Мудрость

      Исчезновение мыслей никогда не является выходом. Особенно тогда, когда выхода нет. Или ситуации не существует. Или тогда… когда никто не хочет действовать.       Много раз Эо говорили о том, что он мудр. И, возможно, это было бы странно признавать, учитывая то, что он нигде не учился особо, да и жизненный опыт у него был весьма… странным для других.       И этот опыт подразумевал то, что его слова не должны были восприниматься как сама мудрость. Но это было так.       В его глазах сквозил обман, а экономика была запущена и забыта давным-давно. Вот только слова он находил всегда, зная, что именно движет людьми и какие речи заставят их сердца биться с сумасшедшей скоростью, понимая, что вот оно… осознание всего.       Потому что Эо сам понял слишком многое.

***

      — Ты думаешь, что отсюда можно выбраться? — спрашивает Эбардо сам у себя, смотря на белый потолок (который, впрочем, был не совсем белым, а воспринимался таковым).       Себя он спрашивает вслух, когда его сердце сжимается в мучительных тисках, потому что его подвергают унижению каждую секунду, которую прожигает он здесь, находясь в отвратительном пространстве Тюрьмы Времени.       И нет, не то чтобы над ним кто-то издевался и все в таком духе. Все было наоборот. Тюрьма приняла его молчанием и равнодушием. И это худшее, чем может случиться с Эбардо.       Иногда он хочет вывести из себя саму Тюрьму, иногда — ее узников. И только Смотрящего он хочет сломить абсолютно всегда.       Он заинтересован этой молчаливой смертью, что может только кидать взгляды, имеющие значение. Это скучно на самом деле. Но в то же время пробуждает в глубине его души нездоровый интерес.       Что-то подобное он испытывал по отношению к Лололошке. Однако тот по сравнению со Смотрящим был слишком мимолетным. Слишком… наивным и сломанным. Но Смотрящий…       Смотрящий с его непоколебимой волей, которая никогда не переливалась через край, оставаясь в абсолютном равновесии. Смотрящий, который не отвечает на самые дерзкие слова. И смотрящий, будучи никем и всем одновременно.       Эбардо едва ли может вздохнуть тогда, когда видит его. Потому что он ощущает себя маленьким ребенком, дрожащим под взором короля. Почему именно такое сравнение? Он не знает.       Но дерзкий дух в нем никогда не унывает, высовывая свой безобразный язык наружу и высказывая Смотрящему все, что он думает.       О нем, о Тюрьме, о надоедливых мироходцах и о себе. Всегда о себе, когда требуется защита. И всегда о других, когда речь идет о нападении.       Может, именно поэтому Эбардо, благословленный холодным взором и рукой на расстоянии, что неспособна его ранить, начал рассуждать вслух более свободно. Лежа на животе, или наворачивая круги, он думал и думал.       Возможно, он делал это для того, чтобы впечатлить Смотрящего. Как дети пытаются впечатлить холодных родственников, что смотрят с равнодушием и не говорят слов о гордости за них.       Такое же чувство обиды всплывает иногда в груди Эбард, когда он говорит вещи, что могут быть приближенными к «истинной морали». Или когда он догадывается о том, что на самом деле происходило в те моменты, когда он был «ослеплен» гордостью и манией величия.       Конечно же, он не стал считать себя хуже. И конечно же, Смотрящий никак не мог повлиять на него.       Просто… смысл существования миров кажется теперь уже не таким бессмысленным, а в его голове умудряются задерживаться множество точек зрения, которые спустя месяцы (или годы?) он озвучивает совершенно спокойно, лишь чувствуя маленький укол иглой у самого сердца, оставшийся от идеи унижения и стыда, когда он говорил это Смотрящему (вернее, при Смотрящем) в первый раз.       Он остался прежним в своем характере. Даже тогда, когда в лихорадке среди скуки и стыда он начал понимать боль других людей. Но это просто понимание и мимолетное осознание. Но Эбардо до сих пор не принимает этих людей, считая их слабыми.       Он осознает то, насколько стал уязвимым за то время, что был в Тюрьме Времени. Осознает и то, насколько стал зависимым от Смотрящего.       Но последнее, что он осознает на твердой земле, когда вырывается обратно в какой-то из миров — это то, что его манипуляции достигли тех высот, которых он желал.       Нет, он не изменился. Как Смотрящий не заговорил с ним, позволяя думать о чем угодно, но не делать этого, так и Эбардо не стал отступать от своей гордости и памяти.       Говорят… что Эо мудр. Это не жизненный опыт, ведь он слишком жесток и аморален. И это не учение других людей. Это…