Грешники

      — Ты позволил ему, — хрипела я, пытаясь отползти от Чосо как можно дальше. Я и забыла о боли, забыла, что у меня были сломаны кости. — Просто позволил ему…       — Да стой ты, — негромко сказал Чосо сосредоточенно. Сукуна неотрывно смотрел на нас, лишь периодически оглядываясь по сторонам, словно искал Сугуру.       — Не трогай меня, — попыталась вскрикнуть я, но сил не было. Холод обжигал кости. Я даже не могла спокойно дышать. Было такое чувство, что у меня уже болят почки.       Он прокусил своё запястье, поднял его над землёй. Он будто убедился, что прокусил достаточно сильно: густая кровь быстро потекла по его руке. Чосо схватил меня за лицо, не позволяя смыкать вместе губы. Я зажмурилась, когда его запястье оказалась надо мной. Я дёргалась, горячая кровь каплями попадала на мою кожу.       Сукуна дёрнулся в мою сторону, когда я широко раскрытыми глазами посмотрела на него. И тут же кровь потекла в мой рот. Внутри всё обожгло, словно это была не кровь, а сок острого перца. Я замычала, снова начала жмуриться, пока демоническая жидкость текла по моим губам, зубам, языку, добираясь к горлу.       Зато начала отступать боль, стоило крови оказаться внутри меня.       — Неплохо быть демоном, управляющим кровью, да? — он ослабил хватку на моих щеках. Я уже сама лежала с раскрытым ртом, позволяя крови течь внутрь.       Чосо скучающе посмотрел в сторону, глянул на разрушенный храм и хмыкнул.       — А ведь ему уже… а сколько ему уже? Ну, лет двести он тут точно стоял. А ты взял, Сукуна, и просто его разрушил своими природными манипуляциями. Привратники чёртовы…       — Ты снова травишь её, — сказал Сукуна без намёка на вопрос, игнорируя реплики второго демона.       — А как мне ещё, по-твоему, её вылечить? Ну поломает её немного, ничего страшного.       Я закашлялась и начала выплёвывать кровь, которая уже просто не лезла в глотку. Меня затошнило, а органы будто начало выкручивать изнутри. Я застонала от новой боли, которая пришла вместо той, что обливала мои ноги и руки. Ещё стало тепло, настолько тепло, что даже захотелось избавиться от той одежды, что на мне уже была. Не спасала даже холодная земля.       Сукуна подошёл ко мне. Он подхватил меня под спину и оторвал от земли. Я расслабилась, наклонила голову, и мир вокруг закружился. Из моего рта вырвался громкий смешок, когда я увидела перевёрнутого Чосо. И снова смешок. И ещё один. И я слабо засмеялась, повиснув на руках Сукуны.              — Я хотя бы так твой смех услышал, — Чосо потянул ко мне руку. Сукуна отступил со мной на руках от демона, и Чосо перестал тянуться ко мне.       — Так свободно, — протянула я, как под действием сильных наркотиков.       Я высунула язык и попыталась достать им до кончика носа. Снова засмеялась, когда у меня ничего не получилось.       — Ну, пиздец, — выдохнул Сукуна и кинул взгляд на Чосо. — Вали отсюда теперь.       — Думаешь, она вот прямо сейчас так быстро вылечиться? Нужно ещё раза два её напоить кровью, как только она придёт в себя. Кости так быстро не срастутся, это тебе не синяк от женского кулачка.       — Порой эти женские кулачки так бьют, что даже демон отлетает, — хмыкнул Сукуна, будто вспомнив, как я с силой толкала и била его.       Я посмотрела в его красные глаза. Они расплывались, их становилось то две пары, то одна. Потянулась рукой к его лицу, коснулась щеки и выдохнула.       — Такой мягкий и тёплый, — заплетающимся языком, словно я перепила слишком много спиртного, сказала я. — Сукуна, я так рада, что ты здесь. — Я заулыбалась, как дурочка, и прижалась головой к его груди. Я начала стучать по ней пальцем, имитируя стук сердца, и приговаривала: — Тук-тук, тук-тук…       И засмеялась снова.       — Согласен, это пиздец, — констатировал Чосо. — Надо унести её обратно в тот дом в лесу.       — Без тебя знаю, — буркнул Сукуна, прижимаясь ко мне чуть сильнее.       Голова закружилась. Я зажмурилась и повисла на руках Сукуны. Я широко распахнула глаза и увидела перевёрнутый лес и собственный домик. Я снова закрыла глаза, расслабилась.       — Рина? — спросил Сукуна, и я резко дёрнулась. Я обняла его за шею, уткнулась в неё носом и втянула шумно воздух. Одним горлом через закрытые губы начала напевать негромко какую-то мелодию, которую выдумывала на ходу.       — Могу предположить, этот эффект вышел из-за того, что у неё уже самой просто едет крыша, — сказал Чосо, и Сукуна ничего не ответил ему.       Я не помнила, как оказалась внутри домика, не помнила, как оказалась на кровати. Взгляд упирался в потолок. Я совсем не слышала, как бьётся сердце.       — Рина? — снова услышала голос Сукуны и повернула в сторону голову. Он сидел на краю кровати и смотрел на моё лицо. По другую сторону кровати стоял Чосо. — Как ты себя чувствуешь?       — Прекрасно, — с печалью выдохнула я и прикрыла глаза. Я тут же почувствовала, как новая порция густой крови стекает по моим губам. Словно против моей воли, рот открылся, позволяя крови течь внутрь по зубам и языку прямо в горло. Густая жидкость затекала внутрь, я лениво проглатывала её.       Я хихикнула и тут же стала серьёзной. Нахмурившись, посмотрела на Чосо и лениво плюнула в его сторону, но в итоге слюна просто упала на мою же грудь в районе ключицы и размазалась по губам.       Чосо потянулся рукой к моему лицу, и Сукуна успел раньше. Демон вытер рукавом кровь и слюну, не жалея своего белого кимоно. Я просто тяжело дышала и смотрела перед собой, не в силах что-либо сказать. Мысли путались, хотелось и спать, и прыгать до потолка одновременно. Я думала, что по-настоящему схожу с ума.       Мир кружился, стягивался и растягивался, как жевательная резинка, качался во все стороны, как американские горки. Я шмыгнула носом и открыла широко рот, вываливая ослабленный язык наружу. Тело не слушалось меня, дурачилось, делало всё, что я в здравом смысле посчитала бы абсурдным.       — Я понимаю, что ты меня ненавидишь, но плеваться не надо, — Чосо ухмыльнулся и присел с другой стороны. Они время от времени поглядывали с Сукуной друг на друга с недоверием.       Чосо отодвинул в сторону мои волосы, наклонился.       — Стоять! — прорычал яростно Сукуна, схватив Чосо за плечо. Тот улыбнулся, но не остановился. Его рот широко раскрылся, он вонзился клыками в мою шею.       Я издала негромкий, всё такой же ленивый стон, почти не чувствуя боли. Только кожу слегка жгло, как от обычного медицинского укола. Я открыла дрожащие ресницы и глянула на Сукуну, у которого на лице играли желваки.       Чосо гладил меня по голове. Сквозь какой-то наркотический трип я чувствовала, как у меня начинает скручивать внизу живота, как между ног начинает теплеть. Я издала стон и выгнулась, вжимаясь в кровать. Вместо укуса казалось, что мне доставляют удовольствие, но на деле мне причиняли только очередную боль и пользовались мной.       Чосо играл со мной и с Сукуной. Он знал, что его чары влияют на меня, и он решил воспользоваться ими в эту самую минуту. Для него всё, что происходило сейчас, было игрой, которой он наслаждался. А Сукуна покорно терпел, хоть и было видно, насколько сильно ярость кипела в нём.       — Чосо, — простонала я, заставив Сукуну запыхтеть от злости носом.       — Хватит, всё! — услышала я, и Чосо оторвался резко от моих губ. Сукуна держал его за плечо, сжимая до побеления пальцев.       Я задрала голову. Кровь прилила к голове, бёдра ездили взад и вперёд по кровати, а руки вжимались в плед от неистового возбуждения, которое я не могла терпеть.       — Обязательно это было делать прямо сейчас?       — Ты хочешь, чтобы ей было хорошо, Сукуна? — спросил Чосо. — Пользуйся, пока она в таком состоянии. Ты же этого хочешь. Или просто радуйся, что она не страдает.       Сукуна молчал, глядя меня. Я сжала его руку и в каком-то бреду потянула его ладонь к своей промежности. Я не понимала, что творю и зачем. Я бы никогда так не поступила, ни за что на свете. Но сочетание крови Чосо во мне и его чар разрывало моё тело от желания, которое вырывалось из меня. Я даже схватилась за колено Чосо, просто не зная, куда деть себя.       — Нет, — сказал решительно Сукуна. — Точно не тогда, когда ты здесь, — обратился он к Чосо и убрал от меня руку. Я снова задрала голову и тихонько взвыла. — Вливай в неё кровь последний раз и уходи отсюда, пока я тебе не вырвал клыки.       Это продолжалось несколько часов. Последний приём крови уже не доставлял никакого удовольствия. Возбуждение сошло на нет, как и наркотический эффект от крови. Меня мутило, голова раскалывалась. Зато боли в теле больше не было. И шевелиться оно могло спокойно. Значит, кости почти срослись. И раны тоже зажили.       Я пришла в себя только глубокой ночью, когда Сукуна и Чосо всё ещё сидели возле меня и общались ни о чём. Их голоса были негромкими, отдалёнными. Я с трудом села, держась за свинцовую голову. Я думала, что вот-вот свалюсь обратно от усталости.       От осознания, что я творила и что происходило в последние несколько часов, стало тошно. Я закрыла руками лицо и глубоко вздохнула, пытаясь подавить в себе чувство сильного стыда, которого пожирало меня изнутри. Хотелось разбить голову об стену и перестать думать о своём поведении.       — Уходи отсюда, — прохрипела я и начала отпинывать Чосо ногами сквозь слёзы. — Выметайся, выметайся! — заорала я и зарыдала. Прижимая к груди колени, утыкалась в них, рыдала навзрыд, выла собакой… — Ты всё портишь…       — Я ей помог, а она истерит. Что за женщина, — выдохнул издевательски Чосо. — Я никуда не уйду прямо сейчас.       Во мне начинала кипеть злость. Я резко перестала плакать от накатившего гнева, который переворачивал внутри меня все органы и сдавливал желудок. От тяжёлого дыхания заболели лёгкие.       Безумие постепенно становилось моим лучшим другом. Всё чаще я ловила себя на том, что настроение менялось со скоростью центрифуги, а сама я совершала всё более безумные действия. Сатору был прав. Мне нужно пользоваться демонами, играться с ними по их же правилам, постепенно меняя их под себя. Нужно было поступать более безумно, чем демоны. Нужно было быть непредсказуемой.       Я сползла с кровати, вытирая остатки слёз. Не зная, правильно ли поступала, я встала напротив Сукуны, который всё ещё сидел на краю кровати.       — Я хочу рассказать тебе историю, — сказала я Сукуне негромко, поглядывая на Чосо. Я села перед Сукуной на колени, провела по его бёдрам руками. Оба демона хмуро смотрели на меня, а я косилась на их удивлённые лица, всё ещё неуверенная, что мои действия приведут к чему-то хорошему.       — Что ты делаешь? — спросил Чосо, чуть наклоняясь, чтобы лучше видеть меня.       — Ты ведь любишь правду? — спросила я у Сукуны, игнорируя Чосо намеренно, чтобы позлить его, чтобы заставить хотя немного страдать. Руками я раздвинула кимоно Сукуны и схватилась за края его белых штанов. — Ты знаешь, что моя мама ходила в храм Деосов и молилась Безымянному Богу? Оказывается, она молилась не богу, а ходила трахаться с Сугуру Гето и параллельно разрешала ему общаться со мной, с совсем маленькой. — Я усмехнулась, оттягивая вниз его штаны и освобождая член, который был ещё непривычно мягкий. Я взяла его в руку, и Сукуна выдохнул, неотрывно глядя на меня сверху вниз. Я покосилась на Чосо и отдала всё своё внимание Сукуне, смотря ему в глаза. — Мама согласилась на сделку ещё до моего рождения. Я родилась, прошло четырнадцать лет, и Сугуру даже не подозревал, что единственное на то время место у якоря займёшь ты. А ведь его должен был занять Чосо, чтобы готовить меня к рождению очередного демонического ублюдка. — Я посмотрела на член Сукуны, который твердел в моей руке, пока я неторопливо двигала ей вверх и вниз. Я посмотрела на его расслабленное лицо. Его рот приоткрылся, и глаза расслабились.       — Сукуна и так всё знает, не рассказывай ему эти бредни, — услышала я негромкий голос Чосо. Он злился, и я была рада этому.       — Тебя выкинуло из мира людей не из-за меня, не из-за таблеток, не из-за врачей. Это Чосо лишил тебя меня. Это он выкинул тебя обратно в Бездну и заставил страдать четыре года без меня, пока твоя связь со мной в восемнадцать лет не стала сильнее. И ты вернулся ко мне. Сукуна, ты вернулся ко мне, — выдохнула я последнюю фразу и широко раскрыла рот. Я с трудом позволила члену скользнуть по моему языку так глубоко, как только это было возможно. Сукуна издал еле слышный стон, и я стала активно работать головой, не позволяя себе закрывать глаза.       — Блядина, — выдохнул яростно Чосо.       И я намеренно, наигранно, стараясь имитировать настоящие звуки, застонала и вцепилась в ноги Сукуны, делая вид, что мне это доставляет удовольствие. Сукуна вздрогнул под моими руками, закрыл глаза. И я взаправду ощутила тепло внизу живота.       Оторвавшись от его члена, я встала и стала снимать с себя штаны вместе с нижним бельём. Я не хотела тянуть и ждать. Я хотела успеть сделать то, что задумала, пока Чосо смотрел на нас и слушал мой занимательный рассказ.       — И знаешь, что самое интересное во всей этой истории? — прошептала я и села на Сукуну с прямой спиной, расставив колени по обе стороны от его бёдер. Он смотрел в мои глаза и покорно молчал. Я впервые видела его настолько пассивным, впервые видела, что он позволил мне управлять собой. — У них получилось одурачить и тебя, и меня. — Я приоткрыла рот совсем близко у его горячих губ и начала медленно садиться на его член.       Задирая голову, я издала стон и приподнялась, чувствуя, как он легко скользит внутри меня, растягивает, заполняет собой. Я истекала, не веря, что мне это самой доставляло удовольствие.       — Иди сюда, — сказала я Чосо и остановилась, полностью сев на Сукуну. Мои ноги тряслись от удовольствия и напряжения, по ним разливался жар.       Хмурясь, Чосо неуверенно подошёл ко мне со спины.       — Ближе, — прошептала я.       Он подошёл ко мне совсем близко, прижимаясь торсом к моей спине. Я задрала голову, смотря на его высокую фигуру снизу вверх. Я вытянула руку вверх и вжалась пальцами в его шею. Кадык подпрыгнул под моей хваткой, мышцы напряглись. Моё тело трясло от чувства власти и покорности демонов. Я прикусила губу, чувствуя, как Чосо дрожит от возбуждения и страха перед Сукуной, которого я в любой момент могла спустить с цепи.       Запустив руки за свою же спину, я нырнула руками в его штаны и сжала твёрдый член. Я снова начала двигаться вверх и вниз бёдрами. Член Чосо в моей руке пульсировал, стал ещё твёрже, словно камень, вена на его бархатной коже вздулась от напряжения.       — Чосо и Сугуру забрали меня у тебя, Сукуна, — сбивчивым шёпотом, через стоны, повторила я. — Отобрали самое ценное, что у тебя было. Растоптали наше будущее. Заставили меня поверить, что ты чудовище. А чудовища они, не ты. — Я начала двигаться ещё быстрее. Я услышала стон Чосо, почувствовала, как его торс сильнее прижался ко мне. — Кончи в меня, — потребовала я. — Кончи в меня так же, как это сделал Деос Гето, который изнасиловал меня под статуей Безымянного Бога и зачал мне демонического ублюдка.       Чосо отдёрнулся от меня, словно я обожгла его словами. Он уже спрятал свой член, словно боялся, что я снова притронусь к нему. А я, прогнувшись в спине и задрав голову, издала громкий стон и посмотрела в его глаза. Я неотрывно смотрела в его испуганное, перевёрнутое для меня лицо, когда Сукуна схватился за мои бёдра и насадил меня на член так быстро и грубо, что у меня перехватило дыхание. Его горячая сперма излилась внутрь меня. Я ухмыльнулась, задержавшись на Чосо последнюю секунду, и выпрямилась.       Я подалась вперёд, прижалась к тяжело дышащему Сукуне, провела пальцами по его горячему, повлажневшему лицу.       — Они сделали плохо и мне, и тебе. Они причинили мне боль, — прошептала я в его ухо, поглаживая по его рисункам на лице. — Хотели уничтожить тебя. Теперь уничтожь ты их, Сукуна.       Я встала на ноги и убрала член Сукуны обратно в штаны, пока его яростный взгляд впивался в Чосо. Под взглядом демонических глаз привратника он будто никуда не мог деться, не мог никуда податься и телепортироваться, как он делал это раньше. Он просто застыл, со страхом глядя на Сукуну.       Отходя в сторону, словно и правда спуская Сукуну с цепи, как верного, злобного пса, я посмотрела на Чосо.       — Ты отнял её у меня, — вставая с кровати, сказал Сукуна негромко. — Ты отнял её у меня, — повторил он снова с удивлённой ухмылкой на лице, широко распахнув засверкавшие красным глаза. — Ты отнял её у меня! — уже заорал во всё глотку Сукуна с полным осознанием.       Я вздрогнула от его крика и быстро отступила назад.       Он махнул рукой, и молниеносный вихревый серп понёсся в сторону Чосо. Он прикрыл голову руками, пряча рукавами лицо. Вихрь рассёк только его одежду, делая идеально ровные разрезы на ткани, по коже скользнул скальпель. Я, тяжело дыша, отступала назад.       В считанные секунды Сукуна оказался напротив Чосо. Он схватил его за плечи и ударил о шкаф, который сразу же развалился от удара с диким грохотом. Чосо укусил себя за руку и кровавой рукой, растопырив пальцы, прижался к лицу Сукуны. Тот болезненно и свирепо закричал и отпрянул назад. На его лице остался багровый, пузырчатый след ожога.       — Уёбок, — пропыхтел Сукуна и, повернувшись обратно, ударил Чосо всей ступнёй в живот. Тот глубоко вздохнул, падая в то, что осталось от шкафа — груду обломанного дерева.       Сукуна вжался в шею Чосо, сдавил её. Чосо ударился спиной о стену, которая треснула ним. Я глянула на потолок, с которого посыпалась пыль и штукатурка. Хрипя, Чосо прижался руками в стену, оттолкнулся и обеими ногами ударил Сукуну в грудь. Сукуна отлетел к кровати, ударившись об неё поясницей. Я вскрикнула и отскочила ещё дальше, к стене.       Чосо с силой прокусил свой палец клыками и стал на ладони быстро, словно ручкой, выводить кровавый знак. Я внимательно смотрела на то, как он торопится, косится на Сукуну. И он не успел. Сукуна схватил его за руку, оказавшись перед ним со скоростью урагана, и выгнул предплечье. Я будто услышала хруст костей. Чосо гортанно, яростно закричал. Кровавый серп из его руки полоснул Сукуну по груди, а тот пустил в Чосо почти невидимый, состоящий из одного чистого вихря, полумесяц. Чосо нагнулся, не давая вихрю разрезать его шею.       Я метнулась к двери, ударила всем телом по ней, пересекла кухню и прихожу, и побежала, не обуваясь и не одеваясь. Отдаляясь от дома, я всё ещё слышала приглушённые звуки борьбы, крики, слышала, как трещал и будто рушился от ударов дом.       Я бежала по лесу, пока носки промокали от влаги, пока в ноги впивались сухие ветви.       Наконец-то наступила тишина, и она же пугала своей неизвестностью. Грудь болела, в боку кололо, но я продолжала бежать и бежать до тех пор, пока негромкий голос Чосо, откуда-то издалека и из ниоткуда одновременно, не заставил меня вздрогнуть:       — Ты нигде не спрячешься.