***
Пятнистые мигом добрались до логова банды с целой антилопой. Чизи и Чунгу мигом набросились откусывать куски от туши, Ннэ и Тано, косо на них посматривая, тоже не стали выжидать в сторонке и принялись за долгожданный обед. Джанджа лежал на булыжнике и с удовлетворённым выражением лица смотрел на остальных. — Отлично, банда сыта, — самец гиены тихо проговорил, заботливо оглядев четверых сородичей. — Вам что, так трудно раздобыть еду? — Макуча, неподалеку сидящий от главаря, аккуратно поинтересовался. — Да так себе: иногда поймаем что- то, иногда несколько дней голодаем, хотя ничего удивительного: такова наша гиенья жизнь, как ни крути, — Джанджа, улыбнувшись, ответил, после чего грустно опустил уши, — нам бы на Землях Прайда поохотиться, да вот незадача — Прайд не позволяет. А в той стороне столько всего! Глаза аж разбегаются! Всю стаю прокормить можно, а те кошары жить не дают спокойно! Дальноземье, конечно, — это хорошо, но там зебры длинноногие, смысла нет их ловить, выдохнешься только. Так и голодаем мы… — А вы разве не падальщики? — Да какая уж тут падаль, когда мало народу в Чужеземье живёт. Все лишь вокруг да около… Хотя знаю я тут один клан, питается исключительно мертвечиной, мол, из основных представлений о гиенах, однако черт знает, откуда она у них берется. Эх… Джанджа тяжело вздохнул и отвёл тяжёлый взгляд в сторону, лишь бы не думать о неудачах, о какой-никакой сытости других чужеземцев, о паршивом Прайде, который и мелким кусочком делиться не намерен, наконец, о тяжёлом детстве с мамиными трёпками и абсолютной неопределенностью насчёт завтрашнего дня. Столько хлопот, столько эмоционального гнета, что только один день, один чертов день — и все… Свечка может потухнуть навечно, и наступит кромешная тьма… Макуча с понимающим выражением лица опрокинул незаметный взгляд на серого хищника, а затем стеснительно его спрятал. Как же его не понимать? Просто товарищ по несчастью! К сожалению, леопарда постигла подобная участь, но настолько хуже, настолько тяжелее, трудно было поверить, что бедняга остался на лапах во всех смыслах. Сквозь преграды и это чувство разбитости, пятнистый сумел отстоять право на честь и достоинство, к нему повернулась девушка, в кои-то веки. Казалось, что все наладилось, встало на свои места, повернулось к нему лицом. И да и нет. Все равно что-то продолжало мучить леопарда, сбивать его с толку, беспощадно тянуть обратно, в то черно-белое время, когда он уже отчаялся на какие-либо попытки выжить. Счастье, оказывается, действительно шатко, и абсолютно все способно разбить его вдребезги, осколки размельчить в прах и развеять восвояси… — Хорошо, спасибо тебе за гостеприимство, приятель, — Макуча с благодарностью обратился к главе клана, — надеюсь, в скором времени смогу вас навестить. Не голодайте больше. — Так давай провожу до границы! Что, долго идти, что ли? — Джанджа охотно предложил кое-что, по-пацански усмехнувшись, — и да, в следующий раз, балбесы, я беру на охоту Ннэ и Тано, понятно вам?! Чизи и Чунгу покорно закивали, с грустными мордами поглядев вниз, на почти опустошенную тушу антилопы, однако осталось немного мяса. — Подожди, дай возьму чуть-чуть, можно же? — леопард вдруг озадачил самца гиены, на что тот, конечно, дал зелёный цвет. Макуча подошёл к месту обеда и откусил небольшой кусок, хоть суховатый и жесткий, но имевший отличный вкус. Внезапно когти пятнистого не на шутку зачесались, и ему пришлось ещё задержаться ненадолго. Он подошёл к стене, во весь рост прильнул к ней и основательно отточил свои орудия охоты, издав противный до дрожи скрежет. Джанджа терпеливо дождался Макучу, и оба вместе направились в сторону границы.***
Продолжая гулять по просторам Чужеземья, леопард и гиена решили поболтать о всяком: о жизни, о прекрасном, о том, какое мясо вкуснее, — в общем, дискуссия шла полным ходом. — А что насчёт нынешней Засухи? — наш герой заинтересованно спросил у серого, — готовитесь? — Ещё как! Понятия не имею, как будем терпеть сухую погоду, у нас и так воды лев наплакал, ещё и эта напасть… — Ох, и не говори, кроме жажды ещё и другие проблемы имеются! — леопард дополнил мысль собеседника. — Ну да, об этом я что-то не поразмыслил, как следует, — Джанджа озадаченно почесал затылок. Тут Макуча стал перебирать в памяти все катаклизмы, которые вполне могут случиться в течение полугода: — Угу, значит, пылевые бури, сухие грозы, дефицит воды, ещё сухие грозы, голод, паника, пожа… Ааа!!! Совершенно внезапно, к полному удивлению Макучи, резко кольнуло в голове, и неописуемая боль стала истошно ныть, как никогда раньше. Зрение ухудшилось, все оглушеннее было слышно, как Джанджа в полном шоке кличет леопарда. Перед глазами стали мелькать чёрно-белые картины, окаймленные кое-где огненным цветом. Тут же бац! — и Макуча очнулся, перестав шипеть от мук. Протерев глаза, он встал на лапы, простонал из-за телесных травм и… В ужасе отскочил на пару метров!!! Перед ним стояла ужасная картина: изуродованное тело, из брюха которого торчали оголённые кости, а кровь с них стекала, словно утренняя роса с травы, невинно лежало около пятнистого. Лица не было видно, только на глаза лез огненно-красный отросток, исходивший из трупа и направлявшийся куда-то вдаль. Шокированный леопард не стал следовать за странностями по пятам и зашагал в противоположном направлении. Оглядываясь, он не понимал, что происходит: небо было неестественно окрашено в противоположный оттенок, а серые пустые пейзажи продолжались за километры. Ни души. — Э-э-эй!!! Есть тут кто?! — в попытке найти хоть кого-нибудь живого, Макуча стал кричать во все горло, — Отзовитесь!!! Вскоре десятки изуродованных, искалеченных трупов, разбросанных повсюду, все чаще и чаще стали появляться на глазах у бедняги, из них так же исходили адские щупальца. Окончательно потеряв надежду, леопард выдохся и остановился посреди бесцветной пустыни. Прожорливая пустота сводила его с ума, забиралась в самые слабые участки сознания, дабы полностью подчинить себе забавы ради. Прошло несколько минут. Макуча, продолжая паниковать, начал беспомощно оглядываться по сторонам, безутешно надеясь, что это очередной кошмар, всего лишь жалкий сон. Тут невообразимо длинная тень выскользнула за спиной леопарда и бесконечной линией устремилась вдаль. Макуча мигом обернулся и увидел нечто. Перед ним в боевой позе стояла плохо видимая фигура, ярко-оранжевая, словно пламя костра. Незнакомец невозмутимо набросился на пятнистого, тот лишь в страхе и полной истощенности попятился назад, будучи способным лишь на это. Тощий силуэт сбил беднягу с ног и, повалив на лопатки, устремил холодный, необычайно пронзительный взгляд на леопарда. Черт лица, как и на трупах, невозможно было разглядеть. Была видна лишь на нем какая-то метка, ни о чем не говорящая. — По-пал-ся-а-а!!! — пленивший устрашающе произнес, его голос был невероятно неестесственен, груб, словно состоял из истошных, сводивших с толку криков, которые только способен зверь произнести. Казалось, что их начального автора бесчеловечно пытали, четвертовали, жгли, разрывали на мелкие кусочки… — Хо-зя-а-и-инн!!! Я ра-аздо-о-обы-ы-ыл его-о-о!!! — сварливо пробурчал силуэт, отошёл в сторонку, и живот обессиленного леопарда утонул в прохладе. Это огромная тень высилась сверху Макучи, своим холодным приветствием застав того в ужасе и рассеянности. Пятнистый, убирая холодный пот со лба и панически дрожа, осмелился посмотреть вверх и увидал очередное нечто: из-под земли выросла адская фигура, напоминавшая по анатомии семейство кошачьих. Из тела торчали трухлявые отростки, украшенные неестесственно красными, слабо мерцавшими листьями. Задних лап невозможно было отыскать, лишь грубые корни вылезали снизу и расползались во все стороны. Передние лапы, готовые в любой момент задушить врага, тихо расположились под пылающей грудью. Сумасшедшие глаза прожигали кого угодно, рот, откуда стекали струи красной жидкости, при виде добычи разползся в широченной улыбке, из которой выглядывали кровожадные зубы, жаждущие мяса. — Ле-пес-то-о-ок!!! — зловеще прорычало демоническое существо, проведя когтистой искаженной конечностью в сторону опешившего, после чего обернулось к слуге и аккуратным жестом лапы призвало его к себе, точнее, стало злостно притягивать тощую фигуру. Та пыталась беспомощно сопротивляться, хваталась когтями за землю, жалобно скулила, но увы — ее сила была ничем по сравнению с мощью господина. Нечто окончательно притянуло огненную фигуру и запечатало ее в плече, превратив в жалкий листок. Макуча смотрел на все это с полнейшим ужасом и непониманием происходящего. — Дава-а-ай ла-апу!!! — существо покончило с делами и протянуло костлявую лапу, напоминавшую иссохшую ветку. Леопарду ничего не оставалось, как просто подчиниться, ибо каких-то сил и физических способностей у него практически не осталось. Макуча отдал в распоряжение лапу, но адский зверь не стал устраивать рукопожатие. Вместо этого он беспощадно сжал конечность пятнистого в мертвой хватке. Боль была настолько сильна, настолько мучительна, что внутри Макучи пробудились рвотные рефлексы. Бедняга невольно начал сблёвывать все, что он накопил сегодня в желудке, на бесплодную землю, но то было далеко не мясная кашица. Изнутри высыпались две-три горсти жёлтого порошка, отчего леопард тут же ощутил жжение в полости рта. Нечто отобрало одну горсть, вещество внезапно вспыхнуло прямо у него в древесной клюке, и вторая лапа сжала конечность Макучи пуще прежнего. Тот взвыл от адской боли. Он ничего не мог поделать с ней, не мог ее заглушить, забыть, как страшный сон. Казалось, лапа бедняги окончательно сгорит в демонской хватке, а кисть безжизненно отвалится и упадет на землю. Пятнистый не заметил, как его рана на груди неожиданно засветилась красным свечением, как и сам ее прототип. Перед глазами малозаметными кадрами зашурстели картинки: серый силуэт, холодный, бесчувственный, чье лицо было небрежно вычеркнуто углем. И безжизненное, застывшее со стеклянной гримасой, его тело, лежавшее посреди огненных стен. Показалась новая жертва. И еще. И ещё! И ещё!!! Галлюцинации чуть ли не сводили с катушек, играли с Макучей в гляделки, которые было болезненно продуть… Прошла минута, две, ещё время, а леопард продолжал стойко держаться. Что-то не позволяло ему встать на колени, наконец, вымолить демона прекратить жесточайшие пытки, со слезами на глазах ощутить пепел на своем лице, подавленно лежавшем на бесплодной пустынной земле. — Га-дё-о-о-ныш!!! — нечто отбросило хищника в сторону, как неодушевленных предмет, игрушку, — Держи-и-иш-шься?! Не видать тебе-е бо-ольше поко-оя-а!!! Будешь зна-ать, как пере-ечи-ить мне-е-е!!! Нескончаемый пустырь, искалеченные чёрно-белые трупы, кроваво-огненное небо, адское существо, наконец, сам леопард с обожжённой лапой — абсолютно все утонуло в бескрайней темноте. Черной, безразличной, наподобие самой ночи, пустой и одновременно переполненной, умиротворённой и успокаивающей…***
Макуча очнулся около границы с Дальноземьем. Звёзды начали дарить Саванне свой холодный свет, ее жители готовились к очередному сну. О нет! Зола уже с ума сходит, выжидая своего парня с прогулки! Леопард как-можно быстрее помчался домой, думая о второй половинке, охоте, Джандже, об ужасном. «Как она там? Уже, наверное, пошла искать! Ох, какой же я отпетый дура-ак!» — мысли ураганом вертелись в голове. Пятнистая кошка взволнованно сидела на камне, а, наконец, увидев возлюбленного, отчаянно бросилась ему на шею: — Где ты опять пропадал?! Опять весь в пыли и грязи! Ну что ты делаешь с моими нервами?! Говорила же, не пугай так сильно! — на щеках у Золы потекли слезы. Макуча тоже не выдержал и всхлипнул: — Я, я… Прошу, извини меня, просто, просто… Эээ… Не могу… Больше не могу… Я так… Так… Уух… Я… — Чшшшш, тише, все хорошо, все хорошо, — самка леопарда заботливо окутала парня и успокаивающе шепнула под ушко. Мысли леопарда катились галопом туда-сюда без всякой цели. Они сводили с ума своими скачками, путались и окончательно терялись в голове. Разве это не безумие? Но Зола умело расправлялась с кавардаком, могла находить решение в любой ситуации. Она — спасение для Макучи, его долгожданная судьба. Но покончит ли она со всеми внутренними терзаниями возлюбленного, или же это очередная черта бедного леопарда? Ответ терялся глубоко, в пучинах сознания.