Районный художник

— Лололошка, верно? — стесняясь, спросил парень высокого роста. — Верно, это я, — тут же среагировал герой. Локоны каштановых волос назойливо лезут в глаза, мешая рассмотреть человека перед собой. Видна клетчатая рубашка, джинсы, футболка, такие же непокорные волосы, только у него они блондинистые. Светлые-светлые голубые глаза отведены в сторону, губы сжаты, а изящные пальцы перебирают друг друга. Видно, что парень стесняется спрашивать, но всё же набрав побольше кислорода в лёгкие, он задал вопрос: — Не желаете ли вы позировать мне для вашего портрета? — закрыв глазки, он ожидал ответ. — Я никуда не тороплюсь, давайте, — без каких-либо сомнений согласился только что спешивший на пары студент. В глазах засверкала искра счастья, блондин спешно поставил мольберт, разложил «инструменты», оглядел своего натурщика и выдавил немного краски на импровизированный кусок картона, помогающий в смешивании цветов. — А-а... В какую позу мне лучше встать? — переминаясь с ноги на ногу, уточнил эколог. Оторвавшись от изящного тела, Престон озадаченно подошёл ближе к натурщику и, желая самому поставить его в нужную позу, потянул руку к талии, но остановился, заглядывая в глаза парню и спрашивая разрешение на данное действие. Легонько кивнув, темноволосый прикрыл глаза и полностью отдал управление своим телом незнакомцу. Были мысли, будто он — размотавшаяся нить с мотка, что запуталась и теперь сколько ни распутывай, ничего не выйдет. Блондин охватил тонкими пальцами талию, поворачивая её в нужную сторону и отпуская, хватаясь уже за другую часть тела. Неприметный румянец на щеках выдавал смущение человека, который временно стал марионеткой. Неловкие касания лица, губ, кончика носа, вгоняют того в краску. Поза, в которой остался натурщик, непринуждённая, лёгкая, но в тоже время изящная и прекрасная. — Вот так. Скажешь, если устанешь стоять, — убирая руки от тела, предупредил художник. — Хорошо, — почти не двигая губами согласился шатен. Это прекрасно. Будто сама судьба предоставила ему возможность изобразить на собственном холсте что-то настолько божественное. Голубые, словно небо без единого облачка, глаза. Каштановые, отливающие рыжим цветом волосы. Белоснежная, с множеством шрамов от далеко несчастливого прошлого кожа. Помятая светлая кофта и потрёпанные временем чёрные штаны. Создавая карандашом набросок портрета, творец прикидывал уже, какие краски смешает. Яркое солнце постепенно стало уходить за горизонт. Набросок еле виден, так же, как и фигура перед художником. — Уже темнеет. — Пойдём ко мне, я допишу?