***
Азирафаэль берет со своего стола незаконченное письмо и кладет его обратно на стол Кроули. Невысказанное подтверждение того, что он его видел, читал. Они не нашли слов, чтобы обсудить это, но он сомневается, что они когда-нибудь найдут. Еще одно сожаление, еще один старый шрам, который останется со всеми остальными и если они оба сильно постараются, они смогут притвориться, что это не больно.Северный олень
18 марта 2024 г. в 20:00
Ты помнишь северных оленей, Уорлок? Сомневаюсь, тебе было пять или шесть, когда мы впервые взяли тебя посмотреть на них. Шел такой сильный дождь, что больше никто не пошел. Если бы ты когда-нибудь собирался это читать, я бы не стал это записывать, но Азирафаэль чудесным образом раздобыл зонтик и мы спрятались под ним. Я знаю, ты слышал его имя; я хотел, чтобы ты слышал его снова и снова. Не думаю, что ты когда-либо понял, кого я имел в виду. Я надеюсь, ты помнишь истории, которые я рассказывал тебе о нем, какое бы имя он в них ни носил.
По-моему, их было шестеро. Я знаю, мы повторяли тебе рифму снова и снова. Говорили тебе, что остальные где-то рядом. Первый раз, когда мы солгали тебе.
Если ты читаешь это, Уорлок, я бы попросил у тебя прощения. Нам нужно (мы думали), мы поступаем правильно. Мне следовало бы знать лучше, так много людей использовали это оправдание для очень многих вещей, и это никогда не было справедливо.
Азирафаэль принес немного моркови и мы убедили людей отвернуться, пока ты кормил ею северных оленей. Они мне не понравились, слишком похожи на лошадей, но ты смеялся и погладил одну, а потом заорал, когда она чихнула на тебя. Честно говоря, я бы тоже заорал. Было много соплей.
Я принес сахарную вату. Ты сказал нам, что она называется не так, и я подумал, что Азирафаэль собирается разглагольствовать об американских словах. Мы купили горячий шоколад; у меня был мятный, ты попробовал его и сказал, что он острый. Это была мята, Уорлок. Мята.
Я думаю, мы оба подарили тебе наши зефирки. Он все еще крадет мои, представляешь?
Ты спрашивал, можем ли мы вернуться в следующем году, прежде чем вернуться домой. Я сказал кое-что о следующем году, и о каждом последующем, если хочешь, и Азирафаэль поймал мой взгляд, и мы больше не разговаривали по дороге домой. Прости, если ты подумал, что мы на тебя рассердились. По правде говоря, я был очень напуган.
Страшно, что пройдет не так уж много лет, страшно, что ты все изменишь и больше не будет ни оленей, ни рождественских базаров, ни вечерних прогулок с Азирафаэлем.
Мы должны были лучше относиться к тебе, Уорлок. Я бы сказал, прости нас, но я знаю, что мы этого не заслуживаем.
Я надеюсь...