Влюбись в меня, если осмелишься

      Следующие дни, которые нужно провести дома, Тэхён и Юнги стараются избегать друг друга. Юнги занят своей работой, проводя время в студии, Тэхён занят своей, выбирая предложенные песни, которые ему отправляют композиторы, так как ему тоже нужно готовиться к новому альбому. Они стараются не пересекаться даже на кухне, поэтому быстро берут то, что нужно, и убегают к себе. После недавней ночи, когда случилось что-то, что они пока не могут себе объяснить, непонятно как себя вести. Возникнет ли желание продолжить начатое, захочется ли спорить вновь? Начнётся ли очередная ругань?       Мин Юнги не выходит из головы, поэтому Тэхён не может сконцентрироваться на работе. В дýше вспоминает влажные губы и язык, с которым игрался; в постели, когда ткань простыней касается тела, вспоминаются его прикосновения и то, как он властно держался за ягодицы. Казалось бы, Тэхён терпеть не мог, когда его партнёры пытались продемонстрировать свою доминантность, это вызывало лишь смех, потому что всё их поведение было искусственным. У Юнги эта доминантность естественна, он не пытается выглядеть властным, он просто такой по своей природе, поэтому после трёх суток полного воздержания, не позволяя себе даже дрочить, Тэхён видит сон, в котором Юнги велит ему сесть, и он садится, Юнги велит раздвинуть ноги, и он раздвигает, Юнги велит открыть рот и он открывает. Тэхён просыпается потным настолько, что приходится вновь помыться. Этот сон должен быть кошмаром, но он сладкий, а от этого хочется только биться головой об стенку.       «Нужно срочно с кем-нибудь переспать, иначе я сойду с ума», — делает вывод Тэхён, убедив себя в том, что если получит желаемый оргазм, то перестанет думать о Юнги, потому что это банальное желание секса. Завтра можно будет выехать в город, а после очередной встречи с директорами, они получат новый план действий, которому нужно просто следовать и не отходить от него ни на шаг, как это случилось несколько дней назад.       Юнги закрылся в студии, потому что если снова окажется с Тэхёном в замкнутом пространстве, то разорвёт его одежду в клочья и забудет обо всём, потому что в мыслях не останется ничего здравого, кроме желания всадить ему по самую печень. Он не выходит из головы ни на секунду, и несмотря на то, что Юнги работает, на фоне Ким Тэхён лезет ему в рот своим пальцем, медленно и дразняще двигает бёдрами, пока сидит на нём и говорит «Хочу» или «Я давно не испытывал оргазма». Юнги жаждет показать и доказать ему, что он не лжёт, что секс с ним действительно незабываемый; охотно верится в то, что Тэхён его тоже не разочарует, но несмотря на колом стоящий член, Юнги не будет ничего с ним делать, до сих веря в то, что это будет означать абсолютное поражение. В чём заключается эта битва и в чём её смысл неясно, но он есть, пусть и необъяснимый.       Надежда на то, что можно будет вернуться и призвать к себе Пак Чимина, который заглушит боль в паху, не покидает, так что будет лучше, если следующая встреча произойдёт в их компании, а не в той, в которой работает Тэхён. Прямо перед встречей он закроется в своей студии с молодым трейни и кончит несколько раз подряд, стараясь не представлять в своей голове того, кого по-настоящему жаждет тело. Вожделение пройдёт сразу, по крайней мере, в это верится.       Намджун обещает заехать через полчаса, поэтому Юнги собирает свои вещи, берёт лэптоп и выходит в холл, чтобы выйти из дома быстрее Тэ. Он сядет на переднее сидение, и дистанция между ними будет достаточной, чтобы держать свои руки подальше от него. На удивление, Тэхён подходит к выходу в то же время, и они как два идиота стоят перед дверьми, не зная, что сказать.       — Твой менеджер должен нас забрать, — нарушает молчание Тэхён.       — Да, он подъезжает. Кстати, я должен сказать тебе…       Юнги всегда держит своё слово. Он был таким с самого детства. Когда обещал, что придёт в определённое время, приходил вовремя, а если знал, что опоздает, то не отвечал на такие просьбы; когда обещал выполнить задания от своих работодателей, выполнял их ровно в срок и в том объёме, который требовался, ни больше ни меньше; когда предупреждал людей, что ударит их, если они не прекратят лезть к нему, он ударял; когда обещал кому-то из своих партнёров подарить что-то и выполнить их просьбу, он непременно это делал и никогда не забывал об этом. Ким Тэхён не станет исключением, потому что Юнги не может изменить свои принципы. Он обещал, что избавит своего псевдо-парня от Чон Чонгука, и за последние дни, когда было время, он нашёл способ «отправить Чонгука в ссылку». Он знает одно хорошего режиссёра, поэтому попросил его пригласить Чонгука срочно поучаствовать в качестве актёра в сложном и дорогостоящем клипе одной корейской группы, съёмки которого будут проходить целую неделю в Европе. Актёр был выбран уже давно, но режиссёр поменял его сразу же, так как многим обязан Юнги и не сможет отказать ему в просьбе. После недели в Испании Чонгук отправится на съемки одного известного корейского телешоу, которое состоится сначала в Америке, потом в Англии, а затем в Японии. Там он задержится ещё на пару недель. Следующую неделю Чонгук будет занят дополнительной съёмкой в своём личном проекте, который был запланирован уже давно, поэтому ближайший месяц Ким Тэхёна никто не потревожит, если всё пройдёт по задуманному Юнги плану.       — Я тебе очень благодарен, ты не представляешь насколько… — Тэхён бы обнял его, если бы это был кто-то другой, но это Юнги.       В последнюю ночь, когда они были в студии, всё было другим, а обнимать его сейчас будет очень странно, к тому же, если не сдержаться и позволить себе лишнее, то последствия будут неизбежны, и они непредсказуемы.       Когда приезжает Намджун, то сесть на переднее сидение не удаётся никому, потому что менеджер Тэхёна, Пак Соджун, тоже приехал, и оба менеджера привезли не привычный минивэн, а джип, рядов в пассажирской зоне которой не больше одного, и он цельный. Юнги и Тэхёну приходится сесть рядом, и благо, что можно положить посередине личные вещи, ставшие барьером и способные защитить от желания продолжить незаконченное.       — Вы слишком тихие, — оборачивается Соджун, пока Намджун спокойно управляет автомобилем. — Это подозрительно.       — Почему это? — вопрошает Тэ.       — Вы всё время галдите, как кошка с собакой, а тут молчите, — щурится Соджун. — Затишье перед бурей? Или что-то произошло?       — Ваш тупой пиар произошёл, — отвечает Юнги. — Мы жили спокойно до того, как вы решили превратить наши жизни в мыльную оперу.       — Не мы принимаем такие решения, Юнги, — добавляет Намджун.       — Что нам объявят на встрече? — любопытствует Тэхён, приблизившись к передним сидениям поближе, чтобы достать сигареты, которые увидел в ёмкости для стаканов. — Вы должны знать.       — Вам снова придётся появиться вместе, но вы сможете вернуться к работе. Скандал вроде не повлиял на акции пока, — объясняет Соджун, пытаясь отобрать у него пачку сигарет. — После встречи у тебя выступление для канала, Тэхён. Не кури, пожалуйста, сколько можно повторять?       — Я все эти дни не курил, — Тэхён усаживается поудобнее и приоткрывает окно. — Мне это необходимо.       — Ты будешь петь без подпевки. Покуришь после. Мы обсуждали это тысячи раз.       — Не указывай мне, что делать, — хмыкает Тэ, засовывая в рот желанную сигарету. Запах табака уже успокаивает. — Вы меня достали со своим запретами. Хочу — курю, это мои связки и мой голос, с ним ничего не случится от одной…       Сигарета вдруг вырывается Юнги прямо из зубов, которые её держали, как и зажигалка, как и вся пачка. Он выкидывает это в окно и молча закрывает его обратно. Тэхён пока не успел ещё высказать свои негодования, потому что он слишком удивлён. Отобрать у Тэхёна последнее, что хоть как-то успокоит его нервную систему — просто наглость.       — Ты офигел? — возмущается Тэ.       — По-другому ты не понимаешь.       — Тебе какое дело до моих связок?       — Хер я клал на твои связки. Я терпеть не могу, когда рядом со мной курят.       — Остановите машину, — требует Тэхён.       — Мы в потоке, я не могу… — хотел было сказать Намджун.       — Я сказал, останови машину! — повышает тон голоса Тэ, и машина резко останавливается, припарковавшись у бордюра.       Тэхён не потерпит такого к себе отношения. Он не позволит выкидывать сигареты, которые он собрался покурить. Злость просто разрывает его изнутри, поэтому за ним будет последнее слово. Он выпрыгивает из автомобиля и идёт в обратную сторону, чтобы найти эту пачку. Неважно, что рядом пролетают машины, неважно, что они стоят на мосту, неважно, что они опаздывают на встречу. Тэхён мог бы купить новые, но нет, это принцип. Он обязательно вернёт ту пачку, которую выкинул Мин Юнги.       — Вернись в машину, психованный, — идёт следом Юнги, а за ним и Соджун, пока Намджун ждёт возле машины.       — Я тебе повторяю в сотый раз, не указывай мне, что делать, — продолжает идти Тэ, оглядывая дорогу и тропинку в поисках золотистой упаковки Dunhill. — Можете уезжать, я доберусь сам.       Юнги злится, потому что из-за Тэхёна он снова оказался в непонятной ситуации. Может быть, он не имел права отбирать сигареты и выкидывать их, он влез в чужое личное пространство, но запах горящего сигаретного дыма вызывает головную боль, к тому же Тэхён и правда может плохо выступить из-за долбанного курения. Он подходит к Тэхёну и хватает его за локоть, чтобы отвести в машину силой, но Тэ вырывается, матерится, а после бежит дальше, потому что пачка виднеется на тропе.       — За что мне всё это… — Юнги бросается за ним, чтобы взять его руку и отвести от перил, так как они единственное, что стоит между Тэ и пропастью в реку.       Тэ нервно достаёт сигарету из пачки, зажигает её, но Юнги оказывается рядом и снова тянет его руку, отчего пачка выскакивает и летит прямо вниз, в реку. На каком-то инстинкте Тэхён тянется за ней, вылезая за перила, и этот кусок железа падает следом за пачкой, а гравитация тянет Тэхёна за ней. Жизнь даже не успела пробежать перед глазами, потому что Тэ не успел ничего осознать, чувствуя лишь холодный ветер, ударяющийся о щёки, и жжение в руке. Он поднимает взгляд, а Юнги держит его за запястье, безотрывно смотря на него. И в его глазах нет страха.       — Не смотри вниз, — спокойно велит Юнги.       Тэхён не хотел бы смотреть вниз, но когда говорят «не думать о слоне», то ты не можешь о нём не думать. Это рефлекс. Поэтому глаза Тэ невольно тянутся к подбородку.       — Тэхён! — кричит Юнги. — Я тебе сказал, не смотри вниз!       Странно, но висеть вот так над рекой на такой высоте не страшно, несмотря на то, что высоты Тэхён боится. Никогда не мог прыгнуть с парашютом, даже когда тв шоу предлагали огромные деньги за участие в таких эпизодах. Он даже на балконы в высотках не выходит. А сейчас нисколько не страшно. Почему-то. Как Юнги смог потянуть его вверх и вернуть на мост, сказать сложно, но он это сделал, и теперь Тэхён снова лежит под ним, только теперь не на мягкой кровати, а на грязном холодном асфальте. На фоне звучит не приятная тишина, а шум машин. Пахнет не уютным домашним запахом из смеси дерева, чистых простыней и шампуня, а выхлопными газами и машинным маслом. Единственное, что не поменялось, это Юнги, который не отпускает руки и смотрит взглядом, готовым убить каждого, кто встанет на его пути.       — Ты свихнулся? — Юнги в ярости, он сильно повышает голос, и не только потому что из-за машин плохая слышимость, но и потому что он взбешён. — Псих недоделанный!       — Хватит кричать! Это ты виноват! Если бы ты не лез в мою жизнь и не указывал мне, что делать, ничего бы не случалось!       — Ходячая проблема…       — Слезь с меня!       — Ты бы сдох, если бы упал, ты это понимаешь? Не веди себя так, будто это какая-то шутка!       — Я бы не сдох! Там всего лишь вода, а не земля.       — Не боишься умереть? — хмыкает Юнги. — Так не ценишь свою жизнь?       — Я бы не умер! И я не боюсь смерти.       — Я покажу тебе, что такое смерть, Ким Тэхён.       Избалованный Тэхён относится ко всему безответственно. К работе, к людям, к своему здоровью, даже к своей жизни. Он привык к тому, что получает то, что хочет, не задумываясь о последствиях, потому что всегда есть рядом те, кто решит его проблемы, даже сам Юнги стал тем, кто постоянно «подтирает за ним зад», а прошло не так много времени с их знакомства. И даже сейчас, когда он мог умереть, не осознаёт того, что это серьёзно. Да, хочется, чтобы он усвоил хотя бы один урок в этой жизни, хочется его проучить, поэтому Юнги поднимает его как собачонку, держит за шкирку и ведёт к тому самому месту, где Тэхён сорвался из-за упавших перил.       — Юнги, что ты делаешь? — пытается приблизится Пак Соджун, испугавшись.       — Не лезь, — Мин игнорирует попытки менеджера пройти к Тэхёну.       — Ты больной? — держится Тэ за руку Юнги, когда тот продвигает его к краю моста всё ближе.              Мин Юнги не отвечает, лишь толкает Тэхёна прямо в бездну и крепко держит за локоть. Ветер тревожит волосы, отчего пряди серебристых волос прикрывают глаза, ступни пытаются остаться на поверхности, но Тэ не смотрит вниз, он прикован глазами к Юнги. Больной рэпер, который возомнил себя главой мафиози, слетел с катушек, раз решил вот так поиграться. Его ничего не волнует, ни два менеджера, которые пытаются убедить, что это опасно, ни испуганный взгляд Тэхёна, ничего. Под ногами обрыв, а опустив взгляд, Тэхён видит реку, напоминающую сейчас глубокий океан. И кажется, что, если упадёшь, то будешь лететь к нему целую вечность. Сейчас страшно, потому что он находится в нескольких секундах от смерти; если Юнги его отпустит, то он умрёт, и пугает то, что Юнги может это сделать, специально или случайно.       — Тебя отпустить? — спрашивает Мин.       — Ты этого не сделаешь, — уверенно говорит Тэхён, несмотря на то, что не особо в это верит.       — Ты думаешь?       Юнги отпускает его руку, и Тэхён видит этот момент, как в замедленной съёмке: вот, пальцы расжали локоть, вот, тело Тэхёна тянет вниз силой гравитации, он на инстинкте хватается за Юнги двумя руками, и сам Юнги вновь сжимает за его локоть. Это длилось меньше, чем секунду, гораздо, но это мгновение было таким длинным, что Тэхён успел поверить в то, что он по-настоящему умрёт, ещё хуже, он будет умирать мучительно.       Юнги видит, что Тэхён напуган, дрожит, держится за него так сильно, что на собственной руке виднеются белые пятна. Конечно, Мин бы никогда не отпустил его, потому что он не убийца, но эта избалованная принцесса, возможно, поймёт хоть что-то и изменит свой безответственный и беспечный характер.       — Хватит, пожалуйста, — просит он.       — Ты понимаешь, что ты можешь умереть, Тэхён? Это не игрушки.       Тэхён беспрерывно кивает, послушно, впервые за всё это время.       — Если бы меня не было рядом, ты бы умер, идиот…       Юнги тянет и прижимает его к себе, пытаясь теперь унять его дрожь, согреть холодное тело и увести подальше от этого места. Тэхён не сопротивляется, спокойно идёт в машину, садится, поднимает колени и прячется в них, пока Юнги укрывает его своей курткой.       — Юнги, ты совсем с головой не дружишь? — накидывается Соджун. — Ты хоть знаешь, что за такую выходку тебя можно привлечь к ответственности за покушение на убийство? Это уголовная статья.       — Вперёд, — Мин не выражает никаких эмоций.       Он смотрит на молчаливого Тэхёна, который не поднимает взгляд, уткнувшись в одну точку. Если во время всего происходящего Юнги не испытывал страха, потому что мозг был занят сначала инстинктом спасти Тэ, потом желанием привести его в чувства, а после — проучить и научить ценить жизнь, то сейчас, когда всё в порядке, страх пришёл, заставляя сердце стучать чаще. Тэхён ведь действительно мог умереть на его глазах, и единственное, что от него бы осталось, это разбитое лицо и бездыханное тело. Юнги не виноват в том, что Тэхён настолько сумасшедший, что выбежал на мост в поисках сигарет, но сейчас Юнги чувствует себя виноватым за то, что выкинул их в окно. Возможно, стоило просто положить их в карман куртки, тогда не спровоцировал бы его на такую беспечность. Теперь он чувствует себя виноватым за то, что не сдержался в своём гневе, за то, что напугал Тэхёна. Не хочется, чтобы человек, который и так прячется в его доме от одного психа, боялся теперь и второго. Что вообще происходит с Юнги? Он бы никогда не ставил жизнь человека под риск по своему желанию. Хотя ставил ли? Он уверен, что не позволил бы Тэ упасть. И всё же…       — Прости меня, — опускается он к Тэ, чтобы прошептать и погладить его по голове. — Прости.       Менеджеры на передних сиденьях ругаются, Соджун осуждает Юнги, а Намджун защищает его, обосновывая это тем, что тот спас человеку жизнь — они спорят друг с другом, им пока не до пассажиров сзади. Юнги же тянет молчаливого Тэ и опускает его голову к себе на колени, чтобы он мог прилечь и попытался уснуть. Он, вроде бы, успокаивается. Долгое время его глаза остаются закрытыми, а позже он открывает их и просто смотрит на Юнги в ответ, и Мину сложно сказать, о чём он думает.       Тэхён думает о том, почему их отношения такие токсичные. Почему они не могут общаться так, как обычные люди? У них сейчас есть общая цель, и нужно идти к ней сплотившись, но постоянно происходит что-то, что заставляет каждого становиться психованным. Тэ не спорит, он довёл Юнги, доводит и будет доводить, потому что это происходит само по себе. Контроль теряется, хочется что-то доказать ему, заставить признать себя, потому что самому прогибаться не хочется. Юнги думает так же, это понятно и без слов. Но почему нельзя вести себя как обычные люди? Им не нужно обожать друг друга, не нужно становиться друзьями, всего-то притвориться парой на определённый срок для камер.       Мин Юнги вызывает в Тэхёне всё самое худшее, что есть в его характере. Также и наоборот. Этого не объяснить, потому что причин для ненависти у них раньше не было, но они невзлюбили друг друга ещё до того, как встретились официально. Кнут и пряник — так можно описать их взаимную «любовь». Юнги довёл его до состояния, когда даже плакать не хочется, кричал и злился, угрожал жизнью, а теперь сидит, смотрит в глаза, заботливо поглаживает руку, чтобы успокоить, и самое странное, что Тэхён до сих пор чувствует себя с ним в безопасности, несмотря на то, что произошло.       — Ненавижу тебя, — говорит Тэхён.       — Я тебя тоже ненавижу, — ухмыляется Юнги. — Всем сердцем.       — У тебя его нет.       — С чего ты взял, что оно есть у тебя?

***

      Следующие две недели проходят немного спокойнее. После встречи с директорами было принято решение о том, что Юнги и Тэхён могут вернуться к работе, так как график нельзя сдвигать на большее количество времени — это слишком большие потери. Не сказать, что из-за последних новостей нет хейта, он присутствует, однако положительных отзывов тоже достаточно. На акции пока последние слухи про ту ситуацию с мероприятия Vogue негативно не повлияли, наоборот, они немного поднялись, потому что интерес стал выше. Судя по комментариям, все ждут дальнейшего развития событий, ждут официального объявления от компаний или же повторных совместных фотографий Тэхёна и Юнги. Журналисты и фотографы прячутся недалеко от входов в агентства, пытаются подловить их, запечатлеть хорошие кадры — они стали гораздо активнее, чем раньше.       Директора пока довольны результатом, поэтому дальнейший план будет идти в более умеренном режиме. Они как всегда отругали своих артистов и велели им не ввязываться в неприятности и не совершать необдуманных поступков. Прерывать «подкормку» нельзя. Ждать народ не любит, поэтому выпускают ещё кадры, где самая обсуждаемая парочка была замечена на совместной прогулке недалеко от компании. Благодаря проворным журналистам не нужно было нанимать для этого отдельных фотографов, в интернете распространились не только качественные кадры Юнги и Тэхёна, но и видео, которые во второй раз подняли их имена в твиттере. На удивление пиарщиков, Тэхён и Юнги ничего не испортили в этот раз, а хорошо выполнили свою работу, изображая на лицах взаимную симпатию и искренние улыбки, будто они разговаривают о чём-то интересном.       Две недели проходят быстро, и за это время парочка была замечена ещё и в кино, однако компании пока не делают официальных заявлений, так как хотят подогреть эти слухи. Тэхён всё так же живёт с Юнги, но они стараются не пересекаться, а учитывая, что каждый вернулся к работе, причин видеть друг друга стало гораздо меньше.       Сегодня состоится очередная встреча теперь уже в агентстве директора Бана, но все уже более менее привыкли к ним, сотрудники обеих сторон с огромным удовольствием общаются друг с другом и обсуждают идеи для продвижения.       Тэхён заходит в здание, в котором не был ни разу, и хмыкает, когда видит фотографии Юнги на стенах всех коридоров, раз он является главной звездой здесь. Пока все собираются в кабинете для переговоров, он решил прогуляться, раз господин Мин Юнги опаздывает. Ему сразу же сказали, где находится студия Agust D, так что пойти и поиздеваться над ним за то, что не пунктуален — заманчивая затея.       Он замечает молодого и симпатичного паренька, лицо которого ему не знакомо — можно сделать вывод, что он не артист. Этот светловолосый парень стучится в дверь, на которой написано Genius Lab. Долго гадать не нужно — только Юнги мог придумать такое название для таблички. Он не отличается особой скромностью. Тэ слышит, как дверь открывается, тот парень заходит внутрь, Тэ тянет за ручку, чтобы она не закрылась. Можно же подглядеть, а не врываться так просто.       — Пак Чимин, — улыбается Юнги, усаживаясь в своё кресло и подзывая паренька к себе, — репитиция закончилась?       — Ещё нет, — Чимин садится в кресло рядом и ведёт себя слишком застенчиво. — Ты просил зайти, я отпросился на пять минут…       — У меня встреча сейчас будет, — тянет он Пака, чтобы тот пересел с сиденья на него, и сразу же лезет в его брюки сзади. — Разрешаю тебе опоздать.       — Ты же встречаешься с Тэхёном, — Чимин хватает его за руки и не даёт двинуться им дальше. — Об этом теперь все знают.       — И что? — ухмыляется Мин.       — Это как-то неправильно…       — Перестань, — Юнги продолжает засовывать свои руки поглубже в брюки. — Я встречался с Тэхёном и в прошлый раз. Хочешь об этом кому-то рассказать?       — Я никогда про нас никому не расскажу, обещаю. Если кто-то узнает, надо мной начнут издеваться… Просто в прошлый раз я не знал, что вы вместе. И кажется, у вас тогда всё было несерьёзно.       — Сделай вид, что и сейчас не знаешь. Договорились? Я хочу тебя.       Чимин не отвечает, но и не сопротивляется больше. Тэхён лишь закатывает глаза, потому что этот абьюзер манипулирует молодым парнишкой, который является трейни, как понял Тэ. Мин Юнги навешал лапшу ему на уши и использует его, а Чимин выглядит наивным и глупым, поэтому Тэ просто входит и скрещивает руки. Нужно закатить сцену, потому что Юнги выбесил: он запрещал Тэ с кем-то спать, чтобы не портить свою репутацию, при этом репутация Тэхёна его никак не волнует.       — Любовь моя, — хлопает ресницами Тэ, — умереть хочешь?       Пак Чимин сразу же вскакивает, поправляет лицо, свитер, брюки и встаёт ровно, словно провинившийся ребёнок. Юнги застёгивает ширинку и усмехается.       — Ты зашёл в мою студию без разрешения, — недовольствует он и наигранно добавляет: — Душа моя.       — Твоей душе всё можно, — улыбается Тэ и оглядывает Чимина. — Ребёнок, ты в курсе, что если будешь спать с чужими парнями, то попадёшь в ад?       — Я…       — Ещё раз увижу тебя с моим мужиком, или расскажешь об этом, вылетишь отсюда, и не видать тебе карьеры.       — Малыш, я к тебе позже зайду, — говорит Мин.       — Иди отсюда, ради твоего же блага, — указывает на дверь Тэ, и Чимин тут же убегает.       Дверь закрывается, и звук оповещающий о том, что сработал цифровой замок — единственное, что нарушает возникшую тишину. Тэ прожигает взглядом Юнги, и его раздражает не то довольная, не то, наоборот, недовольная ухмылочка на лице его псевдо-парня.       — Какого хрена? — накидывается Тэ.       — Позволишь себе зайти сюда без стука ещё раз…       — И что ты мне сделаешь? — Тэхён подходит поближе.       Он встаёт перед Юнги, ноги которого раскрыты, тот развалено сидит в своём кресле. Тэ оглядывает студию, и она довольно красива, но большая открытая упаковка презервативов, которая стоит на видном месте на полке выбивается и раздражает глаз, потому что Тэхён за все эти две недели только один раз успел переспать с парнем, которого раньше использовал как sex buddy, друга с привилегиями, а этот Юнги вовсю трахается с трейни, и возможно, не только с ним, раз коробка стоит в слишком удобном и доступном месте.       — Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? — теперь миновская ухмылочка определённо точно довольная.       Он ранее был возбуждён, поэтому его настрой на секс никуда не делся. Он тянет Тэ за ноги поближе к себе и смотрит снизу вверх, ожидая какого-то ответа. Возможно, в другом случае он не был бы таким спокойным из-за того, что Тэхён зашёл в его священное место, но член стоит, нижний мозг взял верх над головным, и ему хочется разрядки.       Тэхён в отличие от него в здравом уме, более того, хочется что-нибудь сделать, чтобы Юнги не чувствовал себя пупом земли, которому можно делать всё, что вздумается. Он поднимает ногу и ставит на кресло между бёдрами Юнги. Делает вид, что поддался соблазну.       — Чего я хочу? — игриво спрашивает Тэ и опускается к его губам, чтобы прошептать: — А что ты можешь?       — Всё, — шепчет Мин в ответ.       — Я хочу, чтобы ты поднял свою задницу и перетащил её в переговорку.       Тэхён надавливает ногой на пах Юнги и ударяет с такой силой, что тот скручивается от боли. Мин ругается и матерится, но Тэ только хмыкает.       — Блять.       — Ещё раз увижу, что ты катишь свои яйца к этому трейни, я тебя кастрирую нахрен, — скорее не предупреждает, а угрожает Тэ.       Юнги резко поднимается, чтобы схватить его и прибить за подобную выходку, потому что получить между ног — самое ужасное, что может случиться с мужчиной. В глазах до сих пор не посветлело, член ноет, даже пот выскочил, но сил на то, чтобы придушить Ким Тэхёна, у него хватит. Ему не удаётся этого сделать, потому что Тэ выбегает из студии и бежит от него куда-нибудь подальше. Юнги следует за ним: не оставит ведь это просто так.       Они выбегают в холл, где пространство открыто и ограждено, сплошной открытый проём вниз до первого этажа теперь разделяет Тэ от Юнги.       — Сюда иди, — манит пальцем Мин. — По-хорошему.       — Получил заслуженно, — пожимает плечами Тэ.       — Не хочешь по-хорошему, значит, будет по-плохому.       Юнги идёт за ним, но Тэ убегает дальше. Спускается по лестницам, пролетая между сотрудниками, как фурия, забирая у некоторых из них пару бутылок воды. Отбегая на достаточное расстояние, он кидает эти бутылки в Юнги, но тот лишь больше злится. Люди повыскакивали из кабинетов и залов для репетиций, потому что оры и крики разносятся по всем коридорам, но это не останавливает Юнги. Они внутри закрытого здания, где можно делать что угодно, журналистам сюда не попасть, поэтому Тэхён не отделается от него просто так.       Никто и никогда не позволял себе относиться так к Мин Юнги. В школе он не был слишком общительным, чаще был занят музыкой, как и всегда, но мальчики его боялись — один парнишка пытался до него докопаться и отобрать блокнот с записями, но получил по полной; так было и после школы. Он никогда не лез ни к кому сам, но и не позволял относиться к себе плохо. Ким Тэхён — самый надоедливый человек во всём мире, он — самая настоящая ходячая проблема, которая с каждым разом только усиливает ненависть к нему. Казалось, что после последнего раза, там, на мосту, он усвоил урок, взялся за ум, и, вроде бы, две недели он вёл себе более или менее нормально, но сегодня перешёл все границы дозволенного и даже недозволенного.       Тэхён прячется за единственной доступной открытой дверью, но он-то не в курсе, что это балкон, небольшая терраса, дальше которой нет ничего. Он загнан в угол, и ему деться больше некуда. Юнги закрывает за собой дверь и надменно скалится, потому что Тэхён прижимается спиной к стене.       — Добегался? — хмыкает запыханный Мин.       — Ну и что ты сделаешь? Выкинешь меня с десятого этажа?       — Нет уж, — он хватает Тэ за руки, вбивает в стену и выдыхает на него свой гнев. — Думаешь, ты стоишь того, чтобы я сел по уголовке?       — Ударь меня, давай, — провоцирует Тэ. — Я подам на тебя в суд, и ты никогда не восстановишься после такого скандала.       — Смеешь мне угрожать, принцесса?       — Это пока что предубеждение, гопник, — вздёргивает подбородок Тэ. — Как твой миниатюрный член? Ты уже стал импотентом?       — Тебе вырвать язык?       — Попробуй.       Юнги опускает взгляд на его губы, а затем запечатывает их своими. Делает он это не для того, чтобы поцеловать, а для того, чтобы поймать этот говорливый язык, сдавить зубами и вырвать его. Конечно, лишить Тэхёна языка физически не удастся, но сделать ему больно — вполне.       На балкон выбегает группа сотрудников, сразу же вставая в ряд вдоль перил и закрывая на них обзор, потому что журналисты повылезали из кустов, чтобы запечатлеть тех, кто вышел на всеобщее обозрение. Намджун прибежал с огромным шарфом и накидывает его на целующуюся парочку, по крайней мере, так выглядит со стороны.       Юнги и Тэхён оказываются под шерстяной тканью, с губ Тэ течёт кровь, и Юнги чувствует её вкус. Целовать он Тэ не станет, но не отпускает его язык и не отстраняется, лишь сильнее закрывает его рот своим и прижимает его к стене с большей силой, чтобы закрыть Тэхёну доступ к кислороду, и неважно, что тот хватается за запястья так сильно, что его ногти впиваются в кожу, оставляя царапины. Дышать уже Юнги стало тяжело самому, но сдаваться он не планировал, однако Намджун и Соджун совместными усилиями оттаскивают его и сразу же заводят его и Тэхёна внутрь здания.       Тэхён заглатывает воздух, кашляет, выплёвывая кровь на пол, а Юнги лишь яростно вытирает свой рот, пока его тело так же пытается заглотить побольше кислорода. К ним прибежали даже директора, крича на сотрудников, чтобы все ушли отсюда подальше.       — Больной псих! — тяжело произносит Тэхён, вытирает кровь рукавом белоснежной рубашки и кидается на Юнги, чтобы придушить его.       Намджун хватает Юнги за руки сзади, пытаясь сдерживать его, так же Соджун держит и Тэхёна, а остальные не знают, что делать, потому что не понимают, что происходит, и как на это реагировать.       — Экономь слова, принцесса. Говорить нормально ты сегодня точно не сможешь.       — Вам сказали вести себя нормально! — кричит директор Бан, оглядывая всех здесь стоящих. — Всем разойтись, а этих двоих — в мой кабинет, живо!       Юнги и Тэхёна быстренько заводят в кабинет, не отпуская, пока менеджеры докладывают о том, что журналистам удалось сделать снимки, а вот что конкретно они успели запечатлеть, пока неясно. Соджун приводит медсестру с аптечкой, льдом и полотенцами, чтобы помочь Тэхёну, которому приходится сесть, так как нужно остановить кровотечение.       — Вы даже внутри компании не можете держать себя в руках! — ходит туда-сюда директор Ли.       — Юнги, ты в своём уме?! — рвёт и мечет Бан Шихёк.       — Я вас предупреждал, что мы не поладим, — Мин глотает воду и уже более спокойным усаживается на диван напротив Тэхёна.       — Если журналисты опубликуют фотографии, на которых будет видно вот это, — указывает он на Тэхёна, из рта которого торчит красная марля со льдом, — нас сожрут с потрохами, ты понимаешь?       — Признаю, я не сдержался, но он заслужил.       — Суман, я приношу свои извинения, — поворачивается Бан к своему другу и коротко кланяется. — Я сам позабочусь о том, чтобы последствия выходки моего артиста не сказались на Тэхёне. И сделаю всё, чтобы он скорее восстановился.       — Не переживай об этом, Шихёк, мы плывём в одной лодке, — хлопает его по плечу Суман. — Нам главное сейчас решить вопрос с прессой. Меня сейчас только это заботит.       — Работайте, — директор Бан кивает своим вовлечённым в совместный проект по фиктивным отношениям сотрудникам и садится в кресло, чтобы выпить.       Тэхён пока не может говорить: язык пульсирует от боли, сердце стучит, как бешеное, от злости на Юнги, а руки трясутся от желания взять какую-нибудь тяжёлую статуэтку с полки и кинуть в него. Мин ложится на диван и кладёт себе на пах мешочек льда, который попросил у медсестры. Он жмурит глаза от боли, которая не прошла до сих пор. В порыве гнева он забыл о ней, но сейчас она чувствуется слишком ярко.       — А у тебя что? — встаёт над ним директор Бан.       — У меня, кажется, член сломан.       — Надо отвезти их в больницу, — даёт поручение директор Ли. — Мы не можем полагаться просто на медсестру. Готовьте машины.

***

      Положить Мин Юнги в одну палату с Тэхёном — глупое решение, но выбора нет, так как в обычных палатах им находиться нельзя, а в вип-отделении нет больше ни одного свободного места. Больница предназначена для богатых людей, и именно сюда обычно обращаются знаменитости, потому что безопасность здесь соблюдается на все сто процентов. Комната для вип-пациентов вполне себе может сойти за номер пятиздёздочного отеля, отличаясь лишь тем, что вместо кроватей стоят две медицинские, но удобные койки. Большие окна открыты, чтобы не было душно, но закрыты жалюзи. В углу стоит небольшой холодильник, на стене висит большой телевизор, а шкаф может вместить в себя достаточное количество одежды.       Юнги боялся, что из-за Тэхёна лишится своего главного достоинства, но врач заверил, что импотентом он не станет, ничего не сломано, однако ушиб довольно серьёзный, поэтому назначил лекарства, мази и прочее лечение, посоветовав представителям компании оставить его здесь на пару дней. Ему велено не вступать в половой контакт, впрочем, он вряд ли сможет заниматься сексом в таком состоянии, а также стараться не возбуждаться, хотя Юнги и этого сделать не сможет.       Тэхён боялся, что останется без языка, он не видел его с того самого момента, как ему его чуть не оторвали, но врач заверил, что всё в порядке, даже не нужно накладывать швы. Тем не менее раны от зубов довольно глубокие, язык воспалён, поэтому также назначено лечение. Его, конечно же, также оставляют здесь для наблюдения и просят стараться пока не говорить, но Тэхёну и так это тяжело даётся, потому что это больно.       Оба лежат на койках и стараются не смотреть друг на друга. Менеджерам приказано не оставлять их одних: они стали совсем непредсказуемыми. Оставлять их наедине теперь опасно. Если поначалу они просто ругались и спорили, то теперь перешли на физическое насилие, а это ничем хорошим не кончится. Об инциденте на мосту разумеется директорам не докладывали, они не в курсе событий двухнедельной давности.       Если бы это был любой другой артист, Бан Шихёк уже давно бы распрощался с ним, но Юнги не просто артист. Да, он звезда компании и её лицо, но Бан относится к Юнги как к сыну, он ему близок и дорог, так как растил его с пятнадцати лет. Бан сидит на его койке и смотрит на него с беспокойством, потому что он никогда себя так не вёл прежде. Его вообще сложно вывести из себя, а из-за фиктивных отношений он слетел с катушек. Конечно, Шихёк винит себя, потому что это была его идея, но так дальше не может продолжаться.       — Юнги, что с тобой происходит?       — Простите, директор, — пытается лёжа поклониться Мин. — Я виноват и понесу любое наказание.       — Я не хочу тебя наказывать, я просто не могу понять, почему ты стал таким импульсивным.       — Мне нечего вам ответить.       — Ты же понимаешь, что мы должны быть осторожными. Каждое твоё действие может тебя утопить. Тебя могут растоптать всего лишь из-за одной ошибки.       — Да, я знаю. Я постараюсь держать себя в руках настолько, насколько это возможно.       — Никакого насилия больше, ты меня понял? — по-родительски тыкает в него пальцем Бан.       — Я вас понял, — виновато улыбается Юнги. — Что там в новостях пишут?       Наверное, директор Бан не так сильно злится, как мог бы, только потому что журналисты не успели заснять кровавую сцену. В интернет попали лишь кадры, в которых молодая пара стоит на балконе и целуется. А то, что Юнги прижимал Тэхёна к стене и держал его за руки, фанаты восприняли за страсть. Ещё более смешно то, что толпу выстроившихся сотрудников и накинутый на Юнги и Тэхёна шарф посчитали доказательством того, что они действительно встречаются. Всё выглядело слишком естественно, хотя так и было, несмотря на то, что это был не поцелуй, а попытка Мин Юнги отомстить Ким Тэхёну.       Конечно, хейт есть и он всегда будет, и всё же, недовольные фанаты, кажется свыклись, а довольные ликуют, поэтому двум компаниям приходится сделать официальное заявление о том, что Agust D и V действительно встречаются. Теперь все ждут совместных проектов, журналы встали в очередь, предлагая огромные гонорары, лишь бы устроить фотосессию и опубликовать их первыми. Бренды также ждут ответов, чтобы прорекламировать свои товары, ведь если эта пара появится в их продукции вместе, то всё будет распродано за считанные секунды. При этом, благодаря огромному фандому Юнги на западе, и Тэхён выходит в тренды не только в американском твиттере, но в других соцсетях, все хотят узнать о нём побольше, потому что он красив, а общество падко на красивые лица.       В целом, обе компании добивались именно этого, учитывая то, что акции выросли в цене. Если бы не это, вряд ли бы Юнги и Тэхён отделались так просто. О том, что они находятся в больнице никто не знает, никто узнать и не должен — им запрещено выходить из палаты, раз им доступна личная уборная.       Представители компаний, конечно же, сообщили родителям о том, что их дети попали в госпиталь. Родители Юнги живут в другом городе, он их заверяет, что всё в порядке, и просит их не приезжать, но родители Тэхёна заезжают проведать своего сыночка и убедиться лично в том, что он жив и здоров. Они не могут задерживаться надолго: больница — не место для встреч с родственниками. Они не в курсе происходящего — им сказали, что это был несчастный случай личного характера, поэтому они не допрашивают, раз Тэ просит. Юнги делает вид, что спит. Зачем ему знакомиться с родителями Тэхёна? Будут расспросы, а на это нет ни сил, ни желания.       Тэхён засыпает сразу же после ухода родителей и спит до самого утра, а как просыпается, чувствует себя гораздо лучше. Язык всё ещё болит, всё ещё немного опухший, но благодаря тому, что орган обрабатывается слюной, заживление проходит быстрее, можно даже говорить.       Юнги уже проснулся, и судя по влажным волосам, уже успел сходить в душ и помыться. Он сидит в телефоне, но заметив, что Тэ проснулся, бросает на него осуждающий и презрительный взгляд. Тэ игнорирует его и тоже идёт помыться, почистить зубы и сходить в туалет. Благодаря утренним процедурам становится легче, будто возродился.       Дежурные по имени Соджун и Намджун спят на диване — они могли бы дежурить по очереди, но решили не рисковать в этот раз. Директора ясно дали понять, что они должны пресекать любые подозрительные действия со стороны их «подопечных», а если что-то случится, то сразу докладывать им.       — Извинять не собираешься? — Тэ садится на свою койку и достаёт телефон, чтобы зайти в соцсети. Ему тоже нужно узнать, что происходит в мире.       — Я из-за тебя чуть не стал импотентом, имбицил недоделанный. Я даже поссать нормально не могу теперь.       — Поделом тебе, насильник несчастный.       — С каких пор я насильником стал? — возмущается Юнги.       — С тех пор как ты насильно меня поцеловал. Это расценивается как домогательство.       — Поцеловал, ага, конечно, — фыркает Мин. — Не дождёшься.       — В студии ты так не говорил. Ни в той, что дома, ни в той, что в офисе, — Тэ ложится на койку и укрывается тёплым пледом.       — Так кто первый приставать ко мне начал?       — Я всего лишь хотел помочь тебе с песней.       — Ага, и поэтому у тебя на меня встал, — напоминает Мин.       — У тебя как будто не встал?       — Это просто рефлекс.       — Как и у меня, — Тэхён поднимается и подходит к Юнги поближе, а тот сразу же прячет свой пах руками, потому что ещё одного удара он точно не выдержит.       — Тебе сказали вести себя нормально, вот и ляг на место.       Тэхён прекрасно понимает, что не нужно начинать очередного конфликта: директор и так его отругал, но он не может по-другому: Мин Юнги каждым своим словом провоцирует его на действия. Нет, он не собирается избивать Юнги, просто хочет немного доставить ему «удовольствие», даже не прикасаясь. Мин — человек легко возбудимый, поэтому в данный момент словесная атака будет вполне эффективна.       — Представь, — Тэ садится на стульчик поудобнее и опускает подбородок на руки, облокотившись о койку.       — Не собираюсь ничего представлять, так что свали.       Тэхён приспускает воротник медицинской пижамы, чтобы открыть одно плечо и ключицу. Хрупкая изящная косточка оголяется, демонстрируя свою грацию, а пальцы прогуливаются от губ, вдоль шеи и ниже, пока он озвучивает:       — Я раздеваюсь, и ты видишь меня голым.       — Я знаю, что ты делаешь, Тэхён.       — Знай. Я залезаю на койку, спускаю твои штаны и беру в руки твой горячий член…       Мин закрывает глаза, но не для того, чтобы наслаждаться, а чтобы попытаться не слушать всего этого и сконцентрировать свои мысли на чём-нибудь очень-очень омерзительном, потому что уши слышат, а воображение сразу же начинает представлять всё, что в них вливается. Это невозможно контролировать, даже если слишком сильно пытаться. Он заставляет себя думать о грязном и вонючем мусоре, о жирном и прыщавом мужике, который чешет свой зад, о чём угодно, но на фоне всё равно стоит хоть и ненавистное, но красивое и сексуальное тело долбанного Ким Тэхёна.       — Я касаюсь языком головки, обсасываю её, беру твой член в рот, сначала медленно вхожу и выхожу ртом, а потом опускаю голову ниже, чтобы погрузить его полностью до горла, и ты чувствуешь, как…       — Прекрати, — сквозь зубы мычит Юнги, напрягая всё тело.       — Я постанываю, потому что мне нравится делать тебе минет, и я от этого возбуждаюсь. Ты хватаешь меня за волосы и тянешь меня к себе, чтобы опустить меня на живот, взять меня сзади и войти сразу, даже не расширяя меня, потому что я умоляю тебя… — Тэхён наклоняется к нему и шепчет: — Трахни меня, Юнги. И ты трахаешь. Я начинаю стонать твоё имя, прошу ещё и ещё. О боже, да! — Тэхёну абсолютно не льстит, что он так хорошо держится, поэтому он решает добавить звука и издаёт стон.       — Блять! — Юнги одной рукой держится за свой член, потому что у него эрекция, а второй сжимает простынь. Ему дико больно, но сделать он пока ничего не может.       Намджун с Соджуном резко вскакивают от громкого мата, но Юнги успевает дотянуться до бёдер и потянуть Тэ к себе, чтобы схватиться за его пах, но не чтобы причинить ему ответную боль, а чтобы узнать, возбудился ли он, пока озвучивал свой «секс по телефону». Невозможно говорить об этом, не представляя этого в своей голове. Единственное, чему злорадствует Юнги — у Тэхёна тоже встал.       Соджун тянет Тэхёна подальше, возвращает его на своё место, а Намджун бежит за врачом, потому что его друг мычит от боли.       — Тэхён, сколько можно? — ворчит менеджер Пак.       — Я к нему даже не прикасался, — невинно пожимает Тэ плечами. — Я просто хотел проверить, как он.       Врач прибегает сразу же, прикладывает холодный компресс Юнги и даёт ему таблетки, снижающие эрекцию. Несмотря на то, что Намджун беспокоится и хочет высказать ему, но он стоит рядом и посмеивается. Он никогда не видел, чтобы кому-то нужно было пить такое средство. Обычно наоборот, мужчины со слабой потенцией употребляют виагру, а его друг как обычно отличился.       — Тебе смешно? — немного расслабляется Мин. — Хватит ржать.       — Господин Мин, — улыбается доктор, — я понимаю, что вы испытываете влечение, раз ваш парень рядом, но прошу вас воздержаться от излишнего контакта.       — Я к нему не прикасался, это он ко мне приставал, — цокает Юнги и как ребёнок тыкает пальцем в Тэхёна.       — Он такой красивый, — играет Тэ. — Я не смог удержаться. Мы недавно начали встречаться. Гормоны, сами понимаете. Прости, любовь моя.       — Господин Ким, пожалуйста, проявите терпение. У вас будет много времени, когда он поправится. К тому же вы находитесь в больнице. Здесь нужно соблюдать правила.       — Прошу прощения, — поднимает руки Тэ. — Я буду держать себя в руках.       Доктор удаляется, и Юнги может высказать всё, что думает о Тэхёне, он материт его всевозможными матами, а тот только довольно хихикает на пару с менеджерами.       — Ну и чего ты ржёшь, принцесса? — хмыкает Мин. — Я знаю, что ты меня хочешь.       — Меня от тебя тошнит.       — Твоё тело другого мнения.       — С чего ты это взял?       Юнги поднимает руку и хвалится:       — Проверил.       — Это просто рефлекс.       — Как и у меня.

***

      Менеджеры невольно стали теми, кто скрывает слишком много секретов от своего руководства. Они в курсе о том, что Тэхёна преследует Чон Чонгук, который продолжает отправлять цветы и подарки ему домой, поэтому прекрасно понимают, почему он временно живёт у Юнги. Ему предложили пожить где-нибудь в другом месте, у кого-то из них или у родителей, у друзей, но единственное в чём Юнги и Тэхён обоюдно согласны и по поводу чего не спорят и не ругаются, так это о том, что Тэ лучше находиться в доме Мина. Он обещал, что защитит от Чонгука, и несмотря на взаимное отсутствие какой-либо симпатии, он не поменяет своего решения, а вот от себя он не обещал защищать, так что без стыда может портить жизнь своему псевдо-парню дальше. Тэхён же, невзирая на то, что Юнги превратил его жизнь в ад, абьюзит его и достаёт, до сих пор почему-то чувствует себя с ним в безопасности — он не может оставаться с кем-то на ночь, пока не будет уверен, что Чонгук не подойдёт к нему и на километр. Руководство запретило фиктивной токсичной парочке жить вместе, но менеджерам приходится их обманывать и, возможно, это плохо кончится, но они не только выполняют свою работу, они ещё и друзья своих «подопечных», а друзьям своим обязательно помогут. Юнги и Тэхён обещают, что не убьют друг друга дома, они выдохлись, работы много, поэтому их оставляют одних.       Через два дня Юнги должен вылететь в Америку, чтобы снять клип для своего альбома и выступить на премии, но он искренне беспокоится о Тэхёне, и неприязнь отступает на второй план.       — Сколько дней ты там пробудешь? — ненавязчиво интересуется Тэ, пока они спокойно ужинают дома после длительного рабочего дня, проведённого в совместных съёмках для телепередачи.       — Четыре дня всего.              — Чонгук, кажется, завтра возвращается. Один из общих знакомых сказал, что…       — Я предложил директору Бану, чтобы тебя отправили со мной, — перебивает его Юнги.       — Серьёзно?       — Не знаю, договорится ли он с твоим директором, но я постарался убедить его, что тебе нужно слетать в Лос-Анджелес. От этого будут только одни плюсы. Им скажи слово «прибыль», они сделают что угодно.       — Соджун сообщит мне, если в моём графике произойдут изменения, — Тэхён в надежде проверят телефон, но пока нет никаких уведомлений от менеджера.       — Твой придурок-композитор от тебя отстал, кстати?       — А твой трейни-любовничек?       — Я спросил первый.       — Важно только последнее слово, и оно за мной.       Пак Чимин старается избегать Юнги, особенно после того, как Тэхён устроил самый настоящий скандал в компании, из-за которого он и его парень оказались в больнице. Он понял, что лучше не связываться с Тэхёном и молчать обо всём, что случилось, поэтому не высовывается. Юнги больше не сможет звать его к себе в студию и снимать с ним стресс. Мин, после трёх дней дикой боли, долго отходил от травмы и до сих пор не то чтобы ни с кем не спал, он даже не дрочил несколько дней подряд и пил таблетки для снижения эрекции. Надеется, конечно, что не будет побочных эффектов, но лучше перестраховаться, чтобы не стать импотентом после травмы. Кажется, что если кончит, то боль снова вернётся.       — Раз мне нельзя ни с кем спать, то и твои яйца на этот год принадлежат мне, — напоминает Тэ. — Теперь ты знаешь, что случится, если я узнаю, что ты мне изменяешь.       — Мы, насколько я помню, договорились, что ты не будешь спать с Хосоком. На остальное ты отказался, — улыбается Мин. — Я рад, что ты меня слушаешься без моих требований.       — Мне просто не нужно, чтобы ты припёрся и убил кого-нибудь, если я решу провести с кем-то ночь.       — Хорошо, что ты это наконец понял. Так ты не ответил.       — По поводу Хосока? Он женат и не станет предпринимать действий в мою сторону. Он хороший человек, в отличие от некоторых. Но если бы я сильно постарался, мог бы увести его от жены.       — По нашему договору ты этого делать не будешь, — напоминает Мин. — Я не планировал с тобой встречаться, тебе придётся терпеть мой характер так же, как и мне приходится терпеть твой.       — Я уже свыкся.       — Если мои яйца принадлежат тебе на этот год, то я тебя предупреждаю, я не смогу жить без секса так долго.       — Я не собираюсь спать с тобой.       — Я тоже не собираюсь. Но нужно с этим что-то решить, — тыкает в него палочками Юнги, пока ест. — Придумывай.       — Я тоже не смогу держать целибат, значит, нужно найти кого-то, с кем можно будет это делать.       — У меня был для этого Пак Чимин, но из-за тебя он ко мне теперь даже не подойдёт.       — И что делать?       На самом деле после официального подтверждения компаний об их отношениях теперь любой излишний контакт и проявление симпатии к другим артистам будет негативно восприниматься. Если раньше фанаты ревновали из-за своих чувств к своим кумирам, то теперь они будут ревновать ко всем, кто подойдёт к «Тэги». К тому же, слухи быстро распространяются, а если кто-то из знакомых знаменитостей проболтается, кто не работает в их компаниях, то об этом узнают все, и тогда репутация будет не самая лучшая. Можно было бы спать с коллегами или со стаффом, но ни Тэхён ни Юнги не согласны, потому что их репутация, раз отношения стали официальными, должна быть идеальной и внутри компаний, потому что, во-первых, только узкий круг знает о том, что отношения фиктивны, а во-вторых, не хочется, чтобы они шептались за спиной, зная, что кто-то из них изменяет. Спать с неизвестными личностями ещё опаснее, потому что к ним нет абсолютно никакого доверия, с бывшими спать нельзя, как и с друзьями, это табу, да и не хочется. Можно было бы вызвать проституток или мальчиков по вызову, но раз они спят за деньги, то и разболтать всё могут за деньги, ещё хуже — они могут поставить скрытые камеры, заснять всё и выставить в интернет. Такое не раз случалось даже с теми, с кем Юнги и Тэхён знакомы. Проще говоря, есть только два варианта, точнее по одному на каждого: Чон Хосок и Пак Чимин. Но они под запретом.       — Какой выход? — ждёт ответа Тэхён.       — Заключим сделку? — искоса предлагает Юнги.       — Какую?       — Ты знаешь какую, не строй из себя дурочка.       — Мы друг друга терпеть не можем, ты предлагаешь нам спать друг с другом?       — Ты возбуждаешь меня, а я возбуждаю тебя. Это единственное безопасное решение.       — Если подумать, то это всего лишь секс по обоюдному согласию. Без драмы, без обязательств, без чувств друг к другу, — прищурившись, рассуждает Тэ.       — В том-то и дело.       — Можно попробовать. Если не получится, то будем искать другое решение.       Юнги предлагает выпить и достаёт бутылку вина, чтобы разлить по бокалу. Они переходят из кухни в зал и удобно усаживаются на диван, чтобы обсудить этот вопрос более детально, так как оба вздобрились. Раз между ними нет смущения, стеснения и влюблённости, а тем более любви, то можно открыто обсудить предпочтения, чтобы получить из договора максимум, а не спорить и ругаться: не хочется делать это во время секса. Главное, в первую очередь, это удовлетворение физических потребностей, во-вторых, снятие стресса, в-третьих, секс — важная часть жизни каждого из них.       — Твои условия? — заинтересованно ждёт Юнги.       — Без извращений.       — У каждого человека разное понимание того, что является извращением, а что — нет. Точнее.       — Золотому дождю — нет, всякая копрофилия, зоофилия, любая такая «филия» для меня отвратительна.       — Фу… — морщится Мин. — За кого ты меня принимаешь?       — Бритьё. Я не хочу вытаскивать твои волосы изо рта.       — С этим согласен. Дальше?       — Я пока думаю. Ты что не любишь? — делает глоток вина Тэ, приподнимая ноги на диван.       — Когда меня называют «папочка». Я этого не понимаю.       — Хорошо. Что ещё?       — Без резинки, — оглашает Юнги.       — С этим не согласен.       — У меня аллергия на презервативы.       — Не ври, у тебя в студии целая упаковка.       — Подловил, — поднимает Юнги бокал за сообразительность. — Если мы будем спать только друг с другом, то это безопасно. Могу принести тебе справку от врача, я чист как капля утренней росы.       — Иди в жопу со своей росой.       — В твою и планирую, — подмигивает Юнги. — Мне нравится видеть свою сперму, стекающую из задницы. Это возбуждает. Тебе понравится мой голый член в тебе. Обещаю.       — Я подумаю над этим, но это не значит, что я согласен.       — Другой разговор, принцесса.       Предпочтения у всех разные. Кто-то любит нежный секс, кто-то — грубый, а кто-то — жёсткий. Мин Юнги обычно не любит телячьих нежностей, он не такая личность, чтобы проявлять подобное, потому что он не «баба». Розовые сопли — это про девушек, а себя он считает мужиком, самым настоящим. Он даже не может вспомнить, чтобы занимался нежным сексом, ни с парнями, ни с девушками, он и не понимает как это происходит. Не то чтобы его можно назвать БДСМ-щиком; он пробовал такое, и это можно очень редко практиковать, но не является ярым фанатом использования большого количества игрушек. Поэтому он пока не понимает, чего от него хочет Тэхён.       Тэхён, в отличие от Юнги, любит чувственный секс. Для него грубое шлёпание непонятно. Он пробовал, но это вызывало только смех, потому что это слишком быстро; люди не кролики — нужно наслаждаться процессом, а не пытаться закончить его поскорее, просто чтобы дойти до кондиции. С девушками проще, потому что с ними его предпочтения похожи, а вот с парнями не всегда получается быть на одной волне. Не все ведь мужчины должны обожать «жесткач», чтобы называть себя мужчиной. Не обязательно делать это слишком медленно, ритм может быть разный, главное, чтобы посыл был правильный. К тому же, мужчины только притворяются, что они «папочки», в постели всё выглядит по-другому, искусственно. Возможно, Юнги другой, и Тэхёну как-то снился хороший секс с ним, но реальность всегда отличается.       — То есть, тебе нужна прелюдия? — пытается понять Юнги.       — Прелюдия подразумевает чувства, по крайней мере, для меня. Вряд ли, у нас получится.       — Тогда что?       — Я не знаю, как это объяснить, — мычит Тэ, откидываясь в кресло.       — Короче, ты хочешь бабского секса, а я — мужского.       — Называй это как хочешь.       — Хорошо. Не обязательно быть категоричным, можно делать это по настроению.       — Идёт, — протягивает руку Тэ. — Тогда договорились?       — Договорились, — пожимает руку Юнги. — Другие нюансы можно понять только после того, как мы попробуем.       — Ещё одно условие.       — Какое?       — Без поцелуев.       — Почему?       Юнги искренне удивлён, потому что это приятная и неотъемлемая часть секса, но Тэхён решил для себя, что это слишком интимно. В прошлый раз, когда они чуть не поцеловалась, желая друг друга, момент был совсем другим, у него была идея влюбить в себя Мин Юнги, чтобы помочь с песней, и тогда всё воспринималось по-другому. Тот день, когда Юнги «поцеловал» его, чуть не оторвав язык, Тэхён что-то почувствовал. Нет, это не влюблённость, что-то другое, возможно, просто секундная слабость, помутнение рассудка из-за эмоций, момент вожделения: Юнги был таким эмоциональным и экспрессивным, даже диким, это на Тэ сказалась какая-нибудь психологическая травма или ещё что-то, что придумывают психологи для объяснения «отклонений», которая ищёт приключений и токсичности, но эта испытанная секунда его пугает. Что-то ёкнуло в груди, и объяснений для этого Тэхён не находит, потому что Мин Юнги не перестал раздражать — он так же, как и раньше вызывает ненависть, и всё же, не стоит повторять это что-то, поэтому поцелуи теперь под запретом. Конечно, не потому что Тэхён может в него влюбиться, а просто не хочется усиливать это больное желание токсичности. Это опасно. Вдруг что-то случится? Достаточно обычного секса. Но озвучивать это Юнги он не будет. Лучше спереть на него всю ответственность.       — А вдруг ты в меня влюбишься? — наигранно улыбается Тэхён.       Юнги на мгновение задумывается. Он много, что чувствовал в момент, когда они в последний раз «поцеловались»: в нём горела злость, ярость, дикое желание отомстить Тэхёну и проучить его, чтобы он понял свою ошибку и больше не повторял её, ему было жарко, потому что горело в паху от его удара. Если подумать, то присутствовало что-то ещё, довольно тёплое, или наоборот, холодное, успокаивающее его злость, но Юнги списал это на то, что он был удовлетворён тем, что смог доставить Тэхёну боль, соразмерную той, что испытал он. Тем не менее, о последнем, что он ощутил в груди, он признаваться не будет: кажется, что Тэхёну об этом знать не обязательно, а вот почему — неясно. Это необъяснимое и незнакомое чувство, и оно не принесёт ничего хорошего.       — Думаю, что именно у тебя могут возникнуть ко мне чувства, но помни одно, — хмыкает Мин и предупреждает: — Осмелишься в меня влюбиться, Ким Тэхён, я разорву твоё сердце в клочья и сожгу его до тла.