Москва - Санкт-Петербург - Ольховка

- Я из тебя все дерьмо вытрясу, Тушенцов. - произнес Дремин, харкая парню прям под ноги. - Поэтому ты пришел с сопровождением? - Руслан не прекращал язвить, даже когда его лицо встретилось с кулаками дружков Вани. - Самому ссыкотно идти, крыса ебанная. - Ебало завали, - огрызнулся один из "четких пацанчиков" и ударил Руслана, разбив ему губу. - Все допрыгался блять, - Паша с нескрываемым восторгом снимал данный инцидент на камеру. - Жалко, что Арса нет. - Тут и без него весело, - Тушенцов сплюнул сгусток крови прямо на футболку громилы, стоящего напротив. - Хули ты там землю топчешь, хотел меня отпиздить, так пожалуйста. Но нет блять за тебя почему-то работу другие выполняют. - Как в тебе ещё силы на попиздеть остались? - интересовался Дремин, потирая кулаки. - Я вообще сам по себе мерзкий, - глаза Руслана закатились, что свидетельствовало о новом тике. - Меня так просто не убить. Я как таракан. Даже апокалипсис переживу. - Да что ты? - оскалился Ваня, доставая из кармана складной нож. - Посмотрим, что на это твоя печень скажет. - Она скажет, что ты сядешь блять, - Даня держал в руке табельное оружие, целясь в Дремина. - Два шага назад. - Товарищ - полицейский, мы ж просто шутим, - неловко усмехнулся Иван. От былой уверенности в нем не осталось и следа. - Скажи же, Рус. - Я не понятно выражаюсь? - терпение Кашина начало давать трещину. - Два шага назад и руки за голову. - Блять, - Ваня выронил нож и попятился назад. - Бежим пацаны. Вся кучка бросилась в рассыпную. Кашин за ними не погнался, понимая что толку от этого никакого, но самое главное он уже сделал - это запомнил всех присутствующих. Так что завтра в Сосново прилетит письмо счастья о том, что их местные совершили нападение. Данила Светланович устроит им веселую жизнь. Будут на зоне сухари сушить, ибо нехуй на людей нападать. - Живой? - Кашин приблизился к Руслану, который сполз на землю. Его тело потряхивало. Видимо уровень адреналина в крови упал и состояние аффекта сменилось накатывающей истерикой. - Русь? Тушенцов потупил взгляд, а затем рассмеялся. Выглядело это жутко. Побитый и дерганый Руслан хохотал, чуть ли не надрывая живот, при этом захлебываясь в собственной крови. Ее капли попадали на одежду, окрашивая ее в бордовый цвет. Кашину страшно было даже смотреть в сторону Тушенцова. Вроде бы он столько всего увидел за столь небольшой срок службы, но от этой картины ему хотелось разрыдаться. Прежде всего от собственного бессилия. Взяв себя в руки, Даня поднял Руслана на ноги и принялся отряхивать его от грязи. - Пусти, пожалуйста, - Тушенцов смотрел куда угодно, лишь бы не пересекаться глазами с Кашиным. - Сам справлюсь. - Что они хотели? - Даня проигнорировал просьбу Руслана, продолжая убирать с него остатки песка и травы. - Обиды старые вспомнили, - Тушенцов размазал остатки крови по лицу. - Им птичка нашептала, что я в Ольховку приехал. Вот и отхватил пизды по полной. - Лицо не три, - Данила стукнул по рукам Руслана. - Заразу занесешь. - Она ко мне не прилипнет, - отшучивался Тушенцов. - Охотно верю, - Кашин нахмурил брови и сурово взглянул на парня. - Идём, надо тебе раны обработать, заодно и заявление составим. - Да я сам, - Руся, конечно, хотел, чтобы они с Даней поговорили и возможно даже помирились (но это вообще роскошь так-то), да вот только не таким же образом. Не хотел он перед Кашиным предстать слабачком, которого надо пожалеть, приласкать и по головке погладить. - Ага щас, - Даня перекинул руку Тушенцовв себе на плечо, а сам, придерживая его за талию, повел за собой. - Руслан Сергеевич, хоть один раз в жизни не выебывайтесь, пожалуйста. - Спасибо, но от такого предложения я откажусь, - Руся сдавленно рассмеялся, но сопротивления оказывать не стал, вверяя свою жизнь в руки Кашина. - Ну само собой, - Данила улыбнулся краешком губ. - Тебя дурачка и хлебом не корми. Ты ж любитель у нас изъебнуться, родной. Тушенцов ничего не ответил, но на душе разлилось приятное тепло. Обидно, конечно, что для того чтобы Кашин с ним нормально заговорил, нужно было получить по ебалу от дружков Дремина и побыть побитышем в его глазах, но зато это дало свои плоды. Сидя на кухне в доме Дани, Руслан ждал когда тот вернётся с аптечкой. На столе стоял стакан с чаем, так заботливо заваренным Кашиным. Он даже не забыл кинуть туда две с половиной ложки сахара и кусочек лимона. Семь лет прошло так-то. Неужели он запомнил? Ведь каждый раз, когда они собирались пить чай, Даня предварительно спрашивал про сахар, говоря что память его подводит. Кашин вошёл на кухню держа все необходимое в руках, также не забыв захватить сменную одежду, ибо футболка Руслана пропиталась его кровью и одному Богу известно каким ещё жидкостями. Даня опустился на колени перед Тушенцовым и, смочив ватку в хлоргекседине, принялся очищать кожу. - Ауч, - Руслан невольно дернулся. - Больно? - удивился Кашин, ведь щипать было не должно. - Просто он холодный, - Тушенцов сжал руками свои бедра, чтобы сконцентрироваться на чем-то кроме лица Дани, который сосредоточено смотрел на него. - Если продолжишь отворачиваться, то так и будешь в этом говне сидеть, - Кашин тяжело вздохнул и поднял голову Руслана, придерживая того за подбородок. - Так что не рыпайся, сладусик. Я сам не в восторге от всей этой ситуации. - Даня кинул использованную ватку на стол и взял новую. - Вот же крыса этот Дремин, - продолжил говорить парень, не отвлекаясь от своего занятия. - Я ему и всей его компашке устрою веселую жизнь. Ему свобода снится будет. - У него связей в Сосново полно, - напомнил Тушенцов. - И что? - Кашин вообще не выглядел впечатленным. - А у меня Славян и сам Замай. Между прочим они не последние люди там. Как никак выросли в Сосново и всех местных ментов знают, так что пиздец Ване и всем его друзьям. - Даня достал пластырь и заклеил рану на губе. - Не стоило им совать свои носы в Ольховку, ох не стоило. Я закончил, кстати. Где ещё они тебя тронули? - Дальше я сам, - Руслан потянулся к гепариновой мази, но Кашин был быстрее. - Футболку снимай, - приказал Даня. От такого тона внутри Тушенцова все перевернулось. Сейчас он готовил был сделать все, что попросит у него Кашин. Но Руслан не был бы собой, если бы опять не решил включить режим "выебываюсь своей самостоятельностью в неподходящий момент". - Я же сказал, что сам все сделаю, - протестовал Тушенцов. Данила закатил глаза, выражая свое недовольство. Не спрашивая, он потянул за края футболки, оставляя Руслана с обнаженным торсом. - Нехуево они тебя так, - Даня аккуратно проходился пальцами по гематомам Тушенцова, будто тот был фарфоровым и от прикосновения мог сломаться. - Дань, - Тушенцову надоело хождение вокруг да около, и он попробовал спросить напрямую. - Может поговорим нормально, а? Кашин на секунду замер, а потом продолжил наносить мазь, обдумывая в голове предложение Руслана. - Мы же не чужие друг другу, - Тушенцов слегка шипел сквозь зубы. Все же синяки давали о себе знать. - Просто выслушай меня. Это не займет так много времени. Если захочешь, чтобы я больше никогда не появлялся в твоей жизни, то так и будет. Переступи через свою ебанную гордость. - Кто бы говорил о гордости, Рус, - усмехнулся Кашин. - Можешь одеваться. Тушенцов разочарованно вздохнул. Взяв футболку, парень наконец-то оделся. Она была ему велика, поэтому висела на нем как на вешалке. Но вот забавный принт с котиками Руслан оценил. - Чего ты мнешься? - спросил Данила, наблюдая за тем как Тушенцов нервно растирал свои пальцы. - Ты же хотел поговорить. Руслан неверящим взглядом уставился на бывшего друга. Неужели ему удалось его вывести на контакт? Даже как-то неверилось. Но вот теперь когда он получил одобрение от Кашина, парень не знал с чего ему начать. - Почему перестал приезжать? - видя растерянность на лице Руслана, Даня решил его немного подтолкнуть к разговору. Этого вопроса Тушенцов очень боялся, но было очевидно - это первое, что ему нужно объянить. - После этого ты меня возненавидишь ещё больше, - начал издалека Руслан. - Но выбора у меня нет, так что слушай. ~~~ Тушенцов ждал этой встречи девять месяцев, считая каждый день до начала лета. С Даней они переписывались на постоянной основе. Стоит все же сказать спасибо Павлу Дурову за его социальную сеть, ибо благодаря ей два человека, находясь за тысячи километров друг от друга могли общаться. К сожалению, живых встреч Руслану очень не хватало и полноценно компенсировать их сообщениями он не мог. Но других вариантов попросту не было. И как бы не хотелось ему крепко обнять Кашина, прижавшись к нему всем телом, сделать это не представлялось возможным. Уроки всегда уходили на второй план, если ему писал Даня, как собственно и сон. Не мешала даже разница в часовых поясах. Кашин обычно активизировался под вечер, когда Тушенцов ложился спать, либо доделывал домашнее задание. В школу после таких ночных разговоров Руслан вставал тяжко. Но изо дня в день ничего не менялось. Собственно Тушенцов то никогда бы не смог отказаться от общения с Даней, ему и так его очень сильно не хватало. Руслан начал собирать вещи аж за неделю до отъезда. Парень знал, что Данила как обычно будет возмущаться, увидев сколько сумок он приволок с собой. Однако вся эта одежда была ему действительно необходима, и плевать если он за все лето воспользуется лишь малой частью своего гардероба. Руслан к каждой встрече старательно подбирал образ. Это началось где-то в двенадцать лет. Тогда Даня в свойственной ему манере сказал, что Тушенцов выглядит пиздато. С того момента Руслан неосознанно начал собираться на прогулки чуть дольше обычного, а потом и вообще поймал себя на мысли о том, что "а понравится ли Кашину, если я надену это?“ В четырнадцать они поцеловались. Произошло это благодаря пресловутой игре в бутылочку, которую предложил Илья, позаимствовав у своего деда ёмкость из под вина, Коряков на радостях побежал к друзьям с интересным предложением. Дольше всех ломалась Лиза. Неред вообще не хотела никого целовать, тем более за просто так. Подключив все свое природное обояние, Кашин уговорил подругу, договорившись, что они просто чмокнут друг друга в щёчку, не более. Но в четвертом играть было бы не так интересно, поэтому они позвали всех, кого смогли заманить. По итогам вечера Коряков перецеловал практически всех деревенских ребят, кроме Руслана, на которого по великому стечению обстоятельств горлышко бутылочки указало всего лишь один раз. Но Тушенцов соврал, если бы сказал, что ему это не понравилось. Пока все мальчишки верещали от поцелуев, полученных от Лизы, Ксюши, Арины или Светы, сердце Руслана ликовало от лёгкого прикосновения сухих и немного потрескавшихся губ лучшего друга к его щеке. До окончания игры Тушенцов сидел смущённый, не в силах поднять голову, ведь тогда он непременно бы наткнулся на взгляд серо-голубых глаз. И Кашин бы все понял. Руслан почему-то был в этом уверен. Даня слишком хорошо знал его, и это была проблема. Рушить дружбу своими странными чувствами Тушенцов не хотел. Но даже не это вводило его в состояние паники. Больше всего он боялся того, что Данила его отвергнет. То, что он может потом рассказать всей деревне об этом, Руслана не пугало. Плевать ему кто там и что про него подумает. В Ольховке и без этого слухи ходили, что он наркоман малолетний, поэтому у него к подобным историям уже иммунитет выработался. А вот услышать от Кашина что-то на подобии "ты мне омерзителен" для него приравнивалось к смерти. Вот и пришлось сидеть тихо, не совершая лишних движений. Как только солнце опустилось за горизонт, ребята принялись потихоньку расходиться. Илья по обыкновению пошел вместе с Лизой, ибо жили они в одной стороне, а Даня вызвался проводить Руслана. Кашин болтал без умолку, в то время как Тушенцов будто воды в рот набрал. Это не могло не насторожить Данилу, поэтому он попытался выяснить причины такого мрачного настроения друга. Руслан не знал что ему сказать, поэтому солгал, ссылаясь на плохое самочувствие. И вот лучше бы Тушенцов соврал о чем-нибудь другом, потому что, как только Кашин услышал такой ответ, он принялся дотошно расспрашивать о его состоянии. Руслан по итогу свёл все к тому, что к него всего навсего голова кружится, и беспокоиться о нем не стоит. Говорить так было ошибкой. Даня, не принимая никаких протестов со стороны Тушенцова, взял, да и понес его на руках, аргументируя это тем, что: "Не дай Бог, Рус, ты в обморок грохнешься, я ж тебя самолично потом за это придушу". Руслан, обвив руками шею Кашина, метался между двумя состояниями. С одной стороны ему очень хотелось, чтобы его наконец-то отпустили, и он бы убежал куда-нибудь лишь бы больше не видить Даню, ибо все это было для него настоящей пыткой. Только вот другая часть Тушенцова твердила ему обратное. Хотелось прижаться своими губами к каждой веснушке на его лице, оставляя дорожки мокрых поцелуев - бабочек. От таких мыслей Руслан раскраснелся пуще прежнего, что не могло пройти мимо внимательного взгляда Кашина. Данила, не придумав ничего лучше, проверил температуру с помощью "дружеского чмока" в лоб. - Да ты весь горишь, - сообщил Даня. - Это все твои джинсы дурацкие. Промерз весь и простудился. Как домой тебя донесу, иди чай с малиной пей. И чтоб больше свои эти дырки не надевал. - Ты сам мне сказал, что мне они идут, - напомнил Руслан. - И что с того? - Кашин нахмурился. - Красота жертв требовать не должна. Я так считаю. К тому же, можешь хоть в ковер завернуться и так ходить. Менее привлекательным тебя это все равно не сделает. Тушенцов уже был красный как варенный рак. Даня расценил это как лихорадку и стал идти быстрее. - Завтра даже не показывайся на улице, - произнес Данила напоследок. - Сам приду тебя проведаю. Лежи, отдыхай и сил набирайся. Нам ещё с тобой на Ивана Купала через костер прыгать. Руслан согласно закивал и убежал домой. Всю ночь он не сомкнул глаз, вспоминая теплые поцелуи. Тушенцов думал, что избавится от чувств с помощью расстояния. Ведь их разделяло примерно три тысячи километров. Но в жизни Руслана как обычно все пошло по незапланированному сценарию. Дружеская симпатия переросла в романтическую, а потом стала полноценной влюбленностью, которая портила Тушенцову жизнь. Правду говорят, что чувства ослепляют, и Руслана это не обошло. Кроме Дани он ничего перед собой не видел. И такое поведение не осталось незамеченным. Первым, кто увидел насколько сильно погряз Тушенцов в любовном болоте, стал Ильдар. Все их разговоры начинались с того, что Руслан рассказывал ему о том, насколько Даня хороший. "Мальчик - заенька, а голос ангельский," - в такие моменты думалось Хабибуллину. У Ильдара даже появилось ощущение, что с Кашиным он знаком лично. Тушенцов позаботился об этом. Понять, что у Руси далеко не дружеские чувства к Даниле - не составило труда. Хабибуллин немного устал от вечных страданий Тушенцова и спросил напрямую. Руслан тогда испугался. А что если Ильдар после такого перестанет с ним общаться? Но правду сказать пришлось. Другого выхода не было, особенно когда Хабибуллин уже обо всем догадался. Страхи Тушенцова не оправдались. Ильдар тогда его крепко обнял, как бы говоря, чтобы тот не переживал по чем зря. Тогда Руслан успокоился и стал менее осторожным. Такая беспечность привела к тому, что мать начала предполагать, что ее сынок в кого-то влюбился. Женщина отчаянно пыталась выведать данную информацию. Однако ей Тушенцов уж точно не собирался об этом рассказывать. Руслан выбрал тактику отшучиваться, чтобы было меньше вопросов. Только вот вопросов стало намного больше. После перенесенной неудачи парень наврал, что ему нравится одноклассница. Мать тогда стала давать ему советы по завоеванию ее сердца, и Тушенцов сделал вид, что прислушался к ним и даже применил теорию на практике, но был грубо отвергнут. А вот данная афера возымела успех, что обеспечило Русе период душевного спокойствия. И вроде бы Тушенцов же не глупый мальчик, но тем не менее наступил на те же грабли. Женщина действительно больше его не доставала. Она стала действовать весьма осторожно, чтобы ее сын ни о чем не догадался. Руслан отсчитывал дни до отъезда. Ведь в следующем году у них с Даней будет не так много времени побыть вместе. Экзамены и поступление просто не смогут дать им сделать это. К тому же это лето должно было стать особенным. Тушенцов собирался обо всем рассказать Кашину. Далось это решение ему очень трудно. И если бы Ильдар не настоял, то вряд-ли он вообще бы пошел на это. Вернувшись с прогулки, Руслан как можно скорее хотел уснуть, чтобы наконец-то наступило завтра, а именно день, когда он сядет на поезд до Нерехты. Ехать с пересадками парень не любил, но по - другому добраться до Ольховки не представлялось возможным. Но он был готов и потерпеть, ведь в итоге он увидит Даню. Зайдя в свою комнату он обнаружил мать, которая держала в руках знакомый конверт. Сердце Тушенцова моментально ушло в пятки. - Руслан, что это? - стараясь не срываться на крик, произнесла женщина. Тушенцов отмалчивался. В голове невольно всплыло содержание письма. В нем он признавался Кашину в чувствах. И предназначалось оно для Дани и не для кого-либо ещё. Руслан старательно выводил каждую букву, и если у него дергалась рука, то исписанный лист отправлялся в урну. Он тогда много бумаги перевел, но таки добился идеального результата: Мне так нужна твоя любовь, Лишь ей одной смогу в ночи согреться. И в венах закипает кровь, Твой добрый взгляд - биенье сердца. Тот яркий свет в душе моей Ты разжигаешь лишь одним касаньем. И пульс стучит в висках быстрей, И голос прозвучит мой с придыханием. То пламя, что внутри пылает и не гаснет, Своими языками обжигает. Но мне не страшно, заживо сгорая Тебя любить, заполучить желая. В лесных массивах я теряюсь очень часто, Но ты всегда найдешь, укажешь путь. И за руку держа, шепча: "Напрасно Волнуешься по пустякам ты снова, Русь". Встречать рассвет я полюбил недавно, Но утром правда вот проснуться не могу. Однако сонный я взберусь на крышу рано Ради тебя на все уверенно пойду. В твоих глазах я растворяюсь без остатка, Вверяя свою жизнь твоим рукам. Твои объятия мне залечат раны, Когда ты рядом - места нет слезам. Пишу тебе в ночи я эти строки, И я желаю получить ответ. Любовь моя запретна, знаю точно, Но я надеюсь, Даня, ты не скажешь "нет". Руслан прокручивал в мыслях все возможные способы, чтобы выкрутиться из этой ситуации. Мать смерила его суровым взглядом и, ещё раз взглянув на письмо, начала его рвать. - Ты что делаешь! - Тушенцов подбежал к ней, но было уже поздно. Множество мелких кусочков бумаги упали на пол. - Зачем, мам? - парень упал на колени, собирая обрывки. Его глаза наполнились слезами и Руслан разрыдался, как ребенок, которому вместо бегемотика в киндере попалась какая-то игрушка - раскраска. - Мой сын никогда не будет встречаться с парнем, - женщина подошла к чемодану и, открыв его, начала доставать оттуда вещи. - Ты никуда не поедешь. Будешь все лето к экзаменам готовится. Я выбью эту дурь из твоей бошки. Телефон, Руслан. - Что? - голос Тушенцова надломился. - Нет, ты не отберешь его у меня. - Я сказала телефон, Руслан, - мать выглядела очень зловеще, поэтому парню пришлось сдаться. - Да подавись, - Руся кинул ей телефон под ноги и пулей вылетел из комнаты. Он где-то на переферии слышал крики, но сейчас это не имело значения. Его мечты рухнули, а его вселенная, именуемая Даней Кашиным, стала ещё более недостижимой. Отношения с матерью стали очень натянутыми. Женщина дабы "излечить" своего сына прибегла ко всем возможным методам. Парню было все равно на эти бесконечные похождения к психологам, гадалкам, магам в третьем поколении и экстрасенсам, но вот за что он ее искренне возненавидел - обрыв контакта с Даней, бабушкой, Лизой, Ильёй и даже Ильдаром. Все дошло до такой крайности, что они переехали в другой город, Руслан сменил телефон и общался с Раисой Михайловной под контролем матери. Переехав в Москву, Тушенцов думал, что освободился от ее оков, но не тут-то было. Под контролем находился каждый его шаг. И как бы не было больно, пришлось играть по ее правилам. И это продолжалось на протяжении семи лет. Даже не смотря на то, что Руслан стал самостоятельным, организовал собственный бизнес, за ним пристально наблюдали. В таком режиме прошло три года. Тушенцов практически не вылезал из депрессивного состояния, скрывая свою внутреннюю боль за кривой улыбкой. Он метался от состояния ненависти к себе до презрения к Дане. Неужели Кашин просто так отступился и просто забил на то, что его на минуточку лучший друг пропал. Но как только подобные мысли посещали голову Тушенцова за ними следовало очевидное объяснение - он сам виноват в том, что произошло. Руслан просто выпал из жизни Кашина, не пытаясь найти возможности с ним связаться. Тут ещё и определенную роль сыграл страх перед матерью. А что если она от него отвернется? Она все таки ему далеко не чужой человек. Вот и пришлось бедному парню разыгрывать спектакль о том, как его на девушек потянуло. Семь долгих лет потребовалось, чтобы вновь завоевать расположение матери. А ещё она все таки перестала его контролировать. Правда вот произошло это года три - четыре спустя той ситуации. Однако, даже когда у Руслана развязались руки, с Даней он так и не связался. Зато искать его взглядом в толпе, понимая, что и малейшей вероятности его встретить нет, стало любимым занятием Тушенцова. Он сходил с ума, видя высоких рыжих ребят, отдаленно напоминающих Кашина. А ещё был в его жизни случай, за который ему пиздец как стыдно. Они как обычно с Колей организовали тусовку и все должно было произойти в стандартном режиме, но Руслан принял решение ужраться в говнище. Словив белочку или гномика (Тушенцов до сих пор не мог найти объяснения тому процессу, что творился у него в голове), наш герой любовник заприметил очередного рыжего. И весь вечер пускал на него слюни, пока до него не доебалась Шпагина со своей подругой. Настя была частым гостем их вечеринок и Тушенцов упрашивал Ромадова, чтобы тот убрал ее из списка, но вот только она платила большие деньги, чтобы попасть к ним, так что Коля свое согласие не давал. Ходила девушка на тусовки только ради Руслана и всячески пыталась привлечь его внимание. Только это было бесполезно. Терпение у парня все же не резиновое и он срывался на ней, но видимо в ее бошке мозга не наблюдалось, отчего и попытки закадрить Тушенцова не прекращались. В тот вечер она его доебала в край и Руслана переклинило. Он нашел свое спасение в том рыжем незнакомце. Целуя его губы, перед глазами то и дело всплывал образ Кашина. Где-то на подкорке сознания голос разума твердил ему, что вся эта ситуация неправильная, но Тушенцову было наплевать. Пока сильные руки сжимали его талию, Руслан готов был нарушить все правила и запреты, поддаваясь искушению. Облик незнакомца плыл, но тем не менее Тушенцов видел в нем до боли знакомое лицо. То ли алкоголь так вдарил, то ли сходства действительно присутствовали. А потом сказка закончилась. Руся искренне ненавидел "Пошлую Молли", так ещё и благодаря ей он потерял в толпе этого очаровательного рыжика. После такого ПМ был в блэк - листе на тусовках. Коля пытался ему помочь, но Руслан попросил его этого не делать, рассудив, что тот парень вряд-ли захочет с ним встретиться ещё раз. Так что этот вечер остался лишь в воспоминаниях в голове и фантомных касаниях к губам. Тушенцов научился жить дальше. Отпустить Даню было трудно, но он справился. И вот как гром среди ясного неба грянул звонок его матери. Женщина слёзно просила Руслана съездить летом в Ольховку. Как оказалось Раиса Михайловна присела ей на уши по поводу того, что внука она уже и в лицо не помнит, а годы то идут, и она не молодеет. Тушенцов не хотел ехать. Вернуться в Ольховку значило опять вспомнить всё то, что он так старательно в себе похоронил. Но мать настаивала, видать бабушка сильно ее достала, поэтому скрипя сердцем и душой пришлось согласиться. И как бы не пытался Руслан закопать свое прошлое или сбежать от него, оно все равно его настигло. ~~~ - Я правда сожалею, - Тушенцов спрятал свои глаза, закрыв их ладонями. - Прости за все, Дань. Я такой еблан. Ты прав. У меня была возможность связаться с тобой, но я ей не воспользовался. Да и зачем? После того, что я рассказал я тебе противен. Я сам себе омерзителен. Можешь ударить меня, если хочешь. Кашин тяжело вздохнул. Переварить всю эту информацию было довольно трудно. Значит тогда, когда они случайно столкнулись на тусовке, Руслан сказал ему правду, а он что? Трусливо сбежал и так не нашел в себе силы написать ему, продолжая наблюдать за Тушенцовым издалека, заходя на его профиль в Инстаграме с периодической регулярностью. Даня чувствовал себя таким идиотом. Проебать друг друга оказалось так легко, перечеркнув годы общения. - Рус, - Кашин ощущал как его тело потряхивает изнутри. Слова давались ему как никогда тяжело. - Мы оба виноваты, что все вот так сложилось. Мне очень жаль. Я впервые не знаю, что говорить. Обычно у меня рот не затыкается, а тут не могу нормально предложение сформулировать. - Может попробуем возобновить общение? - с надеждой в голосе произнес Руслан. - Если тебе нужно время подумать, то ты только скажи. - Я провожу тебя до дома, - предложил Даня, тем самым переводя тему. - Мы вернёмся к этому разговору, но не сейчас уж точно. Тушенцов кивнул, соглашаясь с предложением Кашина. Даня не послал его куда подальше и выслушал, поэтому сейчас оставалось только ждать, когда тот будет готов с ним все обсудить. Ночью в Ольховке было спокойно. Да и вообще деревня не славилась каким-то криминальными историями (потому сегодняшний рейд от сосновских на Тушенцова являлся чем-то из ряда вон выходящим), поэтому взрослые не переживали за детей и спокойно отпускали их гулять. Даня и Руслан шли бок о бок по дороге, освещенной звёздами. Никто из них не осмеливался произнести и пары слов. Неловкое молчание прерывалось стрекотанием кузнечиков и отдаленными голосами деревенских. - Я когда в унике учился, - Кашин все же решил разбавить атмосферу своими историями времён студенчества. - Меня на первую практику к крутому следователю приставили. Не знаю слышал ты или нет, но тогда дело Остапенко на всю Москву прогремело. - Это тот урод, который детей резал? - решил уточнить Тушенцов. - Да, - подтвердил Данила. - В общем Николай Палыч тогда им занимался, а я хвостиком за ним везде шатался. Я каждый раз вспоминаю лица этих детей и меня такая ярость охватывает. Мы когда его брали на месте преступления забрали у него телефон. Там столько фотографий и видео оказалось. Мразь блять. По мимо того, что он забрал столько жизней, он это все ещё и заснял. И сегодня, когда этот придурок Дылдин стоял, ржал и снимал как над тобой издеваются. Это я вообще к чему все рассказал, - Кашин внезапно остановился, чем вызвал недоумение со стороны Тушенцова. А потом он утянул Руслана в крепкие объятия. - Если они в твою сторону посмеют как-то не так подышать, то я им лично все кости переломаю. Даня был так близко, что чувствовалось как его сердце ритмично стучит, наровясь проломить грудную клетку. Руслан все бы отдал, лишь бы простоять вот так вот целую вечность. В свете луны рыжие волосы приобрели кофейный оттенок с редкими пламенными переливами. А ещё Кашин был очень сильный. То как он обхватывал Тушенцова за талию, заставляло того захлебнуться от переизбытка чувств. Всё то, что Руслан старательно похоронил где-то в недрах своей памяти, вылезло наружу. Конечно, перед ним сейчас находился совершенно другой Даня. Не тот очаровательный рыжий авантюрист, а взрослый человек, который уже успел обзавестись печальным опытом. Тем не менее такого нового Даню Кашина хотелось узнать и влюбиться в него вновь, теряя рассудок. По приходу домой Руслан сразу же забежал в свою комнату и грохнулся на кровать. Обняв подушку, он уткнулся в нее своим лицом и начал верещать как девочка - подросток, на которую обратил внимание первый красавчик школы. Раиса Михайловна наблюдала за этой картиной из-за щелочки, образованной благодаря не закрытой на замок двери. Донимать расспросами внука она не стала. Захочет - сам все расскажет. Но в целом тут и без слов все было ясно. "С Данькой все таки помирились," - подумала женщина, оставляя Тушенцова в полном одиночестве. Утро встретило Руслана лучами солнца, которые попадали на его лицо сквозь неплотно зашторенное окно. Парень нехотя встал с кровати и направился в душ. Сегодня он должен был встретиться с Лизой и Ильёй. Неред как и обещала подготовила Корякова морально, так что вероятность получить от него по бошке значительно снизилась. Учитывая, что у него даже с Кашиным контакт получилось наладить, Руслан особо не волновался по поводу их встречи, считая, что Илья человек добрый, а значит и простит быстро. И он был уверен в этом ровно до того момента, пока Коряков не огрел его своим рюкзаком. - Ай, блять, - Тушенцов уворачивался от ударов Ильи. - Сейчас ты у меня за все ответишь, - Коряков был красный как помидор от злости, ну и не только от нее. На днях они на речку гоняли, вот и успел обгореть на солнышке. - Прекрати, - вступилась Неред. - Его и так уже кто-то успел разукрасить. - А я добавлю, - буркнул Илья, но сил стал прикладывать меньше. - За себя и за Даньку. - От него скоро ни одного живого места не останется, - причитала Лиза. - Подожди когда у него синяки пройдут, а там уже продолжишь. - Ладно, - Коряков все же пошел на уступки и перестал дубасить несчастного Тушенцова. - Но мы к этому ещё вернёмся. - Разумеется, - усмехнулся Руслан. - Илюх, я тот ещё еблан. - Это я и без тебя знаю, - рассмеялся Илья. - Давай ближе к делу. Куда ты пропал и почему, мне вот очень интересно. Тушенцов кратко пересказал причину своего исчезновения из жизни друзей, опустив несколько моментов. И вот тут все уже пошло по тому сценарию, который предполагала Лиза. Коряков действительно повозмущался по поводу того, что Руслан дурачок, пару минут, а потом со словами "ладно, прощаю" пожал ему руку в знак примирения. Именно Неред пришла идея сходить в лес к их любимой полянке. В тени крон деревьев ребята искали необходимую прохладу, а Илья старался не сгореть еще сильнее. За столько лет накопилось множество тем, которые они с упоением обсуждали, будто этой временной пропасти между ними и не было вовсе. Тушенцов ощутил себя ребенком. В то время трава действительно была более зелёной, деревья казались слишком большими и грозными, а стайка дворовых собак пугала до дрожи в коленях. Руслан разглядывал лес, словно видит его впервые. Пытливые глазки невольно зацепились за знакомое дерево ольхи. Тушенцов машинально приподнял уголок губы, вспоминая как они все вместе вырезали тупым ножом на ее стволе свои инициалы. - Мы под ней себе послания в будущее закопали, - напомнил Илья, увидев куда смотрит Руслан. - Предлагаю откопать их в последний день отпуска. Ты когда уезжаешь? - 30 августа, - ответил Тушенцов. - Ну а мы с Лизой только 7 сентября поедем, - сообщил Коряков. - Решили подольше задержаться. - Вы вместе приехали получается? - интересовался Тушенцов. - Ага, - подтвердил Илья. - Мы с ней вообще соседи по лестничной клетке, ещё и работаем вместе. - Ахуеть, - Руслан ускорил шаг, ведь Лиза ломанула вперёд с бешеной скоростью. - Ну и хрен он от меня теперь отвертится, - Неред слегка замедлилась, видя как за ней пытаются угнаться парни. - Мы в одном болоте столько лет варимся, поэтому такую дружбу предавать - грех. - Да просто она мне голову откусит за лишнее телодвижение, - шепотом добавил Коряков. - У меня со слухом проблем нет, Илюша, - Лиза состроила хитрую мордашку, показывая, что она все слышала и запомнила. - Ну все, - прискорбно заключил Илья. - Мне пиздец. - Бля, ребят, - друзья синхронно обернулись на голос. За ними бежал запыхавшийся Коломиец. - Помощь нужна. - Ты откуда вообще взялся? - спросил Коряков. - Мне тетя Катя сказала, что видела как вы в лес зашли, - Денис старался восстановить сбившееся дыхание. - Без вас не вывезем, братки. - Да что происходит? - нетерпеливо воскликнула Лиза. - Сосновские пришли, - Коломиец глубоко вздохнул, набирая воздух в лёгкие. - Там драка намечается. - Ну и чего мы стоим? - Неред выглядела довольно угрожающе. - Постоим за честь деревни. На Центральной собралось практически всё молодое население Ольховки. Против них выступали жители Сосново во главе с Дреминым и его бандой. Ну и конечно же не обошлось без зевак. Слетевшиеся как мухи на говно Джарахов и еже с ним внимательно следили за разворачивающимися событиями в прямом эфире. Руслан, Лиза и Илья вовремя подоспели. Хотя в любом случае без Тушенцова ничего бы не начали. - Ты ответишь за свои слова, Рус, - крикнул Ваня, обращая на себя все внимание. Тушенцов, слегка отталкивая людей, пробирался вперёд. - Заканчивай этот цирк, - Руслан встал напротив Дремина, руками показывая Ольховским, чтобы те сделали пару шагов назад. - Это наш с тобой конфликт, не вмешивай сюда других людей. - После того, как ты мусорнулся имею полное право, - Ваня угрожающе прохрустел пальцами. - Ну и где твой мент, а? - Работает, - Тушенцов старался не поддаваться агрессии, но выдержки ему явно не хватало. - В отличие от тебя он делом занят. И если ты со своими не уйдешь, то... - То что? - Дремин намеренно провоцировал Руслана. - Давай блять. Сделай хоть что-то сам, а то вечно защиты ищешь. Я видел твой щенячий взгляд тогда. Ты обоссался, брат. Что к Данечке плакаться побежишь. Этот мусор твой - мразь ебливая. Ну ничего и с ним разберемся. Чего замолчал? Сказать нечего? - Как же ты меня достал, - Рус запрокинул голову к небу, как бы прося прощения за все те действия, которые ему предстоит сейчас совершить. - Ты, гнида ебанная, а ну иди сюда. - Наконец-то поговорим, - не успел Ваня закончить свою очередную колкую реплику, как ему в скулу прилетел отрезвляющий удар. Это стало своеобразным сигналом для людей и они накинулись друг на друга с воплями "наших бьют". Тушенцов повалил Дремина на землю и уселся на него сверху, нанося удар за ударом, стараясь выбить из него всевозможное дерьмо и гниль. Правда вот дружки Вани подоспели как всегда вовремя и попытались спихнуть Руслана с помощью ног. На помощь Тушенцову уже на всех парах мчала Лиза. Неред выглядела весьма комично среди всех этих людей, ибо ее рост составлял тридцать сантиметров от табуретки и затоптать ее было как нехуй делать. Тем не менее Лиза утянула за собой одного из двухметровых амбалов и сумела сбить его с ног. Илья и Денис тоже на месте не стояли и героически стали огорождать Руслана от остальных членов банды. К ним так же присоединились Эдик и Коля. Крайний правда чуть без своих волос не остался, ведь в них как клещ вцепился не менее патлатый Арсен (видимо решил, что он один единственный может быть с такой шикарной шевелюрой), но Железняк успел огреть Магомадова по его шаловливым рукам, чтоб не смел распускать их на его кентов. Тем временем Влад на пару с Володей пытались не получить по голове от Глеба, вооружившегося бутылкой водки, и его друга Серафима, с которым очевидно была сила архангелов. Мирон, оказавшийся в этой заварушке чисто по приколу, старался не отхватить от Юлика, бежавшего на него с какой-то коробкой в руке. Паша как обычно направлял камеру своего телефона на каждого, кто попадался ему на глаза, пока ему не поставил подножку Гридин. Воспользовавшись секундным замешательством Дылдина, Никита забрал у того мобилу и швырнул ее под ноги, сцепившимся в драке Коле и Диме. Причем Ларин и Соболев были из Сосново и видимо решили воспользоваться этим массовым побоищем как предлогом, чтобы начистить друг другу лица. Телефон так удачно оказался в эпицентре событий, что был раздавлен упавшим на него Николаем. Но самые ожесточенные бои велись среди девчонок. Енина, словно она злая, дворовая и голодная псина, увидевшая кусок мяса, накинулась на Арину, желая разорвать ее своими длинющими ногтями. Ксюша, увидев данный беспредел, стукнула Аню пару раз по затылку дубинкой, которую она отобрала у Олега в честном бою. Руслана уже начали понемногу покидать силы, когда до его ушей донёсся знакомый голос. - Отцепились все друг от друга, - Кашин выглядел серьезней некуда. - И отошли. Его слова никто к сведению не принял, что было весьма опрометчиво. - Я бы на вашем месте просьбу Данилы Владимировича все таки выполнил, - Слава доел свой бублик и присоединился к напарнику. - Сейчас все в изолятор отправитесь, - Андрей Андреевич потянулся к табельному, готовясь сделать пару предупреждающих выстрелов. На горизонте замаячила полицейская машина. Из нее выпрыгнули двое лейтенантов, приближаясь к этому столпотворению. - Расходимся, - Федя принялся разгонять толпу зрителей. - Не на что тут глазеть. - Надо было подкрепление звать, - с ужасом произнес Андрей, окинув взглядом поле боя. Даня со Славой времени зря не теряли и начали оттаскивать людей друг от друга. Те, кто потихоньку приходил в себя, принялись им помогать. Все тот же Эдик правда опять чуть волос не лишился, пока разнимал Онешко и Фёдорова. Замай же вместе с Федоровичем начали задерживать зачинщиков конфликта. Дремин, Дылдин и Магомадов стали первыми гостями УАЗика. К ним следом запихнули всех их дружков. Остальных же пришлось отпустить, однако Игнатьев их всех запомнил, а значит они в любом случае посетят их участок. Как только с сосновскими было покончено, Андрей и Федор попрощались с коллегами, извинившись за поведение односельчан. Участок Даня покидал позже всех, ведь именно ему пришлось допрашивать и составлять протоколы. Замай же поехал разбираться в Сосново, а Слава, дорвавшись до запаса конфет, довольно их поедал, лишь изредка вставляя свои пять копеек в диалог между Кашиным и участником драки. К Кадникову, чтоб ему не так одиноко в камеру было, подселили Гридина с Онешко. Больше никого задерживать не стали. Даня с громким хлопком закрыл папку, которая ломилась от заявлений и материалов допроса. Он разберётся со всем этим позже. Сейчас он хотел просто оказаться в кровати, заснув мертвецким сном. Закрыв участок, Кашин на негнущихся ногах поплелся домой. Его нагнал Руслан, который дожидался конца рабочего дня. Тушенцов чуть было не задремал, пока сидел на лавочке возле участка. - Дань, - Руслан протянул парню букет ромашек, за которым успел сбегать, пока Кашин работал. - Спасибо тебе за все. - Цветы мне ещё не дарили, - Данила нахмурился, но подарок принял. - На тумбочку рядом с кроватью поставлю. Ты вот мне скажи, родной, зачем ты на них полез? - Он тебя мразью назвал, - Тушенцов пнул первый попавший под ногами камень. - Вот я психанул. - Нихуево ты так психанул, - Даня запустил ладонь в волосы Руслана и взлохматил их. - А если бы он тебе нож в печень всадил. - Значит умер бы за любовь, - рассмеялся Тушенцов. - Дурак блять, - Кашин взял Руса под локоть. - Идём уже, герой - любовник, чаем напою. - А пирожки с малиной будут? - Руслан уткнулся носом в изгиб Даниной шеи, пряча все вырывающиеся эмоции. - Будут, - пообещал Даня. - Все что пожелаешь. Вечер обещал быть не таким уж и плохим, как весь этот день. Особенно когда у тебя под боком так искренне хохочет Руслан.