Улетай из клетки, птичка

Когда те уходят, Наби возвращается на кухню. Живот уже хочет есть. Причем сильно. Найдя в холодильнике сосиски с сыром и в шкафчике неострый рамен, она начала их готовить. − Почему все время в маске? − задает она вопрос, когда очищает сосиски от пленки. Ким разглядывает что-то в телефоне, сидя за столом. − Привычка, − произносит тот, не отрываясь. Она смотрит на него искоса, как лисичка, и хмыкает: − Даже дома? Ладно, засыпала тебя вопросами. Рамен начал закипать. Девушка закинула сосиски в бульон и стала доваривать лапшу так. Перелив его по окончанию готовки, Наби ставит на стол две тарелки. Одну себе, вторую Намджуну. Он смотрит на посудину, после нервно закатывает глаза и придвигает ее ближе. − Ешь, пока горячо, − произносит тот. Маска чуть опущена под подбородок. Хочет − пусть смотрит. На губе вертикальный глубокий шрам, что тот прятал. Взяв палочки, мужчина накрутил на них лапшу. Брюнетка с интересом его разглядывает, даже не стесняясь того, что голову клонит, чтобы все увидеть. Улыбается сама себе и принимается есть. Жует молча, а ее все распирает задать один единственный вопрос. Может, носит маску потому, что когда-то какая-то девушка, что ему нравилась, сказала, что он уродлив? По закону жанра вроде так должно быть. Но девушка молчит. Она доедает рамен, выпивает бульон и подходит к раковине, чтобы помыть за собой посуду. Ким доедает следом. Поднимается с места и подходит сзади, чуть ли не обняв девушку руками, чтобы одной рукой держать свою тарелку, а второй перехватить губку из ее руки. Натирает мылом, ставит под поток воды, на лице снова маска. Она держит руки навесу и поворачивает к нему голову. − Можешь не носить ее, − говорит она так, будто ее совсем не колышет его нахождение позади нее, хоть и в животе странные покалывания. − Не знаю, зачем ты прячешь шрам… − говорит она себе под нос и смывает мыло с рук, а после вылезает из-под него. − Мне так привычнее. И не будем об этом. Если наелась, иди ложись спать, − произносит Намджун. У девицы выдался непростой день, это уж точно. Она кивает ему и желает доброй ночи. Девушка вовсе не чувствует себя похищенной. Как будто, так и жила. Может это привычка находиться без всего с каким-то из ее надзирателей, что стоят у нее возле дверей в подвал? Создается даже ощущение того, что так в ее жизни и должно быть. Только так и не иначе. Утром брюнетка встает первой и ставит чайник. Сидит сонная в большой футболке и штанах. Уж извините, что нашла в том шкафу. − Чем хочешь заняться? Здесь есть приставка, правда, без понятия как в нее играть, не было особо времени разбираться. Можно посмотреть фильм или сериал… − предлагает Ким, проходя в кухню в одних только пижамных штанах, да маске на лице. Нашел, что прикрывать, а гору мышц, кто прикроет? Наби смотрит на него, нет, рассматривает, а затем встает со стула, подходя к кипящему чайнику. − Сначала выпить чай. Ты хоть заставлять меня завтракать не будешь? − гнусно произносит она слова и заливает кипяток в чашку с чайным пакетиком. − Ты что пьешь? − застывает она напротив него, держа чайник в руке, пока заваривается ее любимый чай с бергамотом. − Зелёный с земляникой. С бергамотом и мятой стоят рядом, на случай настроения Он хмыкает. Ведь знает, что может понравиться. Значит, заранее готовил? Девушка тянется к коробочке в навесном шкафу и достает оттуда пакетик. Вторая кружка стоит рядом с ее, и туда падает чай, а после льется кипяток. − Сахар? − решает поухаживать за ним. Насыпает себе две ложки и снова останавливается, смотря на него. − Две, − произносит он в ответ, наблюдая за тем, как размешивает сахар. − Ты спала довольно спокойно. Похоже, что тебе здесь не дискомфортно. − Где есть кровать, там спокойствие, − смеется она и кладет ему две ложки сахара, а после размешивает, отдает ему кружку, в которой еще крутится жидкость. Садится за стол, поближе к окну и делает глотки. − Через месяц все закончится. Найдёшь себе спокойствие. Не захочется обратно, это уж точно, − произносит Ким, а после делает глоток. Нет. Он не скажет ей, в чем суть плана. Знать бы его самому до конца. − Если ты про Чона, то… − не знает, можно ли с ним делиться тайнами, откровенничать, но она это делает. − Бежать мне от него нужно было. Но я не могла. А теперь подвернулась возможность. Так что, не знаю, что будет дальше, но спасибо. − Я имел ввиду несколько иное, но… Так тоже подойдет. Завтракай и найди себе занятие. − Ты свободен или уходишь? − греет она руку о чашку. У окошка тоже уже не посидишь. Продувает. − По-прежнему буду за тобой присматривать в целях сохранности. Действия Чона не так сильно важны. Ты заказана как важный человек, а не причина шантажа. Это мы добавили ради веселья. − А, значит, он не будет меня искать. Это упрощает мне жизнь. Второго тирана я не вывезу. Она допивает чай, моет кружку и ставит на металлическую подставку, чтобы сушилась. − Приставка? ЮФС на желание? Не пошлое. − Можно, − пожимает Ким плечами. *** Чон Хосок рвет и мечет в своём кабинете, нервно расхаживая туда-сюда. Дорогой алкоголь разбит, он кусает губы. Не понимает, кто и зачем похитил его женщину, но ему это не нравится. − Что твои чёртовы ищейки? − прикрикивает тот на брата. − Работают, − кидает младший на стол телефон. Сообщение так и висит на экране телефона. Девушка писала сестре, что хочет с ней встретиться в кафе, что находится неподалеку от ее дома. Но смс-ка так и не дошла, оставшись в строке. − Бедняжка и без телефона теперь. Ах! Да чего ты вообще завелся? Не ты ли говорил, что тебе все равно? − Я блять за нее ручался. Столько бабла втетерил и мне просто оставить так? − рычит Чон старший недовольно. Он снова бросает взгляд на разбитый монитор компьютера, где стоит на паузе видео того, как в нее стреляют. − Немного просят... Но это пока. Вышлю − повысят ставку. Мать с отцом мозг выебут. Блять! Так много у нас ебаных складов?! − Ай, разнервничался. Даже материшься, как сапожник. На телефон Чона поступает звонок. Нашли одежду девушки, но больше никаких следов. Куда она могла уехать? Не скинули ее в море? Брюнет скидывает трубку и глядит на брата. − Сказали неделя и возможно найдут. Не кипятись. Отработает, − смеется брюнет. − Завались... − шикает на него Чон.