Willing/Желающий

      Северус быстро осмотрел свои апартаменты и не нашел абсолютно ничего, что указывало бы на то, что здесь что-то происходило. Это была хорошая работа, он был из тех людей, которые убирают по ходу дела. В противном случае он был бы пойман, когда его дверь открывали без его согласия или ведома. Он абсолютно ненавидел, когда Дамблдор преодолевал чары и проникал в его покои. Теперь, когда ему действительно было что скрывать, ему лучше позаботиться о том, чтобы это не повторилось. Была ли это школа Дамблдора или нет, но это были его апартаменты, его личное пространство, и ему не нравилось, когда Дамблдор самовольно входил без его разрешения. В этом случае речь шла не только о Дамблдоре, но и о всех членах Ордена, он, по общему признанию, преувеличивал, поскольку на его место пришли только три человека.              — Как ты смеешь силой врываться в мои покои, — прорычал Северус, его черные глаза вспыхнули чистой и неподдельной яростью. Было несколько вещей, которые Северус терпеть не мог, и это была одна из них. Его магия вспыхнула, показывая, насколько Альбус Дамблдор разозлил его.              — Успокойся, Северус, — сказал Альбус, его тело немного напряглось, Северус был не из тех мужчин, которых он хотел разозлить, это уж точно.              — Где мой крестник, Нюниус? Ты помог ему сбежать, не так ли? — заорал Сириус, которого Ремус удерживал, когда он пытался добраться до черноволосого профессора. На самом деле, вероятно, для его же блага, Северус уже не был тем ребенком, которого они знали в поезде. Он мог уложить Сириуса на спину за считанные секунды и в лучшем случае убить его, не используя непростительное проклятие.              — Согласно вашему определению побега, вы намерены вечно держать мальчика здесь против его воли, не так ли? — презрительно спросил Северус. —Судя по угрозам, которые он изрыгал в твой адрес, я не думаю, что он считает тебя своим крестным отцом Блэк.              Сириус зарычал, сражаясь с Ремусом, чтобы добраться до Северуса и причинить ему боль. — ХВАТИТ! Сириус. — рявкнул Ремус, его янтарные глаза задумчиво смотрели на Северуса. Он чувствовал запах Гарри здесь, но осмелиться ли он сказать остальным? У него были сомнения в течение двух недель, то, что они делали – было неправильно. Помогал ли Снейп Гарри? Судя по его словам, он, похоже, хотел ему помочь.              Северус встретился взглядом с Люпином; он знал, что у волка отличное обоняние. Он, вероятно, уже знал, что Гарри здесь, он не думал о Люпине. Ему следовало бы провести дезинфекцию в своей комнате, но он не был к этому готов. Гарри был недостаточно здоров, чтобы справиться с этим.              — Северус, что ты натворил? — требовательно спросил Дамблдор, его глаза были похожи на кусочки льда. Его обычного дедушкиного блеска не было. Он прошел через все, что сделал не для того, чтобы снова потерять Поттера. Если Северус действительно имел к этому какое-то отношение, то это влечет определенные последствия.              Северус проигнорировал слова Дамблдора, продолжая играть в гляделки с Люпином. Он преодолел естественные ментальные щиты Ремуса и показал ему, как выглядел Гарри в его ванной. Весь в синяках, тощий и со страшными шрамами, а затем еще одно воспоминание, где он сидит на диване и ест, выглядя, вероятно, более счастливым, чем когда-либо видел его волк. — Если он тебе небезразличен, держи рот на замке. — сказал Северус, обращаясь непосредственно к разуму Ремуса.              Ремус допустил вторжение и был в ужасе от состояния Гарри. Как это произошло? Был ли он ранен перед приходом? Не могло быть, чтобы по прошествии трех недель синяки были разноцветными, а не только ужасающего черного цвета. Гарри выглядел таким счастливым, почему? Почему из всех людей именно с Северусом Снейпом он был таким? Он знал, что не получит ответов прямо сейчас. Но он бы вернулся; будь он проклят, если допустит ошибку и позволит причинить вред Гарри. Может показаться, что его не заботило, как так он держал Гарри в Хогвартсе, но на самом деле он волновался о нем. Гарри был всем, что осталось от двух его лучших друзей. Он знал, что, возможно, никогда не понравится Гарри, и это причиняло сильную боль, но пока Гарри был счастлив, он предполагал, что ему придется научиться жить с этим. Услышав слова Снейпа, он медленно кивнул, и никто из присутствующих этого не заметил. С этими словами присутствие в его сознании исчезло, и вместе с этим он заменил свои щиты.              — Какого черта ты натворил, Нюниус? — прошипел Сириус.              — ХВАТИТ! — взревел Ремус. — Гарри здесь нет, я не чувствую его запаха, так что прекрати оскорбления, нам больше не по одиннадцать лет, Сириус. — Ремус солгал и молился, что поступил правильно. Он знал одно: он вернется позже вечером, чтобы поговорить со Снейпом.              Сириус перестал драться с Ремусом и начал дуться за спиной волка.              Северус насмехался над жалким идиотом; когда-то он надеялся, что Азкабан сделал дурака взрослее. И все же даже незаконный арест не изменил, нет, зараженный блохами идиот все еще вел себя так, как будто он все еще посещал Хогвартс. Блэк, казалось, не осознавал, что ему тридцать семь лет. Даже Гарри был более зрелым, чем он. Блэк не смог бы пережить то, что выпало на долю Гарри, даже сейчас, когда он взрослый, не говоря уже о детстве.              — Северус? Что случилось? — спросил Дамблдор, выглядя крайне расстроенным, то ли из-за слов Люпина о том, что он вообще не почувствовал запаха Гарри здесь или на Северусе, то ли из-за того, что его трижды проигнорировали. Зная Дамблдора, вероятно, были обе причины.              — Мальчик спал, я поставил поднос на стол и ушел, вы не хуже меня знаете, что это было к лучшему. Если бы мальчик проснулся и заговорил со мной так, как он это делал с другими… это было бы последнее, что он сделал. Теперь, поскольку вы ворвались в мои комнаты, требуя ответов, я хотел бы задать несколько своих собственных вопросов! Что, черт возьми, произошло? — рявкнул Северус, скрестив руки на груди и выглядя крайне рассерженным.              Сириус фыркнул, очевидно, не веря словам Снейпа.              — Он каким-то образом сбежал, мы должны найти его до возвращения студентов, иначе лишь немногие из нас смогут искать его. — сказал Дамблдор. Он не знал, как мальчику удалось снять браслет, в любом случае он не был счастлив.              — Это замок; есть не так много мест, куда он мог бы сбежать, даже если бы выбрался из замка. Если мы не будем осторожны, ему может удастся проскользнуть в поезд, который отправиться со станции Хогсмид обратно на Кингс-Кросс. — бесстрастно сказал Северус.              Альбус побледнел, он явно не подумал об этом. — Мы должны собрать всех. — сказал он, придя к решению. — Эльфы будут наблюдать за главным входом.              Глаз Северуса дернулся при этом заявлении, но он ничего не сказал. Неужели Дамблдора просто не заботило благополучие Гарри? Наверняка он видел, как Гарри пострадал? И все же он автоматически отправил его обратно в «тюрьму», вместо того чтобы убедиться, что с ним все в порядке? Честно говоря, это было так, как будто он хотел, чтобы Гарри возненавидел их всех, он должен был позволить Поппи проверить его. Как он сказал Гарри, Поппи никогда бы не стала помогать им. Она была целительницей; ее первой клятвой было не причинять вреда. Она, по крайней мере, смогла бы дать Гарри зелье. Он полагал, что сейчас это не имеет значения; Гарри был с ним в безопасности и исцелился. Он не собирался давать никому из них шанса снова причинить ему боль.              — А теперь покиньте МОИ комнаты, — прошипел Северус, которому надоел этот бедлам.              — Встречаемся в моем кабинете через три минуты, Северус, мы разделимся и обыщем замок. — сказал Дамблдор, и, прежде чем он успел опомниться, Сириус, Ремус и Дамблдор наконец оставили Северуса в покое.              Северус захлопнул дверь, отчего вся комната задрожала. Дышал через нос, обуреваемый яростью, пока не смог успокоиться. Ему до смерти надоели манипуляции и ожидания Дамблдора, а также тот факт, что он просто делал то, что хотел и когда хотел. Он не мог позволить этому продолжаться, теперь у него был сабмиссив, и он должен был быть сильным. Сделав глубокий вдох, он нашел свой центр, открыв глаза, которые были полны решимости. — Грейс! — крикнул Северус, нетерпеливо ожидая.              — Да, сэр? — сказала домовая эльфийка с широко раскрытыми глазами, ее Хозяин никогда не звал ее. Ее назначили присматривать за Принц-Мэнором, и она с гордостью служила им на протяжении трех поколений. Она не видела мастера Снейпа с тех пор, как он вступил во владение, он посетил поместье один раз, и все.              — Я хочу, чтобы ты обезопасила эту комнату от любого проникновения, даже от твоих собратьев – это можно сделать? — спросил Северус.              — Да, сэр, вы должны произнести заклинание, чтобы помешать домашним эльфам проникнуть внутрь, но я могу обезопасить эти комнаты от других волшебников и ведьм, как того пожелает мастер Северус. — сказала Грейс, низко кланяясь.              — Я должен произнести заклинание? — спросил Северус, взглянув на время.              — Да, сэр, вы также можете принять решение впустить определенных домашних эльфов. — сказала Грейс; она надеялась, что ее Хозяин будет навещать ее чаще, если это так.              — Я хочу, чтобы эта комната была немедленно защищена, и заклинание ожидало моего возвращения через несколько часов, понятно? — сказал Северус. — Ты останешься здесь после этого, и если кто-нибудь или что-нибудь войдет, ты проследишь, чтобы они ушли. Другой твой Хозяин спит в спальне, и его нельзя беспокоить ни по какой причине. Если он проснется до моего возвращения, скажите ему, что я вернусь, не приближайся к нему и не поднимай на него руку, у него не было хорошего опыта общения с домашними эльфами.              — Да, сэр! — взволнованно сказала Грейс, у ее Хозяина был партнер? Это означало бы, что ей нужно обслуживать двух человек. Наконец-то у нее было кому служить, и она была в восторге.              — Хорошо, — сказал Северус, прежде чем открыл дверь своей четверти и закрыл ее без прежнего стука. Он хотел побыстрее с этим покончить, поэтому быстро поднялся в кабинет директора.              

***

             Следующие семь часов тянулись мучительно медленно, поскольку он был вынужден искать Гарри Поттера. Когда он очень хорошо знал, где находится, если он не хотел, чтобы на него пало подозрение, ему пришлось пройти через это. Хорошо, что он дал Гарри зелье сна без сновидений. Без сомнения, его сабмиссив сильно забеспокоился бы из-за того, что его так долго не было. Рано или поздно ему пришлось бы рассказать Дамблдору, где он находится, но только после того, как Гарри оклемается. Ему не должно было потребоваться много времени, чтобы привыкнуть к общению с ним, поскольку Гарри уже был знаком с рутиной, оставаясь с ним в течение двух лет. За последние семь часов ему пришлось очень часто уходить, но пока не истек срок его контракта, он не мог. Очень жаль, что у него не было работы в защите; они были наняты только на один год за раз. В то время как главы факультетов заключали контракты на четыре года подряд. Он также испытывал чувство долга, когда дело касалось этого мира. Конечно, к нему никогда не относились по-доброму, но это был его мир, и мысль о том, что Темный Лорд добьется успеха, была невыносима. Он оказался между молотом и наковальней; он должен был защитить своего сабмиссива, но хотел внести свой вклад в войну. Он не собирался позволять Гарри становиться убийцей, убийство кого-то изменило тебя, а Гарри был недостаточно силен, чтобы совершить убийство и жить с этим. Каким бы злым и ожесточенным он ни казался остальным членам Ордена.              — Тонкс, Сириус, Ремус, я хочу, чтобы вы были на вокзале, Гарри Поттер не должен сесть в этот поезд, это понятно? — сказал Дамблдор, он был напряжен, взволнован и прямо взбешен тем, что один волшебник смог перехитрить их всех.              — Да, Альбус, — сказали все трое в унисон.              — Тогда очень хорошо, — сказал Альбус, отпуская их, всем остальным, к сожалению, нужно было готовиться к встрече студентов. Начинался еще один год в Хогвартсе, который, как он надеялся, Гарри будет посещать. Вместо этого он искал его повсюду, пытаясь найти.              Затем Северус вернулся в свои покои, чтобы сделать их немного чище, если это возможно. Очевидно, Грейс был занят, качая головой, эльфы, иногда он их не понимал. Наконец он заметил эльфа на кухне, убирающего горы еды. Вероятно, это было из поместья Принцев, там были свои грядки с овощами и фруктами, выращивали кур и других животных для производства мяса. Большая часть еды, вероятно, пропала даром, поскольку эльфам приходилось готовить только для себя. Гарри, вероятно, понравилось бы в поместье принцев, особенно с большим выбором блюд на выбор. Кухня была необычайно большой, за нее можно было умереть. Гарри всегда готовил для них, за исключением той недели, когда он болел. Он тайком дал Гарри несколько ложек зелий, не подозревая, что Гарри, черт возьми, волшебник.              Северус прошел в свою спальню, предварительно наложив запирающее заклинание на дверь. Он забыл отменить его перед уходом. Он отвлекся; однако этого не должно было случиться. На его лице появилась легкая улыбка, как и предсказывалось, Гарри лежал на кровати, распластавшись, как морская звезда. Он натянул одеяло, чтобы Гарри согрелся. В подземельях могло быть довольно холодно, и он знал, что его саб ненавидит холод. Ему было любопытно, но он предположил, что теперь у него есть ответ. Он проспит еще девять или десять часов, прежде чем действие зелья полностью прекратится. Ему не нравилось, что он пропустит ужин, но это будет только один раз. К сожалению, ему снова пришлось покинуть его, только что вернув, расставаться с ним было пыткой. Ему нужно было поговорить с Поппи, уговорить ее прийти в подземелья завтра. Гарри не был рад этому, но он должен был убедиться, что его сабмиссив здоров; это было частью его долга как Дома.              — Мастер Северус и юный Мастер хотят поужинать? — спросила Грейс с чрезмерной надеждой в голосе.              — Нет, я иду в большой зал на ужин, заклинание? — спросил Северус, вставая и оставляя Гарри отдыхать.              Щелкнув пальцами, эльф протянул ему книгу, открытую на нужной странице. Через минуту после того, как были наложены чары, ни один домашний эльф не смог бы войти в его покои без приглашения, и Дамблдор не стал бы этого делать. С этого момента Грейс будет единственной, кому разрешен вход, поскольку она была связана с ним и не предала бы его или Гарри. Северус никогда бы раньше не рискнул таким образом оттолкнуть Дамблдора, но теперь у него был Гарри, и все было по-другому. Северус становился защитником, собственником и сильнее как волшебник.              Как только он закончил, он вышел через потайные ходы и вошел в Большой зал. Как только большинство начали рассаживаться, студенты должны были прибыть с минуты на минуту. Заняв свое место, он пожалел, что не может выпить кофе, но пока не начался пир, это было невозможно. Он ухмыльнулся, просто увидев подавленное выражение лица Блэка и обеспокоенный взгляд Дамблдора. Это была их собственная вина, он предупредил их.              — Нам нужно поговорить, — прошептал Ремус, его голос не допускал возражений.              Северус закатил глаза, Люпин не сводил с него глаз весь вечер, и это раздражало. Он кивнул головой, зная, что иначе волк не оставил бы его в покое.              — О чем ты с ним разговаривал? — рявкнул Сириус, все еще страдая от произошедшего и от того факта, что они не нашли Гарри. Теперь он никогда не сможет загладить свою вину.              — Прекрати, Сириус, — рявкнул Ремус.              

***

             — Старым и новым, добро пожаловать обратно на Слизерин, как вы знаете, за этим факультетом долгое время закрепилась дурная слава. Слизерин будет вашей семьей, и вы должны относиться друг к другу соответственно. Никаких драк, никаких споров и следуйте установленным правилам. Для первого года правила вывешены на доске объявлений, вы должны их запомнить, я ясно выразился? — сказал Северус, глядя на них всех, чтобы убедиться, что они поняли важность.              — Да, сэр! — хором ответили студенты.              — Сейчас старосты проводят вас в ваши общежития, перед этим есть какие-нибудь вопросы? — спросил Северус.              Его встретила тишина.              — Очень хорошо, тогда сразу в постель, завтра у вас впереди долгий день. Если я вам понадоблюсь, попросите кого-нибудь из старост, и они меня позовут. — сказал Северус, — Только если я вам действительно нужен. — он был не в настроении общаться с одиннадцатилетними детьми, которые скучают по дому.              — Да, сэр, — снова сказали они, когда старосты повели девочек и мальчиков в их общежития.              — Профессор Снейп, могу я поговорить с вами? — спросил Драко Малфой, ему не нужно было находиться в общежитии, у него была своя комната, прямо рядом с Грейнджер.              — Конечно, следуйте за мной, — сказал Северус, выходя из гостиной. — Говорите, мистер Малфой.              — Моя мама попросила меня поговорить с тобой, — сказал Драко, не снимая маски, но в его глазах светились страх и беспокойство. — Она не хотела, чтобы я шел к Дамблдору; она сказала, что он заставит меня заплатить цену, которая, в конце концов, того не стоила.              Теперь Северус понял суть разговора и почему он ждал, пока все разойдутся. — Я должен предположить, что вы не хотите присоединиться к Темному Лорду по окончании Хогвартса?              — Нет, сэр, — тихо сказал Драко, — Он был в моем доме, я видел, что они делают... что он делает с моим отцом… Я не понимаю, почему он хотел, чтобы я был частью этого. — его голос был довольно слабым и усталым.              — Хочешь мой честный совет, Драко? — спросил Северус, останавливаясь, поворачиваясь, чтобы посмотреть на избалованного, но просвещенного блондина перед ним. Только в прошлом году он был доволен мыслью о присоединении, возможно, поселение Темного Лорда в Малфой-Мэноре было лучшим решением для мальчика.              — Да, сэр, — сразу же ответил Драко, он знал, что всегда может доверять профессору Снейпу в том, что он поступит правильно.              — Купи недвижимость на вымышленное имя, предпочтительно за границей, подготовь Портключ, забери из менора свою мать, отправь ее туда и присоединяйся к ней, если захочешь, после окончания учебы, — честно сказал Северус. — Если ты захочешь остаться и сражаться, возможно, ты сможешь пролить немного света на имя Малфоев, чтобы оно не было полностью запятнано действиями твоего отца. Подумай об этом, действуй в соответствии с этим, если хочешь... кроме этого, я ничего не могу для тебя сделать.              — Да, сэр, — задумчиво сказал Драко, нахмурив брови, обдумывая все, что только что услышал.              — О, и Драко? — спросил Северус, сделав несколько шагов. — Твоя мать права; Дамблдор заставил бы тебя заплатить ужасающую цену за свою защиту, которая, в конечном счете, ничего не стоит. Он хотел бы, чтобы ты шпионил для него; его мало волнует моральный ущерб, который будет нанесен тебе, если бы ты попросил у него защиту.              — Да, сэр, — сказал Драко, тяжело сглотнув, он подозревал, что, в конце концов, профессор Снейп шпионил за Темным Лордом. Все это знали, но не все студенты осмелились бы что-либо предпринять. Снейп был слишком смертоносен и обнаруживал их действия прежде, чем они успевали что-то сделать.              — Спокойной ночи, мистер Малфой. — сказал Северус, прежде чем уйти, это был долгий день; он с нетерпением ждал возможности забраться в постель и хорошенько выспаться. Он не был бы один, нет; его сабмиссив был бы с ним, как и должен был быть весь прошлый год.              Северусу потребовалось меньше десяти минут, чтобы добраться до своих комнат, и он неслышно застонал. — Я не имел в виду сегодняшний день, волк.              — Сириус вернулся на площадь Гриммо, мне нужно знать. — сказал Ремус.              — После его похищения? — спросил Северус холодным и резким голосом.              Ремус предсказуемо вздрогнул: «Послушай, я знаю, что то, что мы сделали, было неправильно, хорошо? Ты не обязан мне говорить».              — Мы? — усмехнулся Северус, он не имел к этому никакого отношения и не собирался позволять им утверждать обратное.              Ремус вздохнул: «Ты знаешь, что я имел в виду». Иногда это было похоже на разговор с ребенком, Снейп мог быть таким чертовски упрямым.              — Заходи, — прошипел Северус, ворча на фоне общего настроения.              — Где он? — спросил Ремус, оглядываясь по сторонам, ожидая, что Гарри развалился на диване.              — Спит, восполняя недостаток сна, который у него был в течение трех недель, — сказал Северус, намеренно углубляясь в тему.              — Все это время? — скептически спросил Ремус.              — Зелье сна без сновидений. — медленно произнес Северус, как будто разговаривал с кем-то у кого мозг размером с горошину.              — Почему ты помогаешь ему? — спросил Ремус, все еще стоя, не имея намерения садиться.              — Потому что никто другой не собирался ему помогать, — сказал Северус.              — Должна быть другая причина, Снейп, по которой ты ненавидишь Поттеров, — сказал Ремус, качая головой, не веря в это.              — Поправка, я ненавидел Джеймса Поттера, я верю, что мальчика, которому я помогаю, зовут Гарри, — криво усмехнулся Северус.              — Ты ненавидел его. — непреклонно сказал Ремус.              — Да, до того, как я узнал весь ужас того, что он пережил у Дурслей. Я был там, Люпин, когда этот бесполезный болван выпустил свои кишки. Я услышал полную правду без цензуры. Не та версия, которую вы слышали за чашкой чая. — прошипел Северус низким и злобным голосом.              — Не обращай на меня внемания, зачем тебе рисковать гневом Дамблдора, помогая мальчику, которого ты не знаешь? Я знаю тебя, Снейп, ты бы так не поступил. — сказал Ремус.              Северус мысленно выругался; Люпин не собирался оставлять его в покое. Он продолжал искать ответы, что, черт возьми, ему оставалось делать? И выбрал версию правды. — Несколько лет назад у меня завязались отношения с молодым человеком, который выглядел совершеннолетним и сказал, что ему восемнадцать лет. В прошлом году они закончились довольно внезапно, без объяснения причин. Я пошел к Гарри, и он рассказал кое-что довольно шокирующее. Поверь, я сам ничуть не обрадовался этому, к сожалению, Гарри сейчас больше нуждается в моей помощи, чем в моем гневе. Я знал Гарри, когда он носил имя Харрисон Блейк.              — Конечно, ты бы увидел сквозь чары! — сказал Ремус, и его глаза стали больше, чем Северус когда-либо видел. Он слишком хорошо понял, что Северус говорил ему. — Ему было четырнадцать! О чем он думал?!              — Если ты кому-нибудь что-нибудь расскажешь, Люпин, я убью тебя, независимо от того, попаду я в Азкабан или нет. — сердито сказал Северус. — Он маг-метаморф.              — О, о, о! — воскликнул Ремус, и его глаза расширились еще больше. — Что ж, это действительно удивляет меня, несмотря на тот факт, что несколько поколений назад в семье Поттеров был Блэк.              — Любой мальчик сделал бы все, что в его силах, чтобы сбежать с улиц. — твердо сказал Северус.              — Конечно, — глухо сказал Ремус, ему была ненавистна мысль о том, что его бедный детеныш застрял на улице в холоде и одиночестве.              — Испанская инквизиция закончилась? Утром мне нужно вставать на занятия. — сказал Северус.              — Могу я прийти и посмотреть на него? — тихо спросил Ремус.              — Это решение должен принимать Гарри, судя по его реакции на тебя, я бы не стал задерживать дыхание. — сказал Северус; он не собирался заставлять Гарри мириться с Люпином, даже если бы тот пригрозил донести на них.              — Просто скажи ему, что… Он мне небезразличен, даже если мне казалось, что это не так. Ты расскажешь ему, что я сделал? Сохранил это в секрете? — спросил Ремус.              — Как это по-слизерински с твоей стороны, — ухмыльнулся Северус, пытаясь произвести впечатление на Гарри, сохранив его секрет. — Иди! — сказал он, указывая на дверь.              — Хорошо, — сказал Ремус, выходя из комнаты Мастера зелий, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Северус просто закрыл дверь, прежде чем он успел это сделать.              Северус прошествовал обратно в спальню, снял мантию и положил ее в корзину; переоделся короткие спальные штаны. Разминая шею из стороны в сторону, он подошел к кровати и издал стон, когда лег на теплые простыни. Закинув руку на спину Гарри, прежде чем прижаться к спине сына. Подросток поежился от прохлады, прежде чем снова улечься. Подвинув подушки поудобнее, он устроился, его руки обвились вокруг своего сабмиссива в собственническом жесте. Наконец-то после долгого дня он был там, где хотел быть. Он понял, что завтрашний день будет пыткой.