Буря

      Леголас всегда старательно сдерживал свои эмоции, хотя при определённых обстоятельствах хотелось «рвать и метать». Он не позволял себе срываться " на людях», стараясь остаться в одиночестве в моменты эмоционального всплеска. Знающие его, или когда-либо общавшиеся, видели сдержанного, порою холодного, вежливого, гордого принца. Братство Кольца стало редким исключением. Им посчастливилось слышать искренний смех Леголаса, видеть его задумчивость, растерянность. Иногда он позволял себе отпустить пару шуток в сторону хоббитов, Арагорна, или Гимли. Кто бы мог подумать, принц Лихолесья умеет шутить, радоваться простым мелочам, присутствующих в жизни почти любой расы. Внимательно выслушать, дать совет, поддержать — всё это стало открытием для большинства из Братства, кроме Арагона. Но даже он не знал, что Леголас прячет глубоко в себе.       Страх — самое постыдное его чувство. Ненужное, въедливое, как дым из трубки Гимли, заставляющий покрываться спину противными мурашками, а по вискам стекать холодному поту. Просто не мыслимо — эльфийский принц боиться. И чем дальше уходило братство, тем больше становился список его страхов, начиная жизнью других, заканчивая и без того непростыми отношениями с отцом. Злость, ярость, которые всё чаще стали рваться наружу. Никто не знал, что стрельба из лука на редких привалах — это не просто тренировка, или любовь к этому виду оружия, а лишь попытка не сорваться. Не помогали ни достаточно жёсткое воспитание, ни воспоминания о более спокойных временах из детства. Лишь свист стрелы, пущенной точно в цель, ощущение жёсткого оперенья, которое он так любил поглаживать перед выстрелом, мелодичное пение спущеной тетивы отвлекали, хоть немного успокаивали. Ведь стрельба из лука требует максимум сосредоточенности, сдержанности. Зависть. Казалось бы зачем это чувство, когда ты эльфийский принц, и у тебя есть всё. Но нет. Леголас завидовал настоящей дружбе между хоббитами, которой у него никогда не было, сдержанности Арагорна, чтобы не случилось, тот никогда не позволял себе срываться, выплескивая все накопившиеся эмоции на окружающих. Странника с Севера мог выдать только взгляд, не более. Даже гном чаще всего ограничивался лишь ворчанием, в то время как в эльфе поднималась нешуточная буря. В такие моменты принц чаще других в Братстве оставался дежурить по ночам во время привалов.       Последней каплей для Леголаса стало появление девушки в их уже сплотившейся компании. Зачем она понадобилась Гендальфу, и откуда взялась, он даже вникать не хотел. В начале она просто присматривалась к окружающим, помагая по мере сил и возможностей, затем стала полноправным членом Братства, не раз доказав в бою, что девушка может быть войном не хуже мужчины. И ладно бы эльфийка, так нет. Человечка. Леголаса в ней бесило буквально всё: общительность, умение ладить с любой расой, смех, да даже внешность. Он сам не понимал, или не хотел признавать, что она его привлекает. Иначе зачем бы эльф стал запоминать до мелочей внешность девушки. Зеленые глаза, напоминающие листву весной в Лихолесье, длинные, слегка вьющиеся, пшеничного оттенка волосы, маленькая родинка у правого виска, курносый носик, густые ресницы, ассиметричность губ - нижняя полнее верхней, такое милое, лучистое солнышко с именем Айрин.       Со всеми, но не с ним. Её несдержанное любопытство, добродушие быстро сменилось колючей язвительностью, отчужденностью, холодной яростью во взгляде. Обычный разговор превращался в жёсткий спор, ссору, переходящую почти в драку. Чтобы хоть как-то снизить градус накала между этими двумя Братство часто устраивало дурашливые соревнования. Боромир иногда позволял «победить» себя хоббитам, когда те веселой гурьбой напрыгивали на него, Арагорн «пугался» поткравшегося сзади Фродо, и много ещё подобных состязаний. Но, даже здесь шкала эмоций из мирного зелёного резко переходила в опасный красный, грозившего обернуться пролитой кровью. Леголас злился всё сильнее из раза в раз, когда Айрин хитростью, ловкостью, или просто умением могла «заткнуть эльфа за пояс». В такие моменты члены Братства беззлобно подтрунивали над ним, даже не подозревая, что делают лишь хуже. Принц стискивал челюсть до скрежета зубов, сжимал кулаки до побеления костяшек, язвил, яростно сверкая голубыми глазами, желая чуть ли не придушить девушку. Жалкая человечка может быть равной или даже лучше его, эльфийского принца, сына самого Трандуила? Да никогда!       В один из немногих привалов ночью остался дежурить Леголас, впрочем «как всегда», и обходя «границы» их лагеря, услышал знакомый свист стрел. Ноги сами понесли его на звук. На небольшой поляне, покрытой ещё невытоптанной никем травой, стояла Айрин, пуская стрелу за стрелой в ряд дальних деревьев. Пару минут эльф молча наблюдал. Отточенные до автоматизма действия девушки завораживали. Никаких лишних движений, абсолютное спокойствие и умиротворение на лице. Леголасу начало казаться, что стрельба из лука для неё просто любимое занятие. Глухое раздражение резко разлилось в душе, он сжал губы в тонкую нить. Опять! Опять она это делает. Бесит своим существованием. Зависть её спокойствию захлестнула с головой. Почему стрельба из лука для него способ не сорваться, а для жалкой человечки просто удовольствие? Леголас бесшумно преодолел разделяющее их друг от друга расстояние, становясь у Айрин за спиной. — Окажись сейчас здесь враг, ты была бы мертва, — склонившись к её уху, прошептал он. — Кроме тебя в лагере все спят. К тому же тебе в голову не приходило, что прежде чем выбрать это место для тренировки, я его обошла, и точно знаю, что в безопасности? — язвительно отозвалась девушка. — Люди, по крайней мере женщины, обычно крайне невнимательны, — раздражённо произнёс принц, положив ладонь на женское плечо, болезненно сжимая, — я удивлён, что ты вообще стрелять из лука научилась. — Можно подумать эльфиек толпами обучают военному искусству, — поморщившись от лёгкой боли, фыркнула Айрин, — К твоему сведению я сама научилась обращаться с оружием, глядя на тренировки брата и отца. — Это заметно, лук держишь неуверенно, стоишь неправильно, видимо лишь за счёт везения в цель попадаешь, — ответил Леголас, сам не заметив как слишком тесно прижался к девичьей спине, склоняя голову к шее, вдыхая аромат волос, ощущая как бьётся тонкая жилка под кожей. — Ты так жмешься ко мне вероятно для того чтобы помочь исправить ошибки? — едко рассмеявшись, выговорила она, передергивая плечами. — Я лишь хотел почувствовать как ты дрожишь, пытаясь не выронить лук, — зло произнёс он, отходя на пару шагов назад, едва сдерживаясь чтобы не укусить эту манящую тонкую шейку, оставив на нежной коже ярко-алый след. — По-моему ты просто пытаешься получить ту, что тебе не по зубам, — развернувшись к эльфу, ответила девушка, сложив руки под грудью. — Не льсти себе. Зачем мне такая жалкая человечка как ты?! — злясь всё больше, сквозь зубы произнёс принц. — Видимо от безысходности. Толп эльфиек я тут не вижу. Зря стараешься, у тебя нет ни единого шанса, — ответила Айрин, гордо вскидывая подбородок. — Намекаешь, что я не смогу… — Не намекаю, прямо говорю, что Арагорн, если бы захотел, справился бы лучше, точно зная как доставить удовольствие женщине. Ведь ты, кроме как язвить, злиться, и ловко обращаться с оружием, больше ничего толком не умеешь, — нагло перебив, рассмеялась девушка, глядя на Леголаса с презрением и злобой. — Любая будет умолять меня о повторении, — буквально прошипел он, делая шаг в её сторону. — Но не я. Ты не заставишь меня почувствовать хоть минимальное наслаждение, даже если сильно постараешься, — чуть качнувшись ближе к его уху, прошептала она.       Леголас с рыком взбесившегося зверя резко обхватил Айрин за талию одной рукой, прижимая к себе, второй хватая за шею. Его губы настойчиво прижались к её. Она лишь попыталась отклонить голову назад в знак протеста, крепко стискивая зубы. Принц сдавил её горло, лишая такого нужного кислорода. Айрин приоткрыла рот, делая желанный глоток воздуха, чем тут же воспользовался Леголас, даря жёсткий поцелуй, с прирождённым упрямством добиваясь ответа. Девушка едва удержалась от стона. Её руки упёрлись в его плечи, пытаясь оттолкнуть, когда губы по инерции отвечали. Эльф целовал жадно, жарко, мешая злость с желанием, буквально вжимая девичье тело в себя. Он чувствовал бешеное биение её сердце, мелкую дрожь, когда одним быстрым движением повалил в траву. Возбуждение становилось невыносимым, срывая у него остатки терпения и сдержанности. Леголас одной рукой сжал запястья Айрин над головой, второй торопливо распутывал шнуровку на женской дорожной одежде, покрывая горячими поцелуями ключицы, шею, прикусывая нежную кожу, оставляя цепочку ярко-алых следов. Она выгнулась, задрожав сильнее. Принц отпустил руки девушки, сдергивая её рубашку, спускаясь дорожкой поцелуев от плеч к груди, поочерёдно лаская языком затвердевшие соски, сжимал губами посасывая, прикусывал, причиняя лёгкую боль. Одна его рука поглаживала бедро Айрин, периодически сжимая, вторая забралась в штаны, лаская уже увлажнившуюся плоть. Громкий стон сорвался с губ Айрин, бёдра преподнились, плотнее прижимая лоно к тонким, длинным эльфийским пальцам. — До сих пор будешь утверждать, что не желаешь меня? — усмехнулся Леголас.       Вместо ответа девушка с силой надавила ему на плечи, опрокидывая в траву, в нетерпении пытаясь справиться со шнуровкой на его одежде, садясь рядом. Её руки сильно дрожали, тонкие шнурочки выскальзывали из пальцев. Айрин выругалась, впиваясь в губы Леголаса голодным поцелуем, получая не менее жадный в ответ. Эльф отстранился избавляясь от одежды, покорно ложась обратно, за талию опрокидывая девичье тело на себя. Она приподнялась, покрывая поцелуями крепкий, рельефный торс, кончиком языка чертя влажную дорожку по животу, сжимая в ладони его твёрдую, горячую, подрагивающую плоть. Принц выгнулся, запрокидывая голову от удовольствия, тихо застонав, непроизвольно толкаясь бёдрами в ласкающую руку. Айрин оседлала бёдра Леголаса, вбирая в рот его член, посасывая головку, язычком лаская уздечку. Он собирает её пшеничные локоны в кулак, чуть оттягивая пряди, заставляя поднять голову. Выдержать такую ласку от неё не хватает терпения. Несколько секунд они смотрят в глаза друг друга, тяжело дыша. Эльф перекатывается, подминая девушку под себя, целует в шею, прикусывая бьющуюся жилку, со стоном отрывается, чтобы избавить её от остатков одежды. Она приподнимает бёдра, помагая, переберирая пряди его волос. Леголас разводит её стройные ножки в стороны, устраиваясь между ними, входя одним нетерпеливым толчком до конца. Оба стонут в унисон. Жажда обладания сводит их с ума. Она царапает его спину в нетерпении, он двигается медленными толчками, буд-то издеваясь, наслаждается её горячей, влажной, узкой глубиной. — Леголас, — стонет Айрин, поддаваясь ему на встречу.       Он с рыком вбивается в её нутро всё глубже, сильнее, даря сумасшедшее удовольствие обоим. Их слияние напоминает не занятие любовью, а последний бой с толпой врагов, жаждущих их разорвать на куски. Настолько дикими, по-животному голодными оба выглядят со стороны. Высшая точка наслаждения настигает их одновременно, сильно, ярко, подобно шторму, заставляя тела дрожать, изгибаться, кричать. Леголас ложиться на бок, смотрит на Айрин жадно, пытаясь запомнить её именно такой, раскрасневшейся, пытающейся отдышаться, облизывающей опухшие от поцелуев губы, с множеством следов его несдержанной, голодной страсти на теле. Они отдыхают несколько минут, восстанавливая дыхание, успокаивая ещё дрожащие тела. Он помагает ей одеться, потом торопливо надевает собственные вещи. Эльф уже нежно целует её в губы, подхватывает на руки, и относит в лагерь. Укладывает уставшую, изможденную страстью, уснувшую девушку на свой плащ, оставленный им у почти уже потухшего костра, ложиться рядом, крепко прижимая к себе. — Ты моя буря, — шепчет Леголас на ушко Айрин на синдаре прежде, чем уснуть.       И только Арагорн, вернувшийся с мелкими сучьями с улыбкой смотрит на них, понимающе качая головой. Он укрывает их своим шерстяным плащем, а сам садится по другую сторону костра, подкидывая ветки, наблюдая, как пламя жадно поглащает их одно за другим.