НЕБезнадёжно влюблён

Куроо Тетсуро семнадцать и он безнадёжно влюблён. Влюблен безмятежно и мягко, ласково и тоскливо. Он влюблён в того, до кого никогда не сможет дотянуться чрезмерно. Он никогда не сможет перейти черту, где они с Козуме Кенмой лучшие друзья детства. Куроо Тетсуро семнадцать и он болен. Болен любовью, которой приходится давиться в одиночестве. Той любовью, которая прожигает грудь и ломает ребра до мелкой крошки. Той любовью, которая не даёт дышать, не даёт думать о чём-то другом, кроме как о Козуме Кенме, которому шестнадцать, и ему безнадежно плевать. Козуме Кенме шестнадцать, и он лучший друг Куроо Тетсуро. Лучший друг, который всегда будет рядом и даст хорошего подзатыльника. Тот друг, который выслушает, кинет пару ласковых и назовёт идиотом, но даже так будет рядом. Этот Кенма тихий при людях и громкий наедине, высказывающий своё мнение не стесняясь. Этот Кенма залипает в видео игры и почти не уделяет Куроо внимания, хотя он точно знает, что Козуме слушает его рассказ. Куроо Тетсуро умирает, когда лучший друг его касается. Он чувствует свою особенность, когда приходит к Кенме домой, когда лежит на его кровати, и он даже позволяет пройти уровень очередной игры, хотя заведомо знает, что Куроо его провалит. Куроо умирает, задыхается, когда пытается сосредоточиться на игре, прижавшись спиной к изголовью кровати, а руки Кенмы падают на его плечи и протягиваются к геймпаду. Чтобы просто помочь, не ради касания, не ради Куроо Тетсуро, потому что для Кенмы все по-прежнему. Куроо по-прежнему его лучший друг, десятилетний друг, который никуда не денется. Куроо Тетсуро влюблён до беспамятства в маленькие, но сильные руки, тонкие кисти и отросшие корни волос. Он любит этот запах табака и ванили, любит, когда Кенма носит его худи и футболки. Куроо плавится, растворяется и превращается в морскую волну, утекающую в самую глубь.Тетсуро каждый час, минуту и секунду любит Кенму всё сильнее и каждый раз всё безнадежнее и несчастнее, но никогда не признается. Куроо Тетсуро никогда не раскроет свой секрет, никогда не прочтёт прозу о безмолвной, тяготящей и тяжкой влюбленности. Он никогда не сделает этот шаг, не посмеет разрушить дружбу, доверие и всё самое ценное, что строится годами. Им хорошо вдвоём, но раздельно так тяжко и печально. И Козуме Кенма тоже опечален. Он опечален грядущим расстоянием в сотни километров, потому что Тетсуро вырос, потому что пришло его время, он вот-вот улетит. Потому что Куроо Тетсуро заканчивает школу, потому что он больше не часть их команды по волейболу, потому что пора идти дальше. Туда, подальше от Кенмы и совместных просмотров дурацких фильмов, подальше от палочек поки и сладкой до скрежета зубов колы. Козуме Кенме уже семнадцать, и он видит, что Куроо странно себя ведёт. А Куроо Тетсуро всё ещё влюблен, влюблён тепло и безгранично, от Луны до Солнца, от Марса до Венеры и все миллиарды световых лет. Тетсуро влюблён мягко и трепетно, волнительно и трагически, потому что иначе просто невозможно. И он всё ещё задыхается — в том хмуром бурчании, громогласном ворчании и звонком искреннем смехе. Он влюблен на лужайке у дома, на озере под мостом среди камышей и звенящих цикад. В вихре тусклых светлячков, в свете далеких, давно разрушенных звёзд и бесконечной вселенной. Он влюблён в температуре ниже нуля, печальном жёлтом свете мигающего фонарного столба и остывшем какао с зефирками. Он любит отросшие пряди и скомканное бормотание, любит маленького, но такого бойкого Козуме Кенму. Куроо Тетсуро восемнадцать и он все ещё влюблен. И его любовь такая же одинокая, печальная и опустошенная. Она одинокая тень, слоняющаяся по безлюдным улицам, заглядывающая в единственное окно, где горит свет, единственное, где есть Козуме Кенма, которому возможно не всё-равно. Куроо приезжает редко, но в стенах своего дома никогда не задерживается, потому что Кенма ждет. И он ждал столько времени и подождет эти пять минут, потому что живут они рядом. И Тетсуро будет бежать, в любую погоду, да пусть там пройдет ядовитый дождь, пусть его затянет в гигантский смерч и унесет в Волшебную страну. Может, он и правда свалится на ведьму и попросит её отключить его мозг, который всё твердит: «Признайся!». Заодно, желательно и сердце, неумолимо кричащее: «Я так сильно люблю тебя, Кенма!». Но смерч так и не приходит, потому Куроо некого просить, потому он просто поднимается по знакомой лестнице, ярко улыбается и по-хозяйски заваливается на чужую кровать. Потому умирает, когда Кенма не ворчит на него как обычно, а просто забирается рядом, крепко обнимая и не свойственно для самого себя шепчет о том, как скучал. Куроо обнимает в ответ неуверенно, неловко, будто Кенма ему совершенно незнаком и ситуация до того абсурдная, что хочется умереть. Запустите в него ядерные ракеты, пусть его ударит молнией, потому что в груди плещется удушающее море, затекает во все окончания и даже не дает расцепить руки. А Кенма, кажется, не против. Умещается на его груди, окончательно перекрывая кислород, остается только пуля в лоб, хотя горячее дыхание в шею вполне аналогично просьбе. И все запутано и непонятно, хотя на деле все намного проще, потому что Козуме Кенме не плевать. Никогда не было. Потому что Козуме Кенма просто любит, окончательно все осознавая в свои семнадцать. Окончательно осозновая, когда Куроо Тетсуро оказался так далеко и больше некого было называть идиотом. Больше не было той опоры рядом, от чего стоять на собственных ногах было так невыносимо. Потому что весь путь был в острых лезвиях и ступать по нему одному так горько и больно. Куроо Тетсуро восемнадцать и он влюблён не безответно, он влюблён горячо и ярко, влюблен не безмолвно и тихо. Это яркая вспышка, извечный салют с бесконечными залпами и бескрайняя вселенная. Куроо влюблён влажно и неловко, потому что никогда не целовался, потому что хотел только одни губы. Только одни, все это время.