теплые коты

В какой-то момент к ним начинает заглядывать кошка. Второй год после смерти Кунисигэ проходит достаточно спокойно для той жизни, в которой Сиба сейчас варится с Тихиро. Каждый божий день они начинают с того, что отправляются зачищать какой-нибудь притон, где информаторы Сибы видят намеки на «Хисяку», и иногда даже он получает крупицы информации, которыми пока не спешит делиться с мальчиком — лишь после тщательной очистки, потому что вранья крайне много. Но вот и вся рутина. Тихиро не отвлекается ни на день, он стремительно идет к своей цели, и Сиба уверен, что когда-нибудь его собственная настойчивость сведет его либо в могилу, либо к состоянию крайне к ней близкому. Нельзя действовать без перерыва, но как объяснить это Тихиро? И вот, кошка. В одной из временных квартир. Сначала ее замечает Сиба (едва-едва, правда, потому что она черная, как ночь): она бродит по крышам соседних зданий, а потом начинает громко орать, а когда он пытается прогнать ее — сумерки на дворе, а Тихиро нужно выспаться, а не кошачий ор слушать — ничего не получается, отчего он делает ошибку и пытается отманить ее прочь с помощью кусочка мяса. Кошка-то не глупая, сразу понимает, что тут можно поживиться, и на следующий день приходит прямо на подоконник, скребя лапами оконную раму. Сначала Сиба ее прогоняет, но кошка упертая, и в конце концов ему ничего не остается, как давать ей в качестве дани немного еды, чтобы она не орала под окном. Один раз Тихиро ее видит. К счастью, пока он ребенок, в качестве питомца у него есть отец, потому манией заграбастать себе животинку он не страдает, но они с кошкой долгое время смотрят друг на друга, пока он, наконец, не открывает окно и не кладет перед ней кусочек рыбы. Благодарная, кошка начинает мурчать, пока Сиба раздраженно думает, что стоило бы ему протянуть руку, эта хвостатая гадина наверняка царапнула бы его по ладони. Сегодня завтрак на нем, и, стоя у плиты, Сиба раздраженно замечает: — Не корми ее, а то будет нахлебник. Тебе бы самому лучше все съесть, иначе откуда силы будут, если все кошке скормишь? — От маленького кусочка ничего не случится, — резонно замечает Тихиро. — Кто знает, как тебе этот кусочек аукнется! Ну, хочешь добавки? Растущий организм, все такое. Когда Сиба оборачивается, то видит, как Тихиро осторожно тянет руку к кошке. Ну конечно. Как и любой ребенок, даже несмотря на тренировку терпения собственным отцом, он все еще любит животных. Только усмехаться остается, когда кошка осторожно нюхает его пальцы, а потом дает почесать себя за ухом, и потом Сиба со вздохом отворачивается, решая не мешать. Ладно уж, если какая-то кошка способна отвлечь Тихиро от угрюмых мыслей, почему нет? Если уж у него самого не получается… Кошке нравится Тихиро, а Тихиро нравится кошка. Это Сиба понимает, когда замечает тарелку на подоконнике, а в магазинах они всегда берут еще и пачку корма. Это забавно; по-своему странный терапевтический эффект, отвлечение от насущных проблем. Раньше вечерами Тихиро с пустым взглядом смотрит в стену, а теперь он играется с кошкой, хотя та все еще боится заходить внутрь надолго, лишь иногда проникает на кухню и вытягивается у Тихиро на коленях, мурча, как трактор. Неудивительно, признаться. Тихиро постоянно о ком-то заботится. Но кошка никогда подолгу не задерживается; словно куда-то спешит по своим загадочным кошачьим делам, после чего вечер возвращается в привычное унылое русло. Порой Сиба размышляет о том, что стоило бы убедить Тихиро плюнуть на месть и сбагрить его каким-нибудь знакомым, дать ребенку нормальную семью. Когда он возится с кошкой, то время словно отматывается назад, и вот, перед Сибой стоит не юный убийца, а вполне себе обычный подросток. Было бы хорошо. После таких мыслей Сибе всегда хочется курить. Так продолжается около месяца. Сиба уже подумывает над тем, чтобы схватить кошку и насильно оставить ее в доме (плохое решение, зато Тихиро будет хорошо), но все никак не решается, просто наблюдая со стороны. Приятно видеть, что в мальчике еще остается что-то человечное, немного места в сердце не только для мести, но и для чего-то подобного, отвлеченного. Веющего духом прошлой жизни. Один раз они возвращаются вечером из магазина и видят кошку на заборе: та, не замечая их, отчаянно вылизывает некий черный комок, в котором Сиба не без труда опознает котенка. Ого! Так вот почему кошка никогда не остается. Что-то подсказывает ему, не будь никаких котят рядом, та бы осталась с Тихиро. Но котята… Черт, Сиба ведь не любит кошек! От них столько грязи и шума, но не может же он просто прогнать животное, особенно сейчас, а? Он опускает взгляд вниз, на Тихиро. Тот смотрит на это равнодушно, но в глазах будто что-то меняется, едва заметно. Ах, ну да. Старые травмы. Кошка с котенком… Впрочем, он все равно подзывает кошку и достает из пакета кошачий корм. Та же мгновенно окликается и, хватая котенка за загривок, спрыгивает вниз. Черная пушистая мелочь еще плоховато стоит на своих двоих, глаза косят в разные стороны, но мяукает он отчаянно, и в предложенную еду вгрызается только так. На секунду рука Тихиро замирает у котенка, будто он не решается, можно ли ему его погладить, но кошка не реагирует, и, наконец, он робко проводит тому пальцем по спине. Когда кошка подлезает ему под ладонь, требуя поглаживаний, лицо Тихиро наконец расслабляется, и на нем мелькает слабое подобие улыбки, явления почти забытого для него. Сиба смотрит за этим молча, после чего вскидывает голову кверху и молит богов лишь об одном: чтобы этот кошмар поскорее закончился. Найти бы все мечи, да и забыть обо всем. Но какие-то желания не исполнимы. Встречи с кошкой и котенком происходят около двух недель; каждый раз они обязательно заходят в переулок, где те обитают, даже если им не по пути. Это неплохо, наверное. Тихиро шестнадцать, у него голова не в порядке, но, если он заботится о дворовых кошках, из него еще выйдет толк. Можно будет перетянуть в нормальную жизнь, но об этом остается только мечтать. Но каждый раз, когда они возвращаются в переулок, и навстречу им бежит кошка, Сиба чувствует странное облегчение. А потом она умирает. Вот так просто. Как это обычно и бывает. На самом деле смерть довольно скучное явление, она просто случается, и ничего ты с этим не сделаешь. Сиба мирится с этим во время войны, после, когда товарищи начинают умирать один за другим: кто-то убил себя, не справившись с моральной травмой, кто-то сторчался, кому-то просто не повезло. Ничего не предвещает беды, они просто идут по улице в потемках, на лице льет дождь, и тут, на обочине… Наверное, ее сбивает машина, или что-то в этом роде, в любом случае, Сиба замечает кошку лишь в тот момент, когда резко останавливается Тихиро, и только потом думает, что надо было выбрать другую дорогу, вот как чувствовал же… — Такое иногда… случается. Он не знает, как это объяснить, не в положении Тихиро ему рассказывать байки про сбитых кошек и котят без матерей. Потому Сиба просто кладет ему руку на плечо и крепко сжимает, чувствуя лишь бесконечную усталость от всего. Так и теряют волю к жизни, да? Черт, хотя бы ему сейчас нужно быть сильным! Он должен сказать что-то, должен… Голос Тихиро звучит глухо. — Я знаю. Потом молчит еще некоторое время, считанные секунды, которые кажутся Сибе настоящей бесконечностью. Голос его неожиданно сух и равнодушен, как и обычно до этого. Ах, вот и весь положительный эффект насмарку. — Надо бы ее закопать. Сложно сказать, жалеет ли он больше мальчика или кошку. Вечером они почти не разговаривают, хотя Сиба думает, что нельзя Тихиро вариться в собственных мыслях об этом. Все это слишком болезненно отзывается на его собственной травме, а Тихиро крайне плохо ее переживает, что бы он не говорил. Сиба знает про кошмары, Сиба знает про все, что случается, просто дает Тихиро поблажку сделать вид, что это не так, ведь тот пытается казаться сильным. Когда-нибудь это им всем аукнется, он уверен, но до этого он готов разыгрывать из себя главного шута на сцене, лишь бы хоть как-то дать мальчику спокойно дышать. Тихиро — последнее, что остается от Кунисигэ, и, в отличие от клинков, тот любил сына сильнее жизни. Ливень усиливается. По стеклу барабанят капли, и Сиба засыпает быстро — легко делать это под дождь. Но даже сквозь дрему он слышит шаги по квартире, но не шевелится — ровно до тех пор, пока не скрипит входная дверь. Когда он вскакивает на ноги, Тихиро в квартире уже нет. Ну и куда он пошел?! Прогуляться что ли, голову проветрить? Сибе хочется телепортироваться к нему и наорать, но, с другой стороны, Тихиро уже юноша, не маленький ребенок — нет смысла возиться с ним так сильно, тем более, что он, между прочим, убивает кучу народу. Это Сиба все помнит его совсем еще карапузом, с которым возится Кунисигэ. Надо рассуждать иначе. Они — сообщники, и не более. Нельзя слишком сильно за ним следить, иначе это тоже дурно закончиться. Мальчишка привыкнет, что за ним всегда наблюдают и спасут его в случае чего, а Сиба так и будет носиться за ним. Придется поступить жестоко. Потому он не делает ничего. Просто садится на кухне, заваривает кофе и наливает туда немного коньяка, и пьет, смотря на грозу за окном. Ох, Тихиро… Сиба пьет несколько порций, а блаженного забытья все нет и нет, отчего коньяк он едва не выливает в раковину, лишь в последний момент сдерживается. Он понятия не имеет, чем себя занять, и беспокойно кружит по кухне, и ему кажется, что несколько часов уж точно, хотя по факту наверняка проходит меньше. Он выкуривает не меньше, чем пять сигарет, когда наконец-то слышно, как кто-то копается в дверном замке, отчего Сиба дергается и едва не роняет сигарету на пол. Тихиро выходит без зонта, ну конечно. Он мокрый насквозь, а еще странно прижимает к себе руку, отчего Сиба начинает беспокоиться, что он где-нибудь по пути навернулся, но вместо приветствия или ответа тот вдруг приподнимает плащ, и становится ясно, что все это время в ладони, пряча от ливня, он держит котенка. Маленький черный комочек, который начинает истошно пищать. Торопливо впихнув котенка в руки Сибе, Тихиро извиняется и начинает стягивать с себя мокрую обувь. — Я просто вспомнил, что он совсем маленький, а на улице дождь. Вот и пошел искать. — Сказал бы мне, — бормочет Сиба, смотря на то, как Тихиро стягивает с себя мокрый плащ и озирается по сторонам, не зная, куда его повесить. — Я бы помог. — Вы крепко спали, не хотел Вас будить. — Ладно уж… Давай сюда, — Сиба забирает плащ и критично осматривает Тихиро с головы до пят. Под ним образовывается солидная такая лужица воды. — Иди в душ, дальше я как-нибудь разберусь. И боги, лучше буди меня в следующий раз. Я же перепугался. — Простите, Сиба-сан. Тихиро послушно трусит в сторону душевой, оставляя после себя мокрые следы, пока Сиба продолжает держать истошно орущий комок шерсти и думать, что же, черт возьми, теперь ему делать. Он критично смотрит на котенка, который пытается вцепиться ему мелкими зубами в палец, в чем не преуспевает, после чего вздыхает. Потребуется две порции горячего молока, а еще немного коньяка — опять ему. Этой ночью ему больше не спится, и Сиба просто курит на кухне в полной темноте, предаваясь размышлениям о будущем. Как же неудобно, что кошка умерла, пока они все еще в городе… Только он уже начал надеяться, что Тихиро хотя бы немного мыслями отвлечется, а тут такое, да еще и оставила после себя котенка… Судьба будто намеренно играется по больным ранам. Ну ладно еще он, совершивший много зла во время войны, карма, все такое, но за что же жизнь так мучает Тихиро? Когда он проходит обратно в комнату, то заглядывает к мальчику. Тот крепко спит, укутавшись в одеяло, а рядом с ним на подушке лежит котенок, тоже дремлющий. Несколько минут Сиба просто наблюдает за ними с уставшим лицом. Потом возвращается в гостиную, откуда забирает плед, и накрывает им Тихиро сверху, отчего тот кутается в одеяло сильнее. Ничего. Когда-нибудь все это завершится, Сиба верит. Остается лишь верить, что конец будет хорошим… Но он проследит. Он покидает комнату, вспоминая номер старого приятеля, который давно хотел себе кошку.