***
После ухода Жана, проходит несколько дней. Рико получил от тренера еще тогда, когда Рене договаривалась об уходе Моро, так что, приблизительно сутки, тот провалялся без сознания в своей комнате. Все это время он присутствовал на тренировках, но передвигаться было сложно, что было ожидаемо. Натаниэль его не трогал, ведь знал, что как только ему станет лучше, дышать перестанет он. Так и случилось. Через два дня, после того как Рико полностью отошел от наказания, он заявляется к нему с Жаном в комнату. Морияма даже не думал скрывать отвращения и злобы, которое испытывал к Веснински. - Думал тебе так просто сойдет с рук побег Моро? - Буквально шипит Рико, он запускает в комнату еще троих Воронов и только после этого запирает дверь. В этот момент Натаниэль понял, что ему пиздец. - Не подходите ко мне, блядь. - Зло проговорил рыжий, когда те трое, во главе с Рико, начали к нему приближаться. Нат становится в защитную позу. Он понимал, что ему не убежать и сопротивляться бесполезно, но сдаться без боя он не был готов. - Не сопротивляйся. - Притворно мило говорит брюнет. - Будет больно - кричи. - Со зловещей ухмылкой на губах, произносит Морияма, и подав какой-то знак парням, отходит в сторону. Натаниэля с силой вжимают в стену и срывают одежду, сильно сжимая его руки, чтобы не вырывался.***
Множество разноцветных таблеток разной формы валялись на полу их с Жаном комнаты. Надрывно плача, Натаниэль зажимает себе рот рукой, чтобы его никто не услышал. Поднося новое острое лезвие к запястью, в его мыслях находился лишь один человек. Жан. Его Жан. Его француз. Ему было интересно, как он сейчас и все ли с ним хорошо, ведь за все время им так и не удалось связаться из-за состояния Моро. Слезы градом льются по его щекам и шее, но с его губ срывается лишь тихий шепот, предназначенный только одному человеку. - Ты будешь счастлив, Жан. Мы будем вместе в следующей жизни, я тебе обещаю, Mon amour... Будь счастлив, но без меня... - Голос срывается на последних словах, руки дрожат все сильнее. Пол в комнате медленно окрашивается в красный, а Натаниэль становится все бледнее и бледнее.***
Жан сидел около могилы Натаниэля уже третий час. На улице потемнело. Похороны закончились еще около четырех часов назад. Слезы текут по его лицу, громкие рыдания заставляют редких людей на кладбище, что пришли проведать родственников или знакомых, глотать собственное желание разрыдаться. Длинные пальцы француза, больно сжимают его волосы, едва не вырывая те с корнем. Его сильно трясло. Единственный важный ему человек, сейчас лежал под землей. Всего в нескольких метрах от него. Так близко, но так чертовски далеко. Как только закончились похороны, Рене понимающе сжала его плечо и ушла, понимая, что сейчас ему лучше побыть одному. А Джереми сказал что подождет его в машине, при этом с беспокойством поглядывая на него, видя его ужасное состояние. Голос Жана сильно дрожал, но сидя перед могилой возлюбленного, он не мог молчать. - Говорят что он мучал тебя на протяжении девяти дней... - Начинает он, но тут же замолкает, душа себя новым приступом плача. - Если бы я знал.. Если бы я только знал, то не думая вернулся бы назад.. - Сквозь плачь говорит Моро и подползает на коленях, ближе к могиле и осторожно прикасается к фотографии, на которой был изображен улыбающийся Натаниэль. В день когда было сделано это фото, был его день рождения. Тогда Натаниэлю исполнилось всего семнадцать лет. Рука Жана осторожно сползает на выгравированную на камне надпись. "Натаниэль Абрам Веснински." "1988 - 2007" Короткая черточка между цифрами, будто издевалась над ним. В этой маленькой, ужасно короткой черточке, была вложена целая жизнь, важного ему человека. - Я бы вернулся в Гнездо, как только очнулся, если бы знал, что это все закончится твоей смертью... - Тихо говорит Моро и громко всхлипывает. Ни один из них не будет счастливым. Да, Жан все таки даст шанс Джереми спустя долгое время, но они оба понимают, что сердце француза навсегда будет принадлежать мертвому рыжему мальчику по имени Натаниэль, чьи глаза напоминали ледяные скалы, а искренняя улыбка могла поднять самое плохое настроения Жана, одним своим видом, заставляя улыбаться в ответ и желать нежно целовать его губы. Что на самом деле чувствовал Жан, могли только предполагать, но то что в его груди на вечно осталась пустая дыра, знал каждый. Однажды он ляжет рядом с Натаниэлем. Однажды они вновь встретятся и будут счастливы. Но пока что Жан держится, вот только как долго он протянет, не скажет никто. Его сердце буквально вырвали с груди живьем, оставив после себя режущую пустоту. Никто из них никогда не будет счастлив в этой реальности. Возможно в следующей жизни они встретятся в каком то городке Франции или будут с самого детства учится в одной школе. Это была не их реальность и не их мир. Они оба обретут покой лишь встретившись вновь. Влюбленных ведь не судят.