лучше после встречи с ним, но не так сильно, чтобы полюбить жизнь. - Ты сегодня какой-то тихий, Эй-Джей. Что с тобой? - хриплый, мерзкий голос Дрейка вывел Эндрю из своих мыслей. Такова его реальность, а Нил Джостен просто мираж, галлюцинация, побочка от подавителей, что угодно и кто угодно, но не реальный человек. Теперь Спир переместился на ухо парня, вылизывал его, кусал, теребил серьги. Его противный, скользкий шёпот вызывал толпы отвратительный мурашек. А он любил доставлять своей омеге отвратительные ощущения. Его рука потянулась к резинке брюк и забралась внутрь. Это никогда нельзя было назвать приятным ощущением, это всегда было больно, грубо, жёстко. Нил же даже в объятиях был лучше, он был лучше во всём, обсалютно. Теперь же Дрейк отпустил вялый член блондина и потянулся к дырочке. - Эй-Джей, давай проверим насколько раскрыта твоя дырка после того пацана!. - ледяные мозолистые пальцы коснулись сжатого кольца мышц. Альфа вытащил руку, сплюнул на неё и снова приставил к отверстию. В следующее мгновение он резко вошёл двумя пальцами. Эндрю выгнулся и приоткрыл рот в немом крике, глаза немного намокли. За что это просто именно с ним? Где его вина, в чём? Он знал и видел какая прекрасная любовь у других омег, он не хотел такого же, просто... то что происходит с ним это не хорошо, это не нормально. Дрейк заметил, что омега где-то в прострации и развёл пальцы на манер ножниц, принося больший дискомфорт. Миньярд выгнулся ещё сильнее, грозясь потянуть спину, но именно это и доставляло удовольствие альфе. Он толкнулся пальцами глубже, ища комок нервов. Несколько движений и он попал по нему, Эндрю же снова выгнулся и зацепил руки в замок, крепко сжимая его, дабы отвлечься от происходящего. Не вышло. Спир стянул штаны вместе с бельём и принялся кусать кожа ягодиц, продолжая двигать пальцами. - А пацан, видимо, не успел вставить? Какое упущение, такая дырка послушная, пусть и иногда грязная. - на последних словах он шлёпнул по заднице. Миньярд издал судорожный вздох-крик и опустился на сиденья. Альфа продолжал кусать и шептать какие гадости-пошлости, разводя свои толстые пальцы внутри парня. Телефонный звонок прервал этот ад, Дрейк вытащил пальцы и отстранился от Эндрю, чтобы ответить на вызов. Сняв трубку, он несколько секунд послушал, что говорят, а после ответил: - Бля, вот не можешь ты без меня. Ладно, детка, сейчас приеду. - на этом он сбросил звонок и повернулся к омеге. - Эй-Джей, удача на твоей стороне сегодня. Меня вызвали, так что пока я тебя отпускаю. Но не рассчитывай, что ч следующий раз тебе так свезёт. - альфа ещё раз посмотрел на его задницу, шлёпнул, облизнулся и продолжил говорить. - Одевайся и выметайся, если не хочешь присоединиться к Нам. - Эндрю не думая, быстро оделся и вывалился из машины, почти падая на асфальт. Мысли бежали впереди мозга, не успевая опровергаться. Дрейк вышел следом, поправляя свой стояк через джинсы, сел на водительское сиденье и почти сразу уехал, оставляя блондина стоять рядом. Плевать Эндрю хотел на косые взгляды от прохожих, на их гнусные фразочки. Сейчас он хотел лечь и умереть. Как же это отвратительно! Плевать, что его почти снова изнасиловали, плевать на прохожих и соседей, плевать, что его буквально променяли на другого омегу!. В трубке Эндрю слышал мягкий голосок, принадлежащий сто процентов омеге. Оно и к лучшему, конечно, но это обидно. Нет, Миньярду никогда не нравился Спир или его поведение, просто это обидно. Что даже в такой ситуации, его променивают на другого. Да кому он тогда вообще нужен-то? Семье, больше никому, да и им не факт. Они почти ничего не знают о его жизни. А семья это доверие в первую очередь. Но, видимо, вокруг Эндрю крутить всё самое, ненормальное и шаткое.***
Выйдя из своих поглощающих мыслей, Эндрю поправил одежду и двинулся снова в сторону подъезда. На этот раз достав ключи он быстро открыл дверь и зашёл внутрь. Дойдя до лифта, он вызвал его и надеялся, что поедет один. Зайдя в лифт, нажал на кнопку закрытия дверей, но двери не успели закрыться, как какой-то парень подставил ногу. Двери снова открылись и вошёл снова альфа. Вокруг одни альфы с отвратительными запахами. Миньярд отвернулся в панели с этажами и увидел, что парню ехать выше. Альфа стоял и оценивающе смотрел на него, будто выжидая момента, чтобы завалить его или удушить своими феромонами, с запахом бензина. Только двери закрылись Эндрю стало душно, запах парня был очень насыщенный и он явно не собирался прекращать испускать его. Этот подъём лифта был самым долгим и отвратительным в жизни омеги. Доехав до тринадцатого этажа, он вышел, точнее вылетел из лифта, на ходу доставая ключи. Лифт уехал, но Эндрю почувствовал на себе липкий взгляд альфы, который словно уже его раздевал. Подойдя к нужной двери, он быстро открыл её, вваливаясь в квартиру. Зайдя он почувствовал некое облегчение, но это всю равно ничто. Каждая частичка тела была напряжена, каждый нерв пульсировал. Взгляд слегка затуманился, зрение помутнилось, по телу бегали табунами мерзкие мурашки, заставляя тело дрожать. На встречу к брату выскочил Аарон. Как же Эндрю был рад его видеть, он один мог сейчас скрасить этот бесконечно хуёвый день. - Эндрю? Мать твою, Эндрю!! - близнец почти подскочил к нему вплотную, но вовремя остановился. - Где ты был? Знаешь, как долго я тебя искал, звонил тебе. Тебя не было сутки! - Аарон всегда был более эмоциональный и импульсивный из них двоих. Он умел скрывать эмоции, но не так искусстно как брат. - Эндрю? Всё нормально? Прости, я волновался. - уже тише и спокойнее сказал второй омега. Эндрю же поставил сумку на пол, снял обувь, и теперь поравнялся с братом. - Я.. - голос хриплый, будто он кричал очень долго. И сказать хоть слово, казалось, невыполнимой задачей. Горло, будто наждачкой пилили при словах. - Я был.. Не знаю, где-то. Но там было хорошо, а потом Дрейк.. - он не договорил, как близнец его перебил. - Опять он? Да сколько можно-то! - снова на повышенном тоне сказал он, от чего Эндрю поморщился и прикрыл глаза. Голова гудела просто, будто её использовали вместо барабана и били колотушкой. Аарон заметил это и стал говорить тише. - Боже, прости. Ты как вообще? - Эндрю посмотрел на него и закатил глаза, показывая, что всё почти что хорошо. - А почему ты трубку не брал? - снова заговорил брат. - Я звонил, да и не только я. - Я его оставил в гримёрке, когда сбежал. - без эмоций ответил Эндрю и двинулся в сторону своей комнаты. Аарон, видимо, хотел что-то сказать, но брат уже скрылся за дверью. Кровать внутри комнаты так и манила упасть в неё, но отвратительный запах, исходящий от самого омеги, говорил, что нужно срочно в душ. Поэтому Эндрю быстро скинул с себя толстовку и штаны Нила, кинул их на комод и быстрыми движениями достал новую одежду и бельё. Почти забежав в ванную, которая находилась в его комнате, он доснял оставшуюся одежду и залёз в душевую кабину. Не удосужившись посмотреться в зеркало. Включив воду, он немного вздрогнул, от потока холодной воды, которая плавно перетекала в тёплую. Встав под тёплую строю, Миньярд закрыл глаза и досчитал до ста на всех языках, которые знал, а это плюс минус шесть. Он знал их так много из-за фигурного катания. Частые разъезды по странам, соответственно, почти принудительное общение с разными людьми. Он не владел всеми языками очень хорошо, чтобы свободно говорить, знал в совершенстве только английский, родной, немецкий и почти хорошо французский. Остальные так чисто, чтобы были фразочки запомнил, с его памятью это, конечно, не составило труда. Цифры просто слышал и сейчас может легко их повторить. Всё же, иногда эйдетизм полезная штука. И сейчас стоя под струями, он пытался досчитать, чтобы успокоиться. Чтобы хоть на пару секунд забыть о том, что произошло сегодня. Открыв глаза, Эндрю оглядел помещение, в поисках шампуня, геля для душа, кондиционера, чего угодно. Ну и мочалки, чтоб содрать этот слой кожи, который буквально пропитался запахом Дрейка. Найдя всё что нужно, Эндрю нанёс шампунь за волосы, жёстко массируя кожу. На мочалку выдавил приличное количество самого пахучего геля для душа и стал сдирать кожу. Он сильно давил на мочалку, особенно в местах где Дрейк его вылизывал. Шея, наверное, была красная и с кровоподтёками от сильных царапин жесткой стороны мочалки. Эндрю понимал, что запах впитался в его тело, его не перебить, только реально содрав кожу, можно избавиться от него. Задница не приятно болела, слегка щипала от сильного напора горячих струй. Место шлепка было ярко красным с подкожными кровяными пятками. Откинув мочалку в сторону, не удосужившись смыть с неё остатки геля, он вспомнил о пальцах внутри. Предательское тело омеги источало смазку, но это не смягчило жёсткий движение пальцев Спира. Эндрю должен был вымыть себя там, должен самому себе, но не мог. Руки просто начало трясти, тело пробивать мелкой дрожью, но это надо было перебороть. Миньярд встал под приятные струи и дал воде смыть шампунь, обняв себя за плечи, снова пытаясь досчитать до ста. Снова сбился где-то на третьем языке: в этот раз на испанском. Когда шампунь был смыт, Эндрю отпустил свои плечи и потянулся за спину, намереваясь смыть любые следы Дрейка. Вставив себе сразу два пальца, он почувствовал неприятное жжение, даже его собственные пальцы, которые в разы меньше тех толстых, ощущались просто отвратительно. Он начал двигать ими на манер ножниц, стараясь сделать так, чтоб вытекло всё, что было в нём сейчас. Особенно грёбаную слюну Спира. Даже от таких грубых действий, но не таких грубых, как от Дрейка, член омеги встал. Грёбаное тело омеги, сплошное разочарование. Закончив с задницей, Миньярд вытащил пальцы, быстро капая на них гелем и мылом, дабы поскорее смыть с них эту гадость. Он даже не думал о эрекции, не собирался прикасаться к себе, не после сегодняшнего дня. Само пройдёт. В его поле его зрения попала полка с бритвами. Он часто пользовался ими, фигуристы часто выступали с открытыми частями тела, поэтому чтобы это выглядело красиво им приходилось бриться. Но Эндрю никогда не был против, наоборот считая, что так в разы удобнее заниматься. Он готов был бы посвятить всю свою жизнь фигурному катанию, но в данный момент ему мешает Дрейк - истинный, который только и насилует его. Бритвы все были новые, чтобы менее травмироваться когда бреешь. Эндрю схватил новую из пачки и поднёс к лицу, высматривая её способности. Это не всегда легко было, иногда мысли не давали это сделать, но явно сейчас он не сможет остановиться. Рука с бритвой сама потянулась к и без того израненному предплечью. Первый порез, не слишком глубокий, можно сказать проверка остроты. Да, каждый из них что-то значил и сейчас Эндрю думал о своей никчёмности. Второй, более глубокий, пересекающий несколько старых. Беспомощность - это слабость. Третий, глубже остальных, кровь уже стекает с руки и капает на серую плитку, сразу утекая куда-то далеко. Омежья сущность это отвратительно! Четвёртый, пятый, шестой.. Кровь течёт и течёт, рука понемногу остывает, холодеет, онемевает. Вторая рука тоже в крови, с бритвы тоже капает на пол, пальцы наполовину красные. От этого зрелища голова начинает кружиться, сознание хочет потеряться. Он садиться на пол душевой кабины, крепко сжимая бритву в руке. Закрывает глаза и сидит так несколько бесконечно долгих секунд. Эндрю не тот, кто верит в светлое будущее, в счастья, он пережил слишком много ужаса, чтобы верить в такие вещи. Он не верит в случайности, в судьбу, в дары вселенной. Он не хочет верить, что с Нилом ему было хорошо. Это словно сон, такой чарующий, волшебный, заставляющий хотеть никогда больше не просыпаться. Нил, Нил Джостен. Первый альфа, кто отнёсся к Эндрю с уважением и трепетом. Омега его уже ненавидел, зачем он влез и показал ему один день нормальной, спокойной, теплой и желанной жизни. Зачем давать Миньярду ложную надежду на то, что он тоже может быть достоин счастья, на то что он не игрушка в мерзких руках альф. Несколько раз ударив голова о кафельную стену сзади, Эндрю открыл глаза. Почему-то они было наполнены горячей жидкостью, несколько раз моргнув, эта жижа полилась из них. Она стекала обжигающими каплями, падая на массивные бедра. Миньярд не плакал уже несколько лет, ему это было чуждо уже, но сейчас.. Он просто устал. Нил просто без спроса ворвался в его бесконечно хуёвую жизнь, с двумя лучиками света - семьёй и льдом, и то это не всегда спасало от апатия. Он ворвался и показал тепло. Эндрю скоро научиться скучать по нему, по его умопомрачительному теплу, по его великолепному запаху солёной карамели с шоколадом. Миньярд устал мечтать, сейчас его реальность это рассечённое несколькими глубокими порезами предплечье. Он посмотрел на него оценивающим взглядом, ничего смертельного не было, поэтому он подставил руку под струи воды и сразу же отдёрнул руку. Вода попадая в свежие раны, вызывала жуткую боль. Желая избавиться от количества крови, Эндрю осторожно встал, помыл бритву, убрал её и подставил вторую руку под душ. Под неё рассечённую, поливая её, так прямые струи и не попадали на раны и промыть можно было быстро. Сделав это, Миньярд всполоснул лицо, выключил воду и вышел из кабины. Кутаясь в теплое махровое полотенце, он почувствовал себя маленьким ребёнком. Быстро вытершись об него, он одел чистую одежду и вышел из ванной. Он понятия не имел сколько времени провёл там. За окном уже начинали зажигать фонари, видимо, долго его не было. Подойдя к комоду, он достал вату, перекись и бинты. Аккуратно обработав раны, перевязав их, он вспомнил про кофту Нила, лежавшую на комоде. Подойдя к ней, он не почувствовал отвратительный запах Дрейка, он не почувствовал вообще ничего. Взяв толстовку в руки, омега поднёс её в носу и вдохнул. Тот самый, блаженный аромат сразу заполнил лёгкие, добрался до самых сокровенный мест души и начал греть. Было крайне удивительно, как вещь не пропахла феромоном Спира, но это же к лучшему. Миньярд быстро одел на себя эту кофту, накидывая капюшон и блаженно закрыл глаза. То именно то, чего ему не хватало. Ещё бы рядом владельца этой кофты. Эндрю быстро стряхнул эту идею из своей головы. Он отошёл к окну и взял с подоконника пачку сигарет, быстро выкурив одну. Не давая мыслям догнать себя, он вышел из комнаты и направился на кухню. Там по звукам кто-то был. Эндрю же двигался бесшумно, поэтому его никто и заметил. На кухне был Аарон, он что-то готовил, по запаху что-то вкусное. Эндрю прошёл за стол и сел, брат его не заметил. Поэтому омега стал пялиться на брата, стараясь не погружаться в свои поглощающие мысли. Аарон заметил его не сразу, но когда заметил испугался. - Боже, Эндрю, нахуй ты так крадёшься. - испуганно проговорил близнец, но заметив состояние брата, стал говорить тише. - Эй, всё хорошо? Я могу что-нибудь сделать для тебя? - такая любовь со стороны брата тоже казалась чем-то нереальным. Эндрю же продолжал молчать и глядеть пустым взглядом на него. Аарону это не понравилось, видимо, поэтому он подошёл к морозильнику и достал банку мороженного со вкусом шоколада и карамели. Омега сразу вспомнил запах Нила грёбаного Джостена и наконец отвёл взгляд, поднимая его на лицо брата. Аарон не так искусстно умел читать выражение лица близнеца, поэтому и не мог сказать, что именно происходит в его голове и как он может помочь. Эндрю вытащил руку из кармана толстовки и взялся за её шиворот, притягивая его к носу. Жадно вдохнув несколько раз, он отпустил вещь и закрыл глаза. Близнец стоял и ничего не понимал, он подошёл и выключил блюдо на плите, явно думая, что ещё немного и оно бы подгорело. Эндрю выглядел как не живой, словно кукла, из которой выкачали всю жизнь вместе с душой. Немного подумав, он попробовал немного объяснить ситуацию, видя беспокойство брата. - Со мной всё хорошо. Убери пока мороженое, позже съем. - очень тихо, севшим голосом проговорил Эндрю. Аарон не понял причины, но выполнил действие. Немного посидев за столом, сломленный омега встал и пошёл в гостиную, жестом поманив брата за собой. Тот без вопрос пошёл, прежде переставив кастрюлю с камфорки. Когда он пришёл, брат уже сидел на диване в полной темноте и, видимо, сверлил взглядом стену. Аарон присел рядом и тихо позвал его: - Эндрю? Что я могу для тебя сделать? - тихо и максимально, как получилось, спокойно сказал он. Эндрю же на это лишь повернулся к брату лицом, а позже и всем корпусом. Сейчас он сидел полностью напротив брата. Аарон выглядел хорошо, всегда так выглядел. Но сейчас его обеспокоенное лицо ему не шло. - Обними меня.. - еле слышно, на грани шёпота проговорил Эндрю и отпустил голову. Брат немного растерялся, но всё же развёл руки в стороны, привлекая внимание близнеца. Омега поднял голову и в почти непрогляжной тьме увидел чистую и искреннюю улыбку брата. Он поддался вперёд и аккуратно упал в руки брата, обнимая его за спину. Аарон же бережно, будто он стеклянный, обнял его и стал поглаживать по спине. Эндрю захотелось спать, он так устал за этот день. Так и произошло, он уснул в тёплых объятиях близнеца, ощущая какую-то безопасность, по крайне мере, на этот момент. Аарон наклонил голову и осторожно поцеловал его в макушку белоснежных влажных, после душа, волос. Эндрю, наверно, улыбнулся этому, но сейчас он спал. Это было их первое объятия, как братьев, как самых родных друг другу людей. Пусть Эндрю и показывал всегда, что он колючий, то какой он сейчас, впервые с близнецом, Аарон запомнит навсегда.