Бархатная монтировка

      Петя зашел в квартиру и закрыл бедром дверь. Скинул кроссовки и бодрым шагом прошел на кухню.       — О, кис, привет. Че это ты сам в магаз зашел? — удивился Игорь. с чем-то копошась на диване. Даже встретить не встал! Петя был почти обижен. Он-то всегда Игоря встречает. В проходе на нем повиснет и лезет целоваться, Игорь в ответ так улыбается довольно. Ну ладно, видно занят там чем-то, Петя краем глаза не разглядел.       — Да на рынок захотелось зайти. Меня тетя Лена уговорила, что там фрукты получше, чем в магазах, да и подешевле. И даже попробовать дают! Надеюсь я не обосрусь от той немытой клубники… Но, Игорек, вкуснейшая! Кило купил!       — Ого, люблю клубничку.       — Со взбитыми сливками? — поддразнил его Петя.       — Ага. Особенно если с тебя.       Петя рассмеялся, раскладывая продукты и, высыпав клубнику в миску, поставил ее под воду.       — Я б с радостью, но потом я весь липкий. А у кого-то болел живот от количества того сахара, что с меня слизывал, — пожурил его Петя.       — Ну хоть не блеванул. Потому что по ощущениям был близок. А че еще купил?       — Земляники и черешни. Ну и овощей всякий… Щас же самый сезон на них начинается! Надо побольше их жрать. А то срется без них плохо, в наши-то годы.       Игорь снова рассмеялся, и Петя улыбнулся звуку его голоса, смеха. Господи, и как так вышло, что он так втюрился? Казалось бы, скоро тридцатник бахнет, пережил уже столько говна. И наркоту, и передозы, нападение в переулке, кому и сотряс, рехабы, и щас-то как жил? То в три ночи проснется весь в трясучке от внезапной ломки, то голова разболится после сотряса. И сам какой-то медленный стал, устает быстро. Он себя калекой вообще считал, но Игорь все в нем любил, даже это. И вот, Петя Хазин, с таким вот бэкграундом за спиной, и любит, как в пятнадцать. Он таким живым, как сейчас, никогда не был, хоть и покалеченный весь. И Игорь-то как в ответ любил… Эти мысли так его разнежили, что Петя вдруг ощутил острое желание целоваться. Он выключил воду и сказал:       — Так, с тебя штраф! Не поцеловал меня у двери! Так что с вам десять поцелуев, трое объятий и… и другое я тебя ночью скажу.       Он повернулся, ловко выскользнув в гостиную и так и замер. Уставился на эту картину маслом и прям так почти что и завизжал:       — Игорь, ты с ума сошел?!       Игорь сначала и не понял, что не так.       — Что?       — Ты что, шьешь сам себя?! Ты совсем сдурел?!       — А что не так? Я иглу и накалил, согнул, как надо, и все продезинфицировал. А тут такая рана, небольшая, стыдно с таким в больницу идти.       Петя стоял и бледнел. Пиздец. То, что Игорек у него со всех сил плюет на свое здоровье он знал прекрасно и, казалось, спустя долгую работу он его выучил к себе бережно. Ходил в больницу, послушно лежал там столько, сколько сказали, а когда болел брал больничный. А тут это!       — Какого хуя?! — пискнул Петя. Ему казалось, что он вот-вот сознание потеряет, глядя, как Игорь делал последние стежки.       — Петь, ну а че? Тут видишь, на ноге, мне удобно, да и несерьезно. Да и я дома это увидел. Впадлу было снова че-то там ехать и…       — Быстро в машину! Я завезу тебя в больницу! — сказал Петя, почти задыхаясь. Его начало тошнить от этой картинки, от разводов крови на коже и бинтах, от вида, как игла входила в кожу…       — Петь, да ладно тебе. Я уже вон, закончил, и нитку взял правильную. Я давно как-то специально купи…       — В машину! — снова крикнул он и даже ногой топнул.       Игорь поглядел на него грустно. Ну и зачем у него Петя такая наседка? Нет, он, конечно, это очень ценил и любил, но иногда, по мнению Игоря, это как-то грань переходило! Может у нет там какой-то отцовский инстинкт шалит? Надо ему будет щенка купить, чтобы с ним маялся… Спорить Игорь не хотел: Петя выглядел так, будто готов был впасть истерику, а сразу после упасть в обморок. Игорь вздохнул:       — Хорошо, Петенька, щас закончу и поедем.       Петя кивнул, все еще бледный, и схватился за ключи, выжидая Игоря в прихожей, нервно заламывая пальцы. Он уже представил, как там у Игоря все неправильно, пойдет загноение… нет, хуже! Заражение! И он умрет! Петя едва прям так не заревел. А Игорь тем временем, наложив бинт, вздохнул. Ну вот, щас в больницу… А он уже настроился целовать Петю и лопать клубнику. По возможности — с самого Пети…       Вел Петя — Боже упаси. Игорь уже хотел сам предложить за руль сесть, на что Петя взревел:       — Раненым слова не давали!       Игорь вздохнул и кивнул, глядя, как белыми пальцами Петя держался за руль, и сам нервным был. В больницу тот едва не бежал, таща за собой Игоря, потом опомнился:       — Тебе же ногу напрягать нельзя!       — Ага, ты меня еще на руках потащи.       — Я могу! — закивал Петя.       — Ага, жопа треснет от тяжести, — фыркнул Игорь, медленно топая по дорожке, чтобы рана не раскрылась.       В кабинете для перевязок и всякого такого, Петя ожидал много чего, но никак не того, что молодая медсестра, осматривая шов, бодро скажет:       — Ну а зачем вы к нам пришли? Вон какая красота! Видно, что рука набитая, и нить, гляжу, специальная… Могли бы и не приезжать. Вы потом приходите, на снятие шва. Ну или сами уж, раз уж опыт имеется.       Петя снова побелел. Он медленно моргнул:       — Так он же… сам себя зашил!       — Ну хорошо же зашил! — улыбнулась она. — А вы лучше больного так не таскайте, пусть с денек дома полежит, ногу не напрягайте.       Петя тупо кивнул и, вздернув Игоря за плечо, который придурковато улыбался, заставил того встать. Назад Петя ехал уже спокойно, только недовольно дул губы. Игорь ласково ущипнул его за ляжку и сказал:       — Не дуйся.       — Нет, ну что это такое?! — вскипел он. Щипок за ляжку его не растопил, как бывало обычно. — Ты себя сам там чем-то зашил, а им норм?!       — Петь, я зашил специальными нитями. Давно их прикупил. А шить тоже умею. И себя, и других. Было б че серьезное — я бы поехал в больницу. Ну че ты в самом деле, а, Петь? Совсем я по-твоему у тебя дурак?       Петя остановился на светофоре, устало посмотрел на Игоря, внезапно изнеможенный всеми этими переживаниями за последние полчаса, и Игорь ласково погладил его под подбородком. Петя по-кошачьи потерся щекой о его руку и сова вернулся к дороге.       — Не злись, кошка, — улыбнулся Игорь.       — Я не злюсь. Просто бешусь! Блин, ну…       — Петь, я взрослый человек. И не сдох пока. Значит, знаю, что делаю.       — Только постарайся зашивать себя подальше от моих глаз, — поморщился Петя.       — Да я че-то со временем не подрасчитал.       Петя вздохнул и кивнул. Дома Игорь уже, как планировал, жрал клубнику и много целовал Петю. Когда руками полез куда не надо, Петя схватил его за запястье и сказал:       — Игорек, тебе покой сказали блюсти.       Игорь состроил самую страдающую морду побитого щенка, на которую был способен. Петя цокнул. Нет, ну мужик со щенячьими глазами — это наказание какое-то. Игорек мог его так вообще на что угодно уговорить, а если Петя не согласиться, то этой мордой своей страдающей будет мучить его еще неделю, пока Петю совесть не загрызет.       — Ладно-ладно, только на спину ложись, не напрягай свои старческие кости, я сверху уж попрыгаю, в спортзал хоть можно будет не идти.       Игорь тут же оживился, снова начал целовать, полез лапать под футболку, жадно вылизывать шею. Петя закусил губу и сказал:       — Надеюсь, мне плохо от того количества сахара не будет…       Игорь посмотрел на него, а после довольно усмехнулся и поиграл бровями.       — Но учти, — сказал Петя, вставая за сливками, — еще раз я че-то такое увижу — уйду жить к маме.       — Ну Петь, ну епрст, — Игорь поерзал, — я ж уже выучился, когда к врачу, а когда можно самому.       Петя потрепал его по голове.       — Игорек, ты пойми, я тебе сам что угодно зашью, если придется, хоть и падаю в обморок от вида крови. Я просто… я хочу, чтобы ты был в порядке. Даже в таких мелочах.       Игорь вздохнул, достал из его руки баночку сливок и, сжав его ладонь в своей, расцеловал пальцы.       — Петь, я готов уже мед курсы пройти, лишь бы тебе спокойнее было.       — Когда пройдешь, тогда и поговорим, — прищурился он.       Игорь улыбнулся, потянул его на себя, и Петя скользнул под бок, ткнулся лицом в его шею, носом потерся. Игорь ласково сказал:       — Люблю тебя, кошка.       — Вижу, — вздохнул он тихо, влюбленно. — И я люблю тебя.       Игорь улыбнулся. А на курсы записаться все-таки стоило…