Театр Ужасов

Глава 9 «Страх Смерти» На первый взгляд могло показаться, что бой длился всего ничего. Но на самом деле, когда последний Ополченец достиг «порога Дома», стало смеркаться. На этом Страшный День не закончился. Из всего Ополчения лишь единицы обладали навыками владения копьем. Для многих эта Битва стала первой, а для некоторых - последней. Первостепенной задачей стало, как можно скорее оказать помощь всем тяжелораненым. Лишь после этого, следовало уделить внимание бойцам, получившим не смертельные раны. Распределением людей на группы по степени тяжести ранений занялась Софиэль. Помогать ей вызвались Мария, Зорька и Розетта, а также все женщины и девушки Лагеря. На плечи представительниц слабого пола нынче выпала нелегкая ноша по вынесению Приговора несчастным, уже не способным пережить эту ночь. Одновременно с этим укреплением позиций и сооружением всевозможных баррикад на подступах к стенам занялись мужчины и дети, не участвующие в боевых действиях. Охранять их было поручено Девам Воительницам и Рыцарям, которым досталось меньше всего. Разбор трофеев оставили на потом, так как сейчас было множество других дел, требующих свободных рук и времени. Отогнав телеги и лошадей на безопасное расстояние от стен, их оставили до утра. Подруги Сажена лишь мельком увидав, с какими почестями возвращается парень - рады кинуться к нему и расцеловать на радостях, что жив остался. Но помня «наказ» Принцессы не показываться на глаза, не осмелились и на десять шагов приблизиться к ним. Не по своей Воле Герой Дня оказался «отодвинут подальше» от всех ужасных Последствий Битвы. Как только Сажен прибыл в замок в сопровождении Принцессы и Отряда «Отчаянных», как прозвали в Народе особо отличившихся ребят, его окружили восторженные Узники. В их глазах он стал Настоящим воплощением Стойкости и Храбрости. Позволив власть насладиться «Мигом Славы», Её Высочество поспешила прибрать к рукам своего Слугу. Лукреция понимала, если паренек со столь добрым сердцем увидит сейчас оборотную Сторону Войны - он уже никогда не сможет держать в руках меч. Посему, сославшись на предстоящий Военный Совет, она увела Рыцаря Грез в цитадель. Лишь когда двери Покоев Принцессы захлопнулись, девушка смогла вздохнуть свободнее. Отпустив от себя страдальца, по-прежнему пребывающего в доспехах, Посланница позволила себе дать слабину. Упав на колени, она горько заплакала. Храня полное молчание, Сажен взял её на ручки и понес к кровати. Уткнувшись ему носиком в грудь, бедняжка не желала нынче оставаться одной. - Прости, - тихо прошептал парень, укладывая Принцессу на мягкие перина. - Нет… Ты здесь вовсе не виноват, - зашмыгала носиком Демарийка. «Несмотря на то, что в Мире Людей Нас считают Жестокими Порождениями Тьмы, лишенными Души и Сострадания – это вовсе не так. Мы, как и все прочие Живые Существа, чувствуем боль, усталость, голод. Каждый по-своему подвержен потаенным желаниям и страхам. Самым жутким из них является – Страх Смерти. Он настолько силен, что заставляет взрослых годами не покидать Замки. Возможно, по этой причине, много тысячелетий назад Демарийцы покинули Элвисию и обосновались в Мире Кошмаров. Ведь у нас Течение Времени идет по Иным Законам. Страх умереть от старости уходит на Второй План. К слову, моей Матушке за полторы тысячи Циклов. Мне всего триста Циклов». Завела довольно необычный разговор девушка, безутешно лившая горькие слезы. Не находя подходящих слов, Верный Слуга не переставал гладить Госпожу по головке. При этом внимательно слушал и сочувственно вздыхал в унисон плачу. «Когда меня Вызвала Матушка и сказала: «Честь быть Посланницей выпала мне». Я жутко обрадовалась. Выбраться из Родного Дома – Мечта любой совершеннолетней девушки. Поэтому без всяких сомнений, пустилась в это опасное Путешествие. В душе догадывалась, что этот Путь в один конец. Ибо возврат в Демарию возможен лишь после смерти здесь. Тем не менее, до сего момента я не задумывалась об этом». Решив хоть немного отвлечь бедняжку от жутких мыслей, Сажен на подносе принес угощения со стола, что заранее приготовили Слуги для Её Высочества. - Покушай, и тебе станет немного легче, - из ложечки принялся кормить девушку заботливый паренек. «Человеческие эмоции, будь то страхи, переживания, привязанность, любовь – казались мне мелочными и лишенными всякой логики. Я слышала о них лишь из Книг Академии. Но то, что произошло сегодня, заставило иначе взглянуть на людей. Именно Они делают Вас сильнее. Помогаю побороть себя. Переступая через страх, стремясь к Любви, заботясь о близких – Вам открываются Новые Горизонты. Находясь «загнанными в угол», люди умудряются отыскать выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Вы достойны восхищения и презрения одновременно». Охотно поглощала Голодная Куколка все угощения с рук Рыцаря, не переставая изливать ему Душу. «Да презрения! Ваша Жизнь так коротка и хрупка, а Вы совершенно не цените её. Вместо того, чтобы жить в Мире – воюете. Убиваете себе подобных без всякой жалости и угрызений Совести. Пускаете на самотёк не только свои Судьбы, но и губите остальным. Разве это Жизнь?!» - Нет! Это один сплошной Кошмар, длинною в Вечность, - нарушил своё молчание страдалец. - Прости… - запнулась девушка. «Прекрасно зная, через что ты прошел, принялась корить Мир Отверженных. Я не вправе осуждать Несчастных, оказавшихся заложниками обстоятельств». Желая хоть как-то извиниться, Лукреция прижалась щекой к ладошке Сажена. «Прошу, ответь - почему все люди жестокие, алчные, мелочные, а ты не такой?! Даже сегодня, в пылу схватки, смог не потерять Человечность. Всюду лилась кровь, стоны и крики раненных и убиенных – любой лишился Рассудка и озверел. Но ты смог справиться с дикими инстинктами и не обратился в ненасытное Чудище с пламенем в глазах. В чем твой Секрет, Сажен?!» - Я дурак! – на полном серьезе ответил уроженец Города Отверженных, потирая затылок. - Хи-хи-хи! – залилась звонким смехом Госпожа, не сумевшая оставаться серьезной, после столь искреннего ответа на все вопросы. «Мой Рыцарь Грез… Приказываю тебе, и впредь оставаться таким «дураком». Будь в этом Мире хоть с сотню подобных тебе, Элвисия стала лучше». - Слушаюсь, Моя Госпожа, - улыбнулся Слуга сквозь боль, что резко сковала всё тело. Еще мгновение и парень падает без сознания на руки девушке. - Сажен?! Что с тобой?! Ты ранен! У тебя кровь! – перехватило дух у бедняжки. На время Мир для Героя Дня погрузился во мрак Ночи. Он стал приходить в себя, когда высокого в небе воссиял Месяц. Покои Принцессы озарились мягким свечением множества лампад. Воздух был наполнен ароматом масел Купальни. К тому времени Госпожа освободила Рыцаря от доспехов. Своей Силой подогрела воду и омыла раненному многочисленные ушибы и ссадины. Не умея залечивать столь серьезные ранения, ей приходилось лишь уповать на Милость Небес и стойкость Сажена. Не зная, как выразить свою Безграничную Признательность, а заодно загладить Вину, Лукреция уложила паренька в центр кровати. Завернув в покрывало, она развернула его спиной к себе. Затем, со всей возможной осторожностью, села ему на поясницу. После, размяв пальчики, принялась массировать обнаженную спину Слуги. Для столь деликатной процедуры ей пришлось расстаться не только с доспехами Принцессы, но и своим пышным платьем Демарийки. Из одежды на ней остались полосатые чулочки до уровня бедер, да короткая ночная сорочка черного цвета. Она имела рюши по краям подола и смотрелась на Куколке, словно бальное платьице. - Ох… Ах… Эх… - вздыхал и охал от удовольствия Рыцарь, чувствуя небывалую легкость от подобной «нетрадиционной медицины». - Тише… Тише… Тебе сильно досталось… Прости… Это всё моя вина… Возложила на тебя столь тяжелую ношу… - зашептала ему на ухо Лукреция, чуть нагнувшись к изголовью. - Вовсе нет… Ты легкая, как Пушинка, - приоткрыл глазки «больной», к которому потихоньку стала возвращаться Жизнь. Одним глазом осмотревшись, он понял, что Доспехи покаяться рядом с купальней. А сам он оказался на кровати, в компании прекрасной девушки. - Удивительно, я прошел через всю Битву, а на них не царапины. Да, и следов крови не вижу, - прошептал Сажен. - Это потому, что они, как и мои Платья – часть Демарийской Культуры. Парча, шелк и сплавы металлов из нашего Мира сами восстанавливаются. Их даже не надо стирать и полировать. - Ух, как интересно, - закатил глазки Слушатель. – Всё же, не стоило ради меня расстаться со своим пышным одеянием. В нем Вы такая чудесная… - Не говори чепухи! В нем мне было не удобно заботиться о тебе… - Ах… Ради такого момента. Я готов вынести любые испытания и ранения, - замурлыкал горемыка. - Дурак! Не говори так! Вот поколочу, чтоб не помышлял о подобном! – принялась Госпожа в шутку стукать его по макушке кулачками. - А можно массировать чуть пониже, у меня жутко под лопаткой ноет! – отмахнулся от неё Слуга. - Ах, так! Вот я тебя сейчас так «помассирую», во век не забудешь, - забралась горе-целительница на страдальца с ножками. - Госпожа, сжальтесь! Мне больно-о-о, - наигранно застонал парень, строя из себя «неженку». - Ох, прости! – тут же спрыгнула с него Лукреция. Почувствовав свободу, Сажен резко развернулся. Не позволив девушке опомниться, он «колобком» закатился на бедняжку. - Попалась! – прошептал рыбачек. - Нет! Пусти! Это приказ твоей Госпожи! – задергалась рыбка, силясь стащить с себя разгоряченного парня, чей «стебелек» уже стал пробуждаться. - А иначе что?! Закричите или будете буйствовать?! – томно зашептал Капитан, не сводя горячего взгляда с Посланницы. Нежно водя «горячим стержнем» по животику Куколки, он заставлял её еще более смутиться. - Прекрати… Когда ты так смотришь на меня… Я чувствую себя словно маленькая мышка, в лапах большого кота, - жутко покраснела Куколка, с каждой секундой утопая в серый очах Слуги. - Это прозвучало, так игриво, - улыбнулся Котяра. Еще мгновение и он накрывает уста Госпожи горячим страстным поцелуем. Глухо застонав, бедняжка забарабанила кулачками по его спине. Невольно «разведя мосты», Пташка позволила Хищнику прикоснуться «огнивом» её нежного цветочка. Прикрыв от страха глазки, Лукреция на мгновение замерла. Тем временем язычок котика, словно с маленькой рыбкой, игрался с её. Сладостный Миг Слабости продлился совсем недолго, как хотелось. Зато за эти мгновения у Демарийки вся жизнь перед глазами пролетела. - Простите, Моя Госпожа, не мог удержаться, - улыбнулся Сажен, гладя девушку по щеке. – Наверное Вы не привыкли к подобному отношению?! - Конечно, дурак! Я к твоему сведению, блюду «Чистоту Крови». Несмотря на то, что достигла совершеннолетия сто с лишним Циклов назад, остаюсь Невинной, - тяжело задышала Пташка. Не в силах справиться с необузданной притягательностью Смертного, АрхиДемарийка, как бы невзначай, стала тереться «крепостным валом о таран». Для этого ей пришлось чуть задрать ночную сорочку, чтобы лучше прочувствовать Момент Близости. - Хм… Не каждая девушка так открыто сообщит об этом, - подобно мудрому мужу, Сажен не придавал этому значения. Его целью было куда более сладостные «муки». Для которых мало просто потереться животиками. Тем не менее, он решился провести «разведку боем», и запустил обе ладошки девушке под платьице. - Ох, а это что такое?!– нащупал он некую мягкую тряпочку. - Это… мои… мои… - сквозь жуткий стыд, чуть слышно залепетала Рыбка. - А-а-а-а, кажется, я понял. А где завязочки по бокам?! - Дурак! Это тебе не какие-то крестьянские панталоны! Это самые настоящие Демарийские Трусики из самого тончащего шелка, – надула с обиды щечки Госпожа. - Ох, как интересно. Никогда не прикасался к подобной диковине. - Ах… Убери руки! Ткань очень нежная – еще испачкаешь. - Сама же говорила – Ваши ткани сами восстанавливаются. - Хм… Значит у тебя до меня были девушки, - ловко поменяла тему разговора озорница, наслаждаясь процессом. - Не обижайтесь, Госпожа. Да, я имел некий опыт в подобных «трениях». - Не прощу измены! Ты только Мой Слуга! – сильнее прежнего, прижалась к нему Лукреция. - Мило… Для столь торжественного момента, Вы даже переоделись соответствующе, - нащупав упругие ягодицы партнерши, парень принялся гладить их и легонько щипать. - Это вовсе не так! – застонала Пташка, продолжая описывать талией круги вокруг «жердочки». Желая большего, Демарийка чуть приподняла животик от кровати. Тем самым позволив партнеру, как следует ухватиться за попку. Совершенно не отвечая за себя, девушка ручонками потянулась к «занавесу», за которым скрывался «главный актер пьесы». Тот к тому моменту, так и рвался «удивить публику». Когда последние «доспехи» спали, Сажен вдруг резко поменял «тактику». Перестав «терзать цветник своим шмелем», он обратил внимание на личико Госпожи. - Луковка, Вы так мило постанываете, просто музыка для моих ушей. - Надеюсь… Ах… Ты понимаешь… Ох… Что я… Не надо… Не здесь… - потеряла Нить Событий Лукреция, когда проказник принялся осыпать её поцелуями. - Какие миленькие… Столь необычные, остренькие и сладенькие. Они сразу запали мне в душу… В сочетании с белоснежной кожей, вьющимися волосы багрового оттенка, Вы просто бесподобны… Не пропуская ни единого участка, Слуга принялся облизывать Демонические ушки. - Нет… ах… Не покусывай их… ох… Не играйся с ними язычком… - всё тише и тоньше становился голос Кудесницы. Демарийка сама и не заметила, как позволила своей Истинной Форме взять вверх. На макушке показались рожки, а из-за спины игриво выглядывал хвостик. Не возлежа она на спине – выросли крылья. Но сейчас они были неуместны. Не спеша перейти на следующую стадию Ухаживания, Рыцарь потянулся одной рукой за хвостиком. Поймав его, он с силой сжал. Одновременно с этим второй ладонью стал гладить белоснежные рожки Куколки. - Не-е-е-т! Только не хвостик и рожки… Наряду с ушками – это наше самое слабое место, - прикрыв от удовольствия глазки, запищала Мышка. Госпожа давно перестала всячески упираться, позволяя Слуге гладить и целовать себя, где ему вздумается. «Рыбацкий крючок» отныне также мог беспрепятственно дразнить «маленькую рыбку». Испуская «Соки Любви», девушка как никогда находилась близко к финалу. Когда Котяра принялся щекотать Госпожу кончиком хвоста под мышками, та и вовсе не выдержала. Лютая истома сломила остатки Стыда. Вместе с протяжным сладким стоном, её всю обуяли судороги. Между ножек «вспыхнуло Пламя Любви, озаряя собой всю Долину». Сладостные муки продолжались с минуту и не стихали ни на мгновение. За это время Верный Рыцарь не ослаблял «натиск» и продолжал «пытать» девушку, целуя её и гладя, куда «дотянется». Он так увлекся ласками, что сам «испустил дух» прямо на животик Куколке. «Живительная влага» запачкала всё платье, так что пришлось от него избавиться. С чем Сажен быстро справился, сорвав его через голову партнерши. Следующими отправились «в свободный полет» трусики, которые парню пришлось сорвать с неё силой. Чулочки Лукреция легонько стащила сама, понимая, что от них больше нет прока. Оказавшись совершенно голенькой, девушка смущенно прижимала ладошки к грудям. Скрестив ножки, она старалась прикрыть свой срам. Замерев в ожидании продолжения «банкета», она тяжело дышала и смотрела с неким вызовом прямо в глаза Рыцарю. Заметив его, Сажен переведя дух, вновь кидается «на штурм неприступной крепости». 6.02.24 г.