Вместе мы едины 1: Распутать узлы

Шнайдер сходил с ума от беспокойства, наматывая круги по гостиной и каждые тридцать секунд проверяя телефон. Его не отпускала мысль о том, что он снова облажался, и что из-за него Рихард и Тилль еще сильнее отдалятся друг от друга. Флаке вернулся с прогулки, и, увидев метания Шнайдера, тут же спросил у Пауля, как у самого вменяемого, что произошло. Узнав последние новости, он сел в углу с пустым выражением лица, и тоже начал периодически поглядывать на телефон. Шнайдер сузил глаза, смотря на Флаке с подозрением. — Что ты делаешь? — спросил он. — Пытаюсь понять, сколько времени понадобится Тиллю, чтобы привести голову в порядок, — бесцветно ответил Флаке, не поднимая головы. Когда вернулся Олли, Шнайдер едва ли не накинулся на него, расспрашивая, не заметил ли он каких-либо изменений в поведении Тилля и Рихарда в последнее время. Оливер понятия не имел о том, что происходило в группе, и даже когда узнал, предпочел не лезть в чужие дела. Тем не менее, он остался в гостиной вместе с остальными для поддержки. Пауль же… Пауль сидел на диване, схватившись за голову, и пытался понять, как получилось, что он позволил очередному конфликту в группе разрастись до масштабов. И почему все ждали, что именно он все исправит? Он не мог справиться и с собственными проблемами, что же говорить о чужих… Пауль терпеть не мог, когда другие, едва увидев его лицо, почему-то автоматически считали, что с ним можно поделиться травматическими событиями и интимными проблемами. Его постоянно использовали, как жилетку для плача, вместо того, чтобы обратиться к настоящему специалисту. В конце концов, он не был ответственен за чьи-то проблемы! Крепко сжав руки в кулаки, Пауль покачал головой, внезапно пристроенный. Конечно, он понимал, что его друзья относились к нему лучше, чем к жилетке. Он также понимал и то, что жаловаться на них, за их проблемы, было эгоистично. С другой же стороны… У него всего лишь был талант молчать и слушать, когда от него ожидалось, и, наверное, именно поэтому его выбирали, как ответственного за коммуникацию, что в туре, что за его пределами. И ведь Паулю казалось, что они все неплохо справлялись! Видимо, год без посещения психотерапевта сказался на атмосфере в группе больше, чем ему хотелось бы. Все же им не стоило спешить и отказываться от услуг… Через какое-то время Рихард написал с просьбой перезвонить, чтобы использовать звонок, как отговорку, чтобы свалить от очередной пассии. К собственному удивлению, Пауль испытал сочувствие к нему, даже несмотря на то, что тот совершил отвратительный поступок по отношению к Тиллю. Вызвав такси для Рихарда, Пауль принялся ждать. План отвести его утром за шкирку к Тиллю еще никто не отменял. У Пауля было много недостатков, но он всегда выполнял обещанное, если давал слово. Что бы не случилось, он лично убедится в том, что Рихард и Тилль встретятся и поговорят, в каком бы ужасном похмелье они бы не находились. Итак, какая информация была у них на руках? Местоположение Рихарда было известно. Осталось только определить, где находился Тилль. Пауль пытался придумать несколько вариантов, как с ним связаться, но Шнайдер, снующий туда-сюда, мешал сосредоточиться. — Флаке? — спросил Пауль, — Как ты думаешь, куда пошел Тилль? — Он не отвечает на звонки, — Флаке пожал плечами. — Может, он, все-таки, за сигаретами пошел? — с надеждой спросил Оливер. В его голосе звучало беспокойство. Может, внешне Оливер и оставался безразличным, но одно то, что он остался с ними, а не ушел к себе в комнату, многое значило для них. Флаке вздохнул и потер глаза под очками так, как делал всегда, если сильно нервничал. — Нет. Я не думаю, что он пошел за сигаретами. После его слов в гостиной повисла тишина. Каждый думал о чем-то своем. — Я понятия не имею, куда он пошел, — наконец, признал Флаке. — Обычно его очень легко прочитать, даже если он расстроен. Но в этой ситуации… — Я должен был сразу сказать ему, — прервал Пауль, — пока это все не превратилось в балаган. Шнайдер покачал головой. — Ты тут не при чем. Это все из-за меня. Я не должен был отговаривать Рихарда. Он бы сам во всем признался. И тогда все было бы нормально. — Прошлое уже неважно. Его не исправить, — сказал Флаке, — важно сфокусироваться на том, что можно сделать прямо сейчас. — А что мы можем сделать прямо сейчас? — спросил Олли. — Тилль же не навсегда ушел, так? Пока его нет, нам нужно убедиться, что Рихард будет в более-менее адекватном состоянии. От нас мало что зависит. Они должны поговорить и сами решить свои проблемы. — Рихард был почти трезвым, когда уходил из бара, — подметил Шнайдер, — так что, если только он не напился в гостях у своей спутницы, все будет в порядке. Телефон Пауля завибрировал. Он посмотрел на экран. — Рихард говорит, что подъезжает… Отправим его в ванную и накачаем кофеином, чтобы не уснул. Шнайдер, сделаешь? Шнайдер энергично покивал. Пауль понимал, что тот будет готов сделать что угодно, чтобы исправить ситуацию. К тому же, Шнайдеру нужно было отвлечься и прекратить самобичевание. — Флаке, отсигналишь, если Тилль выйдет на связь? Мне кажется, если он с кем-то и решится заговорить, то с тобой. Флаке кивнул. — Я позабочусь об этом. И, если он вернется раньше, то я найду чем занять его, пока Рихард не придет в себя. — Отлично. Значит, у нас есть план, — Пауль нервно вытер потные ладони о штаны. — И почему мне кажется, что мы как будто готовимся к битве?.. Мне это совсем не нравится, и… Шнайдер, а тебе, случайно, не показалось, что Тилль был немного более агрессивным, чем обычно? — Нет. Совсем наоборот. Он был тихим и спокойным. Даже слишком. Сперва мне казалось, что он вот-вот взорвется и начнет кричать, но он просто молчал. — Он слишком занят надумываниями для эмоций, — заключил Флаке, глядя в свой телефон. — Только что написал мне сообщение полное негативизма и катастрофизации. — А где он, он не написал? — спросил Пауль безнадежно. — Нет. — Так я и думал. В гостиной снова повисла тишина. Шнайдер перестал метаться из угла в угол и остановился у дверного косяка. Много лет назад, во времена их первого тура именно он вселил в голову Рихарда идею о том, что ему надо было признаться Тиллю в своих чувствах. Кто бы знал, к чему приведет этот совет? Шнайдер все еще злился на себя за то, что сунул нос, куда не надо. Конечно, он не подозревал о том, что Рихард не был способен регулировать эмоции другим путем, кроме деструктивного. А если бы и знал, то… Шнайдер вздохнул. Грудь сдавило чувством вины. Его тошнило от осознания того, что он натворил. На улице громко хлопнула дверь машины. Все, кто сидел в гостиной, вздрогнули. Через буквально секунду, входная дверь открылась, а затем на пороге гостиной появился разбитый Рихард. Его походка была слегка неуверенной, но в целом, он был вполне трезвым. — Парни, привет, — сказал он тихо. Пауль поднялся со своего места и направился в сторону Рихарда. — И тебе привет, — он коротко обнял его, а затем внимательно осмотрел с ног до головы. Волосы Рихарда примялись с одной стороны, а рубашка была застегнута неправильно. Он так и не смыл подводку со вчерашнего вечера, поэтому вокруг век сияли два черных пятна. Рихард выглядел так, будто не спал несколько дней. — Ты ужасно выглядишь, — так и сказал Пауль. Действительно, внешний вид Рихарда не имел ничего общего с тем, как лощено и ухоженно он выглядел в обычные дни, — Все в порядке? — Я напился, и мне не очень хорошо, — Рихард озвучил очевидное и пожал плечами, — Где Тилль? — Он ответил! — Флаке вынырнул из своего телефона. — Написал, что сидит в стриптиз-баре. Вот, что значит «вышел за сигаретами», получается. Рихард тяжело вздохнул и потом невнятно пробормотал: — Я сотворил такую хрень, парни… Никто не произнес ни слова, молча ожидая, что он продолжит. — Получается, вы все знаете? — тут же догадался Рихард. Они все покивали. — Чудненько. Что ж… Раз уж вы все знаете, какой я кусок идиота, скажу, что готов к гильотине и остальным последствиям. — Риш… — Пауль начал было подбадривать его, но Рихард яростно покачал головой. — Я поступил ужасно, и я признаю свою вину. И… Я понятия не имею, что делать, чтобы вернуть все так, как было… — Ты мог не напиваться и не сбегать от разговора с Тиллем, — предложил Оливер. Рихард расстроенно опустил голову. Пауль зло зыркнул в сторону Олли. — Так, не время для этого. Это не поможет, — заявил он авторитетно. — Риш, иди в ванную и приводи себя в порядок. Тебе надо протрезветь до возвращения Тилля. — Пойдем, — Шнайдер приблизился к Рихарду, обнимая его за плечи, — я сделаю тебе кофе, пока ты в душе. Рихард сильно дернулся, уходя от прикосновения. Он спрятал лицо в ладонях. — Не надо кофе. Мне надо поговорить с Тиллем. Шнайдер обеспокоено посмотрел на Пауля. Неужели Рихард опьянел сильнее, чем они все подумали? Или у него всегда были проблемы с рациональностью? — Вы поговорите, когда Тилль вернется, — сказал Флаке негромко. Он звучал неторопливо и проникновенно, — а сейчас ты слишком пьян для разговоров. Выпей кофе и приляг, хорошо? Дай алкоголю выветриться. Рихард покачался из стороны в сторону, как будто пытался принять решение. Он вздохнул еще раз, а затем прижал ладони внутренней стороной к глазам. — Я так больше не могу, — его голос сорвался в отчаянный шепот. — Мне нужна помощь. Пожалуйста. Пожалуйста, помогите. Все, как один, поднялись со своих мест и окружили Рихарда в большом, но крепком объятии. Они не всегда проявляли физическую близость по отношению друг к другу, что уж говорить о сентиментальности… Но им хватало эмоционального интеллекта, чтобы понять, когда кто-то нуждался в поддержке. — Ты не один, — тихо сказал Пауль. — Мы с тобой.