Star Rise || Восход Звезды

      В выходные перед следующим сеансом терапии Шэдоу приглашает Соника пообедать вместе. Привыкать к постоянному присутствию Шэдоу в своей жизни так… странно. После первого сеанса они стали переписываться почти каждый день.       Соник знает — Шэдоу просто проверяет его, желая убедиться, что тот не взял снова в руки нож. К тому же, он не чувствует желания сделать это уже около двух дней. А всякий раз, когда он хотел сделать порез, Шэдоу каким-то образом тут же оказывался у его двери. Откуда он узнавал обо всём? Это из-за односложных ответов Соника? Или у Шэдоу обострённое шестое чувство? Или он шпионит за ним? А может, у него какие-то способности к телепатии из-за его связи с коллективным разумом Блэк Армс?       Отчасти Соник благодарен, что Шэдоу стремится защитить его. Но гораздо большая, гораздо более громкая его часть желает, чтобы Шэдоу оставил его в покое. Соник правда старался не злиться каждый раз, когда его планы о саморазрушении нагло прерывают. Получается это с переменным успехом.       В один хорошо запомнившейся вечер на прошлой неделе он сгоряча крикнул Шэдоу, чтобы тот ушёл, и когда тёмный ёж отказался — дело дошло до драки. Шэдоу довёл Соника до утомления, а потом хорошенько избил. И не забыл предложить заменить сломанную в процессе мебель. После этого Шэдоу настоял на том, чтобы приготовить ужин и посмотреть фильм. Соник в итоге уснул на диване, и когда он проснулся, Шэдоу уже не было. На столе осталась записка, в которой говорилось, что у него есть кое-какие дела. А ещё он оставил деньги на замену мебели.       Соник намеревается использовать эти деньги, чтобы заплатить за еду. Потому что если он их потратит на ремонт мебели, то, по сути, признает, что Шэдоу победил. Это, конечно так и есть, но Соник этого признавать не собирается.       Когда он заходит в ресторан, то чувствует себя странно раздетым. Снаружи здание выглядит довольно стильно, но внутри? Как будто бальный зал.       — Соник! — зовёт Шэдоу, приветствуя жестом, сидя за столиком у окна.       Шэдоу одет соответствующе: рубашка на пуговицах, чёрный пиджак и — да, брюки.       — Эм-м, Шэдс, я не думаю, что подхожу этому месту… — говорит Соник, садясь за столик и неуверенно почёсывая затылок.       На маленькой тарелке перед ним лежит сложенная салфетка. На тарелке Шэдоу салфетки нет.       — Салфетку нужно класть к себе на колени, — объясняет Шэдоу, поднимая свою.       — Да знаю я! — восклицает Соник, смущенно прижав уши. Он не знал.       — В любом случае, это место тебе понравится, — обещает Шэдоу. — Чили-догов у них нет, но я надеюсь, что ты уже достаточно взрослый, чтобы время от времени есть что-нибудь ещё.       — Да-да, спасибо большое, — Соник оглядывается, замечая, что на столе нет ничего, кроме тарелок с закусками и белоснежной скатерти. — Здесь нет меню?       — Я уже сделал заказ для тебя.       Соник хмурится. Шэдоу закатывает глаза.       — Просто доверься мне.       — Ладно, — Соник вздыхает, откинувшись на спинку стула и скрестив ноги.       Затем они переходят к непринуждённой беседе. Шэдоу не спрашивает о его самочувствии, и Соник на самом деле ценит это. Шэдоу старается заставить его почувствовать себя максимально нормальным. Когда им приносят еду, Соник удивляется, увидев, что Шэдоу заказал несколько тарелок суши, чтобы хватило обоим.       На вкус — потрясающе. Шэдоу явно разбирается в еде, и он улыбается, когда Соник говорит ему это. Он даже как-то не осознавал, что Шэдоу так много улыбается… Да ещё и на публике… Терапия и правда сотворила с ним чудо.       Самому Сонику ещё только предстоит познать все преимущества терапии, ведь Шэдоу уговорил его не бросать это дело, заверив, что за несколько дней результата не увидишь, нужно просто больше времени. Соник пытался убедить себя, что это и правда стоит того, но в глубине души он знает — не будь здесь Шэдоу, он сбежал бы на край земли, чтобы избежать терапии.

________________________________________________

      — Итак, — начинает доктор Жермен, — о чём бы ты хотел поговорить сегодня?       Соник и Шэдоу переглядываются. Тёмный ёж не знает, почему Соник на него смотрит, — не то, чтобы они заранее обсуждали, о чём будут говорить на сеансе, — но он знает, что его присутствие успокаивает героя, поэтому и позволяет ему смотреть.       — Вы подумаете, что я сумасшедший, — начинает Соник.       Доктор Жермен приподнимает брови.       — Рассказывай.       — Восемь лет назад я был в Солеанне на Фестивале Солнца.       Терапевт хмыкает.       — Не помню, чтобы в Солеанне когда-нибудь проводили Фестиваль Солнца.       — Потому что мы стёрли ту временную линию, — Соник пожимает плечами.       Глаза доктора удивлённо расширяются.       — Я же говорил, вы подумаете, что я чокнутый.       — Нет, я так не думаю, — спокойно говорит терапевт. — Я тебе верю.       — Что? Правда? — синий ёжик недоверчиво хмурится.       — Похоже, — доктор Жермен кивает, — что с тобой всегда случается всё невозможное.       — И не говорите, — Соник тяжело вздыхает.       Затем он рассказывает, как спасал Элис от Эггмана снова и снова. Он кратко рассказывает о разрушенном будущем Сильвера, и это пробуждает несколько воспоминаний в сознании Шэдоу. Он вспоминает, что мчался по охваченному пламенем городу вместе с Соником, как сражался с огромной огненной змеёй, чьи глаза кажутся ему пугающе знакомыми. Он вспоминает, как Руж смотрела на него, прежде чем пролететь в портал вслед за Наклзом. И он вспоминает, что почти последовал за ней, но услышал позади себя какой-то шум.       На этом воспоминания обрываются. Шэдоу вздыхает и снова сосредотачивается. Соник рассказывает, как он спас Элис с дирижабля Эггмана и провожал её домой. Затем, нахмурившись, он делает паузу.       — Всё хорошо? — спрашивает Шэдоу.       — Мне не так-то просто говорить об этом, — Соник наклоняет голову, избегая зрительного контакта. — Меня пронзили. Прямо здесь, — он указывает себе на грудь.       Соник вздрагивает; он до сих пор ясно помнит острую боль, когда копьё пронзило его тело насквозь, и выбитый из лёгких воздух, и как его тело несколько секунд безвольно висело в воздухе, держась только на злосчастном копье. Он смотрит на свои руки, и они внезапно оказываются в крови — в его крови. Он снова в лесу, отчаянно прижимает руки к зияющей дыре в груди, из которой безостановочно хлещет кровь.       — Соник! — кричит Элис.       Он открывает рот, чтобы ответить, но в лёгких нет воздуха. Он спотыкается, падает на колени, перед глазами пляшут чёрные пятна. Он не может дышать, его лёгкие полны собственной крови, и он падает на землю. Он тонет, не может пошевелиться, не может дышать. Он больше не в кабинете терапевта, он снова в Солеанне, в своём умирающем теле.       Сейчас ведь лето, верно? Так почему же ему так… холодно?       .       .       .       Шэдоу никогда прежде не видел, чтобы кто-то так погрязал в воспоминаниях. С ним самим это случалось много раз, но видеть, как Соник проходит через это… ужасающе. Шэдоу понятия не имеет, как у Руж и Омеги хватило терпения, чтобы помочь ему в своё время.       Соник сидит неподвижно, крепко прижав руки к груди и выпрямив спину. Расфокусированным взглядом он смотрит в пол и едва дышит.       — Элис… — бормочет.       — Шэдоу, — тихо говорит доктор Жермен, — сходи принеси льда.       Повторять дважды не нужно. В мгновение ока тёмный ёжик телепортируется на кухню. В каждой морозильной камере есть пакеты со льдом, многим их оперативникам они были нужны при травмах. Шэдоу сильно сомневается, что их когда-нибудь использовали для этой цели.       Когда он снова появляется в кабинете терапевта, то замечает, что доктор Жермен стоит на коленях перед Соником и разговаривает с ним тихим голосом. Шэдоу улавливает лишь несколько слов: доктор Жермен помогает Сонику сориентироваться, сообщая ему, где они находятся, сегодняшнюю дату и прочее. Соник шёпотом повторяет дату несколько раз.       Шэдоу опускается на колени рядом с ним, не желая пугать его, садясь на диван.       — Соник, это Шэдоу, — говорит он медленно. — Можешь сделать мне одолжение?       — Шэдоу… — выдыхает герой. — Где ты…? — он моргает несколько раз, его взгляд кажется немного более осмысленным. Его грудь опускается и поднимается более равномерно, хоть и быстро, но стабильно. Вероятно, Шэдоу стоит обратить на это внимание. Интересно, есть ли у доктора Жермен бумажные пакеты на случай, если у Соника случится гипервентиляция.       — Я здесь, — говорит Шэдоу самым мягкий голосом, на который только был способен. — Протяни руку. Я дам тебе немного льда. Холод поможет тебе вернуться в настоящее, хорошо?       Соник медленно кивает и переворачивает ладони. К счастью, пакет со льдом достаточно холодный, чтобы его можно было почувствовать через перчатку. Шэдоу смотрит на терапевта, тот кивает. Тёмный ёжик осторожно вкладывает пакет со льдом в руку Соника. Медленно, очень медленно он моргает, слегка трёт пакет со льдом в руке, приходя в себя.       Он не в Солеанне. Он в кабинете своего терапевта. Окружение всё ещё размыто, — ему всегда было трудно видеть после воспоминаний, — но он точно может сказать, что они в помещении, а не на улице. Он сильнее сжимает холодную вещь, которую дал ему Шэдоу. Когда к нему наконец возвращается зрение, а звон в ушах прекращается, Соник замечает, что Шэдоу и доктор Жермен стоят на коленях перед ним. Он слышит, как они мягко шепчут ему, напоминая, что он не в Солеанне, что он в безопасности.       — Сделай несколько глубоких вдохов, — просит доктор Жермен, когда замечает, что Соник снова с ними.       Его грудь болит, а воздух кажется разряженным, и ему так невероятно трудно заставить себя сделать то, что нужно, но каким-то образом он делает — вдыхает через нос, выдыхает через рот, сначала резко, потом медленно, очень медленно. Ему удаётся расслабиться и взять дыхание под контроль.       — Ты в порядке? — со вздохом спрашивает Шэдоу. Соник никогда прежде не видел такого выражения на его лице. Беспокойство.       — Я никогда… никогда не мог вернуться, — говорит он слабо. — Мне всегда приходилось просто… переживать их. Спасибо.       — Пожалуйста, — произносит доктор Жермен. Шэдоу только кивает.       Теперь, когда Соник снова чувствует себя — собой, для него немного странно, что двое так близко к нему. Что они ему помогают. Он неуютно ёрзает.       — Не могли бы вы вернуться на свои места, пожалуйста?       Двое переглядываются и снова занимают свои места. Соник не вздрагивает, когда диван слегка прогибается под весом Шэдоу. Кажется, он снова полностью здесь.       Соник возится со своими перчатками. Он знает, где сейчас находится, но в голове до сих пор гудит, и от того, как Шэдоу и доктор Жермен смотрят на него, становится только хуже. Он ёрзает на своём месте и отводит взгляд, избегая зрительного контакта. Его разум в смятении, и он знает, что так будет ещё какое-то время.       Едва ли он слышит, как Шэдоу что-то говорит доктору Жермен, и, как бы он ни старался, он не смог понять смысла сказанных слов. Он беспокойно, неуютно ёрзает; шум включённой лампы безостановочно гудит в ушах — слишком ярко. Шуршание бумаги блокнота, щёлканье ручки, звук царапанья ручки по бумаге — слишком громко.       Шэдоу всё ещё рядом; единственная причина, по которой Соник точно это знает, заключается в том, что он может почувствовать движение подушек дивана, пока Шэдоу… что-то делает. Соник сдерживает желание закрыть уши руками, хотя они уже плотно прижаты к голове. Он кусает нижнюю губу, и это его странно успокаивает, а затем он чувствует, как что-то прижимается к его свободной руке.       Он осматривается, хмуря брови в замешательстве. Это… какая-то игрушка? Два небольших кольца, чем-то соединённых, и в целом игрушка странно похожа на очень толстые наручники. Соник на пробу вставляет палец в одно из колец и проводит им по кругу. Игрушка легко переворачивается на его пальце; это хорошо. Пока он продолжает возиться с этой незамысловатой вещицей, его разум, наконец, успокаивается достаточно, чтобы позволить ему снова обратить внимание на терапевта, хоть и с трудом. На Шэдоу он не смотрит, ему тяжело сейчас сосредоточить внимание больше, чем на одном человеке. Соник делает ещё один глубокий вздох, всё ещё пытаясь подобрать слова.       — Так, эм… — он замолкает, ненадолго потеряв ход мыслей. Продолжая вертеть в руке игрушку, он собирается с мыслями и формулирует вопрос. Он полностью сосредотачивает внимание на докторе Жермен. — Так о чём мы говорили?       О чём именно они говорили? Соник хмурится смущённо, когда пытается вспомнить самостоятельно. Шэдоу замечает, что он как будто смотрит сквозь доктора, а не на него, но лучше так, чем как было несколько минут назад.       — Ты рассказывал, как тебя пронзили копьём, — напоминает доктор Жермен.       Соник вздрагивает и морщится, но взгляд его всё ещё сосредоточен. Наконец он, кажется, замечает, что в одной его руке до сих пор пакет со льдом, и он неловко кладет его на стол, теперь возясь с игрушкой обеими руками. Чем больше он с ней играл, тем легче становилось оставаться в настоящем.       — Что это было? — спрашивает. — Что вы сделали?       — Это техника заземления, — объясняет доктор Жермен. — Ощущение чего-либо поможет тебе вернуться к настоящему — температура, текстура, что угодно. Также мы напоминали тебе, что ты в безопасности и то, что ты переживаешь заново, больше не происходит.       Соник задумчиво мычит, чувствуя себя подавленно и рассеянно, но, по крайней мере, теперь он может снова понимать слова других.       — Хочешь обсудить ещё способы, позволяющие справиться с воспоминаниями?       Соник качает головой.       — Мы можем… продолжить говорить о Солеанне?       Доктор Жермен любезно кивает, и Соник продолжает рассказывать. Он описывает битву с Солярисом, и это пробуждает ещё несколько воспоминаний у Шэдоу. В частности, тёмный ёжик вспоминает, как мчался по миру, разрываемом Солярисом, отчаянно ища Изумруды Хаоса. Ещё он вспомнил, как они вернули к жизни Соника. Та девушка, Элис, поцеловала его. Это воспоминание по какой-то причине злит Шэдоу.       Соник понимает, что говорит неосознанно — слова сами собой срываются с его губ, и он даже не успевает их толком осмыслить. Он не знает, важно это или нет, но это лучшее, на что он сейчас способен. Соник продолжает смотреть куда угодно, но только не на доктора (или на Шэдоу, раз уж на то пошло).       Всё это время его руки продолжают возиться с игрушкой. Ему действительно стоит заиметь одну такую. Соник задаётся вопросом, откуда она у терапевта… Может, ему следует спросить или просто поискать в Интернете, как только он вернётся домой, и посмотреть, есть ли что-то похожее.       Он всё ещё говорит? Или он случайно сменил тему, теперь вслух размышляя о загадочной игрушке в руках, даже не осознавая этого? Кто знает. Точно не он, но то, как Шэдоу озадаченно приподнимает бровь даёт ему понять, что он определено соскочил с предыдущей темы их разговора.       Хотя довольное выражение лица доктора Жермен подсказывает ему, что проблем из-за этого не будет.       К концу сеанса Соник чувствует себя совершенно измотанным. Его глаза полуприкрыты, плечи опущены вперёд. Шэдоу решает проводить его до дома, чтобы убедиться, что он доберётся безо всяких проблем.       — Спасибо, Шэдоу, — говорит Соник, когда они покидают офисное здание. — До этого я восемь лет ни с кем не говорил о Солеанне. Иногда мне казалось, что я схожу с ума, как будто я всё выдумал.       — Я тоже кое-что вспомнил, — признаётся Шэдоу.       Соник не отвечает, просто смотрит на него с осторожным интересом.       — Как мы собрали Изумруды Хаоса после того, как тебя… — Шэдоу неловко кашляет. — Всё это действительно произошло? Время трещало по швам, пока мы собирали Изумруды?       Соник кивает.       — Вообще-то, это ты мне об этом рассказал. Сразу после победы над Солярисом ты, я и Сильвер вернулись в настоящее, и вы ввели меня в курс дела.       — И Сильвер правда… пытался тебя убить? — задумчиво спрашивает Шэдоу. Он знает о Сильвере не так уж много, но трудно поверить, чтобы он действительно был способен убить кого-то.       — Несколько раз, — Соник кивает. — Ты спас меня от него.       Перед глазами Шэдоу мелькает ещё одно воспоминание: бег по подводной лаборатории с ежом, чьи руки светятся синим. Шэдоу хмурится и моргает. Все эти не связанные между собой воспоминания, которые продолжают всплывать в его голове, так запутаны. Как он может собрать их все воедино?       Словно прочитав его мысли, Соник говорит:       — Мне понадобилось время, чтобы понять, что всё произошло на самом деле. Воспоминания возвращались по частям. Мне очень жаль, что ты тоже сейчас через это проходишь.       — Всё в порядке, — автоматически отвечает Шэдоу.       Соник печально наклоняет голову.       — Это моя вина. Не знаю, что ты делал в Солеанне, но не могу себе представить, чтобы ты хотел всё это вспомнить.       — На самом деле, я рад, что вспоминаю, — говорит Шэдоу. — У меня было изрядное количество проблем из-за амнезии. Думаю, мне всё-таки хотелось бы сохранить все воспоминания.       — Ох… — Соник вздыхает. Что ж, по крайней мере, Шэдоу звучит довольно искренне. — Если ты когда-нибудь, эм-м, захочешь поговорить… об этом… позвони мне, ладно?       Шэдоу кивает. Есть у него ощущение, что он воспользуется предложением Соника в ближайшие недели.