Cigarettes after death

— Ты не думал, что в этом не было злого умысла? Эвер злобно зажевал сигаретный фильтр. Он привык думать о трудностях внедрения в разные сообщества каинитов. О том, сколько времени займёт создание нового образа, будь то новая личность или уже занятая кем-то роль. Насколько глубокий отпечаток очередная маска оставит в его голове, если он вдруг заиграется. Вопросы морали его волновали в последнюю очередь, так уж повелось после лет, проведённых в Шабаше. Кто кроме него мог задать этот тупейший, бесполезный по своей сути вопрос. Ещё и смотрит так, как будто он это серьёзно. — Ты у себя в стае шутник, Ди? — фыркнул Войд, продолжая жевать сигарету. Диего довольно усмехнулся. Знает прекрасно, что поддевать его всё равно что с размаху долбить об стену головой. Своей. Вред причинишь разве что только себе. — Я благодарная публика шутника. Даже сейчас, — Диего растянулся на кровати, нависая над фотографией. — Симпатичная. Придётся постараться. — Как и все тореадоры, — фыркнул Эвер. — Одинаково скучны и тупы. Ничего удивительного. Встречи с гедонистами не были чем-то из ряда вон выходящим. Каждая роза мнила себя исключительно особенной. Для него же они, напротив, были едва ли не единственной стабильностью в нежизни. Как по нотам, с точностью швейцарских часов — искусство, соблазнение, грустные вздохи о вечном. За небольшим исключением, порой, они удивляли. Нельзя сказать что приятно. Но это лучше, чем ничего. — В этот раз нет. — Не смеши. — Ты сам так считаешь, я просто озвучиваю. — Ты, как обычно, преувеличиваешь. Не стоит расценивать лёгкое удивление как искренний интерес, — Эвер, докурив сигарету, швырнул окурок в пепельницу. — Хотя мне, самую малость хочется знать как она это устроила. Эммануэль Мортан, представительница клана розы, была при здешнем дворе Гарпией. Ключевое слово “была”, конечно же. Ровно до прошлого понедельника, пока не попалась Шерифу с любовной запиской, предназначенной классовому врагу. Узнав об этом, Эвер не сдержал тогда мерзкого смешка. Было смешно ровно до момента, пока не открылась глубина подкопа, который тореадорка копала каждую ночь. Личные данные других сородичей. Стратегические объекты, Элизиумы, Домены: если всё это оказалось в руках получателя, город обречён. Узнать, сколько информации она уже вынесла из Камарильи, не представлялось возможным. Мортан, осознав что её афера сорвана, выстрелила себе в рот из обреза прямо на глазах у своего палача. Несчастный ублюдок лишился удовольствия разбавить рабочие будни чем-то весёлым вроде допроса с пытками. — Зрелище было крышесносное, как мне сказали. Повезло, что свидетелей не было. Князь и Шериф… надеюсь, что они не трепло. — Ты, конечно, ловко слился с темы, — Диего очертил лицо девушки на фото длинным ногтем. — Но я всё ещё жду. Эвер вспылил. Тупейший вопрос. Очевиднейший ответ. — Что ты, блять, ожидаешь от меня услышать? Ты хоть вдумайся в то что сказал! — Я не говорю… — спокойно,лениво протянул Ди. — Я спрашиваю, был ли злой умысел? — Ди, твою мать, в предательстве не может быть никакого другого. Она хотела слить всех. Она не маленькая девочка, и не вчера родилась. Последствия, для своего положения, должна была осознавать прекрасно. Причина была. Судя по переписке на личном компьютере, Эммануэль и Вальтер, известный местной Камарилье своими многочисленными выходками, состояли в отношениях. Войд бы понял личные мотивы: месть, более перспективная сторона, нажива, праздное любопытство. Но не это. Это просто смешно. — Бывший шабашит не будет взывать к моей совести, — Эвер закатил глаза, предугадав следующий вопрос Диего. Тот снова расхохотался, и Войд сдался, с улыбкой отвесив ему примирительный подзатыльник. — Нет, ну правда, а если любовь? В этот раз расхохотался уже Эвер. Не было в посмертии никакой любви. Жажда. Вожделение. Одержимость. Ничтожные крохи Человечности изредка распаляли искру жалкого подобия жизни в мертвой душе. Об истинном влиянии Уз Крови и Братания малку не довелось узнать, приходилось интуитивно догадываться и по крупицам собирать полную картину год за годом. Ничто из этого не было любовью. Любил ли он при жизни… он не помнил. Наверное, нет. Если бы встретил нечто похожее, то непременно бы узнал. Те же тореадоры воспевают великое чувство так живо и самозабвенно, что их и впрямь бывает занятно послушать. До сих же пор, холодное сердце было слепо ко всему. — Ди, дорогуша, пару раз хлебнуть чужого витэ и бежать куда хозяин скажет — это не любовь. Прыгнуть на его хер тоже не считается. — Мне не показалось что это узы. Когда есть полная власть над каинитом, зачем… флиртовать, интересоваться делами? — Узы могли быть взаимными. Не мне это объяснять. — Разве влюбленный человек не ведёт себя так же? — вкрадчиво спросил Блэр. — Не творит глупости ради своего возлюбленного? — Аргумент. Эвер дотянулся до фотографии Эммануэль и поднес поближе к лицу, рассматривая. В самом деле симпатичная. Наверняка, на своём веку разбила не одно сердце и растоптала не одно самолюбие. А теперь ему, по осколкам собрав чужую личность, предстояло продолжать её дело. Выяснить что ей уже удалось выдать. Найти сообщников. Узнать её мотивы. Если где и проявлялась любовь в его существовании, то только здесь. В решении задач со звёздочкой. Там, где остальные говорят “невозможно”, он говорит “подержи мою сигарету”. — Хочется верить, что истинная любовь не требует такой цены, которую была готова заплатить розочка. Что бы за этим ни стояло, они оба проиграли. Мортан с простреленной головой. Дни Вальтера уже сочтены. Оно того не стоило. Диего переполз на широкий подоконник и устроился рядом с Эвером. В его обсидиановых глазах не было ни ехидства, ни насмешки над юным нигилистом. О, по сравнению с Блэром, Войд был просто малышом. И Ди, вдруг, нащупал вопрос, который смог ощутимо уколоть малка в мёртвое сердце. — Даже если они были счастливы вместе хотя бы мгновение? Эвер замолчал, не сводя взгляда с редких горящих светом окон в соседнем доме. Счастье… хрупкая и конечная вещь в человеческой жизни. Практически невозможная в вампирской. Невольно, малк задумался о том, сколько сам бы отдал за то, чтобы ощутить искреннее удовлетворение. Не важно от чего. Главное, чтобы взаправду, без очередной игры больного разума. Сполна. — Не мне судить. Моё дело маленькое… Но в одном я уверен: о чём бы она не думала, предавая фракцию, мы… обречены это узнать.