Мистер Тигренок

С разлома прошло больше полугода. Солнце больше не заставляет щуриться по утрам — его нет вовсе. Раннее утро на просторной кухне в доме Харрингтонов проходит как обычно — если так вообще можно считать — Робин невротически носится и прохаживает круги по всей комнате, медленно сходя с ума(с не меньшим безумием на голове), а Стив готовит ранний завтрак(для него — кофе тоже вполне себе полноценный завтрак). Он мог поспать еще пару часов, до возвращения Эдди и Дастина, однако под топот это сделать трудновато. Ненси где-то в гараже недалеко от кухни проверяет, чистит и смазывает оружие. Она как всегда — собранна, готова снести с обреза головы одному-парочке демодогам. Свой, вполне, уют. В доме Харрингтонов, конечно, не так привычно, как у Уиллеров, но там сейчас Карен вся на нервах(как и большую часть времени после разлома Хоукинса) — в этот раз уже в самом деле. Правда(не вся), услышанная от Джойс оставила свой след. Карен, Теду и Холли лучше как можно скорее покинуть Хоукинс. Ни военные, ни девочка-супергерой с шерифом полиции больше не могли поддерживать минимальную безопасность, тварей все больше и больше. Проще сжечь этот город к черту дотла. — Только ей не наливай! Еще хуже будет, — в ответ на замечание Нэнс, Стив лишь демонстративно закатывает глаза — сам понимает. — Невозможно уже! Ей бы не помешало немного того дерьма. И тебе тоже, Байерс, — Были бы эти слова сказаны раньше — до апокалипсиса в Хоукинсе — Джонатан, узнав, закопал бы Стива под садовыми клумбами миссис Хендерсон. А сейчас он бы только согласился, и сам поднес зажигалку к косяку в губах Уилла. — Где Аргайл, когда он так нужен? — риторический вопрос. Робин продолжает наворачивать круги, не обращая никакого внимания. Ее мир сузился до паники-паники-паники. Недалеко от дома Вики зона «потенциальной опасности», как сообщили Хоппер и Джейн два часа назад. Ее можно понять. Робин человек. Робин чувствует. Робин любит. — Он уехал с Джонатаном, — вяло вклинивается Уилл с пледом на плечах. Он и Роб не спали этой ночью. Из общего у них — разделенные-не-разделенные чувства-не-чувства к людям. Но у Уилла снова все тело в огне и нетерпимой боли. Чувствовать Векну — явно не подарок. Бессонница заставляет его сходить с ума, а анальгетики не могут полностью подавить жгучую боль, выходящей за грани человеческого понимания. Уилл, устало моргая, залипает в несчастный блокнот в непонятных хаотичных записях. — На границе проблемы. — Да, да, шоколадное печенье само себя не привезет, — усмехается Стив. — Господи, — от отчаяния и усталости Уилл ударяется лицом об стол. Это ни что, по сравнению с тем, что его тело ощущает. Он очень устал. — Ты же знаешь, что они- — Кто-то сказал шоколадное печенье? — вваливается на кухню, перебивая Майк. Морща нос от запаха свежесваренного кофе, потягивается и зевает(видимо, безудержный топот Робин и его разбудил). Забавно видеть его, такого, по-детски несуразного при, считай что, конце света. Хоть что-то хорошее осталось в этом чертовом городе. Майк такой по-родному домашний и (в отличие от остальных) на удивление спокойный. В клетчато-красных штанах и потрепанной серой футболке после сна, как ни в чем не бывало, будто сейчас вновь начало средней школы, а Векна — не более чем персонаж из DnD, а его семье не прийдется так скоро покинуть Хоукинс. У каждого из них психологические защиты разные. Майк, слегка пошатываясь после сна, подходит к столу и садится напротив Уилла, пока Стив наливает себе кофе в большую кружку с надписью Самая лучшая мама(эта кружка идеально ему подходит). — И мне, пожалуйста, — с трясущимися от медикаментов руками просит Уилл. — А вот с тебя точно хватит, Байерс, — строго сказал Стив. — Тебе стоит пойти поспать. Майк, еще не проснувшийся полностью, беспойкойно смотрит на Уилла, хмурит брови, поджимает губы. — Снова, — тихо, вздыхая. Не вопрос, констатация факта. — Да, — едва слышно, полушепотом. Взгляд утыкается в стол, никуда больше. Будто это не Векна над ним издевается. Будто он сам виноват. Не успевая сообразить(реакция Уилла сейчас заставляет желать лучшего, бессонница оставляет свой след), его уже осторожно берет за руки Майк, заставляя подняться. в такие периоды к нему никто не прикасается — каждое прикосновение, как удар, каждое оставляет невидимые ожоги. Никто, кроме Майка. Он с ювелирной осторожностью выводит Уилла из кухни. Он старается, правда старается. Играть роль хорошего друга после многолетних проебов. Быть самым настоящим лидером партии. Быть их сердцем. Быть его сердцем. С Оди они — окончательно расстались(Уилл все еще не уверен), а играть одиночку Уилеру, когда мир сошел с ума — явно не вариант. Выбора у Майка особо нет — понимает Уилл. Уиллу на это — никак кроме отчаянной улыбки не ответить — он устал. Правда устал. Последние четыре года его сильно измотали. Ему нужен отдых. «Так проще — думает Уилл.» «Почему его прикосновения не так обжигают — не думает Уилл.» — У меня для тебя небольшой сюрприз, — шепотом, словно это всемирная тайна. Губы растягиваются в ухмылке. — Ты же знаешь, я не люблю сюрпризы, — Майк лишь хитро смотрит в ответ. Они вместе держась за руки неспеша поднимаются по лестнице чужого дома, аккуратно ступая на каждую ступеньку и направляются в гостевую спальню. Та встречает — просторной кроватью, криво закрепленными гирляндами и легким ароматом лаванды. — Ложись и закрой глаза, — спорить сил нет. Раскинувшись под одеялом Уилл ждет. Майк чем-то шелестит, открывает скорее всего рюкзак и роется в нем. После только тихий звук шагов и шуршание ковра рядом. — Открывай, — Майк сидит прямо перед кроватью держа в руках старую мягкую игрушку Уилла — небольшого плюшевого тигра — она с ним была в Калифорнии. Уилл удивленно раскрывает глаза шире, мякая улыбка сама появляется на губах. — Это мистер Тигренок, я знал, что мы не будем дома пару дней и... я... — Спасибо, Майк, — шепотом, только для них двоих. Хоть кто-то хороший остался в этом чертовом городе. Майк сладко-смущенно улыбается, кладя игрушку рядом с Уиллом и подтыкает его одеяло. Этим утром он остался рядом.