Неординарный: часть 3. Операция "Ленточка распустилась", или удача судьбоносного крыселька

-Мгм...мм-гм...так, ну тут понятно, есть белку. И где я её возьму...- Рэйн цыкнул, копошась в телефоне ближе к ночи: хочется выглядеть идеально к тому моменту, как у Пхайю закончится гон, хотя, по странной особенности, у младшего даже феромон не прорезался ещё, а гон уже начался. Белки...Белки, это в лес, получается...Нет, отец учил его стрелять из рогатки по бутылкам всяким, но...но чтобы белку замочить? Рэйн себе этого не представляет. Пошарив в интернете, он так и не нашёл поставку мяса белок, и вздохнул расстроенно: ладно, можно заменить курицей. Тоже на деревья прыгает, а если подкинешь орешки- тоже в клюв сунет и побежит. Хвост имеется, два глаза, чем не замена белке? Родителям не хочется звонить совсем, и на это есть две основные причины. Первая: Рэйн понимает, что им нужно как можно больше времени вместе, если они хотят завести котопёсика. Вторая: кровь в жилах стынет при мысли о том, что случилось на его постели несколько часов назад, и он обязательно выдаст и себя, и Пхайю красными щёчками. Вот тогда кердык наступит всем от отца лично. Но не ему. Папуля его держит за спиной, как за крепостью, всю жизнь. Чонгук и Тэхён не раз рассказывали, что он у них - долгожданный, так что носятся с ним, как квочка с единственным яичком перед Пасхой. А как там Пхайю, интересно? Рэйн перевернулся на спину, мечтательно уставившись в потолок, и поёжился сладко, вспомнив желанные губы на своей шее. Шее! Пхайю прижал его к матрасу так, как никто бы никогда не сделал этого, и Рэйну так хорошо от одной только мысли о том, что было бы, если бы они остались наедине ещё хотя бы на часик... -Ну, тут понятно всё с углеводами... Мгм...Два литра в день. Это ж...ничего ж себе... Ладно, впихну в мурчашник, что делать. Ради Пику! - Облизнувшись, он встал с постели, и натянул на голую попку спортивки Пхайю, завязав их бантиком. Они, естественно, тут же свалились куда-то к тазовым косточкам, обнажая животик, и Рэйн сначала попытался их поправить, а после улыбнулся, глянув в зеркало впервые за долгое время с удовольствием. В голове до сих пор на повторе проигрывается "невъебенный", и Рэйн становится совсем пунцовым, когда накидывает на себя футболку, в которой тут же тонет. Он выглядывает из спальни, принюхавшись к воздуху на пробу, но у Пхайю всё ещё не пробился феромон. Выскользнув из комнаты, он доходит до гостиной, и открывает холодильник, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое, как папуля учил. Папуля всегда говорит, что у любого альфы здоровый аппетит, а у гибрида? У гибрида тогда что?! Пхайю ни разу не сказал, что у него может быть течка. Он сказал, что ставит ставки на гон, и только. Но тогда кто он, гибрид, или альфа? Чего в нём больше, чего меньше? -Ты чего тут делаешь, мыша, я же просил не выходить. Рэйн замер на месте, с половником в руке, и плюхнул содержимое в миску с тесом, увидев испарину на висках у младшего. У Пхайю сейчас зрачки вроде бы в норме, но по его телу чувствуется, как сильно он напряжён и сдерживается. Блокаторы помогли. Блокаторы, а не подавители папы. А это значит, что отцовский ген в нём всё-таки сидит покрепче. Подойдя к сладкому гибриду, который вымазал щеку в муке, Пхайю обозначил свою территорию, не в силах сдержаться, и прижался к нему вплотную, обняв из-за спины и положив руки на его мурчашник. -Что готовишь? - Тёплый шёпот и поцелуй в шею, и Рэйн теряет связь даже со своим космосом, но прокашливается, и включает миксер, обнажая шею получше: -Красный бархат. -Но ты влил в тесто борщ, малыш. Малыш. Сколько ещё у него прозвищ в арсенале?! Рэйн задохнулся практически, стараясь найти хоть одну буковку в опустевшей голове. Всё внимание переходит на крепкие руки, сжимающие мурчашничек, который сладко поджался. -Я...а мне для цвета водичка нужна была. -Это будет не десерт. -Нет, п-почему,я же ванилин добавлю. -Всё, в чём есть ванилин- десерт? -Нет? - Рэйн округлил глаза, облизнувшись коротко, и всыпал в тесто рубленую известь, которую Юнги украл в магазине пару недель назад. Зачем- так никто и не понял, кошачьи глазки слишком умилительно расширились, а загребущие пальчики слишком трогательно прижали к груди целый кусок извести. -Ты весь в папу, тебе говорили об этом? -Это плохо? -Нет, просто твои заводские настройки довольно часто напоминают о твоих создателях. Увидев блюдо, которое застучало, выливаясь в форму для выпекания, Пхайю манерно вздёрнул верхнюю губу, и причмокнул: это, получается, его ждёт участь Чонгука. А вот зря смеялся над ним втихаря. Зря. Теперь и самому придётся отведать этого...этого. -Ты уверен, что готовишь бархат? -Ну, я же его перевяжу бархатной ленточкой? - Рэйн вымыл руки, и наклонился кое-как, внутри объятия, чтобы поставить в духовку. Нахмурившись, он заёрзал попкой, упираясь в чужое крепко стоящее достоинство, - Амм...Пику? -Даа? - Рука Пхайю уже оглаживает спинку вдоль позвоночника, а он и не планирует, похоже, двигаться с места. Ему, кажется, и так тоже нормально. Словно издеваясь, он прижимается к старшему тесней, рыкнув насмешливо, - Что-то не так? На самом деле, Пхайю не знает, как флиртовать. А как флиртовать с Рэйном- тем более не знает. Несчастный решил, что его невероятное тело- удача крыселька, о чём дальше говорить? Но зато, Пхайю очень тщательно и досконально изучал плэйбой, и втихаря смотрел порно. Вот это он точно делал, так что "прижать омежку к духовке" он уже выполнил. -Амм...Твоя...твой...твоё...оно там. -Моё?..- Пхайю склонился над ним, рыкнув игриво, - Что "там"? -Пику, я это...я...я кушать хочу. Пхайю поджал губы, сглотнув, и согласно кивнул, помогая ему выпрямить спинку. Одёрнув его футболку, он мягко опустил ладонь на его ягодицу, улыбнувшись: -Что будем есть? -Бутерброды сойдут? -Сойдут. Оторвавшись от своего гибрида, он подошёл к холодильнику, и принялся доставать из него продукты для сэндвичей, когда почувствовал, как худенькие ручки робко оплели его торс, а аккуратный носик уткнулся куда-то между лопаток. -Пику? -Да, мыша? -А у тебя это пройдёт, как только Нептун на место встанет, или так всегда будет? -А как хочется тебе? - Он выложил куски хлеба на тарелки, и, освободив руки, положил их поверх вспотевших ладошек старшего. -Я хочу никогда не просыпаться, если это сон...- Так сладко. Так мягко, невесомо, застенчиво. Кажется, будто Рэйн никогда не был тем самым метеорчиком в детстве, не дающим покоя своим родителям. Кажется, будто всё это улетучилось в секунду. И Пхайю такое положение дел нравится. -Поедим? -Поедим. Они сидели молча, и в гостиной было слышно только хруст листьев салата, прижатого меж двух кусков хлеба. Рэйн покрылся румянцем, вспоминая, что он совсем недавно был таким же листиком, и и вздохнул грустно, накрыв бутерброд ещё двумя кусками хлеба, и немного примяв их между собой ладошками, чтобы было легче отправить в рот. -Ты что это такое готовишь там, мыша? -Сложенные углеводы. Приложение говорит, что если их сложить, быстрей похудею. -Сложные, может быть? -Да какие ж они сложные, я сразу понял, как их есть. Хочешь, научу? Пхайю скрыл улыбку стаканом, от которого пригубил немного сока. Глядя в эти огромные глазищи, он готов подтаять на месте, и понимает теперь, почему папа так отчаянно защищал Рэйни все эти годы. Как можно было быть таким слепым? Как можно было не видеть своё счастье в этой родинке на щёчке? Как можно было полагать, что этот пришибленный генетически- не для него создан? А для кого тогда? Для Прапая, что ли? -Пику, ты не ешь. -Я не голоден. Что ещё говорит твоё приложение? -Мм, - Рэйн намазал хлеб маслом, потому что жиры для мурчашника- неотъемлемая цепочка здоровья, - Белок лопать надо, но я без понятия, где искать белку, Пику. Думаешь, курица подойдёт? До чего наивный, а. До чего же затискать хочется. Пхайю нагло ухмыляется, понимая, что никто их сейчас не увидит, и вздыхает картинно, пересев поближе, и положив его ножки себе на колени. Худенькие, стройные. Рэйн, похоже, не из Тэхёна вылез, а из ксерокса. Кому скажешь- не поверят. Трое лучших омег на свете заняты тремя людьми, знающими друг друга ближе, чем кто-либо на свете. Не в этом ли счастье? -Подойдёт, мармеладка. Мармеладка. Пхайю никогда в жизни настолько нежным не был, сейчас-то что происходит? Сейчас , когда лёгкие переполняет ряженка с арбузной сладостью, его кроет по-настоящему. Рэйн наблюдает за тем, как он стаскивает со своего запястья широкую красную ленту, и завязывает аккуратный бантик на ноге немного выше коленки. Опустив голову, он мягко целует узкую коленку, усмехнувшись: -Моя мыша счастлива? -Очень. Очень. Хочу только поцеловать тебя. Можно? Можно ли? Пхайю порыкивает, качнув головой: нельзя. Ни за что. Блокаторы выиграли время, чтобы он смог поесть, как следует, но он и этим не воспользовался. Лишь наглаживает худые ножки, и заманчиво скалится: -Я буду твоим утром, днём и вечером, мой сладкий. -А н...а ночью? -А ночью ты будешь моим. Справедливости ради, Пхайю эту реплику вычитал в каком-то старом журнале плэйбоя, который пылится под постелью, и никогда не думал, что озвучит её когда-то. Но ведь сработало?! Рэйн смотрит на него, практически подавившись своим бутербродом, и подбирается на стуле, косо глянув на наглую руку, которая лезет под его футболку, и натыкается на широкую ленту на талии. -Вот чёрт...Рэйни, я не сдержусь. Тебе пора в спальню. -Д-да. Да, я тоже так...я тоже так думаю. Пошли. -Куда пошли, мыша? -В спальню. -Ты - в свою, я - в свою. - Пхайю мурлыкнул, подключив свой кошачий ген, и потёрся носом о его румяную щёчку, умиленно уркнув напоследок ему на ушко, - Я буду думать о тебе весь гон, маленькая мармеладка. А теперь беги. И лента осталась на его коленке. Штанишки задраны по самое не хочу, ленточка аккуратным бантиком покоится кокетливо выше коленки, а Пхайю рычит ему вслед, встав из-за стола, и направившись в спальню. Душ. Первым делом- душ. Пхайю нужно снять напряжение. И возбуждение тоже. Он сглатывает, облизнувшись голодно, и тянется к выдвижному ящику, в который пихнул трусики Рэйна. Достав их, он включает на полную катушку воду, чтобы не было слышно его стонов. Глупо полагать, что если вы дадите молодому, здоровому парню трусики, он их хозяйственно бросит в стиральную машинку первым же делом. Нет, эта стадия тоже будет, конечно. Только в самом конце. А в самом начале, Пхайю прижимает их к носу, лениво водя ладонью по своему крупному для его возраста члену, и вдыхает глубоко, стараясь забить свои лёгкие и сознание густым феромоном. В голове только одно: тот день, когда он вытащил его из ванны, и увидел нагим. То безупречное тело. Безупречная, аккуратная грудь со светлыми сосками. Та мягкая попка, вся в родинках, с очаровательным родимым пятном. То, как он её выпятил, перевернувшись на постели. Пхайю хнычет в потолок, обернув трусики Рэйна вокруг члена, и продолжает доводить себя до разрядки, чувствуя, как мягкая ткань приятно натирает возбуждённую плоть. Перед глазами Рэйн, смотрящий на него так нежно...Так трепепно, так... -Блять....Рэйн, сука...что ты делаешь со мной... -Два, значит два, - пьяно икнув, Рэйн отправил в себя последнюю стопку вина, поморщив аккуратный носик.- Никогда...не дуу-умал, что ч-чтобы похудеть, надо в-вот так... Вот так. Чон Рэйн сидит в своей спальне пьяный в хламину, и прокручивает в пальчиках вторую бутылку вина, допив её. Пить два литра в день- сущее наказание. Мало соображая, он шмыгает носиком, и ухмыляется кривовато отражению в зеркале: -О-пек...к...рация "Л-ле-леле-ленточка р-р-распустилась". Рэйн хихикает позабавленно, и, с совершенно пустой головой лезет в шкаф, и достаёт из него все ленточки, которые не вернул Пхайю. Он с трудом завязывает их по всему своему телу, то и дело спотыкаясь, пока, фыркнув устало, не плюхается попкой на пол, чтобы завязать последнюю на шее. Чёрную. Любимую ленточку Пхайю. С закрученными кончиками. Прямо сейчас, он действительно выглядит, как самый настоящий котёнок. Рэйн встаёт с пола, опираясь о край постели с тихим "оп-п-по-оп", и выпрямляется, вдохнув для храбрости. Он выходит из спальни бочком, создавая на пути шум, но на часах четыре утра, а значит, Пхайю вряд ли проснётся. Самое время выполнить свой план. Рэйн достаёт из холодильника кочан капусты, и бросает его в раковину, фыркнув недовольно. Не подойдёт. А вот кудрявый листик салата- очень даже подойдёт. Он выбирает самый зелёный, и пробирается практически ползком в спальню Пхайю, опустив уголки рта удивлённо: не заперто даже. Войдя тихой кошечкой с грацией картошечки, выкатившейся из мешка на кассе, Рэйн влез на постель, пыхтя, как паровоз. Голова кружится дико, но дело своё он сделает всё равно. Он Пхайю так просто не оставит. Он его в беде ни за что не кинет. Обведя кругом вокруг его головы семь раз салатным листиком, он принялся махать им перед лицом младшего, который замычал во сне, приговаривая: -В-с-се-е боле-езни твои м ои на-ааши на листо-очек пусть пада-пада-падажжди-и-и, - Рэйн запрокинул голову, оседлав Пхайю, и заёрзав голой попкой на его паху поверх одеяла, - И ни-икада не во-зв-ращаюца в окно! Пхайю причмокнул губами во сне, и Рэйн пьяно склонился над его лицом, нашёптывая: -Пусть в-вся а-лкашнятвоего вывы-бора падёт на м-меня! Пу-усть все тв-вои десять но-ожиков заберуут...ёжики! Какие ёжики- Рэйн в душе не чает, но даже на пьяную голову помнит точно судьбу любимого, предсказанную Скаем, и делает всё, что в его крошечных ладошках, чтобы помочь избавиться от злого рока. Не удержавшись, он надрывно рыдает у него над ухом, заткнув себе рот салатным листочком, как гусь в центре стола на празднике, и будит перепуганного гибрида, который тут же тянется к ночнику, включая его. Пхайю заорал благим матом от страха в самом начале, а потом... А потом он обомлел. Пхайю отстранил от себя пьяного Рэйна, глядя ему в глазки- галактики, и сощурился, шепча: -Рэйни, ты чего тут делаешь такой...ленточный? -Ле-енточный п-ере-е-е-психоз!- Рэйн хохотнул, разведя руки в стороны, будто в Титанике, и тут же опустил их на голую грудь Пхайю, наминая её пальчиками и опираясь на руки, - Ле-енточка ра-аспустилась! Оно и видно. Пхайю облизывается голодно, ощущая, как под одеялом крепко встаёт член на подобное непотребство. В его случае- ещё какое потребство. Рэйн перевязал своё тело ленточками, соблазнительно упаковав себя в пёстрые цвета на голое тело, и смотрит на него с пьяной поволокой, шагая пальчиками вверх по его торсу. Это не тот Рэйн, который заикался при виде Пхайю. Теперь, похоже, заикаться при виде Рэйна будет сам Пхайю. Он понимает, что от него требуется, и тянется за ленточкой, которая перевязывает грудь, потянув её на себя и хищно улыбнувшись, как только подарочек распаковался, являя очаровательную красоту его глазам. Рэйн икнул пьяно, схватив его за волосы, и инстинктивно заёрзал попкой на его паху, прожигая своим похотливым взглядом. Впервые, в этих галактиках, он видит похоть. Животную и несдержанную. И он солжёт, если скажет, что ему это не нравится. И он солжёт, если скажет, что знает, что сейчас делать. -Боже, да ты пьяный в стельку, Рэйни, - Пхайю хмурит брови, почувствовав его дыхание, и гибрид загорается улыбкой, как лампочка, подмигивая ему: -Это ч-чтобы а-алкаш-ня...ни-никогда не-е была те-ебе парой! -Да ты же и есть алкашня, горе моё, - Пхайю закатил глаза, шлёпнув его игриво по попке, и застыл камнем, услышав сладостный стон прогнувшегося в спинке гибрида. С ним хочется сделать всё. Всё, и немного больше. Хочется раздеть, сорвать с него все эти ленточки, а особенно- те, которые прикрывают его аккуратный розовый член, хочется нагнуть его, и... -МЕня не...немного... Договорить он не успел. Рэйн блеванул прямо на грудь Пхайю, и спасибо, что не на лицо. Пхайю причмокнул, вздохнув устало, и фыркнул, утерев простынёй грудь. Пока Рэйна не затошнило вновь, он мягко встал с постели вместе с ойкнувшим луковым горем, и отправился в ванную комнату как был, голышом. Пьяный Рэйни вряд ли что завтра вспомнит. Насколько он помнит, это его первое знакомство с алкоголем. -Садись- садись, малыш, - Пхайю хмыкнул, усадив его около унитаза, и улыбнулся мягко, увидев, как животик старшего надулся, - Ты сколько выпил-то, господи... Вообще- то, он атеист. Но рядом с таким ёбнутым и атеист верующим станет. Он собрал в хвостик вьющиеся локоны, тут и там украшенные ленточками, и склонил его голову над унитазом, мягко целуя в заднюю часть шеи: -Давай, Рэйни, излей душу унитазу. Излив все два литра своей широкой души, Рэйн захныкал от тянущей боли в животе, и выпятил нижнюю губу, взглянув на него нашкодившим котёнком. Не то чтобы он очень сильно себе представлял, что будет происходит сегодня ночью, но точно не думал, что будет блевать в руках любимого. Не так уж романтично. А теперь, когда алкоголь нашёл выход из него, и он немножко протрезвел, ему ещё и стыдно до чёртиков. -Ты чего ревёшь-то? Давай, зубки почистить надо, иди ко мне, мыша, - Пхайю дотянулся до своей зубной щётки, без раздумий выжав на неё пасту, и принялся чистить его зубы, слушая страдальческое завывание и чмокая его в щёчку попутно. Рэйн сейчас сидит на полу, у него между широко раздвинутых ног. Весь перевязанный красивыми ленточками, как новогодний подарочек, и ревёт от стыда и обиды. Каким бы прекрасным он сейчас не выглядел, Пхайю не чувствует, что сейчас - действительно время для флирта. Он помнит, как папа как-то раз перенервничал, и его мурчашник прихватило так, что даже отец чуть не поседел от волнения. - Ты зачем так накидался, малыш? -Я хотел...Я на п-п-п.... -На чём? -На правильном п-питании, - Рэйн выдохнул тяжело, облокотившись о его крепкую грудь спиной, - Там было напи-написано, что два л-литра надо в день, а я...Пику, я столько к-каждый день н-не смогу! -Ну и гони тогда в мурчашник все эти диеты, - Пхайю довольно оскалился, поняв, что проблема решила сама себя: если ему никто не проболтается, что правильное питание подразумевает два литра воды в день, Рэйн на такое точно больше не пойдёт. -Но я...Я же н-некрасив-вый... -Ты? Да я тебя сожрать готов вместе с ленточками, ты что такое несёшь? -П-правда? -Правда. Иди ко мне, обними, сейчас мы с тобой полежим. Пхайю помог ему встать на ноги, помог вымыть зарёванную мордашку, и подхватил пискнувшего гибрида под коленками, поцеловав в щеку. Открыв дверь ванной ногой, он вышел в спальню, и, дойдя до постели, уложил его в неё, нависнув сверху и улыбаясь нежно: -Ты так красиво себя украсил, знаешь? - Мягкая и тёплая рука скользнула по бархатному бедру, и Рэйн свёл коленки, захлопав ресничками: -Это л-ленточки. -Ви-и-ижу, - И одна, та , что на бедре красуется розовым бантиком, распустилась под тихое оханье. - Смотри- ка, ленточка распустилась . Рэйн прикусил кончик указательного пальчика, даже не подозревая, насколько соблазнительно выглядит сейчас, в тусклом освещении лампы. Пхайю склонился над его поджавшимся животиком, и прикоснулся губами к сладкому мурчашничку, поцеловав его заботливо: -Вкусный... Очередная ленточка распустилась, на этот раз- та, которая перевязывала талию кокетливым синим цветом в полосочку с белым. Пхайю отложил её в сторону, как трофей, и потянулся к рукам, на которых красуются ещё две. -Да у меня просто ленточный рай сегодня, а? Рэйн закивал активно, совершенно не представляя, что делать. Скай как-то говорил, что часто смотрит порно, но Рэйн до подобного так и не дошёл, если честно. Ему всегда казалось, что если он посмотрит порно, весь мир об этом узнает в ту же секунду. -Ты когда-нибудь смотрел что-нибудь с ролевыми играми? - Пхайю склонился над его ухом, обдавая его жаром, и уркнул позабавленно, когда почувствовал короткий кивок, - И какие же игры тебе понравились больше всего, моя сладкая...штучка? - Он подтянул его ножку повыше, согнув её в колене, и прошёлся своим возбуждением по бедру, вызывая тихую истерику у Рэйна: большой. Огромный. Это как...туда? -О м-мышах и...и тайнах.* -Такой невинный, и весь мой? Да я тебя никому на свете не отдам, ты хоть понимаешь это, Рэйн? -Не отдавай, - Рэйн покрылся румянцем, ощутив, как из него вытек сгусток смазки, и заёрзал под ним, когда увидел почерневшие от вожделения глаза. Не самое лучшее- думать о подобных вещах в постели, но Рэйн сейчас осознал, насколько Пхайю похож на отца. Властный, но нежный, без своего этот гибрид никогда не останется. -Тогда я распущу все твои ленточки, а ты будешь, как самая послушная мыша, целовать меня всю ночь, договорились? Он кивнул, прикусив щёчку изнутри, когда Пхайю одну за другой принялся распускать ленты, оставив его совершенно обнажённым. Чёрная ленточка на шее его впечатлила особенно сильно: её он стаскивал зубами, голодно прижавшись к ароматной шее и вылизав её дочиста. Пхайю лёг всем своим весом на него, поцеловав его впервые в губы, и Рэйн, кажется, совершенно потерял связь с космосом. Глазки его забегали по комнате, будто там, в углу, будет сидеть папуля и подсказывать, что когда делать. Никто не подскажет. Зажмурившись,Рэйн инстинктивно прижал его к себе вплотную, обхватив своими стройными ножками поясницу, и совершил некое подобие волны, подавшись вперёд, как только почувствовал его язык внутри своего рта. Рэйн представлял себе их поцелуй как угодно, но не вот так. Но это, кажется, стало самым неожиданным сюрпризом, который пришёлся по нраву обоим. Пхайю сжал его бедро пальцами, с силой оттянув его повыше, и толкнулся своим возбуждённым членом поближе, не входя, а лишь раздразнивая. -Пику... Он не слышит ничего, он околдован его грудью. Мягкими, светленькими сосками, которые затвердели от его слюны. Он обхватил губами один, вторую грудь наминая пальцами, как кот, и принялся жадно сосать, будто... -Блядство...Рэйни, да у тебя молоко... -Оно...ну, оно... - Рэйн не знает, что сказать в оправдание, когда его прожигают чёрные глаза. Да, есть у его груди особенность, о которой он стесняется говорить даже папе: это началось ещё в пятнадцать, и да, если он чувствует, как внизу животика приятно тянет, его грудь наполняется неизвестно откуда взявшимся молочком. Вот такой вот он. С сюрпризами. И этот сюрприз слишком сильно нравится Пхайю, который хищно скалится, утягивая его в мокрый поцелуй: -Это так охуенно сексуально, Рэйн. Весь мой. И вишенки эти твои- тоже мои. Весь мой. Он прижал грудки друг к другу, сжимая их пальцами, и восторженно охнул, когда из них полилось молочко. Чувствительные. Очаровательные. Его, и только. В порыве страсти, Пхайю шлёпнул по правой груди, чем вызвал тихий скулёж под собой,и хмыкнул: -Моя сучка. Однажды я повяжу тебя так, что ты понесёшь. Это точно гон, подумал Рэйн, уставившись в шоке на Пхайю. Пхайю никогда не позволял себе говорить подобное раньше, сдержанно поджимая губы, как отец. В принципе, Пхайю пошёл в родителей своим желанием скрывать собственные предпочтения,и давать волю своему возбуждению лишь за дверью спальной комнаты. Тело его горячее, поджарое, пресс напряжён, когда он опускает лицо, шлёпнув ещё пару раз по груди, и добившись короткого стона. Рэйну нравится. Ему действительно нравится сейчас смотреть на то, что происходит. На то, как Пхайю целует жадно то один сосок, то другой. Как он переходит губами к его животику, выцеловывая свой путь, и как облизывается голодно, опустившись до самого конца. -Раздвинь ножки. -Т-так? - Не то чтобы особенно что-то изменилось, честно говоря. Рэйн лишь развёл совсем немного сведённые коленки. -Шире, Рэйн. Раздинь ноги шире. Властный тон, не терпящий пререканий. Рэйн подчинился, сжав рефлекторно грудь в ладошках, даже не подозревая, что выглядит сейчас, с молочком на коже и смазкой, пачкающей всё постельное, как самая лучшая на свете кассета с порно. Пхайю не хочет его. Нет. Не так. Пхайю не хочет брать его пьяным. Не хочет брать его до своего гона. Не хочет брать его, зная, что Рэйн этого не запомнит. Пхайю не хочет использовать его. Он принимается остервенело дрочить, сверля взглядом его безупречное тело, и с громким рыком изливается на аккуратный член старшего и низ его живота, тут же навалившись сверху и прижав его к себе, подлезая под спинку руками. Жадный. Вот, какой он. Пхайю жадный собственник, которому досталось сокровище, и сейчас, он не даёт Рэйну даже пискнуть, с наслаждением наминая его бока и целуя глубоко. Рэйну даже на секунду показалось, что до самых гланд. Оторвавшись от его истерзанных губ, которые стали совсем уж распухшими, Пхайю не сдержался, и шлёпнул его по внешней стороне бедра, игриво рыкнув: -Ну же, Рэйни, кошечка, кончай для меня... -Пику, я...я... - Рэйн захныкал и оплёл руками его шею, шепча горячо сквозь слёзы, - Я не ал-лкаш, но я...но я т-тоже ха-ароший! Пр-пр-правда! -Звёздочка моя, - Пхайю усмехнулся, покачивая его в объятии, и скользнул одной рукой вниз, положив её на его очаровательное достоинство. Огладив головку подушечкой большого пальца, он поцеловал его в шею, шепнув, - Мне только ты и нужен, Рэйни, ну же...Хотя бы немного... Рэйн сжался весь на долю секунды, после выгнувшись в спине, кончая, и Пхайю мог бы поклясться чем угодно, что никогда в жизни не слышал стона привлекательней, ни в одном порно из всех, что смотрел. Никогда ещё он не хотел зацеловать его до потери сознания. Никогда ещё так заботливо не вылизывал ничей животик, урча довольно, как псина на выгуле. Худенькие пальчики зарылись ему в волосы, оттягивая их, но он не прекратил даже когда услышал тихое жалобное попискивание. Пхайю вычистил его до блестящей, лоснящейся кожи, и, довольно облизнувшись, лёг рядом, стянув с кудряшек последнюю ленточку и откинув куда-то назад. Огладив его раскрасневшиеся щёчки, он вздохнул довольно, прикусив губу, и поцеловал его в висок, старательно укрыв их тела одеялом. Да, Пхайю недостаточно этого. Да, он определённо хочет намного больше, чем просто окрасить белым его животик, да, да , и ещё много раз да. Но есть и огромное нет: Рэйн не так уж и трезв. Так что на сегодня, им достаточно и этого. Операция "Ленточка распустилась" прошла частично успешно, с ошеломляющим разгромом в виде поверженного и восторженного Пхайю, который прижал его к себе потесней, расцеловывая до утра уснувшего и мяукнувшего избранника.