Моё наслаждение.

Майами, США. -ты вывалишься! — Макс смеялся, украдкой поглядывая на вскинувшего руки вверх Чарльза. В его волосах бился ветер, разнося кудрявый шторм по своему течению. -мне слишком хорошо чтобы вывалиться! — Леклер вылез из откидного верха машины, придерживая его одной рукой для уверенности. Ночь в Майами была до духоты тёплой, она приятно обжигала щёки, разливалась по телу, словно виски, опиумом сносила крышу, текла по венам адреналином. Ночь с ним была до мурашек подобной к экстазу. -сбавь обороты. ты пьян, в конце концов! — Макс на секунду откинул голову. хотелось не держать руль, выжимаясь на всю, а вести себя так же, как и Чарльз: так, будто каждая ночь должна быть чем-то незабываемым, до дрожи захватывающим. Со всех сторон их окружали высокие здания, окна которых мерцали разными цветами. Пальмы у трассы, неоновые вывески, время от времени безбашенные ребята на байках, берущие спорткар на обгон, которым в ответ с непристойными жестами выплёскивался Леклер. Они так рвались жить. Беззаботный в моменте Чарльз, который хотел быть всегда и везде, который воистину был уникальным, который знал, что делает, даже в угаре. Трепетный Макс, который пытался изо всех сил быть важным, который шёл по головам за первенством, который свято верил в то, что его жизнь добавила себе яркого фильтра с появлением юношеского максимализма в лице пилота Феррари. Казалось бы — как обстоятельства могли угораздить обеих создать столь мощный тандем, взращивать в нём потенциал до самых звёзд? -в этом и есть моё наслаждение. — Чарльз опустил голову, поправив солнцезащитные очки на переносице. Он держал наполовину истлевший косяк, который с большим энтузиазмом потягивал, запирая в лёгких горький дым. -в том, чтобы накурить мне сначала в салоне, а потом стряхивать пепел мимо дороги? -я случайно! — он снова откинул голову, содрогаясь в ритм громкой музыки. Порою казалось, будто мир создан только для этих двоих. Он откидал существование людей извне, оставив в напоминание лишь сопутствующих фигур, не играющих ролей. -будь с тобой кто-то другой, тебя бы за шиворот затащили на переднее сидение и связали ремнями безопасности со всех сторон. -но со мной же ты. — Чарльз улыбнулся, садясь внутрь салона. на сидении возле него лежала пустая бутылка Моёт, остаток сегодняшнего лимита наличных денег, пакеты со шмотьём и два браслета Макса, подаренных Чарльзом, которые он бережно снимал, дабы не потерять в толпе. Вроде два самых простых, примитивных и слегка уродливых браслета, а тягается… -едем на пляж? — Макс повернул голову к растрепанному Леклеру. -едем! — он пододвинулся, запрокинув руки на плечи расслабленного Ферстаппена. Простой жест, который сводил того с ума. Любое прикосновение Чарльза пропускало лёгкий разряд тока по всему телу, давая надежды на продолжение. -ты же знаешь, я не могу повернуться полностью… -буду довольствоваться тобой возле океана. — они оба засмеялись. как приятно было осознавать, что всё не зря. далеко не зря было взять пару дней после очередного Гран-при на человеческий отдых, не на гон за титулом, не на рутину изнуряющих тренировок, не на пустые, вечные потоки мыслей. -тебе идёт эта рубашка. но та в полоску казалась более… -более что? дедовской или привлекательной? — Чарльз высунул голову поближе. -второй вариант кажется подходящим к данной ситуации. — Макс всё-таки на долю секунды оторвался от дороги, чтобы уловить огонёк интереса во взгляде Леклера. С ним можно быть ребёнком. Тем самым, которому никогда не доставалось любви отца, на которого возлагали большие надежды и ожидания не в силу возраста, тем самым, которому не хватало нежности. С появлением Чарльза всё так поменялось.