Двое против одного

Ох и не нравились Эдуарду Васильевичу эти двое! Не то чтобы они были лентяями, грубиянами или криворукими неучами. Уж в том, что касалось их работы, придраться было не к чему, хоть тресни. Но чем лучше они работали, тем большее неприятие вызывали. И чем вежливее было их обхождение, тем больше хотелось обоих пришибить. Более странный тандем трудно было себе вообразить. Один – здоровенный татуированный детина с ярко-рыжей шевелюрой, убранной в роскошный длинный хвост. Другая – субтильная дамочка из тех, кому на вид можно дать и тридцать, и сорок, и семьдесят. Один в косухе, черной футболке и черных же байкерских заклепанных штанах. Другая в неизменном сереньком костюмчике и белоснежной водолазке. Словом, один – девичья сухота, другая – офисная мышь. И тем не менее что-то их объединяло. Они оба … как бы сказать?... фонили. С ними невозможно было находиться на одном этаже, не то что в одной комнате. Достаточно было их трехминутного присутствия, как в голову начинали закрадываться мысли о шапочке из фольги. Парень работал сисадмином (Эдуард Васильевич терпеть не мог сисадминов и вообще компьютерщиков), дама занималась институтским сайтом. Держались обособленно, вливаться в коллектив не спешили. К ним в серверную тоже без крайней нужды никто не ходил. Другой, может, и не стал бы задумываться о таких вещах, но только не начальник первого отдела. Однажды вечером уборщица увидела, как из двери серверной выскочила большая толстая крыса, а на следующий день Анна Павловна из бухгалтерии вдруг ни с того ни с сего взяла больничный. И снова никто, кроме Эдуарда Васильевича, не смог сложить два и два. В общем, будь Эдуард Васильевич Оглоедов на месте директора (а подобной перспективы для себя он отнюдь не исключал), эта парочка обходила бы институт десятой дорогой. Но что он мог сделать на своем месте? Да кое-что мог. Две недели Оглоедов, собрав волю в кулак, ходил мимо серверной, принюхиваясь и прислушиваясь – словом, занимаясь любимым делом – и обнаружил прелюбопытнейшие вещи. Днем-то все было чинно и тихо, зато по окончании рабочего дня из-за запертой двери доносились очень подозрительные звуки. Не то драки, не то стыдно сказать чего. Частенько в музыкальном сопровождении группы AC/DC и ей подобных, на борьбу с которыми ушла вся боевая молодость Эдуарда Васильевича. Сегодня дверь – о счастье! - оказалась не заперта. Стараясь не скрипеть, Оглоедов приоткрыл ее на пару сантиметров. Потом еще. И еще. Потом вынул телефон и навел камеру. Если бы у него было сердце, оно бы от радости пропустило удар. На полу лежали аккуратно сложенные два комплекта одежды: один байкерский, другой серый офисный. Из-под белоснежной водолазки, как ловчая петля, торчала бретелька от лифчика. - Кузьмин Денис Григорьевич, Серая Татьяна Вениаминовна, - тихонько пропел застывший в охотничьей стойке Оглоедов, - вот вы у меня и в руках... В ответ за дверью снова громыхнуло, потом еще. Охваченный азартом, Эдуард Васильевич включил видеосъемку и шагнул за порог. Следующим, что запечатлела его камера перед тем, как грохнуться об пол, был огромный рыжий мейн-кун, мчащийся прямо на него подобно файерболу. За ним, не касаясь пола, летела небольшая серая кошка с белой грудкой. - Не надо! – Оглоедов шарахнулся назад, споткнулся об стул и упал на пол. Звери, проделав завершающий кульбит, аккуратно приземлились на свою одежду и вновь приняли человеческий облик. - Неплохо, Денис, только левая задняя еще слабовата. - Серая шумно выдохнула и поправила водолазку. – Завтра еще поработаем. Эдуард Васильевич, кофе не желаете? Подними его, он же сам не сможет… - Без вас обойдусь, - рыкнул сквозь зубы Оглоедов, безуспешно ерзая на полу. - Эдуард Васильевич, мы знаем, что у вас большие проблемы с суставами. - Осторожно, как мраморную скульптуру на постамент, рыжий водрузил Оглоедова на стул. – ОЧЕНЬ большие проблемы. - Это у вас проблемы, - огрызнулся начальник первого отдела, морщась от запаха кофе. – Я, по крайней мере, голышом по своему кабинету не скакал. – Оборотни дружно заржали – видимо, представили картину. – Хорошо смеется знаете кто? - А мы что, плохо смеемся? – искренне удивилась Серая. - Однажды Оглоедов отправился отдохнуть, - затянул Денис, отбивая ритм ладонью по столешнице. – Обходя окрестности, он обнаружил обнаженных оборотней… - Напишу докладную директору – вот смеху-то будет! - Эдуард Васильевич в сердцах стукнул по столу кулаком. – У нас институт, а не бардак! Да как вас вообще на работу взяли? - Тебя же взяли, - спокойно сказал Денис. – Думаешь, мы не знаем, кто ты такой? - Думаешь, не видели, на какой остановке ты выходишь? – обнажила клыки Серая. – Там нет ни одного жилого дома. Одни могилки, вот как-то так… - И дверь мы нарочно не закрыли, - добавил Денис. – Запах твой учуяли, – он выразительно помахал рукой перед носом. - Упырины с «Шипром». - Ничего вы мне не сделаете, - ощетинился Эдуард Васильевич, - я по квоте. - Да уж, - горько усмехнулась Татьяна Вениаминовна, - от вас, упырей, хрен теперь избавишься. Вас даже в школы на работу берут. Не примешь – на штраф нарвешься… Да только мы тоже есть. И мы за тобой присматриваем. Хорошо, что директор попался грамотный – знает, что упыри и оборотни, мягко скажем, не друзья. Хотя кому вы вообще друзья? Вот и принял на работу твоих естественных врагов. А ты бы кого хотел, Ван Хельсинга? - Вот пицца, угощайся, не стесняйся, - Денис вынул тарелку из микроволновки и поставил к самому носу Оглоедова. – Не такая вкусная, как свежий покойник, но уж чем богаты... - Надо было все-таки вашу одежду упереть, – с сожалением вздохнул Оглоедов, стараясь как можно дальше отодвинуться от стола. - Ну и превратился бы в крысу, - фыркнула Серая, - как Анна Павловна. - Да что вы говорите? – хохотнул Эдуард Васильевич. – Мертвое в живое? Некромантией балуетесь? - В дохлую крысу, - уточнил Денис. – Правила едины для всех. Никому нельзя трогать одежду оборотня. Это все равно что пальцы совать в розетку. - А это, пожалуй, мысль, - Татьяна Вениаминовна нежно улыбнулась совсем упавшему духом Оглоедову. – В крыску. Ну, попинали бы тебя немножко по коридору, - мы, котики, это любим, - так, легонько, без членовредительства, - а потом бы закопали, хм, по месту жительства. В ближайшее полнолуние сам бы выкопался, посвежевший и отдохнувший. - И нам когда-то надо своей работой заниматься, - добавил Денис, - а не только следить, как бы ты кого-нибудь не сожрал. Перекури маленько. - Я подумаю. – Эдуард Васильевич, которого давно уже мутило от запахов кофе и пиццы, не говоря уже о прочем, с усилием поднялся и, громко шаркая, потащился на выход. - Как бы старик не рассыпался по дороге. - Денис проводил Оглоедова сочувствующим взглядом. – Ему в самом деле нужен отпуск. - Верно мыслишь, юный падаван, - кивнула Серая. - Как говорил мой папа, врагов надо любить – так в них удобнее целиться. Ну что, проводим его до троллейбуса?