In These Hands (You Will Break)

..Это не мог быть он Мона отступила в тень и уставилась на фигуру, стоящую у поручней в дальнем конце палубы. Короткие волосы цвета индиго, собранные в хвост; мелкие, резкие черты лица; свободная одежда в стиле Лиюэ. Возможно, он выглядел не совсем так, как она помнила, но чем больше она смотрела на него, тем увереннее себя чувствовала. Это был он. Предвестник фатуи , что пытался напасть на нее в Мондштадте. Но этого не могло быть. Как получилось, что они отправились в одно и то же место в один и тот же день на одном и том же корабле, а она этого не предвидела? Ее астрологические способности обычно предупреждали ее о подобных ситуациях заранее, чтобы она могла их избежать. Именно так она выживала до сих пор. Но это? Это было совершенно беспрецедентно. Фигура слегка повернула голову в ее сторону, и Мона со вздохом прижалась к стене каюты. Она не могла позволить ему увидеть ее. Хотя она сменила свой обычный наряд Мага, сменив шляпу и любимое фиолетовый купальник на брюки и тунику, чтобы вписаться в более консервативную команду торговцев, с которыми она плыла, она знала, что Предвестник сразу узнает ее с первого взгляда. И, судя по тому, как прошла их последняя встреча в Рифе Маска , Моне не очень-то хотелось заводить это знакомство вновь . “Ты там в порядке?” Глубокий голос отвлек Мону от ее мыслей. -Она подняла глаза и увидела крупного бородатого моряка, смотрящего на нее сверху вниз.- “Нормально”, - пробормотала она. “Просто немного тошнит”. “Да, море сделает это с тобой”, - небрежно пробормотал моряк, прежде чем подняться на палубу. Как только он скрылся из виду, Мона оглянулась на Предвестника. Он не сдвинулся со своего места у перил. Его глаза сканировали бурлящие черные воды перед ним, почти змеиные в своей плавности. -По спине Моны пробежал холодок.- Пора было уходить. Она увидела достаточно. *** Восемнадцать часов. Все это время ей пришлось прятаться, прежде чем корабль зашел в Инадзуму, и она смогла ускользнуть навсегда. Стон сорвался с губ Моны, когда она опустилась на свою койку. Восемнадцать часов ... Это не должно быть сложно. Ей, как платному пассажиру, предоставили отдельную каюту на корме корабля. Это было не намного больше шкафа, но это определенно лучше, чем спать в трюме с остальной командой, как это было обычно на подобных кораблях. Затем, если все пойдет по плану, они прибудут в порт Риту завтра днем. Она была не против остаться в своей каюте до тех пор, если это позволит избежать встречи с Предвестником. Ведь не было правила, согласно которому она должна выходить во время поездки, *не так ли?* Она вспомнила, как он стоял на палубе спиной к ней. Одного воспоминания было достаточно, чтобы снова заставить ее содрогнуться. Когда-то она подумала бы, что это простое совпадение. В настоящее время она знала, что "совпадение" - это слово, которое употребляют исключительно те, кто не понимает концепцию судьбы, и если и было что-то, что знала Мона, так это судьба. Она должна была предвидеть это. И все же ее Гидромантия ничего ей не сказала. Все это было слишком странно, и Моне это ни капельки не понравилось. Конечно, это было единственное спасение. Судя по одежде Предвестника и отсутствию подчиненных, которые могли бы сопровождать его, можно было с уверенностью предположить, что он работал под прикрытием. Мона, вероятно, была единственной, кто знал, кто он на самом деле. Что бы подумал капитан, если бы она сказала ему, что на борту его корабля был Предвестник, подумала она: Она представила, как мужчина, который угрожал ей и ее друзьям в Мондштадте, был схвачен за лодыжки одним из своих здоровенных товарищей по команде и выброшен за борт, как лишний груз, а она все это время махала ему с палубы. А может и нет, подумала она, возвращаясь к реальности. За свои девятнадцать лет Мона нажила больше врагов, чем могла сосчитать, благодаря своему острому языку и часто не слишком оптимистичным предсказаниям судьбы. Фатуи, жаждущие мести за смерть одного из своих Предвестников, были последним дополнением, которое ей было нужно в списке. Ее шляпа лежала на сумке в углу каюты. Мона протянула руку, подняла ее и откинулась на подушки, прижимая к груди. Инадзума. Само слово вызывало в воображении образы окутанных штормом вершин, древних святилищ и деревень, пропитанных деревенскими традициями. Как и у большинства жителей материкового Тейвата, единственное знакомство с таинственными островами она получила из рассказов путешественников или книг. Но это было частью веселья, не так ли? Как человек, которому было не привыкать бродить по дебрям Мондштадта и Лиюэ, Мона чувствовала удивительную уверенность в предстоящем пути. Если ее планы провалились и худшее обернулось худшим, у нее, по крайней мере, был опыт жизни без дома или без единого Моры за душой, по крайней мере, некоторое время. И в этот момент она не могла повернуть назад. Она собрала все в Мондштадте, продала свой дом в городе и сдала на хранение все, кроме самого необходимого астрологического оборудования, и все это по рекомендации путешествующего иназуманского торговца. Очевидно, ее подруга из Инадзумы уходила на пенсию и хотела продать свой магазин, в идеале кому-то, кто ценит сверхъестественные искусства. Кто-то вроде одаренного молодого астролога, о котором она слышала, недавно поселился в Мондштадте. Сначала Мона наотрез отказалась. На всем этом было написано "мошенничество", и, кроме того, за те несколько месяцев, что она там прожила, ей понравился Монштадт. Несмотря на то, что городок не был особенно динамичным с точки зрения возможностей или необычных событий, он был по-своему очарователен, и Моне нравилось жить среди тамошних людей. Она не собиралась бросать все это ради отдаленной возможности на другой стороне Тейвата. Но женщина настояла. Магазин, по ее словам, много лет принадлежал семье ее подруги, и, не имея детей или знакомых, интересующихся сверхъестественным, женщина решила найти кого-нибудь, кто был бы рад взять его на себя, пока она будет путешествовать. Когда Мона сказала ей, что отказывается зарабатывать на жизнь, взимая плату с людей за свою Гидромантию, женщина настояла на том, что магазин совсем не похож на этот, скорее место, где продаются ингредиенты для зелий, алхимическое оборудование и другие диковинки. -Вещи, - сказала она с улыбкой, которые Мона могла просматривать и брать из них все, что ей заблагорассудится. Это, безусловно, привлекло ее внимание немного больше, и, лежа в своей постели той ночью, слушая, как пьяницы вылезают из "Кошкин хвост" неподалеку, когда закрываются двери, она поймала себя на том, что снова обдумывает предложение. Ей нравился Монштадт. Действительно нравился. Но чем больше времени она проводила здесь, тем больше понимала, как мало было для нее в этих стенах. Люди, казалось, не проявляли интереса ни к чему, что не было связано с алкоголем или едой, и все были слишком счастливы, войдя в свою маленькую колею, чтобы заботиться о таких несущественных вещах, как Гидромантия. Но действительно ли это была такая большая проблема, что она была готова оставить все это позади ради Инадзумы, страны, которая, как известно, тщательно охранялась от остальной части континента? Ей здесь было комфортно. У нее было место для снаряжения, крыша над головой и теплая постель, в которую можно вернуться в конце дня, – вещи, о владении которыми всего несколько месяцев назад она даже не мечтала. Разве она не должна просто чувствовать благодарность за это и попытаться извлечь максимум пользы из ситуации? На следующее утро за чаем с Лизой, единственной участницей Рыцарей Фавония, которую она считала подругой, Мона приняла свое решение. Услышав о ее затруднительном положении, Библиотекарь поставила чашку на блюдце и улыбнулась ей через стол. “Все зависит от того, чего ты хочешь от жизни, моя дорогая. У всех нас есть амбиции, неважно, большие или маленькие. Мы гонимся за тем, что делает нас счастливыми. Для одних это путешествие по континенту, сражения с монстрами и поиск сокровищ. Для других это просто просыпаться каждый день и работать на рынке. В любом случае, одно можно сказать наверняка: если ты не пойдешь на поводу у своих амбиций, то будешь жить, чтобы пожалеть об этом.” Затем в глазах Лизы промелькнула грусть, настолько едва уловимая, что Мона даже не была уверена, что она была там с самого начала. Они допили чай, разговаривая о чем-то несвязанном. В тот день Мона начала готовиться к продаже своего дома. Многие люди думали, что с ее стороны было опрометчиво отказываться от такой обеспеченной жизни ради того, что, по сути, было азартной игрой. Даже сейчас Мона не могла с уверенностью сказать, что ею двигало. Стремление к знаниям или просто идиотизм? Все ее показания говорили ей, что Инадзума даст ей ответы, хотя на какие именно вопросы, она была не совсем уверена. Звезды всегда казались туманными, когда она пыталась их прочесть. Ее единственной надеждой было, что на этот раз все встанет на свои места, как и должно было быть. *** Должно быть, она заснула, потому что, когда она в следующий раз открыла глаза, Мона лежала поперек кровати, одна нога неловко свисала с края. Она села и тут же схватилась за живот. “О”. Волна тошноты прокатилась по ее телу, руки стали холодными и липкими. Этому было только одно объяснение. Она никогда раньше не пробыла на корабле достаточно долго, чтобы знать, что она из тех, кто страдает морской болезнью. Это было иронично - быть пользователем гидроцикла. Как будто архонты сыграли с ней злую шутку. Она оттолкнулась от кровати и чуть не упала снова, так как ее желудок скрутило узлом. Казалось, что ее внутренности перекатываются в ритме корабля. Ей нужен был воздух. Сейчас. Зажав рот рукой, Мона толкнула дверь и, спотыкаясь, вышла в коридор. К счастью, между ней и главной палубой была только короткая лестница. Она подтянулась, распахнула люк наверху и вырвалась на ночной воздух. Мона не потрудилась обратить на окружающее ничего, кроме беглого взгляда. Она нырнула за перила, перегнулась, и ее вырвало в воду. У нее закружилась голова. Прошло много времени с тех пор, как она чувствовала себя так плохо, хотя, к счастью, она уже начинала чувствовать некоторое облегчение. Теперь она балансировала на перилах, глубоко вдыхая воздух и глядя на горизонт. Она могла видеть острова Инадзума вдалеке, набор черных очертаний на фоне ночного неба, иногда освещаемых вспышками фиолетовых молний от шторма, который бушевал тогда. Шторм, подумала она с дрожью, в который они с головой окунутся в ближайшие пару часов. “Что за спектакль”. Внезапный голос был единственным предупреждением, которое Мона услышала, прежде чем пара рук сомкнулась у нее на шее сзади. Она инстинктивно дернулась, высвободилась и развернулась. Ее сердце подпрыгнуло, когда она увидела, кто стоит перед ней. “Ты...!” Предвестник одарил ее улыбкой, такой же обманчиво невинной, как при их первой встрече. “Приятно было снова встретиться с тобой. Мона, не так ли?” От звука ее имени на его губах Моне снова захотелось стошнить. “Мне нужно идти”, - пробормотала она, протискиваясь мимо него. К ее удивлению, он не попытался остановить ее. “Почему ты так хочешь сбежать?” спросил он, когда она маршировала по палубе. “Тебе не кажется захватывающим, что мы снова столкнулись здесь друг с другом?" Как будто судьба свела нас вместе.” Он произнес это слово так намеренно, что Мона застыла на месте. Она повернулась и посмотрела на него прищуренными глазами. “ О чем ты говоришь”— Внезапно ее осенила мысль, от которой кровь застыла в жилах. “Ты последовал за мной сюда, не так ли?” Предвестник коротко рассмеялся. “Ты действительно думаешь, что я стал бы тратить свое драгоценное время и энергию на слежку за кем-то вроде тебя? Ты никто”. Он произнес эту реплику с таким презрением, что Мона не сомневалась, что он говорил правду – или, по крайней мере, был фантастическим актером. Судя по тому, как легко он ввел в заблуждение ее группу в Мондштадте, могло быть и то, и другое. “Тогда почему ты здесь? Ты явно работаешь под прикрытием. Я могла бы сдать тебя капитану без малейшего чувства вины”. Мона закусила губу. Слова прозвучали гораздо резче, чем она имела в виду, и наверняка вызвали бы у нее какую-то негативную реакцию. Предвестник, однако, казался скорее удивленным, чем раздраженным. “Продать меня? Я не сделал ничего плохого. Разве дипломату не разрешается путешествовать без перерыва в свободное время?” Он был прав. В то время как у самой Моны были свои сомнения по поводу Фатуи, остальной мир видел в них не более чем снежных чиновников. Без сомнения, ее фантазия о том, что его выбросят в океан, была немного чрезмерной. Тем не менее, это могло сработать и в ее пользу. Если бы он сохранял нейтральную внешность, то, вероятно, не пытался бы напасть на нее здесь, на корабле. Вероятно. “Тогда позвольте мне задать вам тот же вопрос”, - сказал он. “Путешествие в Инадзуму, пока действует Указ об охоте на виденье, кажется немного безрассудным, даже для такого человека, как вы. Что может стоить такого риска?” В горле Моны поднялся комок. Странствующий торговец также предупредил ее об указе об охоте за Видениями, хотя она сказала, что пока она скрывает свое Видение, у нее не будет причин для расследования. Драгоценный камень сейчас лежал глубоко в кармане ее брюк. Мона непроизвольно сжала его сквозь материал. “Это не твое дело”, - отрезала она. Предвестник снова рассмеялся, и на этот раз Мона безошибочно уловила в этом звуке оттенок злобы. “О, правда? Что ж, такого рода секреты имеют обыкновение раскрываться сами по себе. Полагаю, я могу посвятить тебя в свои. Он слегка откинул голову назад. Лучи лунного света падали на его бледную кожу, освещая одну половину его лица и оставляя другую в тени. “Я здесь, чтобы убить человека. Не поможешь мне?” *продолжение следует*