Цветы на руках - чистейшая любовь.

Экстаз, который посетил еë при поцелуе - обычном выражении благосклонности хозяина, преданности слуги, - и рассказ мамы переплетаются, не дают покоя. События, которые никогда не должны были пересечься, объединились в еë голове. Родственные души не могут быть в ссоре, связь тянет их друг к другу. То чувство, которое посетило еë, нельзя передать. Нельзя сравнить ни с чем другим. Ария начала бы подозревать связь с кем угодно, не будь второй стороной еë госпожа. Быть еë родственной душой? Невозможно по сотне причин. Еë судьба - аристократ, правда. Но не она. Айсис Фредерико не для неë, никогда не будет. Играет людьми, плетëт интриги, даже против союзников. Недоверчивая, вечно всë проверяет, скрывается под масками. Ария не уверена даже, действительно ли на неë тогда злились. Еë ли умной госпоже приходить в ярость от очевидных слов? Нет, конечно, нет. Женщина, чьë лицо - вросшая маска, никогда бы себе не позволила воспламениться без повода, конкретной цели. Актриса. Арии никогда не нравились театральные постановки. – Ещë..– Звучит в голове навязчиво. Самое искреннее, близкое к потере контроля, что ей доводилось слышать. Ария прячет лицо в подушку, стараясь прогнать фразу, повторяющуюся в еë ушах, звенящую, будто госпожа здесь, в еë комнате, шепчет ей. Герцогиню привлекают женщины. Она сказала поцеловать снова, потянула вверх для чего-то, потому что Ария привлекает еë тоже? Мысль заставляет внутренности похолодеть. Она не хочет привлекать Айсис Фредерико, ни одного человека, который имеет над ней власть, который может сделать всë, что угодно. Это небезопасно. Герцогиня вызывает в ней доверие, но оправдано ли оно? Любимая госпожа не считается с ней. Заводит беседы, когда захочет, игнорирует, когда настроения нет, принимает решения сама, заставляет им следовать. Они никогда не будут равными. Где грань тому, что она позволяет себе в отношении людей ниже статусом? Лучшим решением будет уйти в тень, отстраниться на всë возможное расстояние. И не позволить, при этом, сомневаться в своей верности, иначе результат станет сто крат хуже возможности. Нечто в ней противится решению - наверняка это чувства. Приятно проводить время с госпожой, в еë молчаливом присутствии Арию посещает умиротворение. Но разум сильнее, напористее, предлагает аргументы, противник которых - лишь скрытое сожаление. Письмо от леди Миэлли приходит к ней через два дня. Оно не содержит в себе ничего сверхъестественного, лишь описание просьбы, имена людей, краткая информация о них. Ария собирается отдать его госпоже и покончить с этим. Еë ремесло - искусство, развивать навык шпионажа ей ни к чему. Чëрные деньги, большие риски. Она передаст, что скажут, чтобы угодить своей покровительнице. Усталость от дворянских игр пришла к ней незаметно. Ария наблюдала за ними с интересом, узнавала истории, но сейчас, всë, чего она хочет, - писать картины. И понять книгу анатомии. В герцогство она решает поехать на следующий день. Маленькая задержка позволительна, когда у неë есть свобода сослаться на что угодно: письмо пришло вечером, она плохо себя чувствовала или уснула. Госпоже всë равно, пока работа выполняется. Видеть еë неловко. Айсис Фредерико беспристрастна, как и всегда, но атмосфера между ними принуждëнная. Ария не знает, чем себя занять, пока письмо читается. Недосказанность и неловкость общих мыслей витают в воздухе. Она кабинет в тысячный раз осматривает и, ничего не найдя, возвращается к женщине. Еë взгляд ловят по обыкновению. – Планируй встречу на следующую неделю. За день до этого появишься здесь, я скажу, что ей передать. – Ария лишь кивает, решая сохранить молчание, но и с места не двигаясь - еë ещë не отпустили. Нужно ещë попросить свою записную книгу назад, но язык всë никак не повернëтся. Сказать - развить тему, перейти к шуткам, ведь в еë заметках много глупостей. – Я прикажу принести твой мольберт. – Не нужно, госпожа. Я надеялась закончить свои наработки в мастерской. – Она ещë ни разу не отказывалась от приглашения. Но никакой ответной реакции не случается. Такой же кивок, упавший на документы взгляд и взмах рукой - можно идти. – В таком случае, я откланяюсь. Намерения держать еë рядом силой нет. Это дарит подобие облегчения. Но затылок, чувствующий на себе прожигающий взгляд, не позволяет ослабить бдительность. В коридоре тихо. Слуги встречаются здесь так редко, что поначалу казалось, будто персонал довольно мал. Это не так. Новые лица периодически появляются из ниоткуда, и Эмили упоминала, что людей предостаточно. Они пользуются тайными ходами. Ария бы всë отдала, чтобы там оказаться. Старинные потайные пути поместья с вековой историей. Удивительно. Но гостеприимством злоупотреблять не приходится, она не спрашивала разрешения ни у Эмили, ни у, тем более, госпожи. Может только представлять, каково там. Трудно ли дышать? Темно ли, тесно? Руки ложатся ей на плечи. Ария вздрагивает, едва ли вверх не подпрыгнув. Это не госпожа. Еë руки другие - касаются иначе, легко, с мурашками и онемением. – Дорогая мисс Ария! Давно тебя не было. Я думала, что ты успела нас покинуть. – Лишь Эмили. Они смотрят друг на друга приветливо. – Ещë чего. Я просто отдыхала. – Они отходят от дверей в хозяйский кабинет, но остаются в одном с ним пространстве. Говорят, поэтому, немного тише обычного. – А ты по мне, конечно, скучала? – Очень. Ходишь здесь, бродишь везде. Ты - очень приятный сюрприз, Ария. Грустно знать, что ты не появишься где-нибудь случайно. – Эмили ухмыляется. Все слуги, с которыми она имела честь здесь общаться, имеют дерзкие черты. Дом так влияет? Горничная подозрительно оглядывается по сторонам и, сочтя обстановку удовлетворительной, наклоняется к ней, шепча. – Если честно, я думала, ты с госпожой в ссоре. В прошлый раз так сбежала резко. И леди Фредерико себя странно вела. – Ария поднимает брови вверх, явно заинтересовавшись. – Так, по крайней мере, говорят. Шуму госпожа не поднимает, но характер у неë очень вспыльчивый. Я боялась, как бы с тобой чего не случилось. – Ну, она выглядела очень злой, когда мы говорили. Длилось лишь минуту - потом успокоилась. – Ещë..Странно успокоилась. Эмили склоняет голову в бок. – Какой-нибудь предмет разбился? – Ария озадаченно хлопает ресницами. Почему что-то должно было разбиваться? На неë смотрят теперь улыбчиво, без беспокойства, как и всегда. – Тогда всë в полном порядке. – Что? О чëм ты? – Выстроилась некая логическая цепочка, которую она в упор не может понять. Но и ответ получить не успевает, дверь - та самая дверь - открывается. Эмили склоняется тут же, Ария успевает встретить взгляд прежде, чем сделать то же. Лишь каблуки тихо стучат. Волнение в венах пробуждается, неясное. Будто там, внутри, наедине, герцогиня - один человек, здесь же - совсем другой, страх внушающий одной походкой. Может быть, она невольно переняла нервозность Эмили. – Как усердно ты заканчиваешь свои эскизы, Ария. Не устала? – Прохладная колкость без возможности на неë ответить. Айсис Фредерико не останавливается, только слова в неë ей бросает и уходит тут же. Ария чувствует себя уязвлëнной. Они ждут некоторое время, после чего возвращаются к разговору. Немного поспешно - обе торопятся сбежать с места преступления. – Мне даже немного завидно. Госпожа так часто обращает на тебя внимание. – Ария с удовольствием отдала бы этот подкол Эмили. Уж так ей хочется получать незаслуженную язвительность? Видно, ответ был на лице написан. – Уф, и совсем ведь не ценишь. Эмили фыркает, уходя на этой ноте. Ценить замечания не приходится, но саму по себе, герцогиню, она любит! Как не любить, если к ней добры и ни в чëм не отказывают? Может, даже перебарщивают. В сравнении с другими, Арию задаривают. Сейчас в еë кармане часы - удивительные, великолепные, которые не ей принадлежат. Кто ещë может похвастаться? Такое внимание теперь, с новой стороны, немного пугает. Она причины понять не может - размышлять боится. Ноги сами несут, когда разум беспокоится. В такие моменты Фредерико любят из-за углов показываться. Конечно, она врезается. Лицо чуть выше груди прижимается, руки за талию заходят. Но на сей раз это не господин Оскар, ясно ещë до поднятия глаз, по мурашкам и крикам. – Как ты можешь! – Куда ты смотришь..! Личные горничные госпожи такие громкие. Еë жалкое "прошу прощения" утонуло в их голосах и поспешном, неловком отстранении - не без помощи рук госпожи, те легли ей на плечи, отталкивая. Ария, отдавая поклон, повторяет извинения. Слышит шиканье госпожи, но не знает, для кого оно. Ей ли, горничным ли? Молчат в любом случае все. – И впрямь, Ария, как ты смеешь? Временами ты забываешь, где и с кем ты находишься. Мне следует начать вырезать твои ошибки из зарплаты, чтобы ты, наконец, научилась себя вести? – Сегодняшний день - катастрофа. Госпожа ей недовольна, явно сердится, Ария же никак не может это исправить. – Мне очень жаль..– Она хмурится, спины не распрямляя, и в пол уставившись. Стоит лишь попытаться отвергнуть госпожу - всë идëт не так, горечь расплывается, а в голове вихрь крутится. Не подходит для этого места, всë не так делает, не может приспособиться. Ария может. В сторону отходит, чтобы пропустить. Настроение из рук вон плохое. Картина выходит несколько мрачной. Ария думает, что найдëт, кому еë продать, новый образ не может вредить, но испытываемые чувства ей не нравятся. Всë не на своих местах, раздражает и выводит из себя. Она вздыхает глубоко, пытаясь успокоиться. Неловкие моменты - всë на этом. Поводов расстраиваться нет, с господином быстро забылось, и здесь будет так же. Погода за окном мешает лучшим мыслям проникать в голову. Дождь собирался - теперь бушует. Ехать назад будет увлекательно, а от кареты пешком идти - ещë лучше. Ария бездумно за ливнем наблюдает, пока дверная ручка не щëлкает. Сегодня она сталкивается с большим количеством общения. Но в этот раз взаимодействие приятным будет, наверняка это Эмили с едой. Пусть голодна, есть не намерена, разворачивается Ария лениво, с трудом отрываясь от окна. Зря. Помимо горничной, явно не пришедшей, гостьей может быть лишь одна женщина. – Госпожа. – Сегодня много герцогини. Как и всегда, в общем, но в этот раз ощущается иначе. Каждое пришествие замечается, сопровождается странными ощущениями и усилением ощущения абсолютного провала. – Я рада вам. Ария прикусывает язык, когда хочет сказать, что уже собиралась уходить. И без того сегодня напортачила, довольно вольностей. – Неужели? Сначала променяла моë общество, затем и вовсе с ног попыталась сбить. – Она ведь даже не отшатнулась, когда Ария в неë влетела! Драматизирует явно. Но провинившаяся покорно склоняет голову в немых извинениях. Айсис, видя это, начинает скучать и, от того, сразу к сути переходит. – Ты сегодня останешься. – Прошу прощения? – Всë, о чëм еë мечты, - вернуться домой, где никто не сможет побеспокоить. Неужели погода так не пригодна для поездок? Экипаж ведь обученный, должен справиться с маленькими неудобствами. – Дороги размыты, карету может легко занести. К тому же, завтра в моëм поместье будет гость. Прекрасно, если ты приготовишь ему подарок от моего лица. – Уже вечер. Айсис Фредерико говорит ей всю ночь писать, глаз не смыкая? – Любая из твоих картин будет кстати. Он - поклонник, будет рад. Но я предпочту, чтобы смысл был приемлем. Твоя "развязность", к примеру, даст ему ложное представление о наших с ним отношениях. – Поняла. В таком случае, я выберу самую подходящую из уже готовых картин. – Некоторые были сделаны на заказ, но, в основном, Ария пишет здесь свободные произведения, ничем не скованные. Их покупатели находятся немногим позже, потому сейчас в ассортименте есть хороший выбор. – Но, госпожа, я правда не могу уехать? С заданием быстро справляюсь. – Тебя кто-то ждëт, раз так спешишь? – Айсис Фредерико руки на груди скрещивает, явно издеваясь. Ария думает, что ответить согласием было бы перспективно. Может ли наличие молодого человека, родственной души, еë обезопасить? Должно быть, нет. Напротив, угроза станет большей, если ложь вскроется. Недоверчивая госпожа. – Нет, простите. – Мама не слишком беспокоится, если еë нет подолгу. Такова уж еë натура - не воспринимать близко к сердцу. Переживай она за всë, давно бы оказалась в петле, так что эта черта, может, немного равнодушная, Арией весьма ценится. – В таком случае, в чëм дело? – В том, что этот день станет лучше, как только она уедет от опасности герцогства, окажется в делах и спокойствии. Но разве такой ответ может быть произнесëн? В дверь стучат крайне вовремя, освобождают еë от ответа, разбавляют компанию. Отвечает герцогиня, не без недовольства, приглашает войти. Еë еда. Но принесена не Эмили, к счастью, - у госпожи на неë имеется очевидный зуб. – Госпожа, прощу прощения, если я вам помешала. Мисс Ария, ваш обед. – Хотела отказать, но, раз уж остаëтся, голодать не станет. Улыбчиво кивает, глазами указывая на стол. Есть в столовой с прислугой весело временами, но одиночество предпочтительнее. – Поздновато для обеда. – Герцогиня замечает скучающе. За окном, тем временем, молния сверкает, никем незамеченная. Горничная выполняет свою задачу торопливо, особенно когда наступает время идти мимо госпожи. За молнией гром следует всегда, громкий и неожиданный, первый за весь этот ливень. Действие замедляется, когда тарелка на пол летит, вместе с кувшином воды и стаканом. Ария вздрагивает и всë проясняется. Даже Айсис, кажется, ошеломлена совершенно искренне. Осколки выглядят безумием во всегда превосходном поместье. По крайней мере, так кажется Арии. – Пожалуйста, простите меня! Я совершила смертный грех! – Горничная падает ниц, не разбирая, безопасно ли это. В еë руки наверняка впиваются остатки того, что когда-то было посудой. Картина не нова. Ей часто приходилось видеть, как простые люди, совершая маленькие оплошности, молят господ о пощаде. Каждый случай был безрезультатным. Госпожа морщится, бросая взгляд вниз, не на просящую, вовсе нет, судьба той была решена в секунду, когда руки не сумели удержать поднос. Айсис, вероятно, интересовали масштабы бедствия с подолом еë платья. Могло ли стекло порезать ей ноги? – Стража. – Арию пробирает дрожь, когда входят люди с оружием. Те следуют за герцогиней тенью, держась поодаль, не выдавая толком своего присутствия. Ожидающие всегда у дверей, они создают впечатление статуй. Пугает, когда неподвижные скульптуры оживают. – Высечь. Ария, слушая своë колотящееся сердце, отступает назад, когда один из мужчин делает шаг в еë сторону. Слово госпожи, и она будет избита до смерти. Власть выглядит именно так? Грубая рука тянется к ней тошнотворно медленно. – Не прикасайся к ней. Наказание коснëтся только этой. – Айсис Фредерико кивает головой в сторону горничной, которая едва слëзы сдерживает. Ария сожалеет о том, что с ней должно случиться, но больше еë пугает, с какой лëгкостью приговор был вынесен. Никакого гнева, лишь равнодушное решение - она и не знает, что хуже. Тело скользит ближе к госпоже самостоятельною. Тот мужчина и взгляда на неë не бросает, никаких извинений не следует - лишь молчаливо выполненный приказ. Рыцари ей никогда не нравились. Сильные до смешного, ужасные хамы и самодовольные ублюдки - вот, кто они. Благородства не случалось никогда. – Вы..не ранены, госпожа? – Должна побеспокоиться, не может иначе. Дел с дурным тоном иметь не хочет, хотя перспектива заговорить вынуждает руки дрожать, а язык - заплетаться. Словно впервые, она сознала перед собой хищника. – Царапина, ничего серьëзного. – Из-за этого собираются избить человека. Таков порядок, закон, общеизвестное правило - слуга не может причинить вреда своему хозяину, иначе страшное наказание последует. Но Ария не может не думать о том, как это неправильно. – Ты стоишь на стекле, Ария. Отойди. Она отходит, глупо кивая. – Здесь приберут, так что просто оставь. Поешь в другом месте, и, заодно, подумай о задании, которое я дала тебе. – Гром является снова. Их зрительному контакту он не мешает, не может. – Сделаю, как вы сказали, госпожа. Но царапину следует обработать - мало ли? – Герцогиня на еë замечание не реагирует, уходит, используя ту же походку, ничем не обременëнную. Для приученной к такому с раннего детства, наверняка, инцидент не представляет из себя ничего, кроме маленький неприятности - акта неуважения. Ария же, оставшаяся беспомощной свидетельницей, из головы выкинуть не может. Не должны были высечь и еë тоже? Она врезалась в герцогиню, хамила не раз - наказание должно было последовать. Эту девушку не то, что словом, и взглядом не удостоили, Арию же отчитали, испепеляя, но лишая других возможности кричать на неë. Благосклонность очевидна. Откуда бы ей взяться? По каким причинам и как давно? Женщина, что подарила ей золотой ошейник, не изменилась ни капли с их первой встречи. Она надумывает. Айсис Фредерико нужна еë верность, потому и спускает с рук, так? Должно быть. Так уж Ария уникальна? То, что удержало еë на плаву, - удобный случай, возможность, которую госпожа увидела в еë появлении. Почему бы не заменить еë кем-нибудь другим? Из тех ли госпожа людей, кто бережлив по отношению к тем, в кого вложили силы? Она не уверена. Но, пока никакие границы не пересекаются, пока еë отпускают на волю, когда она хочет отдохнуть от клетки, благодарность будет расти. Никаких мыслей допускать, раздумывать много, она не намерена. Их отношения - контракт, от которого она получит всë, что сможет. Но, если вдруг опасения окажутся правдой, а бежать будет уже поздно, Ария никуда от неë не денется. Жалкая, беспомощная мысль. Попытки отстраниться привели, пока, к одному краху. Но нельзя не продолжать, когда отдаление необходимо. Уйдëт далеко - потеряет особое положение, подойдëт близко - увязнет в чëм-то, о чëм думать не хочет. Вопросы о личной жизни госпожи приводят только к плохому, всë! Узнала один жалкий факт: ей женщины нравятся, и вот уже чувствует угрозу. Спать в неведении гораздо лучше, Ария и думать не посмела бы, не знай она, но окажись в тех же обстоятельствах. Есть не хочется, но она заставляет себя. Спешит уйти, потому что ей неловко следить, как кто-то убирается в еë помещении. Хочет руку протянуть, помочь, но так не делают, каждому человеку в поместье - своя роль. Выбор картины занимает ум. Вернее, Ария старается сосредотачиваться на этом. Не всегда выходит, но она пытается, ищет то, что подошло бы, перебирает работы, залежавшиеся и новые. Находит наиболее яркую, утончëнную своей сутью, с почерком, который ей характерен. Получатель - поклонник, стоит его уважить тем, за что она могла бы ему понравиться. Госпожа, любящая контролировать, зовëт еë к себе, гораздо позднее, чем следовало бы. Дело к ночи близится, зевки посещают всë чаще. Но Ария упрямо идëт, направляясь к личным покоям вместе с человеком, который был послан нести будущий подарок. В самом деле, будто она не справилась бы сама? Особенно, когда этот парень явно некомпетентен! Едва в стену не влетел, явно пытаясь создать в картине дыру. Она бурчит на него пару минут, жалуется и пытается научить, вызывает лëгкую перепалку. Приходят они позднее, чем пришли бы, погружëнные в тишину. – Долго. – Герцогиня, конечно, это замечает. Но глаз, что удивительно, открывать не спешит. Выглядит, в общем, нестандартно: привычную браваду из украшений сменила ночная одежда, закрытая, яркая, красная, но куда менее торжественная. Они не встречаются взглядами, поэтому Ария бредëт глазами дальше от Айсис, к горничной, что разминает госпоже руку, к другой, той, что виски ей массирует. Обе смотрят враждебно, но уже не на неë, а куда-то чуть в сторону. Вернувшись к своему спутнику, Ария видит, что он уставился на госпожу откровенно, засматриваясь на неë без зазрения совести. В груди сразу делается как-то особенно неприятно, она морщится и толкает его в бок. Теперь этот парень не любит еë ещë больше. И пусть. – Простите меня за задержку, госпожа. Не могла до конца определиться, но, по крайней мере, теперь я удовлетворена. Думаю, эта картина окажется лучшим подарком. – Айсис Фредерико открывает всего один глаз, и тот медленно, по-совиному. Ария не может сдержать маленькой улыбки. В ней, сонной и уставшей, есть неслыханное очарование. – Красиво. – Госпожа уставилась на картину так, будто видит еë лишь наполовину, в чëрно-белых цветах. Смотрела не долго - сразу перешла к Арии, которая улыбнулась пошире, ведомая необычным приливом сил. – Расскажи мне, что она значит. Она хотела этого вопроса. У неë редко спрашивают значения, обычно говорят, что сами думают и заканчивают на этом. Ария тоже любит поговорить о смыслах. Приближается к госпоже, становится вровень с еë креслом, и начинает говорить. Немного тише обычного - обстановка благоволит полутонам. Она смотрит увлечëнно на то, что сама создала, с ракурса госпожи, указывает иногда рукой и распинается. До тех пор, пока не слышит тихое сопение. – Госпожа?. – Ария удивлëнно моргает. – Шш, уснула. – Горничная, та, что была занята висками, отстраняется, позволяя Айсис Фредерико, спящей, опереться щекой о ладонь. Она пытается отвести глаза отчаянно. – Вам обоим пора, мы дальше сами. – А, да..– Ария успевает лишь шаг сделать, когда еë руку ловят, мягко обхватывая пальцы. Парень за дверь, всë же, выскальзывает, всеми забытый. – Уже не спите? Айсис смотрит на неë несколько секунд, вероятно, просыпаясь, прежде чем начать говорить. – Уже нет. Хочу сказать, чтобы ты шла и отдыхала. Гаси энтузиазм и ложись спать, завтра важный день. На вручении подарка ты будешь присутствовать, ответишь на все вопросы, сделаешь, что угодно. Хоть автограф выдай, если попросит. Произведение не имеет значения, когда за ним не стоит художник. – Вновь она оказывается втянута в неясное событие без права на отказ. Но рука, тëплая, всë ещë удерживающая еë, расслабляет. Ария не чувствует ни злости, ни отчаяния. – Я поняла, госпожа. Сладких вам снов. – Еë легко отпускают. Ответные слова нагоняют в самом дверном проëме. – Спокойной ночи. – Усталость накатывается снова, стоит только выйти из хозяйских покоев. Ария бредëт к комнате, которую ей выделили, едва ли осознано. Это был долгий день. И следующий обещает быть ещë дольше. Еë будят ранним утром, отдают новую одежду, гораздо солиднее той, что она носит обычно, заплетают и наносят немного макияжа. Ария выглядит лучше, чем когда-либо. Еë природная красота сверкает в подходящей одежде. Волнительный опыт, ощущать себя настолько красивой. Встречные слуги бросают взгляды в еë сторону. Ждать, когда позовут, приходится где-то около часа. Она успевает заскучать, неспособная приступить к чему-нибудь важному в ожидании. Беспокойство поднимается в груди только перед дверью. Ария будет говорить и действовать на глазах госпожи, нельзя упасть в грязь лицом, нельзя еë подвести. Ожидания, возложенные на плечи, давят. Она вежливо здоровается, когда входит внутрь, где еë ждут двое. Две пары глаз, внимательно еë изучающих. Неловко в обоих случаях, но, выбирая из двух зол, следует остановиться на знакомом. Она смотрит на Айсис Фредерико и еë выгнутую бровь. – Какой сюрприз! Герцогиня, во славу, вы меня поразили. Мисс Ария, премного рад нашей встрече. Давно хотел с вами познакомиться, но всë времени не хватало. – Ария всë ещë мирится с мыслью, что у неë нашëлся поклонник. Не разовый клиент, а тот, кто ценит еë работы. Трудно это сделать, учитывая, что за еë плечами не стоят масштабные выставки. Она демонстрировала кое-что, но исключительно для приватного круга лиц, куда еë позвали в качестве одной из художников, а не единоличной исполнительницы. – Мисс Ария любезно согласилась присутсвовать лично, стоило ей узнать, какую страсть вы питаете к еë работам. Ваш энтузиазм убедил еë, моя же заслуга, в сравнении с ним, ничтожна, уверяю. – Арию притащили сюда едва ли не за шкирку. Она не помнит, чтобы еë мнение спросили на каком-либо этапе. Лгунья из госпожи действительно потрясающая - и глазом ведь не моргнула, произнося эту чушь! – Ах вот оно как? Мне лестно, но и к уважаемой герцогине благодарность я питаю, вровень с интересом. Какая же картина выбрана мне подарком? Так будоражит. – Этот мужчина эксцентричный от манер до выражения лица. Ария рассматривает его с интересом, пока еë выбор распаковывают из подарочной упаковки. Следует ли ей поздравить с днëм рождения? Не стоит, учитывая еë неуверенность в поводе. – Как замечательно.! Как она называется? И что представляет? Расскажите мне, мисс Ария, не упуская деталей. Если герцогиня не возражает немного подождать, разумеется. – Что вы. Говорите в своë удовольствие, я освободила достаточно времени для этой встречи. – В голосе скользит намëк поторапливаться, разве нет? Слова, впрочем, имеют противоположное значение. Мужчина, кажется, нашëл баланс, понятливо кивнув. Ария же, как и всегда, осталась в замешательстве от привычек дворян. – Картина называется "Рассвет побуждений"...– Как увлеклась вечером, она увлекается и сейчас, говорит с большим вдохновением, особенно, когда ей встречается отдача. Рвение, подобное еë собственному, привело их к увлекательному диалогу, к вопросам и ответам, лëгкой дискуссии. Госпожа, отошедшая к диванам, забылась, впервые за вечность их знакомства отошла на второй план перед другим человеком. На неë смотрели и, более того, видели. Интересовались мнением, слушая внимательно, не засыпая и не спрашивая из совершенно других побуждений. Первый дворянин, который это сделал. – Признаться, я думал, что при личной встрече могу в вас разочароваться. Этого не произошло, отдаю вам должное, мисс Ария. Беседа была занимательной. Благодарю. – Она получила удовольствие не меньшее, кивнула ему, благодарно улыбаясь. Прекрасный разговор, который ей хотелось бы повторить. Герцогиня, вновь замеченная, приближается к ним. – Могли бы мы быть с вами родственными душами? Я был бы счастлив. Родственными душами? Дворянин, который понимает еë. Конечно, они бы могли! Ария смотрит на этого человека по-новому. Красивый и дружелюбный, то, что ей хотелось бы увидеть в первую встречу. Мог ли он назвать искусство на коже плебейским? Сомнения скользят по еë лицу. – Судя по вашей реакции, вы тоже в поисках? Отчего бы не проверить сейчас? – Голова кружиться начинает. Неожиданно и быстро. Она бросает взгляд на Айсис. Еë глаза, смотрящие на мужчину, кажутся скучающими, будто дальнейшее развитие событий не представляет собой никакой интриги, и им следует поскорее приступить к делам. Ария не ждала, что ей не будет всë равно. – Я в лëгкой ссоре с моей душой, поэтому сейчас на моëм теле нет ничего. – У меня похожая история. – У неë в горле пересыхает. Не от трепетного ожидания, вовсе нет. Где-то внутри поднимается гомон, говорящий ей, что это ошибка, что она не должна делиться этим, что это не дело ушей мужчины, стоящего перед ней. Но мысли упорствуют, делают интерес намеренным, выдавливают из себя возбуждение моментом. – Какое совпадение. Нельзя не назвать это верным предзнаменованием, не считаете? – Получить родственную душу, которая искренне восхищается еë работой, - здорово. Ария желала этого всю свою жизнь. Этот человек в ссоре со своей судьбой, но сожалеет, желает исправиться и не пытается спрятать их возможную связь. Она хочет всего, что происходит. Нутро, переворачивающееся, лишь выражает волнение и не более того. – Могу я одолжить вашу правую руку? – Конечно, вы можете. – Если это не он, Арии придëтся быть быстрой. Впрочем, если это маленькая чëрточка, ничего страшного. Кто может догадаться о том, что происходит, из-за одной жалкой полоски? Мужчина, взявший в руки перо, нарисовал чернильное кольцо вокруг еë безымянного пальца. На его руке не появилось никакого изображения. Сердце Арии поднялось к горлу. – Какая жалость. – Айсис взмахивает рукой, правой, желая стать более драматичной. Взгляд цепляется за эту деталь, желая проверить невозможную догадку. Никаких чернил она не находит. Конечно, нет. Ария отвлекается на протянутый платок, сердечно за него благодарная. Незасохшие чернила, при попытке их стереть, оставляют на коже неприятные следы - становятся широким пятном, превращаются в катастрофу. – Быть может, это станет для вашей родственной души поводом поторопиться с примирением? – Я на это надеюсь. – Ария бросает слова, не задумываясь, слишком уж увлечëнная потугами уборки бардака, нарушающего тишину. – Если вы закончили с делами амурными, мисс Ария может идти? Уверена, еë ждут другие дела, учитывая график, в который даже мне было сложно попасть. – Воспользовавшись, еë отсылают. И пусть. Мужчина хорош собой, но добавил ей трудностей и волнений, она не прочь его покинуть. – Надеюсь, мы с вами ещë встретимся. – В таком случае, не смею вас задерживать. Пылкими прощаниями еë, конечно, не провожают. Дверь закрывается под тихие разговоры, касающиеся уже не искусства. Ария отвлекается от этого усердно, уж дела госпожи ей подслушивать незачем. Мысли напевают незатейливую песню. В карете она думает, что Айсис Фредерико - самая противоречивая женщина в мире. Сначала съязвила ей, отчитала, приказала избить девушку, провинившуюся лишь волей случая, а затем решила выглядеть почти милой, засыпая над еë речами и придерживая за руку при пробуждении. На еë пальцах ощущаются фантомные прикосновения при одной мысли о жестокой, холодной госпоже. Всë это неправильно. Сами их отношения неправильны. Ария - фаворитка, но когда успела ей стать? Между тем, как нахамила и неуклюже врезалась? Если дело во внешности и госпожой двигает плотское желание - сама мысль об этом вызывает в ней отвращение - следует думать более радикально. Бежать ли, менять стороны? Но куда, к кому? Решит поймать - поймает, никто не станет ссориться с герцогиней из-за неë. Если захотят увидеть игрушкой, безвольной и покорной, - ей придëтся стать таковой. Каждая такая мысль вызывает в ней смутное ощущение безвыходности. И каждый раз нутро говорит ей, что так не будет, не произойдëт, потому что госпожа, на самом деле, никогда не делала ничего плохого. А эти тревожные знаки можно и упустить - Айсис ведь так добра. Подарила золотой ошейник ещë в самом начале. И, глазом не моргнув, приказала изувечить живого человека, хрупкую девушку. Если Ария впадëт в немилость, с ней будет то же? Вечером внутренности в ком сворачиваются. Она привязана к госпоже, но, боги, страх становится таким сильным, перерастает едва ли не в паранойю. Она не может сомкнуть глаз, читает книгу, тратя воск свечи, чтобы видеть. Имеет возможность наблюдать за появлением каждой буквы, заставляющей сердце биться. Она так давно не видела следов на руках, что уже и забыла, какого это. Строчки на еë запястье заставляют глупо пялиться, пытаясь вернуть способность к чтению. Подумать только: ту свободу, которая у тебя есть из-за моего великодушия, ты тратишь на то, чтобы дразнить меня такими небрежными кольцами? Цветы понравились мне больше. Цветы понравились. Игнорируя общую саркастичную манеру, Ария сосредотачивается на этом. Перечитывает послание снова и снова, давно желанное. Аристократ, который сможет спасти еë в случае опасности, тот, кому она может верить, человек, которого она полюбит, прямо здесь, еë судьба. Она, загнанная в угол и уязвимая, собирается быть с ним милее всех на свете. Лишь бы заполучить безопасность, лишь бы только еë забрали и укрыли, наконец, утешили. Она нервно обмакивает кончик пера в чернила, думает над ответом и старательно выводит буквы. Кольцо не было моей виной. Человек, который его изобразил, сделал неправильный вывод из-за того, что я была с ним вежлива. Сначала я думала, что он поступил ужасно, но, теперь, моë мнение о его поступке улучшилось. И какова причина? Ария глупо улыбается, когда ответ становится незамедлительным. Прежде, чем объяснить, она наблюдает, как предыдущее его послание стирается, чтобы освободить место. Ты мне написал. Она поступает точно так со своим, принимая стратегию писать в одном месте, не слишком размахиваясь. Из нас двоих, только ты здесь любишь игнорировать. Правда, но еë самолюбие немного задето. По крайней мере, я не люблю грубить. Не слишком ли? С того дня минуло уже достаточно времени, не обидит ли его замечание? О, право, нынешнее положение делает еë такой отчаянной. Будто она не имеет права выяснить то, что еë волнует. Задеть тебя никогда не было моей целью. Мне жаль. Ария вздыхает облегчëнно. Он извинился, он - не высокомерный идиот, с какими ей приходилось иметь дело. Всë в порядке. Она может получить свою родственную душу, пусть и немного позже, чем остальные. Надеюсь, ты пересмотрел своë отношение и я могу писать на теле? Изначально это, кстати, предполагалось, как подарок для тебя. Как трогательно. Я не возражаю, но только в местах, которые не видят люди. Цветы не соответствуют моему образу. Что за образ? Ты любопытная, да? Скажем так, я - человек, от которого в последнюю очередь ожидают чего-то такого нежного, как цветы. Чуть погодя, он добавил. Но они мне нравятся. Сегодня кто-то особенно щедр на комплименты. Не хочет снова сесть в лужу с еë обидами? Ария хихикает, растягивая губы в широкой улыбке. Лëгкость, которая посетила еë, кажется нереальной. Будто всë происходящее - сон. Она не находит, что ответить, поэтому рисует маленький цветочек. Не самый аккуратный, но довольно красивый. Только дай ей волю. Я имею полное право. Ты сам мне разрешил. В труднодоступных местах. Запястье не совсем подходит, как думаешь? Брось, я скоро его вытру. Только в этот раз. Праздничный цветок ко дню, в который ты мне ответила. Это уже второй раз. Да, в первый ты отвергла меня и от всего сердца поздравила с днëм рождения. Спасибо. Но ответила ведь. Они шутливо пререкаются некоторое время, после чего еë судьба уходит. Ария не успела спросить ни имени, ни возраста, статус - уж подавно. Человек по ту сторону связи остался загадкой, какой и был раньше. Но сейчас в ней селится приятное покалывание. Кто-то, кто займëт еë сторону, - это приятно. Обнадëживает и ослабляет давление нервов. По крайней мере, на эту ночь, проведëнную в блаженном сне без слëз и тревог. Утро дарит ей новые поводы беспокоиться. Незнание - основная причина. С чего ей взбрелось, что он поможет, не бросит и обязательно примет? Лишь от одного разговора, в котором каждое предложение казалось насмешливым? Ночью ей было нужно, что угодно, чтобы избавиться от ощущений, но, теперь, при свете дня? Она не может быть уверенной. Нет ничего романтичного в том, чтобы быть связанной с миром дворян навсегда. Несколькими днями спустя Ария оказывается в поместье Росдзентов, имеет при себе чëткую инструкцию, выученную идеально. Она входит в светлое, просторное помещение, где еë уже ждут. Следом за ней вносят картины, самые разные, но написанные, в основном, в герцогстве. Леди Миэлли, вся фарфоровая, смотрит на неë иначе, чем в прошлую их встречу. Более снисходительно. Ощутила себя госпожой и решила осчастливить вниманием? Ария легко подыгрывает, делая выражение своего лица как можно более благодарным. – Я рада нашей новой встречи, Ария. Уверена, сегодня я получу истинное эстетическое удовольствие. – Почему бы им не переписываться и дальше? Письма - довольно легко, кратко изложил нужную информацию, отправил, и всë. Герцогиня могла бы и сама их писать, не так ли? Но приложила усилия, значит, это невозможно. Кто-то упомянул, что граф узнать не должен. Дело в нëм? Просматривать переписки дочери довольно невежливо. – Добрый день. Я надеюсь, что не разочарую вас, госпожа. – Они вежливо говорят о пустяках, дожидаясь, пока слуги графства расставят всë по местам. В уединении Миэлли приближается к еë искусству, приглашая Арию встать поближе. – То, о чëм я тебя просила..ты узнала? – Картины еë совсем не интересуют. По взгляду видно - тот внимателен, но сосредоточен не том, что перед глазам, а на словах, которые ещë даже не успели произнестись. Герцогиня, по крайней мере, делает ей комплименты и рассматривает. – Да. Всë, что вы просили. – Ария рассказывает текст на память, изредка слова меняя и задумываясь, якобы, чтобы вспомнить. Миэлли кажется удовлетворëнной. Кивает, кивает и кивает. Как болванчик, не умеющий говорить. Даже не записывает, хотя оставленные в памяти факты имеют свойство искажаться. Заканчивая, Ария думает, что дорога сюда того не стоила. В ней создаëтся впечатление, что для Миэлли эти сплетни - лишь развлечение, которое она собирается ипользовать лишь на потеху публики. Может быть, впрочем, она покажет таким образом свои знания обстоятельств. Заработать репутацию человека, владеющего мелкими слухами..Большой дом сначала был одним кирпичëм, правда? – Это была хорошая работа. Маркиз, ухаживающий за леди Сарой, - сенсация в обществе, ты пролила на них больше света, благодарю. – Миэлли хочет достать что-то из своего потайного кармана, но не успевает. В дверь стучат, заставляя их обеих отвлечься. Вернее, Ария разделила своë внимание напополам, деньги ею забыты не были. Вошедшим оказался мужчина крупного телосложения, с русыми волосами. Ясно по виду, он - господин. Она почтительно кланяется, ощущая его взгляд, оценивающий и пронзительный, на себе. – Всюду ищу тебя, Миэлли. С кем это ты? – О, брат. Мы ведь должны были встретиться? Я совсем об этом забыла. Это Ария, художница, которую ранее поддержал отец, если ты помнишь. Мне очень нравятся еë работы, поэтому я решила еë пригласить. – Ария думает, что всë это звучит отрепетировано. Она, впрочем, довольно предвзята и знакома с истиной, еë суждение может быть неверным. – Я понял. Тогда найди меня, как закончишь с ней. Буду ждать. – Аристократы странно общаются со своими родственниками, она не в первый раз замечает. Что этот брат, что герцогиня, говорят в полуприказном тоне, когда обращаются. Так и нужно делать? Читая учебники по этикету, она не придавала значения семейным отношениям, те попросту не были ей нужны, но теперь Арией движет любопытство. Могут ли они любить друг друга, когда даже разговаривать свободно между собой не могут? Может, вся нужная им свобода заключается в обращении "ты". Она наблюдает, как мужчина уходит, ведомая разными мыслями. Еë внимание отвлекает очевидный факт - Миэлли немного взволнована. Не может доверять отцу, и родному брату, значит, тоже? – В таком случае, Ария, я попрошу тебя уйти сейчас. Я позову, когда ты мне понадобишься. – Больше нет заданий? Герцогиня, навещая еë, всегда знает, чего хочет, пользуется всеми возможностями, не прилагая к этому особых усилий. Почему Миэлли не может поступить так же? – О, и, конечно, твоя оплата. Спасибо за твою помощь, она неоценима. На ощупь оплата посредственная. Ария благодарно улыбается и прячет деньги, откланивается, зная, что леди пойдëт первой. Ей ещë нужно проконтролировать погрузку картин. Бедные, пережили такое путешествие, чтобы быть проигнорированными. Она наблюдает, как дверь закрывается за спиной Миэлли, с мыслью, что Айсис Фредерико, холодная женщина с ледяным сердцем, осведомлена о людских чувствах больше, чем девушка, которая, кажется, пахнет ванилью и цветами. Те, кто должны помочь, в этот раз пришли довольно быстро. Она поворачивается, чтобы раздать им команды, но замирает тут же. Это не слуги, которые будут жалко пытаться с ней флиртовать. Это сын графа. Почему он здесь? – А ты прыткая, да? Мало того, что смогла попасть сюда один раз, так ещë и умудрилась вернуться, в других домах побывать. – Арии всë это не нравится. Она отступает на несколько шагов назад, когда брат Миэлли к ней приближается. – Моя наивная сестра думает, что ты поднялась благодаря искусству. Но мы оба знаем, в чëм причина - ты пошла по стопам матери, что совсем неудивительно. С таким лицом ты явно пользуешься популярностью. – Господин, я не понимаю, о чëм вы говорите. – Она пытается держать своë самообладание в руках, но нити контроля только и делают, что болезненно ускользают. – Отрицаешь? Как это мило. – Он тянет к ней пальцы, намереваясь прикоснуться к лицу. Ария отстраняется спешно, но как можно мягче. Ни единой своей частичкой она не хочет вложить в этот жест оскорбление - иначе ей несдобровать. – Я предлагаю тебе двойной доход, смеешь отказываться? Раз моей сестре нравятся твои рисуночки, пусть смотрит, а ты приходи, тем временем, ко мне, чтобы демонстрировать иные свои таланты. Всë, что вылетает из его рта, - мерзость. Но Ария не чувствует к этому человеку ничего, пока нет, всë, что она могла бы испытывать, подавляет страх. Её внутренности трясутся, вызывая приступ резкой тошноты. Руки, сплетëнные за спиной, дрожат тоже, пока разум отчаянно ищет выход. Если захочет, он возьмëт. Истина которую она применяла к герцогине, больше не была паранойей, оказалась реальностью, которая ударила еë больно, прямо по голове, затуманивая взгляд. – Простите меня, господин, но единственное, что я могу и чем занимаюсь, - пишу картины. Это всë, на что я способна и чего когда-либо хотела. Мне..мне лестно ваше внимание, но такой образ жизни не по мне. – Голос дрожит откровенно. Кошмар, ставший реальностью, пусть и в исполнении незнакомого человека, делает её неспособной контролировать себя. Мужчине это кажется смешным, он берëт еë волосы, пропускает сквозь пальцы, будто имеет на это право. Делает шаг ближе, но их вовремя прерывают. Помощники, которых она ждала, единственные, кто когда-либо должен был беспокоить еë после того, как ушла леди Миэлли. Ария вздыхает глубоко, когда аристократ отходит от неë. Подмигивание заставляет сердце пропустить удар - не в самом лучшем из смыслов. Она напряжëнно следит за тем, как тот, чьего имени она даже не знает, уходит. Наблюдает за погрузкой картин, будто в тумане находится, так и прыгает в карету, которую наняла, чтобы добраться. Миэлли не удосужилась предоставить ей транспорт, но это беспокоит в последнюю очередь. Она готова заплакать и отказаться от покровительства, от Айсис Фредерико, от всего. Но мама будет волноваться, слëзы приходится сдержать. Ария даже слова умудряется произнести, не помнит, какие, но всë же. Лишь заперевшись в комнате, даëт волю эмоциями. Плачет и скулит. Понравилась. Она понравилась человеку, в чей дом должна возвращаться. Снова! Если госпожа под вопросом, весьма безопасна и осторожна, то он - еë конец. Подумает, что, раз перед глазами маячит, значит, хочет сама, просто не признает никак. Может и помочь ей "открыться". Этот человек знает еë мать, посыпятся ли угрозы? Она не важна, он забудет уже через неделю. А если нет? Если никто не придëт в следующий раз, что будет? Может, стоит поговорить с герцогиней? Пусть даст другую работу, отречëтся, признает бесполезной. Ария случайно касается волос, к которым прикоснулась та рука. Ножницы попадаются на глаза сами собой. Она режет. Отрезает золотые локоны, красивые и ухоженные, безжалостно. Останавливается, когда длина едва доходит ей до плеч. Смотрит в своë отражение как-то бездумно, слëзы льются, а она привыкает. Опирается о маленький столик руками, слышит, как он тихо скрепит. Вздыхает. Поговорит с горничными по поводу путей, которыми они ходят, выходить будет вслед за леди Миэлли, вцепится в неë, если понадобится. Справится, разберëтся. Ухудшить качество своей жизни из-за страха перед мужчиной? Нет уж. Ей двигает молчаливая решимость переиграть судьбу и извернуться, выйти победителем. Ария открывает шкатулку, где хранится ценнейшее, что у неë есть. Часы. Вещь, которую ей одолжила герцогиня. Внутри узор золотой розы - герб дома. В крайнем случае, она воспользуется именем Фредерико, чтобы отвадить от себя беду. Если и шлюха, то пусть будет чья-то. Пока, начнëт носить золотое украшение на шее. Для Миэлли наплетëт какую-нибудь чушь. У дворянских братьев и сестёр не принято говорить о близостях других людей, так что две разные истории сумеют ужиться. Ария смотрит на пол, на клочки волос, которые ей предстоит убрать, и теряет последние силы. Засыпает, не разбираясь в хаосе, не замечая слов, написанных на еë запястье. Этой ночью ей ничего не снится. Утро начинается с криков. Мама в ужасе от новой причëски. Желанный эффект достигнут, но счастливой Арию не назвать. Она скорее раздражена происходящим: как уборкой, так и временем, которое было потрачено, чтобы подобрать волосы во что-то похожее на хвост. Необычно проводить рукой по локонам, достигая их конца так быстро. Волосы навевают на неë воспоминания. Вчерашний день был ужасен, и не содержал ничего приятного, потому что то приятное было забыто. Оплата. Ария любовно достаëт мешок с деньгами и раскрывает его. Первым делом на глаза попадается записка. У неë, всë же, есть следующее задание. Что интересно, она знает, как выполнить его без сторонней помощи, кого спросить и как подвести. Госпоже всë равно покажет, но осознание будоражит. Способна узнать и сама - почему бы не сделать? Было бы занятно сравнивать то, что герцогиня предлагает леди Миэлли и то, что говорят другие люди. Что это, бунтарство? Она слегка улыбается. И думает, что забыла ещё кое-что важное. Язвительная родственная душа. На запястье нашлось сообщение. Доброе утро. Ты рано легла спать или я вновь имею дело с обидами? Вечность будет припоминать. Ария находит перо с чернилами. Я слишком устала, чтобы смотреть и, да, уснула. Мне льстит, что ты хотел со мной поболтать. Как можно пренебрегать такой редкой компанией? Не позволяя ей ответить, он пишет продолжение. Сейчас у меня дела, так что напишу кратко: я понимаю, что у тебя нет обо мне никакой информации, и я предпочту, чтобы так пока и было. В тайной переписке есть шарм, не думаешь? Но никак не обращаться неудобно, поэтому зови меня Фике. Фике. Экзотично. Это сокращение от имени? Она проговаривает вслух, раздумывая, нравится ли ей. Секреты, которые хочет хранить еë родственная душа, очевидны и не вызывают в ней эмоций. Идëт четвёртый день от их общения, а он так и не удосужился рассказать о себе. Совсем ничего, кроме смутных образов и представлений. Ария, впрочем, поступает не лучше. Начнëт говорить о биографии - быстро сдаст своë положение в обществе, потому молчит. Сейчас в ней нет никакого желания делиться, подтверждать догадки. Верëвка, за которую она хочет ухватиться, не должна быть прогнившей. Если понадобится время, чтобы проверить её прочность - пусть так. Мне нравится. Ты можешь придумать прозвище и для меня тоже? Я - не самый творческий человек, когда дело доходит до названий или чего-то подобного. Я подумаю об этом. Ария фыркает, хочет возмутиться, но ей следует поторапливаться, скоро встреча с госпожой. И на сей раз придётся пройтись, найти скрытое. Они стали уделять тайне больше внимания, так что забирают еë люди разные, на каретах всегда других и дорогами возят тоже отличающимися. Утомительно, но безопасно. Соблюдены меры, к незнакомцам она не сядет, потому как существует пароль, двухстрочный. Первая часть: "Птица летела...", ответ к ней: "Роза любовалась.". Герцогиня туманно поведала ей, что это строки из лирического произведения, но уточнить его название не удосужилась. В этот раз дорога была изнурительной. Долгая и неровная, много кочек. Еë немного подташнивает, голова кружится. Но она и без того задержалась, идëт прямо к герцогине без остановок. Стучит в дверь и ждëт ответа, входит, когда зовут. Сначала на неë смотрят равнодушно, но не успевают глаза, янтарные и, на сей раз, тëмные, опуститься к бумагам, как поднимаются тут же. Рассматривают. Ария делает озадаченные шаги внутрь, вспоминая про волосы. Верно, теперь она выглядит иначе, реакция окружения естественна. – Ты сделала что-то с волосами? – Масштабов бедствия ей не видно? Ария просто кивает, начиная свои приветствия. Скользя взглядом по комнате, она видит, что мольберт уже ожидает еë. В прошлый раз отказалась, в этот - не посмеет, пусть и чувствует себя неважно, хочет лечь на диван и убедить себя, что тряски больше нет. – У Миэлли было что-нибудь интересное? Меня выставили проституткой. – Ничего особенного, я рассказала то, что вы мне велели, и всë на этом. Она даже на картины мои толком не взглянула. – Еë замечание находят смешным, о чëм свидетельствует смешок, прошедший по комнате. – Думаю, теперь она тебе не нравится. Мой статус любимой госпожи неприкосновенен? – Герцогиня демонстрирует ей причину подбора своих слов. Записная книга, где есть зарисовка лица с выгнутой бровью и подпись: "любимая госпожа". Ей никогда не стоило доверять личную вещь этим рукам. – Он был таковым с самого начала. – Ария приближается, чтобы забрать, наконец, свои драгоценные записи. Ориентироваться в расписании по неряшливым заметкам, найденным невесть где, - сущее наказание. Госпожа точно знала, когда стоит взять, чтобы продержать подольше. Когда Ария подходит близко, Айсис встаëт тоже. Пока одна тянется к вещи, вторая протягивает ладонь чуть дальше чужой головы, заставляет Арию растеряться, а еë волосы - безвольно упасть, распустившись. Стол, над которым они обе наклонились, - не большая помеха. – Короче, чем я думала. – Рука герцогини в еë локонах. Заправляет прядь за ухо и пропускает сквозь пальцы, как делал тот господин. Различие одно - в этот момент отвращение никак еë не касается, напротив, уже имеющая тошнота проходит. Вопрос следует за отстранением. – Зачем подстригла? – Они мешались, и я решила, что не хочу тратить столько времени, сколько тратила на уход за ними. – Ария отводит глаза в сторону, сжимая свои записи немного сильнее, чем следовало бы. Ей это взаимодействие не понравилось, но щëки, чуть порозовевшие, показывают другое мнение. – Длинные шли тебе больше. – Она возвращает зрительный контакт, немного расслабляясь, делая выражение лица более естественным. Герцогиня понимает это неправильно, потому и добавляет другое замечание. – Но в этом тоже что-то есть. Твоë лицо трудно испортить. Арию снова тошнит.