Willing/Желающий

            Гарри не мог не поежиться, просто услышав этот голос снова. Он скучал по этому человеку больше, чем кто-либо мог себе представить. Именно его голос впервые привлек Гарри. Это был голос, который мог звучать заботливо, соблазнительно, сногсшибательно сексуально и порочно, когда это было необходимо. Не многие люди могли бы сказать, что их голоса могут звучать так же. Северус, возможно, и не был самым красивым в мире мужчиной, но он не был лишен привлекательности. Для Гарри он был классически красив, хотя он никогда ему об этом не говорил. Северус отреагировал бы на похвалу так же, как на оскорбление, которым его осыпали Дурсли. То есть совсем не очень любезно. Значит, он был прав, Северус всё это время работал на Дамблдора. Северус тоже знал, кто он такой? Даже думать об этом было больно. К сожалению, его подозрительная натура снова подняла свою уродливую голову. Его первым побуждением было опуститься на колени, как и должно было быть; теперь он не был уверен, что делать. Часть его хотела встать, бросить вызов Северусу, показать ему то же отвращение и злость, которые он показывал всем остальным. В конце концов, Северус тоже держал его здесь против его воли. Всего несколько мгновений назад он чувствовал себя свободным от этих бурных эмоций, теперь они вернулись с удвоенной силой, сильнее, чем когда-либо. И всё же его вопрос о том, как Гарри был его сабом, заставил его осознать... может быть, только может быть… он не знал.              — Я не люблю повторяться, — предупредил Северус низким и опасным голосом. Сказал прямо Гарри на ухо, прежде чем повернуться к Гарри лицом, ловко приподнимая рукой его подбородок, желая заглянуть Гарри в глаза. Он мог видеть беспокойство Гарри, даже не пытаясь уловить его поверхностные мысли. Он должен был знать, откуда, черт возьми, Гарри его знает. Несмотря на то, что он знал, что откровение будут хуже лжи. В конце концов, Гарри только недавно исполнилось семнадцать, а у него уже год не было сабмиссива. В любом случае, если Гарри был его сабом, он также был несовершеннолетним. Достаточно молод, чтобы быть его учеником.              Гарри знал этот тон, это означало, что Северус был чрезвычайно зол и давил на него. Северус всего один раз был так зол, и тогда он подверг себя опасности. Он также помнил наказание за этот трюк и не хотел его повторения. Хотя технически они больше не были Домом и Сабом. Он не думал, что Северуса сейчас особо волнуют технические тонкости. Зеленые глаза встретились с черными, они изучали и искали ответы, которые были только у него. Они были не такими злыми, как его голос. Затаив дыхание, не сводя глаз с Северуса, он начал меняться.              Глаза Северуса расширились, сердце бешено забилось, когда Гарри начал меняться. Он был магом-метаморфом! Он был как Тонкс! Почему он не превратился в одного из них и не убрался отсюда ко всем чертям? Его волосы потемнели и стали длиннее, черты лица стали более выраженными, глаза приобрели глубокий океанский синий цвет, он постарел на четыре года в течение секунды. Его тело стало крупнее, не слишком, но заметно из-за того, насколько он был худым. Он закрыл глаза, ему было пятнадцать лет; мальчику было пятнадцать лет. Если он взял его своим сабом до 31 июля, то на короткое время ему было четырнадцать, что делало это невыносимым. Он ни разу не обратил внимания на тот факт, что мальчик был несовершеннолетним. Он потерял дар речи и был не в состоянии что-либо сказать, поскольку безмолвно открывал и закрывал рот.              Гарри наблюдал за каждой эмоцией, промелькнувшей на лице Северуса, прежде чем тот закрыл глаза, полностью скрывая свои чувства. Гарри тяжело сглотнул, напряжено и насторожено, он видел, как тот отказывал любому моложе восемнадцати, даже не взглянув на них. Поэтому он состарился, прежде чем приблизиться к мужчине. Он сказал ему, что ему восемнадцать, он солгал, и он знал, что Северус ненавидит ложь больше всего на свете. Честно говоря, он не ожидал, что Северус возьмет его в качестве своего Сабмиссива. Когда это случилось, он не мог сказать правду только потому, что знал, что его выгонят. Это превратилось в порочный круг, на котором он отказывался останавливаться.              Северус открыл глаза, сузив их, и увидел виновато выглядящего Сабмиссива. Того, который в данный момент совсем не походил на Гарри Поттера. Нет, он выглядел на двадцать лет; он был зол, злее, чем когда-либо. Он хотел посадить мальчика к себе на колени и наказать его так, чтобы тот никогда не забыл. Ему болезненно напомнили, что Гарри не был его сабмиссивом; они перестали быть таковыми год назад. Гарри ушел, даже ничего не объяснив. Он причинил Северусу боль большую, чем пожилой человек когда-либо признался бы, даже под проклятием Круциатус.              — Я был первым? — Северус потребовал ответа, он должен был знать.              — Нет, сэр. — тихо ответил Гарри. Их было пять, ни в одном, ни с кем из них он не оставался дольше трех месяцев. Они не были способны дать ему то, что он хотел, в чем он нуждался. В основном это касалось контроля и наказания. Гарри хотел чего-то другого, и он нашел это в Северусе.              Что ж, по крайней мере, это было небольшим утешением. — У тебя есть другой Дом? — спросил Северус, заметив браслет на руке Гарри. Многие Мастера отмечали своих сабов: большинство - ошейниками, если хотели, некоторые – менее очевидными предметами. Северусу это не нравилось, но он чувствовал себя крайне обиженным от этого осознания. Ни один из сабов, которых он видел, никогда не соответствовал Гарри, и поэтому он никогда не брал ни одного. Это то, чем он занимался до того, как Дамблдор отозвал его обратно в Хогвартс.              Голубые глаза Гарри смотрели на Северуса в замешательстве, почему этот человек так подумал? По правде говоря, у него не было нового Хозяина со времен Северуса, и это казалось каким-то неправильным. Он не вернулся в клуб, вместо этого предпочел спать на улице, тоскуя по Дому, которому полностью доверял. Гарри проследил за взглядом Северуса, и его губы растянулись в немом рычании. Гарри покачал головой, отвечая на вопрос Северуса.              Северус ненавидел, когда его сабы так поступали, он всегда требовал устных ответов. И всё же облегчение, охватившее его, сделало его равнодушным к тому, что Гарри не отреагировал должным образом. Мерлин, все так кардинально изменилось за полчаса. Он пришел в эту комнату с намерением встретиться лицом к лицу с разъяренным подростком, отдать ему еду, а затем отправиться в свою лабораторию варить зелья. Даже в самых смелых мечтах он не подозревал, что произойдет такая нелепая вещь. И всё же это произошло, и он понятия не имел, что делать дальше. Было очевидно, что он всё ещё хотел Гарри, особенно если учесть облегчение, которое он испытал несколько минут назад. К сожалению, Гарри, очевидно, не чувствовал того же, он ушёл. И всё же он преклонил колени у его ног, выдав тот факт, что был с ним. Несмотря на то, что он, Северус Снейп, принимал участие в том, чтобы удержать его здесь, по крайней мере, так мальчик должен думать.              — Ты не знал, что я Гарри Поттер? — спросил Гарри, и его голубые глаза наполнились отчаянием. Как будто он нуждался в ответе так же сильно, как Северусу нужно было узнать, почему они познакомились.       Северус приподнял бровь в ответ на глупый вопрос: «Ты думаешь, я попросил бы тебя объяснить, если бы знал?»              Гарри прикусил губу, прежде чем ответить: «Нет, сэр». Что означало, что он ушел ни за что. Боже, у него болело сердце, когда он думал об этом, он испортил единственное хорошее в своей жизни, потому что неправильно понял ситуацию. Если бы он просто доверился своему Дому... он, возможно, все еще был бы в безопасности в своем маленьком мирке в доме Северуса в Лондоне. Его, конечно, всё равно не поймали бы и не привезли сюда.              — Почему ты ушел? — требовательно спросил Северус, как будто мог прочитать мысли Гарри.              Лицо Гарри вытянулось, его глаза снова уставились в пол, но ненадолго. Северус схватил его за подбородок, заставляя поднять взгляд и заглянуть ему в глаза. Гарри безмолвно открывал и закрывал рот, когда комок гнева застрял у него в горле. Крепкая хватка Северуса за подбородок удержала его. Не дал ему впасть в отчаяние, он ненавидел торчать в этой комнате. Он хотел выбраться, нет, ради собственного здравомыслия ему нужно было уйти. — Я видел, как Дамблдор направлялся в квартиру, я думал, ты знаешь… Мне нужно было уйти.              — Ты мне не доверял. — мрачно заявил Северус, резко отпуская подбородок Гарри.              — Я доверял, — в отчаянии ответил Гарри, — Я доверял. — он повторил это так, как будто Северус поверил бы ему еще раз.              — К сожалению, твои действия говорили громче твоих слов, — холодно сказал Северус.              Гарри вздрогнул, как будто эти слова были жестоким ударом, в основном потому, что он знал, что Северус был прав. Он разочаровал своего Учителя, и это заставило его почувствовать себя совершенно несчастным. Сейчас это не имело значения; ничто не имело значения, потому что он застрял здесь в конце концов. Он ни на минуту не думал, что Северус здесь, чтобы помочь ему, если что; они попытаются использовать это в своих интересах. Что ж, их ждал бы шок, если бы они попытались, он не был покорным дураком, и он добровольно решил подчиниться кому-то, позволить им позаботиться о нем. Позволить кому-то заботиться о нём, лелеять его, поскольку он никогда в жизни этого не чувствовал. Он жаждал этого, да, но это не было частью его жизни…кого он обманывал? Это был его спасательный круг, но он в нем не нуждался. Он привык быть сам по себе, несмотря на отсутствие Хозяина, Мастера. Безнадежность, обида, страх и гнев снова начали брать верх над ним. Его магия снова вышла против его воли и начала покидать его.              Северус видел, как Гарри дрогнул от его резких слов. К сожалению, они были правдой, как он мог полностью позаботиться о ком-то, если ему не доверяли? Хотя он признал, что понимал, откуда пришел Гарри, осторожность, вероятно, позволила ему так долго избегать разоблачения. Он, вероятно, думал, что был прав в своих убеждениях, сидя здесь прямо сейчас. Северус резко втянул воздух, когда магия Гарри опасно заплясала по комнате. Реагируя на сдерживаемые эмоции молодого человека. Он сразу понял, что Гарри долго не продержится. Он бы набросился, потерял контроль и, скорее всего, сделал бы то, о чем пожалел бы. Если бы Гарри не был его сабом, он был бы слишком счастлив стоять в стороне и наблюдать, как это происходит. И все же он пообещал заботиться об этой драгоценной душе, независимо от его имени, возраста или даже статуса в волшебном мире.              — Успокойся, — сказал Северус, его голос был успокаивающим впервые с тех пор, как он переступил порог комнаты. Северус протянул руку, чтобы коснуться Гарри, по какой-то причине это всегда помогало ему успокаиваться. Одно прикосновение всегда заставляло Гарри противопоставлять себя Северусу. В этот раз было то же самое, с одной большой разницей, Северус впервые почувствовал, как магия Гарри оживает. Кружился вокруг них во всем своем великолепии, прежде чем внезапно исчезнуть в них обоих. Северус ахнул, он читал об этом, но никогда за миллион лет не ожидал, что это случится с ним. Магия Гарри сливалась с его магией. Отмечая его как Доминанта Гарри Поттера, а Гарри - как его Подчиненного. Никто не мог помешать необузданной, добровольной, дикой магии, даже министр магии. Даже кто-то более могущественный, чем он. Единственный способ разрушить связь – это если они оба расторгнут её добровольно. Если он думал, что Гарри, раскрывающий себя как Бывшего сабмиссива, все изменит, что ж, это была совершенно иная ситуация.              Гарри вздрогнул, его магия, наконец, успокоилась, и впервые с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать, он почувствовал, что контролирует ситуацию. Или, скорее, что кто-то другой контролирует ситуацию за него. Случилось бы это давным-давно, если бы он позволил? Его магия всегда сильно реагировала на Северуса. Она терзала поверхность его блока, умирая от желания вырваться наружу. Он думал, что это из-за того, что в нем ощущалась магия Северуса, но он начал думать, что это было что-то совершенно другое. Гарри не был уверен, что это означало, хотя и не полностью.              — Ты понимаешь, что только что произошло? — спросил Северус. Он чувствовал, что эмоции Гарри, то, что он чувствовал последние несколько недель, тоже выходят на поверхность. Это не удивило его, поскольку он слышал, как все остальные рассказывали истории о том, как Гарри реагировал на них. Он также чувствовал замешательство Гарри; вот почему он задал этот вопрос. Независимо от ответа, магия Гарри не связала бы их, если бы этого не хотел его бывший сабмиссив. Гарри принадлежал ему полностью, не требовалось ни контракта, ни переговоров, ничего. Он хотел его; что ж, Гарри собирался его заполучить. Он защитит его от вреда и от тех, кто хочет использовать его в своих эгоистичных целях. Точно так же, как он поклялся, когда впервые взял Гарри в качестве своего Сабмиссива много лет назад.              — Хмм… Нет, — сказал Гарри, внутренне съежившись, честно говоря, он чувствовал себя так, словно ему четырнадцать лет и он впервые снова сталкивается с этим человеком. С одной разницей, ему удалось поговорить с ним без заикания или нечленораздельности... на этот раз он не смог этого сказать.              — Я так и думал, — сухо сказал Северус, запоздало осознав, что все еще прикасается к Гарри, и убрал руку, к большому разочарованию Гарри, если судить по его чувствам. — Я дам тебе книгу, и ты сможешь прочитать про всё сам. — таким образом, он получит полную картину, а не просто краткое объяснение.              — Ты не можешь просто рассказать мне? — спросил Гарри. — Сэр. — быстро добавил он.              Северус посмотрел на Гарри: «Очень хорошо, но не здесь». Северус сказал, что от света и красок у него разболелась голова. На его вкус, это было слишком по-гриффиндорски, ярко-красное с золотом, это заставило его содрогнуться. Он предпочитал более темные места и цвета.              — Не здесь? — как попугай повторил Гарри, он действительно собирался вывести его из этой комнаты? Он прикусил губу, прежде чем неохотно заговорить снова. — В нем чип GPS, и он не снимается! — Гарри не смог бы скрыть свой гнев, даже если бы попытался.              Губы Северуса дрогнули, это было свидетельством того, как мало Гарри знал о Волшебном мире, судя по его словам. Он, конечно, много знал о мире магглов, он прожил в нем первые одиннадцать лет своей жизни и каждое лето с тех пор. Любовь Дамблдора к миру магглов распространялась и на его сладости и схемы вязания, он не был экспертом. Ему нужно было многому научить Гарри, и он научит его. — Дай мне свою руку, — сказал Северус голосом, не допускающим возражений, хотя Гарри и не собирался этого делать.              Гарри, затаив дыхание, протянул левую руку, пристально наблюдая за Северусом. Он заметил, что Северусу тоже нужна палочка, зачем всем, кого он встречал, нужны палочки? Для него это не имело смысла. Затем двумя словами, двумя короткими словами этот проклятый браслет со стуком упал на пол.              — Почему ты просто не превратился в кого-нибудь другого и не ушел? — спросил Северус, не в силах больше сдерживать свое любопытство.              Гарри прикусил губу, чувствуя себя неловко: — Я об этом не подумал. — если бы он подумал, Дамблдор не схватил бы его, когда он уходил. Неизбежные результаты были бы теми же, эта штука просто привела бы Дамблдора обратно к нему. — Он бы все равно нашел меня снова, этот браслет меня выдал бы.              — Вверх, — сказал Северус. Дамблдор был, мягко говоря, в шоке. Он с нетерпением ждал, когда увидит выражение лица старого козла.              Гарри, не теряя времени, выполнил приказ; он начинал чувствовать себя стесненным в таком положении. Северус открыл дверь и зашагал; он ни разу не оглянулся, чтобы убедиться, что Гарри следует за ним. Северус не был уверен, знал ли Гарри, что может чувствовать его эмоции, но пока не собирался выдавать его. Он не чувствовал никакого обмана со стороны Гарри, поэтому знал, что тот не попытается сбежать. По крайней мере, пока Гарри здесь не нравилось, он совершенно очевидно дал это понять. Не то чтобы его можно было винить; он застрял в этой комнате, его держали как пленника в течение трех недель. Каким бы прекрасным ни был Хогвартс, никому бы не понравилось, если бы их где-то держали в плену. Ему пришлось бы выяснить, что Гарри думает о магии в целом; он не мог заставить своего сабмиссива оставаться там, где у него не было желания находиться. Гарри снова был его сабмиссивом, и он должен был делать то, что считалось правильным с его стороны.              Гарри последовал за Северусом, если бы это был кто-то другой, кроме него, он бы сбежал. Он скучал по Северусу больше, чем можно выразить словами (ну, во всяком случае, его словарным запасом). Он был таким идиотом, ему не следовало убегать, ему следовало доверять своему Дому. Он знал, что заплатит за это, Северус не забудет, просто на самом деле важно «когда». Надеюсь, до этого еще несколько дней, у него все еще болело везде. Для всех остальных боль, причиненная Гарри, была настоящей агонией, но он так привык к боли.              Они прошли недалеко, прежде чем Гарри оказался в чем-то вроде классной комнаты. Там были десятки стеклянных контейнеров и котлов. Они пробыли там недостаточно долго, чтобы Гарри заметил что-то еще. Они вошли в другую дверь, и глаза Гарри расширились. В банках плавали всевозможные предметы. Вещи смотрели на него мертвыми глазами, это было что-то вроде офиса, поскольку все, что в нем было, – это ряды шкафов и стол с несколькими стульями посередине. Затем они прошли через еще одну дверь в темный коридор и шли несколько минут, прежде чем подошли к потайной двери.              — Приложи ладонь к центру, — сказал Северус, снова доставая палочку. Гарри послушался, и по спине у него пробежали мурашки. Его руку словно укололи сотнями булавок и иголок. Так же быстро, как это началось, все прекратилось, дверь открылась, и Гарри слегка улыбнулся. Это было похоже на возвращение домой, это было похоже на дом Северуса.              Слева был большой камин, рядом с которым стояли два кресла с высокими спинками. Большой стол в самом дальнем углу с двумя стульями, очевидно, для еды. Справа от него довольно большая кухня с островом в центре. Ближе всего к нему находилась зона отдыха с двумя бежевыми диванами. Окон не было; только фонари, парящие в воздухе, создавали теплое сияние, окружавшее помещение. Через одну дверь он мог видеть библиотеку, заполненную книгами, которые Северус всегда привозил с собой из Лондона. Были и другие двери, но все закрытые. Одна была комнатой Северуса; другая была комнатой для гостей, которая не использовалась. В одной из них был шкаф, набитый подкладками и полотенцами, а также прочим хламом. Затем была комната, которой Северус пользовался чаще всего, его лаборатория зелий, вероятно, самая большая комната в квартире.              — Это кухня, как ты можешь видеть, — сказал Северус, обходя Гарри, показывая все комнаты в своей квартире. — Это моя лаборатория зелий, буфет, моя гостевая спальня, моя спальня, библиотека и последнее, но не менее важное - ванная комната. — что-то, чем Гарри нужно было воспользоваться немедленно, от него пахло так, как будто он не мылся три недели.              Огонь вспыхнул, сразу же обогрев комнату до более высокой температуры. Гарри нравилось тепло, вероятно, потому что ему по большей части всегда было холодно на улицах.              — Прими свой естественный вид, — сказал Северус. Он знал, что у Гарри, вероятно, было много скрытых шрамов. Не только тот, что у него на лбу, но и шрамы, которые его дядя умышленно нанес ему. Поскольку они были нанесены магглом, он сможет их удалить. Это могло занять несколько недель, но он был уверен в своих способностях Мастера Зельеварения.              Гарри закрыл глаза и откинулся назад, его волосы стали немного короче, а тело стройнее. Когда он открыл глаза, они снова были зелеными. Пока Северус хмурился, направляясь к своему сабу, он убрал волосы и увидел, что у него нет характерного шрама, который идентифицировал его как Гарри Поттера.              — Должным образом, — требовательно сказал Северус.              — Вот оно, — тихо сказал Гарри, не понимая, что Северус имел в виду.              — Нет, Гарри, это не так, иначе у тебя был бы шрам прямо здесь, — сказал Северус, рисуя пальцем молнию у себя на лбу.              — Я не знаю, как, — признался Гарри Поттер, он ненавидел разочаровывать своего Дома.              — Ты мне доверяешь? — спросил Северус, конечно, Гарри не знал, как это контролировать, и его никогда этому не учили.              —Всегда, — сразу же сказал Гарри, не задумываясь над своим ответом.              — Хотел бы я в это верить, ты же понимаешь, что я накажу тебя за недостаток доверия ко мне? — строго сказал Северус, но не сразу; Гарри прямо сейчас нуждался в руководстве, а не в наказании. Он мог чувствовать, насколько потерянным был Гарри, и как только он привыкнет к тому, как обстоят дела, он придумает подходящее наказание. Он делал это не потому, что был зол; ты никогда не поднимаешь на кого-то руку, когда злишься. Это не принесло ничего хорошего, просто заставило тебя о многом пожалеть. Он делал это, потому что Гарри солгал, и не один раз, а о многом другом. Затем он сбежал, когда ему следовало довериться.              — Да, сэр, — ответил Гарри соответствующим образом.              — Это заклинание вернет тебя обратно, оно не постоянное, если ты будешь сопротивляться, это будет больно. — строго сказал Северус.              Гарри кивнул головой: «Хорошо». он ответил согласием.              — Revortor, — сказал Северус, что заставило Гарри вернуться к его надлежащей форме. Итак, мальчик, которого он видел в комнате до того, как превратился в сабмиссива, которого он знал, не был настоящим мальчиком. Он наблюдал, как Гарри изменился, резко втянув воздух. От него захватывало дух, и все же он выглядел больным, он был слишком худым. Худее, чем он был, но так уж он был сложен. Он мог видеть каждое ребро, выступающее сквозь кожу его сабмиссива. Брюки, которые были на нем, были на лодыжках, прежде чем он натянул их обратно. Характерный шрам снова был у него на лбу. Ему предстояло много работы, это было очевидно. Он должен был взять себя в руки, Гарри становился чрезвычайно встревоженным. Возможно, эта связь была хорошей вещью, Гарри был не из тех, кто проявляет эмоции.              — Иди в ванную и разденься, я закончу через минуту. — сказал Северус. Обычно Гарри сам готовил ванну, но прямо сейчас о нем нужно было позаботиться. Он был в беспорядке; очевидно, он ел не ту еду, которую ему давали. Иначе через три недели ему было бы не так плохо, как было, и он не умирал бы с голоду.              — Да, сэр, — сказал Гарри, все еще придерживая ставшие слишком большими джинсы, и побежал в ванную.              Северус прошел в свою комнату, собирая необходимые вещи, пижаму, которую нужно было бы уменьшить, чтобы она была ему впору, а также халат. Затем в лабораторию зелий, чтобы собрать зелья, которые ему понадобятся, и, наконец, в свой шкаф, чтобы взять набор полотенец. Глубоко вздохнув, он понял, что это то, что ему было нужно. Он нуждался в этом почти так же сильно, как Гарри, их магия поняла это. Северус ни разу в жизни не мог ничего контролировать. Ни его жестокий отец-алкоголик, ни то, как он обрушивался на свою мать. Ни идиоты в школе, которые продолжали запугивать его в течение семи лет. Не его собственная судьба в руках Волан-де-Морта или позже Дамблдора, когда он обратился к нему за помощью. Он всегда чувствовал, что его жизнь никогда не принадлежала ему. То, что он оказался в клубе, было чистой случайностью, и он никогда не оглядывался назад. То, что Северус был Домом, позволяло ему чувствовать, что он, по крайней мере, что-то или кого-то контролирует. Это заставило его почувствовать себя сильнее; это компенсировало отсутствие контроля, которое он ощущал в других местах. Ему нужен был кто-то, о ком можно было бы позаботиться, и кто-то, в свою очередь, заботился бы о нем и удовлетворял его потребности. Он был не из тех, кому нравилось назначать наказания, ожидая оправданий. Он предпочитал помогать кому-то расправлять крылья, а не постоянно подрезать их. Вероятно, поэтому они с Гарри так хорошо ладили. Гарри был рад сделать то, чего от него ожидали, ему пришлось бы это сделать, если бы альтернативой было спать на улице.              Зайдя в ванную, он ужаснулся состоянию Гарри.