* * *
Как ни нравилась Андрею идея прокатиться до Купитмановой дачи на мотоцикле, пришлось ехать сперва на электричке, а потом еще и на автобусе (поскольку на такси, видите ли, кататься в такое захолустье слишком дорого, а калечить новенькую иномарку по местному бездорожью и вовсе свинство). Автобус шел до деревни с забавным названием Нижние Почесухи. Быков тут же хохотнул: — Ну ты, Ваня, со знанием дела, смотрю, выбирал, прямо под себя выискивал. У твоих пациентов как раз частенько бывают почесухи в том самом месте. — Вечно ты иронизируешь, — проворчал Купитман, и они поплелись мимо деревни через живописный лесок туда, где располагались элитные дачные участки. Элитными участки, разумеется, не были, просто никому не хотелось покупать землю черт знает где да еще и рядом с Нижними Почесухами, поэтому продавались они дешево и представляли собой не заезженные шесть соток, а полноценные пару гектаров с куском очень миленькой березовой рощи или целым прудиком в придачу. Купитман, как истинный представитель своего народа, тут же смекнул, что предложение очень выгодное и приобрел свои пару гектаров, умудрившись при этом еще и выторговать приличную скидку. На своем участке Иван, уже совершенно не намереваясь скупиться, отгрохал двухэтажный особняк со всеми современными удобствами (которые ему все же провели почти даром, потому как у начальника местного управления водоканалами и прочими немалой важности объектами случился венерический конфуз, который Купитман разрешил совершенно волшебнейшим способом, совсем недорого и сохранив полную анонимность, что в местной глуши было не так просто, как могло бы показаться сначала). Дом вышел симпатичным, без всяких излишеств, с небольшим кирпичным гаражом сзади, пристроенным больше на всякий случай, нежели для постоя купитмановской иномарки, которую тот не собирался сюда гонять до тех времен светлого будущего, пока тут не появятся приличные дороги, что в реалиях России-матушки и по сей день звучит несколько фантастично. Перед домом был просторный двор с естественными природными насаждениями, которые Купитман решил не трогать, так как все равно не собирался разбивать здесь ни сад, ни огород. Напротив крыльца красовалась единственная дизайнерская клумба, давно высохшая, с заветренной альпийской горкой. Неподалеку под березками стояли шезлонги, подозрительно похожие на те, что Андрей последний раз видел в сочинском санатории, где они бывшую августовскую недельку перекантовались с Кисегач с целью «подлечить нервы». Мужчины закинули вещи в дом и, не откладывая в долгий ящик, решили расположиться под березками в шезлонгах и выпить чуток коньяка за приезд. Быков, не помнивший, чтобы Купитман с собою что-то тащил, с интересом наблюдал, как перед ним на низком пластиковом столике, притащенном из гаража, появляются янтарные емкости не самого маленького размера. Ну разумеется, у Купитмана в доме был предусмотрен особый тайник с коньячным запасом. Лимоны обнаружились в рюкзаке у Быкова, который был абсолютно уверен в том, что их вообще туда не клал. — Горький шоколад в боковом кармане, — подсказал хитрый Пудель, всю дорогу до дачи проделавший налегке. — Ну, собственно, почему бы и нет, — согласился Быков, доставая увесистую плитку. — Закусывать, конечно, чем-то надо, но ты бы еще обед из трех блюд мне подложил, мог бы и не стесняться. Купитман в ответ сверкнул свежевымытыми рюмками и откупорил коньяк. Накатив по первой, он произнес радостный тост за удачные выходные, после чего оставалось крикнуть только «ура!» и поудобнее устроиться в шезлонгах, чтобы начать балдеть, но не успели они толком начать это делать, как у калитки появился человек, видимо, забредший сюда случайно. При ближайшем рассмотрении им оказался Жора — один из многочисленных племянников Купитмана. — Простите, дядя Ваня, я бы не хотел вас беспокоить, но мне так таки надо перекантоваться пару дней… где-нибудь… — И ты решил, что моя дача — идеальный вариант, — ответил Иван с явным неудовольствием. — Так таки да, дядя Ваня. Мне бы тут над статьей поработать. И потом…солнце, свежий воздух… природа… родных никого… — А я, значит, по-твоему, тоже никто? — начал возмущаться Купитман, но Быков успокаивающе хлопнул его по плечу. — Так таки, дядя Ваня, я про то, что тут точно не будет Розы Моисеевны или Раечки с ее оравой. Таки поработать здесь самое то. — Ну ладно, ладно, — примирительно выдохнул Купитман, заранее обдумывая, как бы отправить племянника поскорее работать, дабы не тратить и на него коньяк. — Жорик — хороший мальчик, он нам не помешает, — сказал он Андрею, при этом больше стараясь успокоить себя и убедить в том, что внезапный визит родственника не помешает его планам. Накатив все же рюмашку и Жорику для вдохновения и расширения сосудов с последующим улучшением умственной деятельности, доктора отправили его устраиваться на второй этаж начинать уже работать над его ненаглядной статьей. Сами они собирались продолжить душевные посиделки в окружении природных красот. Купитман, знавший неисчислимое количество тостов на все случаи жизни, уже собирался выдать что-нибудь из своего самого любимого, но так и застыл с открытым ртом и поднятым бокалом: у ворот внезапно появилась машина, такая… подозрительно знакомая… Вскоре пред очами венеролога нарисовался пятый сын троюродной сестры двоюродного племянника Лева. Он тоже извинялся за доставленное неудобство, объясняя, что был проездом и решил остановиться тут, поскольку ему не удалось забронировать номер в гостинице, и вообще с гостиницами в этой дыре сложновато. Лева оказался не один: с ним был практикант Аарончик, с которым они вместе ехали на объект и который тоже приходился и Леве, и Ивану каким-то там дальним родственником. Из-за накладки с поломкой автомобиля молодые люди застряли перед въездом в Нижние Почесухи, а должны были уже давно миновать Верхние, но время было далеко не раннее, они жутко устали в пути и сочли за лучшее остановиться на ближайшей хате у родственников. Таковой оказалась дача Купитмана. Вслед за Левой и Аарончиком как по волшебству появились не желавшие оставлять их в трудной ситуации невесты Сарочка и Адочка, которые тоже уверяли, что чисто случайно «проезжали мимо». Дальше произошло то, что, скорее всего, можно было объяснить как притяжение одних родственников к другим, не иначе. Тут же позвонил старенький дядя Мойша и обрадовал Ивана тем, что собирается заскочить к нему в воскресенье на рыбалку, раз уж он все равно на даче. Народа и так уже хватало с избытком, так они еще и успели сообщить остальным, что находятся на дядьваниной даче, и он сам тоже тут. Что тут началось! В течение следующего часа Иван получил кучу звонков от всей родни, у которой купитмановская дача была в радиусе ближайшей досягаемости. Всем вдруг так захотелось провести хотя бы один выходной день на природе и повидаться с родней! Масштаб катастрофы рос стремительно и бесконтрольно. Даже у циничного Быкова во взгляде мелькнуло сочувствие. — Это какой-то кошмар! — сокрушался Иван, обреченно дергая себя за седые кудри. Идея провести выходные на даче казалась ему сейчас не то что неудачной, она была хуже некуда! Солнце в его глазах потухло, свежий воздух казался удушливым, а все природные красоты совершенно уже не радовали глаз. От тишины, о которой мечтал пожилой венеролог, не осталось и следа: бурно общающиеся родственники подняли невероятный шум. Жорик тут же позабыл о своей статье и галдел вместе со всеми. А еще наглая молодежь ловко выдула бутылку, надо заметить, не самого дешевого коньяка, стоило только Ивану на минутку отвлечься. Спасая оставшееся и пряча все в надежное место, Купитман благодарил высшие силы за то, что тут еще пока не было дяди Мойши, уж от него-то прятать что-либо было бесполезно в принципе. Его сокрушения прервал новый автомобильный гудок, к воротам Купитмановой дачи подкатил минивэн, из которого ласточкой выпорхнула еще одна племянница Ивана Раиса, после из-за руля вылез ее муж Венечка, а из задних дверей гурьбой посыпались детишки, все с похожими друг на друга курчавыми головенками. Моментально стало так шумно, что даже птички, включая дятлов, затихли и попрятались. — А это становится даже интересно, — сказал Быков, справедливо полагавший, что лицо приятеля-венеролога уже просто не может быть трагичней. С появлением семьи Раисы шум в доме начал расти в геометрической прогрессии. Ее не в меру активные детишки моментально перевернули все вверх дном. Они носились туда и сюда, с пронзительными криками: «А-а-а!», испытывая на прочность дачу. От их игр быстро пострадало все, что могло пострадать сперва на первом этаже, а потом и на втором. Если бы Жорик вовремя не спохватился, плакала бы его статья, пущенная на бумажные самолетики. Иван в это время отвечал на бесконечные звонки родни, дружно возжелавшей подъехать завтра с утра. — Катастрофа! — восклицал Иван, вешая в очередной раз трубку. — Не только дядя Мойша, но и тетя Клава, а еще двоюродные, троюродные, и, самое ужасное, родные братья… — Серьезно, — оценил Быков. — Завтра… прямо с утра… — тяжело дыша, стенал венеролог. — Да и сейчас… здесь… — Здесь только не хватает Розы Моисеевны, — пошутил Быков и, разумеется, накаркал. Широко распахнув калитку, к ним, заслоняя весь свет своей необъятной фигурой, направлялась Роза Моисеевна, вся обвешанная хозяйственными сумками, аки новогодняя елка игрушками. За ней, сгибаясь под тяжестью чемодана с нарядами Розы Моисеевны, плелся племянник Изя — худой и бледный молодой человек с легким налетом обреченности на вытянутом лице. На Купитмана было жалко смотреть. Его лицо сперва неподвижно застыло, а потом начало слегка подергиваться, при этом глаза его выражали такую непередаваемую гамму чувств, какую Быков у него как-то даже не припоминал. Для своих лет Роза Моисеевна выглядела просто шикарно. Если бы Быков не знал, что та родная матушка Ивана, ей богу, принял бы их за ровесников. Часть сумок тут же перекочевала в руки Ивана, парочку ухватил Андрей, чисто из сострадания к ревматическому венерологу. Изя, все также позади, из последних сил тащил чемодан, оглушительно хлопая им по ступенькам крыльца. Вся компания загрузилась в дом, где счастливые парочки обнимались, никого не стесняясь, а Рая и Венечка помогали Жорику отбирать у детей листки рукописи. Роза Моисеевна тут же навела порядок, прошествовала в гостиную и с треском приземлилась, заняв своими необъятными телесами весь диван. Не откладывая любимую тему в долгий ящик, с упоением принялась рассказывать милые сердцу истории из детства ненаглядных детишек, заставляя некоторых из присутствующих сгорать со стыда. — Ой, а как Ваня однажды измазался весь в киселе! У него потом волосы склеились и стояли торчком… Представив кудрявого Пуделя в киселе, Быков покатился со смеху. Остальные вдруг вспомнили, что забыли выложить продукты в холодильник, вымыть посуду, сделать уборку… ну вообще что-нибудь сделать… Все потому, что знали, что после дяди Вани очередь дойдет и до них. Ведь недаром у Розы Моисеевны была просто превосходная память на всякие нелепые случаи. Именно благодаря ее рассказам, Быков пришел к выводу, что родственников у Вани гораздо больше, чем он себе представлял. Ему даже стало интересно, кого из них он увидит в ближайшее время. Ни его, ни Ивана уже не удивило появление еще одной машины, из которой вразвалочку вывалилась троюродная сестра Лилечка и принялась охать, глядя на сломавшийся замок багажника, в который напихала невозможное количество вещей. Под чутким руководством Розы Моисеевны на даче был найден подходящий инструмент, а замок успешно вскрыт. После Лилечка принялась обниматься с любимыми родственниками и мило засмущалась, когда Андрей галантно поцеловал ей ручку. Лилечка с дороги изволила испить коньяку и даже достала из сумки весьма симпатичный на вид бутылек. Иван попытался взять инициативу на себя, налив дамам по рюмочке и собирался и себя не забыть, но Роза Моисеевна выхватила коньяк у зазевавшегося Ивана и лихо хлопнула бутылек одним залпом под восторженным взглядом Андрея. — Ух! — выдохнула она и тут же переключилась на ненаглядного сына. — Ваня, ты, что же, не помнишь, что тебе нельзя пить? У тебя же желудок! И сердце! И печень! — А что у него с печенью? — поинтересовался Андрей. — Вроде бы еще пашет. — Ах, у него с самого детства была очень нежная печень! — восклицала Роза Моисеевна. — Он даже от морковки весь желтел! — Ваня и морковка? — Быков закатил глаза, пытаясь представить Купитмана с морковкой в зубах. — Нет, не представляю. Купитман при этом действительно пожелтел, с небольшим зеленоватым оттенком. Далее последовали заваренный Раечкой чай и красиво разложенные на тарелочке плюшки, привезенные Лилечкой. Иван потянулся за плюшкой, но Роза Моисеевна остановила его и тут. — Ваня, тебе же нельзя много сладкого. У тебя же желудок и сердце… — И печень, — подсказал коварный Андрей, ухмыляясь. Все плюшки быстро перекочевали Раечкиным детям, а женщины отправились в кухню, чтобы приготовить что-нибудь более полезное и существенное. Вениамин тихонько заглянул в щелку приоткрытой кухонной двери, неслышно отошел и, обведя заговорщическим взглядом присутствующих мужчин, жестом фокусника достал из чемодана бутылку весьма недурного коньяка. Все тут же оживились. Пока Роза Моисеевна снова не начала наводить порядок, таки тяпнули по рюмашке, да хотя бы за встречу. После они дружно были отправлены на сельскохозяйственные работы, то есть пропалывать грядки. Напрасно Ваня пытался убедить маму, что нету у него никаких грядок. Глядя на то, как Вениамин, Изя и и Жорик втроем укрощают строптивый насос и поливают давно засохшую дизайнерскую клумбу, Иван вздохнул и сказал: — Вот он тяжелый физический труд. Быков лишь усмехнулся. Весь оставшийся день Быков подтрунивал над Иваном, который уже изрядно устал от родственников вообще и от любимой мамочки в частности. Все же Иван был уже не в том возрасте и кондиции, чтобы без потерь для здоровья выдержать столь длительное общение с мамой. Однако Быков был беспощаден и так и подкалывал лучшего друга, разумеется, чтобы его приободрить. И совершенно некрасиво злорадствовал над его горем по поводу внезапно нагрянувших любимых родственников. Ровно до тех пор, пока под окнами не просигналила до боли знакомая машина Кисегач. Глядя на кидающуюся в объятия друга главврачиху и шагающего позади нее с пакетами и довольной рожей ее сынка Глеба, злорадствовать начал уже Купитман. — Ну вы и забрались! — сказала Кисегач Ване. — Даже мой продвинутый навигатор еле смог найти эти ваши Нижние Почесухи. Целый день плутали. — Хорошо, что все хорошо кончается, — вставил свое сзади Глеб с гадкой ухмылочкой, отмечая, как бесится Быков. — И что же, мышка моя, вы тут забыли? — процедил сквозь зубы Андрей, стараясь хотя бы зрительно быть вежливым. — Ну как что? — округлила глаза Кисегач. — Мы же хотели провести выходные вместе, а завтра еще надо съездить к моим родственникам. Ты же обещал. — Конечно, моя мышка, конечно… — пробубнил Быков, не в силах вот сейчас сразу придумать, как бы от нее отвязаться. Положение спасла Роза Моисеевна. Она выскочила из дома и увлекла внутрь дорогих гостей, не давая им вставить ни слова. — Вот всегда знал, что твоя матушка — толковая женщина, — заметил Андрей, обращаясь к веселящемуся Ивану, который тут же слегка погрустнел. Роза Моисеевна в это время взяла в оборот Кисегач и уже рассказывала ей очень милые истории из детства Ванечки и его братьев. Быков хотел было подкинуть ей интересную идею отправить Глеба драить полы или как-то еще поработать, но та и сама догадалась. — Толковая женщина, — повторил Быков, переглядываясь с Иваном. Использовав образовавшуюся тактическую паузу они тихонько посовещались и решили пойти спать пораньше, чтобы с утра сбежать подальше на первой же электричке. Разумеется, они проспали. Так что их ждало чудесное воскресенье в обществе ненаглядных родных и близких, полное событий и впечатлений, к концу которого оба чувствовали себя уставшими и выжатыми как прошлогодние лимоны.* * *
Быков сидел в кабинете Купитмана. Комфортно расположившись на диванчике, они потягивали дорогой коньячок, грызли лимон и конфеты с ликером и наслаждались воцарившейся тишиной. — Все же нет ничего лучше родной любимой больницы, — сказал вдруг Быков. — Тишина, мир и покой… — мечтательно продолжил Купитман. — Да-а-а… — выдохнули они оба, умиротворенно прикрывая глаза. — К черту эту дачу, — заключил Купитман. — Точно, — согласился Быков, принимая это как тост. Они выпили еще по одной и облегченно вздохнули. В конце концов, да какие из них дачники? Неудачники да и только!