Когда Цветы Заговорят

***

Дни после прихода на пик Цветущей Вишни пролетели незаметно, и двое жильцов домика на вершине не успели осознать, когда вдруг минула неделя. Первый день демоненок с настороженностью относился ко всем действиям заклинателя, словно готовый в любой момент удирать жить в одиночестве в горах. Сам Третий Старейшина безразлично делал вид, что не замечает напряжения в своём доме. Он благополучно решил дать Ли Шу время прийти в себя от потрясений последних дней прежде, чем начать обучать и готовить юношу к испытаниям. Только вот на налаживание контактов у них просто не оставалось времени из-за навалившихся дел. Тогда утром заклинатель, как и обещал, отправился к Бай Му. Получив от нее удивленно-усталый взгляд и несколько новых распоряжений для своего временного ученика, Третий Старейшина терпеливо выслушал от старшего брата, которого встретил по пути обратно, посыпавшиеся угрозы расправиться с мальчиком, которые незамедлительно будут приведены в исполнение, если тот вдруг не справится с возложенными Сяо Ченом ожиданиями. Немного остыв, Цзян Ян рассказал ему последние новости, часть которых касалась увеличения числа жертв от злобных духов. Они еще немного пообщались друг с другом на нейтральные темы, касающиеся набора новых учеников, и спустя час Младший Брат был отправлен восвояси, подгоняемый приказами хорошо питаться. А дальше вступили в силу обязанности Старейшины, которых только прибавилось из-за недавнего набора, поэтому Сяо Чен подзабыл о Ли Шу, который жил с ним тише воды, ниже травы, почти не попадаясь на глаза. В основном, конечно, эти обязанности касались бумажной волокиты, распределения провизии подконтрольного пика и проведения некоторых встреч с учителями или старейшинами других пиков. Остальные обязанности не требовали больших усилий, однако тоже отнимали порядком много времени, из-за чего Сяо Чену оставалось лишь удивляться от того, что у него всё еще оставались пара часов сна в день. К середине недели, Ли Шу, видимо, начав немного верить, что Старейшина Сяо так просто не выдаст суть мальчика, стал чаще выходить из комнаты, находясь рядом с учителем и наблюдая за работой того. К концу же недели мальчик вовсе начал все время следовать за заклинателем и вел себя на удивление послушно. Ли Шу поприсутствовал на всех собраниях с учителями, — до собраний со старейшинами его просто не пустили, — беспрекословно выполнял сыпавшиеся на него поручения вроде того же налития чая или навести чернил. Сопровождал на встречах с новенькими учениками, где проводились лекции о прохождении испытания, да и вообще совсем мало похож был на злобного демона, какими их обычно представляют люди. А таблетки заклинателя делали своё дело, что многие подсознательно чувствовали в нем уменьшившийся демонические нотки в ауре, которые раньше немного отпугивали от него. Сяо Чен, тревожимый какими-то своими мыслями, каждый вечер узнавал у брата о новостях за пределами ордена, но, к его изумлению, все было спокойно. И, честно говоря, такое поведение очень удивляло Ли Шу. — Старейшина Сяо, — сквозь тонкие стены дома до ушей мужчины донесся не знакомый мальчишеский голос, заставивший вздрогнуть от неожиданности. — Этот ученик пришёл вместе с достопочтенным Верховным Старейшиной Гао. Напрочь позабыв обо всем, Третий Старейшина в панике оглядел свой рабочий кабинет, словно ища место спрятаться, а после тут же вернул на лицо безразличие, стараясь успокоить сбившееся дыхание. Ли Шу, который сидел на диванчике, помогая рассортировать документы по важности, заметил все это, удивившись как искринка в серых глазах быстро потухла. Бросив короткий взгляд на то место, где пару мгновений назад в панике видел кольцо с красным камнем, Сяо Чен натянул это кольцо себе на указательный палец и поспешил выйти на улицу к нежданному гостю, совсем забыв о своём ученике. Прислонившись к колонне у внешней стены дома, снаружи действительно стоял Верховный Старейшина собственной персоной. Став одним из Верховных Старейшин Горы Весеннего Ветерка ордена Бао относительно недавно, он никогда не кичился своим положением и даже внешне выглядел крайне скромно: белые одеяния с узкими черными рукавами и никаких украшений даже в виде вышивки. Высокая широкоплечая фигура, длинные чёрные волосы, собранные в высокий хвост белой, обычной лентой. Гао Ци. Взглянув на Сяо Чена, напряженное лицо, Гао Ци разгладилось и мягкая улыбка заиграла в уголках губ. Ясный, но бездушный взгляд серых глаз, тонкая линия слегка нахмуренных бровей и чуть пухловатые алые губы — ни единого устрашающего шрама или хотя бы намека на какие-либо другие несовершенства, кроме чрезмерной бледности, не было видно на молодом, свежем лице маладшего брата Цзян Яна, что обрадовало Верховного Старейшину. Только вот сам Третий Старейшина от этого почувствовал легкий укол тошноты. Сяо Чен едва подавил рвотный позыв и перевел быстрый взгляд на висевший на поясе у мужчины тонкий, длинный меч, обмотанный грязно-серыми тканями так, что было невозможно увидеть цвет ножен. «Чуан» — имя меча. Означало «держаться вместе», по крайней мере, для Сяо Чена, ведь то был легендарный черный меч Третьего Старейшины, который, когда-то по его собственному желанию, был запечатан. Рядом с этим мечом на поясе покоились синие, скромные ножны от меча «Аян Фэн» — «близко к каре». Гао Ци осторожно положил свою руку на оба этих ножна, внимательно следя за реакцией Третьего Старейшины. Вздохнув, заклинатель спрятал лицо за веером, разглядывая поочередно то ученика, приведшего Верховного, топчущегося сейчас на месте, то самого Гао Ци, упрямо молчавшего с легкой улыбкой на лице. Приняв на свои плечи тяжкое бремя начать разговор, Третий Старейшина выдавил из себя: — Что же вас привело, Верховный Старейшина Гао? Улыбка мужчины стала шире, пока напряжение в плечах говорившего только росло. — Ученик, можешь быть свободен, — повернулся к юноше Гао Ци и бедный ребёнок, который считал, что про него уже забыли, побледнел, покивал да убежал, что пыль под ногами виднелась. — Так что же вас привело? — Мне нельзя побеспокоиться о здоровье одного из наших почитаемых старейшин? — склонил голову Гао. Теперь побледнел уже Сяо Чен. — Конечно-конечно. Просто этот скромный Старейшина не думал, что у Верховного найдётся хоть минутка проведать его, когда раны были не столь серьёзны. Этот старейшина просто устал, отчего не смог совладать со своей энергией. Мужчина в белом скрестил руки на груди, а потом начал поглаживать ладонью свой подбородок, не стремясь продолжать разговор. Что только больше нервировало заклинателя внутри, но он прекрасно держал маску бездушной куклы на лице. — На самом деле, я так же пришёл по просьбе твоего отца Сяо Жуна. Совсем скоро будет поклон, отчего твой отец высказал беспокойство о твоем здравии. Так же он просил вернуть тебе твой Чуан. — с этими словами Верховный отвязал от своего пояса скрытый меч, протягивая руку вперед. — Благодарю за беспокойство, — поклонился Третий Старейшина, забирая своё оружие, — передайте отцу, что приду к нему даже на смертном одре, — улыбка, что окрасила бледное лицо была слишком вымученная, но не менее опасная, — пусть не беспокоится почём зря. — Я передам ему, — кивнул и развернулся, уходя прочь. Сяо Чен долго наблюдал за пустой дорогой с горы, до побледневших костяшек сжимая свои ножны. Вот надо же было испортить такой прекрасный день, когда работы ещё много, а сил больше не осталось. Решив, что нужно срочно вернуться в кабинет к своим делам, не поддаваясь сомнениям об уходе, чтобы напрочь забыть произошедшее, мужчина резко обернулся. За его спиной стоял Ли Шу. — Старейшина Сяо? — с непонятной для Третьего Старейшины интонацией позвал он. Однако заклинатель решительно резко развернулся и двинулся прочь от дома, по той самой тропинке в сад, не оглядываясь. Спиной он безошибочно ощущал пристальный взгляд. Делая вид, что не обращает внимания, старейшина ускорил шаг. Когда на пути попадались прохожие учителя, он попросту проходил мимо, даже не проявляя банальной вежливости. Те в ответ лишь укоризненно качали головой, но прекрасно знали, что раз в три месяца у их главы пика было ужасное настроение, которое грозило всем остальным порцией неуважения, оскорблений, даже наказаний, поэтому никто не смел к нему подходить в эти дни. Сяо Чен уже добежал до сада, но не мог успокоиться. Его душила паника. Сжимая в объятии одной рукой ножны с веером, второй откидывал прутья деревьев, пробираясь через скопление стволов, заклинатель почти бежал, не обращая внимания ни на что. Он чувствовал себя отвратительно, хоть и сам не до конца понимал, что на него нашло. У него ведь не должно быть никаких эмоций. Никаких чувств. С одной стороны причина для ухода всё же была: Ли Шу оказался за спиной неожиданно, что буквально сбило с толку! С другой же стороны и сомнения самого Сяо Чена в возвращении к работе нельзя назвать безосновательными — непредвиденное появление Гао Ци с его любимым, родным мечом, как же тут не отреагировать? Верно? Его угнетало чувство стыда за уход от мальчика, однако он не стал даже думать о возвращении, целенаправленно быстро идя только вперёд сквозь свой длинный сад. Стройные ряды деревьев исчезли. Ноги заклинателя привели его за пик, в дикий сад, что находился рядом с границей горы и внешнего мира, за территорией школы. Вокруг было необычайно тихо, тут солнце лишь чуть освещало растущие в беспорядке, но близко друг к другу деревья, создавая своё темное царство. Прохладный горный воздух ласкал лицо, охлаждая слегка покрасневшие от бега щёки, но холодно не было. Повсюду витал сладкий цветочный аромат вишен, отчего на сердце становилось спокойнее. Всё хорошо, все в порядке. Он больше не был в темноте без капли света и свежего воздуха, умирая от холода с голодом. Не сдержавшись, заклинатель прикрыл глаза рукой да тихо всхлипнул, позволив себе не большую слабость. Как же ему было тяжело! Почему все это происходило с ним? Потому что он злодей? Поэтому? Но в детстве Сяо Чен не был злодеем! Так почему ему достался отец, который вечно смотрел на него с презрением, видя перед собой лишь средство достижения целей? Да и… Резко поток мыслей прервался, Чен в растерянности оглянулся на шелест, забыв убрать от лица руку, чуть опустив её, прикрывая губы. За спиной заклинателя в непроглядном мраке теней деревьев стоял истинный демон, сложив руки за спиной. На его устах играла лёгкая улыбка, не отражающаяся в синих, словно ночь, знакомых глазах. Прищурившись, он произнёс: — Здравствуйте, Третий Старейшина Сяо. Испуг поглотил всё существование Сяо Чена. Стремглав, он побежал прочь от демона, пока в голове был полнейший хаос. Старейшина снова придерживал одной рукой ножны с веером, второй отбрасывая прочь ветви, которые появлялись перед его лицом. Внезапно его замах блокировала чья-то рука; она была утончённой, с длинными нежными пальцами, которыми было идеально бы перебирать струны циня, но при этом сила наполняла душу невольным страхом: Сяо Чен словно натолкнулся на железные кандалы, прикованные к стене. Эта ассоциация только больше напугала бедного мужчину. Хрупкое запястье крепко обхватил истинный демон из сна, смотря в лицо мужчины своим безразличным взглядом, в котором можно было уловить легкий интерес и насмешку. В отличии от сна, который Сяо Чен помнил смутно спустя неделю, сейчас демон выглядел чрезвычайно спокойным, расслабленно улыбаясь. Его губы не были искусаны, а лицо не осунулось от недосыпания. Чёрные, смоляные волосы спадали с плеч, доставая почти до колен. Угольно-темные одеяния с красными вставками и нежно-зеленым хаори без рукавов смотрелись странно, причудливо красиво сочетаясь на статной фигуре демона. Отчего-то именно такое сочетание цветов в одежде принесло в душу заклинателя спокойствие. Если его убьют даже раньше, чем в первой жизни, то тогда хаос не возродиться. Это были бы хорошие новости для всех, кроме его братьев, которые из кожи вон лезут для спасения младшего. К тому же, умерев сейчас, Сяо Чен даже не сможет попрощаться с сыном! Опять оставит его сиротой? Ещё раз? Он ведь даже не знает что с ним стало, после смерти отца в первой жизни. Во второй же жизни, в другом мире, где был двадцать первый век, Сяо Чен дожил лишь до восьми лет, плохо помня о первой жизни, поэтому вторую можно даже не считать. Да и смерти то он особо не страшился. Скорее, неприятно было осознавать, что любимые им люди будут о нем плакать. — Старейшина Сяо? — склонил голову демон, прищурившись. И уже явно не в первый раз зовя. Ой. Точно. Демон. Заклинатель так глубоко ушел в свои лихорадочные мысли, что вовсе забыл про демона. — Кхм… Так ты пришёл за мной или моим учеником? — Неловко откашлявшись, решил уточнить Чен, вспоминая, что Ли Шу до ужаса похож на этого демона, ведь теперь он мог их сравнить лучше, чем раньше, когда лишь смутно помнил образ из сна. — Если ты пришёл за моим учеником и хочешь ему сделать больно, то живым не уйдёшь. Да и представиться будь добр не забудь, раз держишь мою руку. Демон в удивлении приподнял бровь. — Я Фэн Гу. И нет. Ни один из вариантов, которые ты озвучил, мне не нужны. — Демон, точнее Фэн Гу, отпустил руку заклинателя, отходя на шаг от него, — я просто проходил мимо, когда услышал странный звук. Стало интересно, поэтому подошёл ближе. — Странный звук? Сяо Чен вспомнил о своём всхлипе, который несдержанно вырвался из него. Мужчина покраснел. Ему потребовались недюжинные усилия, чтобы попытаться вернуть невозмутимость на лицо и плавность в движениях. Тем не менее на щеках его всё еще сиял заметный румянец. Освободившейся рукой быстро раскрыл веер, прикрывая им пылающее от стыда лицо. Как же он мог так опозориться? Не ожидал, что рядом кто-то будет! Ну как так-то?! Стоило в первые дать волю хоть каким-то чувствам, а рядом оказался собственный убийца! — Стоит заметить, тут было моё любимое место, — прокашлялся Гу, с долей любопытства и странного веселья осматривая человека напротив, — надеюсь, бравый заклинатель не прогонит бедного демона отсюда? — Можешь даже забыть, что я тут был, — глухо отозвался мужчина, теряя все краски жизни. Его взгляд тут же потух, — можешь дальше наслаждаться природой, а мне стоит вернуться на свой пик… Да, точно. Я должен вернуться и приняться за работу. Заклинатель вдруг почувствовал себя преданным этим миром. Ведь этот мир и впрямь не собирался идти ему навстречу, вечно бросая камни то в него, то ему под ноги. Насилу сохранив равнодушное выражение лица, когда тошнота вновь поднялась из глубины желудка, Третий Старейшина обошёл демона, взмахнув широкими рукавами. Он окончательно потерял всякое спокойствие и просто-напросто ощущал жгучую обиду с болью, кипящих в груди. Плотину эмоций, что так долго держал этот злодей, прорвало. И рядом с кем? С тем, кто убил его в первой жизни! А сейчас просил не выгонять со сокровенного места! Сяо Чен чувствовал себя поганым куском мусора, что отбирал у всех последнюю крошку. Ему должно быть плевать! Он же злодей! Плевать! Плевать на то, что станется с орденом Бао, плевать на этого демона. Плевать на весь этот мир! Как же хочется так же плевать на отца с его правилами, планами и жестокостью! Пускай сами справляются со всем, Сяо Чен устал! Устал! Однако ничего из своих мыслей он так и не озвучил, ведь кому он мог их озвучить? Фэн Гу, которого видит в первые в жизни? Чен лишь низко поклонился демону на прощание, даже не смотря в его сторону, и побрёл дальше. Он не знал идет ли правильной дорогой или куда вообще идёт, но просто шёл. — Вообще-то, я думал, что ты составишь мне не плохую компанию, если не собирался меня прогонять или убивать, как это обычно бывает у вас, заклинателей. Донёсся из-за спины нежный голос Фэн Гу, заставив Сяо Чена замереть.