Москва - Санкт-Петербург - Ольховка

- Ах, вы ж паразиты, а ну пошли отсюда, - громкий звук, доносящийся с огорода, стал причиной столь раннего пробуждения Руслана. - Ну, Раиса Михайловна, - хором произнесли дети. - Чтоб больше я вас здесь не видела, - женщина угрожающе постучала по земле лопатой. - Я всех тут ваших родственников знаю, расскажу им, и будете у меня на огороде все лето работать. На детей это предупреждение сработало как нельзя лучше, и они быстро ретировались с участка, не забыв вернуть награбленное. А там было, что возвращать. Ребята пытались утащить целое ведро смородины (причем сама тара тоже была казённой) и три огурца. - Доброе утро, - проговорил Руслан, выглядывая через открытое настежь окно. - Какое же оно доброе, - Раиса Михайловна стояла посреди огорода и осматривала его на наличие повреждений. - Эти мелкие балбесы мне тут все потоптали, ещё и урожай решили прикарманить. Ну ничего я их запомнила. Завтра на почту пойду там с их бабушками пересекусь и все им доложу. А то повадились они мне тут ходить. Иш какие хитрые. Парень слегка улыбнулся. Его бабушка выглядела весьма комично в этих резиновых сапогах, которые остались у нее ещё со времён СССР, панамке, подаренной ей на день рождения (Тушенцов самолично ходил по магазинам и выбирал подарок, а потом ещё и в почтовом отделении проторчал два часа и ведь не зря - носит она ее всё-таки), спортивном костюме паленого "Адидас" и в довершении образа женщина держала в руке лопату, больше ее самой. - Так умывайся давай и бегом завтракать, - Раиса Михайловна строго посмотрела на внука. - Ты же Даньку хотел проведать, у него как раз с утра дел в участке не бывает почти. А на обратном пути в продуктовый забежать не забудь. Я тебе там список написала, он на столе лежит. И деньги на комоде в коридоре возьми. - Ба, уж на продукты у меня всегда найдется, - Руслан хоть и любил тратить чужие деньги, но сидеть на шее у своей родни было бы для него крайней наглостью. - Ты лучше свою пенсию на что-нибудь полезное потрать и спорить со мной не надо, - парень действовал на опережение, видя как его бабушка собирается возразить. - Все я ушел. Тушенцов поспешил спрятаться в доме, чтобы с ним не пытались вступить в спор. Приведя себя в порядок, Руслан вернулся в комнату. Стоя у шкафа, парень пытался выбрать что-нибудь максимально приличное. Хотя он же не в элитный Московский клуб собирается, а просто прогуляться по деревне. Тем не менее почему-то перед Даней хотелось выебнуться. Это странное желание привело к тому, что Руслан собрал образ из очков "версаче", скинни джинс с порванной тканью в области колен и черного худи от "дроп дэд" с лаконичной надписью названия бренда на нем. Не забыв перед уходом забежать на кухню, чтобы быстро перекусить на ходу бутербродом, Руслан наконец-то выбрался из дома. Идя по Зелёной, парень пытался вспомнить дорогу до полицейского участка. Вроде бы Ольховка не была настолько большой, чтобы заблудится, но однажды у Тушенцова это получилось. Ему тогда было десять. Руслан являлся самым старшим в компании и именно поэтому ему доверяли все, кроме Дани. Зная Русю слишком хорошо, Кашин понимал, что если тому и взбредёт что-нибудь в его светлую голову, то это обязательно будет какой-то пиздец с множеством неприятных последствий. Например, когда они втихаря сбежали ночью на речку и уснули на ее берегу. На утро вся деревня стояла на ушах, потому что дети пропали. Подключили всех. И Антона Павловича, и Александра Александровича - тогдашнего участкового. Группа добровольцев перевернула всю Ольховку с ног до головы. Бабушки и дедушки пропавших уже хотели звонить их родителям, когда потеряшки все таки нашлись. Сан Саныч тащил Руслана за ухо, под вопли остальных детишек и взгляды деревенских. Ох и как же им тогда влетело. Но не так сильно, когда они все тем же составом: Даня, Илья, Лиза и Руся - пошли в лес и потерялись. Все ребята впали в дикую панику, а у Тушенцова начались чрезмерные тики от стресса. Данила тогда впервые выступил в роли лидера и смог вывести их в соседнее Сосново. Тамошние жители позвонили все тому же Сан Санычу, и их забрали домой. После этого случая детям запретили покидать пределы участков, заставив работать на огороде. И вот так бы уныло и закончилось то лето, однако предприимчивый Даня и тут нашел решение. Ночью спать он не ложился, а бежал до дома с красной черепицей, где его уже ждал Руся. Если бы бабушка Кашина узнала о его вылазках, то тут же отправила его обратно к матери в Казань. Но мальчик оказался весьма хитрым и изворотливым. Днём он настолько сильно задалбывал Зинаиду Семёновну своими просьбами по поводу того, что его душенька желает съесть на завтрак, обед и ужин. Так же женщина ещё и уставала от бесконечной работы по дому, поэтому она стабильно засыпала мертвецким сном в семь вечера. Даня пользовался этим и сбегал к Руслану, который так удачно не закрывал окно в своей спальне. Они вели себя максимально осторожно и тихо, чтобы Раиса Михайловна тоже не прознала про ночные визиты Кашина, хотя, как оказалось позже, женщина догадывалась, что друзья виделись ночью, а все из-за непроходивших синяков под глазами Руслана. Даня приходил около восьми вечера, и до четырех утра они обсуждали все на свете, а потом Кашин бежал обратно к себе. Таким образом на сон у них осталось всего пару часов, но были и дни, когда Данила навещал Лизу или Илью. Тогда Тушенцов отсыпался за все бессонные ночи, а потом все повторялось из раза в раз, будто они в дне сурка. С Даней было интересно. Даже если бы они вдруг оказались в полном отрыве от цивилизации, то все равно нашли бы чем заняться. Благодаря Кашину Руслан узнал о многих созвездиях. Данила стащил у бабушки старый справочник по астрономии, и ночью они сидели на подоконнике, свесив ноги на улицу и пытались разглядеть Кассиопею. Тушенцов тогда держал фонарик над книгой, по которому периодически приходилось стучать, чтобы тот работал, а Кашин с умным видом всматривался в небесный массив и, обнаружив искомое созвездие, толкал Руслана, указывая на звёзды, так красиво разрезающие тьму. Тушенцов правда ничегошеньки не видел, кроме кучки этих самых звёзд. И как разглядеть там что-то большее, он не знал. Но лицо Дани всегда было полно радости, когда он что-то объяснял Русе, поэтому Тушенцов старательно подыгрывал ему. Лишь бы тот улыбался. Пока Кашин был счастлив, счастлив был и Руслан. Вообще дружить в четвертом было слегка трудновато. Они все равно условно разбились на дуэты. Лиза и Илья часто проводили время друг с другом, и у них даже появились свои локальные приколы, в которых ни Руся, ни Даня не разбирались. Точно так же, как спелись между собой Неред и Коряков, было и у Кашина с Тушенцовым. Но это не значило, что они существовали как компания чисто формально. Конечно же нет. Просто каждый из них в группе нашел себе человека, с которым комфортнее всего творить безрассудные вещи, за которые им обязательно прилетало по первое число. Раньше всех домой всегда забирали Илью. У него в двадцатых числах августа начинались уроки в музыкальной школе. Потом уезжала Лиза, обещая на следующее лето привезти кучу новых историй из родного Чайковского. Последние деньки лета Даня и Руслан всегда провожали вдвоем. Чаще всего они ходили к речке, разводили там костер и пока Тушенцов пытался пожарить сосиски, Кашин показывал свой мастерский уровень игры на гитаре. Конечно, до Джимми Хендрикса ему было далеко, но тогда Данила казался самым лучшим музыкантом на этой планете. Для Руслана ещё никто и никогда не играл на гитаре. Пускай это были обычные дворовые песни, но в этом присутствовала своя романтика что ли. Прощаться с Даней всегда было труднее, чем с Лизой или Ильёй. Каждый раз, стоя на автобусной остановке Руслан обнимал Кашина будто больше его никогда не увидит. Данила постоянно шутил, что его провожают в последний путь. А для Тушенцова по факту так и было. Впереди ждал целый год учебы, а как дождаться следующего лета Руслан не знал. Даня же твердил о том, что ничего страшного в разлуке нет, особенно если знаешь, что непременно встретишься с человеком ещё раз. К тому же, потом у них появились телефоны и коротать дни до каникул стало чуть легче. Даня, приезжавший в Ольховку раньше всех, обещал встречать и провожать друга на автобусной остановке. И Руслану осознание того, что за сотни километров его ждут, несомненно грело душу. Он старательно упрашивал маму отправить его к бабушке как можно раньше, чтобы увидеть Даню - человека, которым он дорожил. Его родственную душу. Музыканта и по-детски наивного мечтателя. Человека, заменившего ему солнце. И Кашин точно так же с нетерпением ждал, когда автобус с 365 номером остановится и из него выйдет уставший Руслан с множеством сумок. Тушенцов как всегда пожалуется ему на дорогу, а потом Данила заберёт у него часть вещей и они пойдут в дом к Раисе Михайловне, где их обязательно вкусно накормят. Так повторялось из года в год. А потом Руслан не приехал. Даня пытался с ним связаться, но все было безуспешно. Номер больше не обслуживался и связь оборвалась. Кашин продолжил приезжать в Ольховку каждое лето, надеясь, что Руся объявится, но этого так и не произошло. Даня все же раздобыл новый номер Тушенцова у Раисы Михайловны, но толку от этого не было. Позвонить ему? А что говорить? И имеет ли это смысл, если сам Руслан за все это время так и не связался с Кашиным. Он просто вычеркнул того из своей жизни. Даня даже отыскал страничку в ВК и инсте и периодически следил за новыми фотографиями и постами. Плюс ещё и обладая базой данных и различными связями (конечно, Даня был не из тех, кто злоупотребляет полномочиями, но когда дело касалось Тушенцова здравый смысл покидал его голову) он смог побольше разузнать, как там поживает друг детства. Знание того, что с Русланом все в порядке и тот цел и невредим, так ещё и в Москве неплохо так обосновался, позволяло ему радоваться успехам родного человека, с которым похоже их пути уже никогда не пересекутся. Руслан нерешительно постучал в дверь полицейского участка. Простояв так несколько минут, Тушенцов подёргал за ручку. Заперто. Парень собирался уже уходить, когда его взору предстал до боли знакомый силуэт. - Ну дядя Данила, ну я же не специально, - подросток на вид лет четырнадцати пытался вывернуться из хватки полицейского. - Никита, я от тебя за последнюю неделю это уже в четвертый раз слышу, - Кашин усилил хватку, чтобы пацан перестал вертеться как уж на сковородке. - Твои выходки уже всем деревенским надоели, даже бабе Нюре, которая между прочим святая женщина. В первый раз вижу, чтоб ее довели до белого каления. А ведь она медсестрой в военном госпитале работала и не такое в жизни видела. Вот посидишь у меня пятнадцать суток и подумаешь над своим поведением. А потом ещё и трудовой терапией займешься. Забор у Геннадия Алексеевича сам себя не починит, как и сломанные полки и витрина в продуктовом сами себя не отремонтируют. Кадников спорить больше не стал, а то взбредёт ещё что-нибудь похуже в голову Данилы Светлановича и все пиши пропало. Он ведь может и родителям сообщить, и тогда ему устроят профилактическую беседу с домашним арестом и отобранным телефоном. - Ладно, - Никита потупил взгляд в землю и перестал брыкаться. - Ведите там в свой изолятор. Даня усмехнулся. Достав ключи от участка он уже собирался открыть дверь, как наконец-то обратил внимание на человека, старавшегося прожечь в нем дыру. Глаза Кашина вмиг приняли размер пяти рублёвой монеты, но отвлекаться от работы он не стал. При исполнении все таки. Затолкав подростка в участок, Даня прежде чем исчезнуть в помещении сказал: "Сейчас с ним быстренько разберусь, не уходи никуда". Руслан кивнул. Подождать несколько минут он мог, особенно учитывая то, что его самого ждали несколько лет. Кашин показался на улице довольно быстро, жестом приглашая Тушенцова зайти. Руслан про себя отметил, что внутри толком ничего не поменялось. Даже цвет стен. Их все также красили дешёвой небесной синевой. А вот кабинет следователей, где раньше сидели Георгий Терентьевич и Павел Сергеевич, постигли кардинальные перемены: во первых на смену старенького магнитофона пришла блютуз колонка, все грамоты и дипломы со стен поснимали, на их месте теперь висели плакаты, рисунки, а ещё Руслан умудрился разглядеть там пару валентинок, видимо молодой полицейский пользовался популярностью среди местного населения, вазочка с конфетами тоже пропала, вместо нее стояла коробка с овсяным печеньем. А вот мебель осталась прежней. По всей видимости у местного самоуправления в лице Антона Павловича денег на модернизацию участка так и не нашлось. - А Сан Саныч до сих пор начальник отдела? - Руслан приземлился на стул, совершенно не зная с чего начать разговор. Пришлось спрашивать как всегда какую-то глупость. - Он уже как второй год на пенсии, - Даня расположился в кресле за столом напротив Тушенцова. - Теперь тут его племянник всем заправляет - Андрей Замай. Помнишь его? Руся потер виски, будто это действие помогло бы ему вспомнить этого человека. - Неа, - после недолгих раздумий ответил Тушенцов. - Не помню такого. - Да ладно, - Даня удивился. - Они же вместе со Славой нам дали блейзер попробовать. Тебя тогда ещё рвало сильно, пришлось твоей бабушке соврать, что ты отравился ягодами в лесу, чтоб не попало за то, что ты - пиздюк малолетний алкоголь пьешь, так тебя ещё и пацаны с соседнего села спаивают. А вот от упоминания Машнова память наконец-то прорезалась. Да точно, Андрей и Слава - старшие ребята из Сосново, захаживавшие в Ольховку, чтобы Саныча навестить, ну и просто от нехрен делать. С подачи этих двоих Руслан попробовал алкоголь и сигареты. Кашину, будучи единственным кто не стал пить по причине того, что все высосали Илья, Лиза и Руся, пришлось тащить всех до дома, придумывая оправдания для родственников ребят. С Тушенцовым в тот день он намучился знатно. Руслан был тем ещё малолетним долбоебом с отсутствием инстинкта самосохранения. Все началось с возбуждения. Тушенцов бегал по деревне и лип ко всем встречающимся на его пути столбам, потом у него началась резкая заторможенность и сонливость, отчего тот повис на Дане, не желая самостоятельно передвигаться. А затем того начало жутко рвать да так, что остановится он не мог. Пришлось его в таком состоянии нести домой. Перед Раисой Михайловной было стыдно невероятно. Вот вроде бы Руслан являлся самым старшим в их компании и должен был подавать пример младшим, но максимум какой пример тот подавал - это как сделать так, чтобы тебе любая шалость или гадость сошла с рук. В общем Даня тогда подключил все свое природное обояние, чтобы Тушенцова не огрели веником по спине за такие выходки, и нагло соврал про отравление. Что ж в этом была и доля правды. Руслан действительно отравился только не ягодками из леса, а блейзером. Так этот умник, как позже выяснилось накануне ещё и принял таблетки и никому об этом не сообщил. Видимо, чтобы наверняка умереть. Данила тогда не на шутку разозлился и даже потребовал Руслана поклясться, что тот не будет больше пить. - А ведь я так и не сдержал обещание, - признался Тушенцов. Кашин непонимающе посмотрел на него. - Помнишь я сказал, что больше не притронусь к алкоголю. Так вот я напиздел. Правда с таблетками я его не рискнул мешать. Мне одного раза хватило на всю оставшуюся жизнь, - объяснил Руслан. - У тебя в принципе есть ужасная привычка, - Даня откинулся на спинку кресла, заведя руки за голову. - Ты очень любишь давать обещания, которые не можешь сдержать, Русь. Тушенцов виновато поджал губы и прикупил язык. - Я ждал тебя каждое чёртово лето, как Хатико, - Даня пытался заглянуть Руслану в глаза, но они были так удачно скрыты под солнцезащитными очками. Тушенцов нервно дернулся. Его плавило от чувства стыда, пожирающего его изнутри. - Ты номер сменил, - Кашин продолжал морально давить, отчего Руслан ощущал себя максимально дискомфортно. - Я телефон проебал, - Тушенцов растирал пылающее жаром лицо ладонями. - Я знаю, что звучит тупо, но это правда. Даня недоверчиво сщурил глаза. - То есть ты хочешь сказать, что поддерживая связь со своей бабушкой, у которой есть контакты даже жителей Сосново, не смог связаться со мной? - Кашин начинал потихоньку вскипать от того, насколько же нагло Руслан пытался повесить ему лапшу на уши, но виду не подавал, стараясь сохранять вид "плохого полицейского", а не раздражённого и обиженного Данечки. - А ты? - Тушенцов, решив что лучшая защита - нападение, словесно атаковал в ответ. - Мог бы и поинтересоваться что со мной и где я, но что-то я тоже не заметил у тебя желание продолжить общение. - Как в Москве? Ты же уже последний год на учителя биологии учишься, скоро диплом защищать. А у Коли как дела? А то ты его одного на лето оставил с вашими вписками разбираться, - сказал Кашин, открывая все припрятанные козыри. - Откуда ты знаешь? - Руслан почувствовал себя открытой книгой, которую Даня читал на раз два. - Действительно, - Кашин громко рассмеялся да так, что стены затряслись. Ну по крайней мере так показалось Тушенцову. - Следователь же не может просто взять и найти необходимую информацию. - То есть ты узнал чуть ли не мой адрес и даже не попробовал написать или позвонить мне? - теперь настал очередь Руси показать свой характер. - Ты кинул меня блять, - поспешил напомнить Даня. - У меня вообще не было контактов ни Ильи, ни Лизы, но они в отличие от тебя нашли способ, чтоб поддерживать общение со мной, и летом регулярно приезжают сюда. А ты пропал на семь лет. На семь сука лет. И ни слуху, ни духу от тебя. Я относительно недавно узнал как ты и что с тобой, - Кашин лукавил, но годы практики научили делать его ложь весьма правдивой, так что Тушенцов ничего не смог заподозрить в его словах. - Да пришлось прибегнуть к превышению должностных полномочий, но я хотя бы узнал, что с тобой все в порядке. А мне большего и не надо. Живой и слава Богу. - Обвиняешь во всех смертных грехах меня, но сам не лучше, - Руслан поднялся со своего места и пошел к выходу из кабинета. - Семь лет меня здесь не было и не стоило сюда приезжать вообще. И тебя видеть не стоило. - Ага, - Даня продолжал плеваться ядом. - Скатертью дорога, Русь. Возвращайся в свою Москву. - Вот и вернусь, - напоследок бросил Тушенцов, прежде чем выйти из помещения, не забыв театрально хлопнуть дверью. - Вот и поговорили блять, - произнес Кашин, устало потирая переносицу. Дверь неожиданно скрипнула. - Чего ещё? - агрессивно прикрикнул Данила. - Ты чего злой такой? - в кабинет вошёл ничего не понимающий Слава. - Я вот тебе шоколадку принес, а ты как всегда. - А это ты, - Кашин даже не удосужился посмотреть на коллегу. - Прости, это я не тебе. - Так а что собственно случилось? - Машнов расположился за своим рабочим местом, всем своим видом показывая, что он ждёт объяснений. - Я значит зайти толком не успеваю, как меня чуть с ног не сбили, теперь ты ещё тут злой такой сидишь. - Руслан приехал, - ответил Даня. Слава на секунду забыл как дышать. - Вот это новости, - Машнов с хитрой улыбкой уставился на напарника. - Чуйка мне подсказывает, что лето обещается быть весёлым. Надо запастись пивом и чипсами. - Да не то слово, - согласился Кашин.