* * *
Реальность возвращалась по крупицам. Сначала Кай почувствовал горячую ладонь, лежащую поверх его собственной. Вглядываясь в полумрак, он с трудом различил хорошо знакомые черты — на стуле рядом с его кроватью сидел Джозеф. Когда их взгляды встретились, барабанщик устало улыбнулся. — Ты до смерти напугал меня, — его рука, скользнув наверх, сжала подлокотник. — Уже вечер? — Кай поморщился. В горле пересохло. Каждое слово царапало его хуже наждачки. — Ага, — Джозеф выдохнул. — У тебя было несколько приступов. А ещё при падении ты ударился о журнальный столик, — только после того, как он сказал это, Кай почувствовал, как раскалывается голова. В висках стучало. — Мы вызвали скорую, но они только обработали рану. Отказались забирать, сославшись на то, что нет угрозы для жизни. — Вот и хорошо, — закрыв глаза, Кай сглотнул скопившуюся под языком горечь. — Меньше всего хочу снова оказаться в больнице. — Ты пробыл в отключке почти весь день, — Джозеф говорил едва слышно, но с таким отчаянием, что частичка его боли передалась и Каю. Именно в такие моменты он жалел, что согласился жить с лучшим другом под одной крышей. Его приступы приносили Джозефу не меньше страданий, чем ему самому. — Я чуть с ума не сошёл, — окончательно перешёл на шепот барабанщик. — Брось, — Кай приподнялся, — я буду в норме. — А если в следующий раз меня не будет рядом? Если ты вообще будешь дома один? — И что ты предлагаешь? — они схлестнулись взглядами, и Кай с легкостью одержал победу. Потому что знал и давно принял приступы как данность. Джозеф откинулся на спинку стула, пряча лицо в тени. — Я просто беспокоюсь о тебе. — Я знаю, — Кай нашел его руку и несильно сжал. — Но ничего не поделаешь. О сбитом режиме он не волновался. Кай чувствовал невероятную усталость, и знал, что провалится в сон, стоит ему коснуться головой подушки. Но прежде ему хотелось провести немного времени в реальности. Поговорить с Джозефом и узнать, не случилось ли чего ещё, пока он был в отключке. — Дагни приезжала? — спросил Кай, подумав, что молчание между ними как-то затянулось. Джозеф кивнул. — Она всё ещё в Холбруке. Поехала в местный полицейский участок. Обещала придумать, как выяснить, чьих это рук дело, — он посмотрел в окно над столом, не сразу признавая в бледном парне с загнанным взглядом себя. — Хорошо, Коди сфотографировал надписи. А то у нас бы даже доказательств не было, только слова. — Сделал фото, говоришь? — Кай повёл бровью, и Джозеф, видимо, уловив в его интонации особые нотки, обернулся. — Подозреваешь его в чём-то? — Я всех подозреваю, — фыркнул тот в ответ. — Даже самого доброго человека в мире? — К Санта-Клаусу у меня вопросов нет, — в ответ Джозеф коротко рассмеялся и покачал головой. Элисон сидела на кухне. Она выглядела спокойной, и больше ничего не напоминало об утренней истерике. Девушка читала что-то на планшете, и, когда они вошли, подняла голову. Вслед за чувством вины стёрлись и все другие эмоции. Элисон даже не поинтересовалась, как он себя чувствует. Лишь отпила из кружки и вернулась к чтению. Кай устроился на барном стуле, наблюдая за тем, как Джозеф ставит кипятиться чайник, а после лезет за чашками в посудомоечную машину. Судя по всему, Коди и Лоуренс ушли. Значит, в доме больше не было посторонних — уже хорошо. — А Майло… похоронили? — спросил Кай. Джозеф не обернулся. Мышцы его тела напряглись, как будто барабанщик приготовился отражать очередной удар судьбы. — Да, — он было потянулся к сахарнице, но отдёрнул руку, не сумев совладать с дрожью. — На заднем дворе. Повинуясь внутреннему порыву, Кай соскользнул со стула и на негнущихся ногах вышел на улицу. В траве, словно маленькие свечки, горели холодным синим цветом уличные светильники. Коди как-то сказал, что это похоже на звёздное небо, только верх тормашками. Кай лишь презрительно фыркнул, не оценив параллели, но теперь начал понимать, насколько тот оказался прав. В темноте граница между небом и землей стёрлась. Он как будто оказался внутри мира — большого и такого сложного, окруженный тысячей звезд. Как атом, стремящийся к бесконечности. Майло покоилась под молодой яблоней. Кай присел перед импровизированной могилой и коснулся пальцами слегка влажной земли. Скоро здесь прорастёт трава, а он, наверное, так никогда и не поймёт, что творилось в голове у человека, способного на подобное зверство. — Из всех, кого я знаю, на такое способен только Айзек, — Элисон, оказавшаяся за его спиной, протянула Каю куртку. Тот, благодарно кивнув, накинул её на плечи. — Айзек уже как год мёртв. — Ты уверен в этом? — всё ещё стоя позади него, уточнила девушка. Кай сделал вдох и медленно выдохнул. Нет. И это было самым ужасным. Айзека считали мёртвым, потому что так сказал Джозеф. Но главной проблемой было то, что он не видел, а только слышал, как бывший возлюбленный пускает себе пулю в лоб. А когда выяснилось, что предполагаемая могила Айзека пуста, призрачная уверенность в том, что по крайней мере это чудовище больше не ходит по земле, и вовсе стала неосязаемой. Всё чаще Кай ловил себя на мысли, что Роджерсы объявили сына мёртвым только ради того, чтобы не дать делу ход. — Уверен. — Но никто не видел его мёртвым, — Кай слышал, как Элисон прикусывает губу. — Надеюсь, ты не делилась своими теориями с Джозефом? — он обернулся на девушку через плечо. Та испуганно покачала головой. — Вот и отлично. Держи их при себе. Выпрямившись, Кай обогнул застывшую в немом отчаянии девушку и вернулся в дом. Айзек не может быть жив. При всех их догадках и домыслах, такое просто невозможно. Его ведь не вывели из школы с заломленными за спину руками и опущенной головой? Нет. Айзека вынесли в чёрном пакете. Значит, он мертв. Джозеф проследил за тем, как Кай садится обратно на место, и протянул ему зелёный чай. Впервые за долгое время, юноше захотелось, чтобы в чашке оказалось что-нибудь покрепче. — Я просто не могу высказаться? — Элисон ворвалась обратно в дом, подобно урагану. Или бомба замедленного действия — её ярость запросто могла оставить от этого места одни руины. Джозеф, поморщившись, обернулся к ней. — Давай только не сегодня, — попросил он спокойно, за что был вознагражден упрекающим взглядом. — День и так выдался паршивым. — Почему он ведёт себя так со мной? — скрестив руки на груди, Элисон обернулась к нему. Вычеркнуть Кая из разговора оказалось для неё даже выгодно. Не нужно было выдерживать конфронтацию с ним. — Если терпеть не может, зачем пустил в дом? — Всё не так, — Джозеф посмотрел на друга, ожидая, что тот возразит, но Кай, разглядывая узор на чашке, упрямо молчал. — Тяжелый день, тяжелый год… — Эф не хотел повышать голос. Может из-за этого Элисон даже не пыталась его услышать. — Это дает ему право затыкать мне рот? — Конечно, нет… — но Джозеф так и не успел извиниться вместо него. Кай встал между ними, встречаясь взглядом с Элисон. — Извини, если обидел, — она растерялась на мгновение, не ожидая услышать от него подобное. Но Кай ещё не закончил. — Но прежде всего я забочусь о близких мне людях. А слова ранят. Особенно необдуманные и не имеющие под собой никаких оснований. — Но кто ещё мог убить Майло…? — … Кроме Айзека? — догадался Джозеф. Кай, зажмурившись, выдохнул. — Да кто угодно. Таких полземного шара ходит. Им заплатили за то, чтобы они запугали нас, и они сделали всё возможное, чтобы выполнить свою работу. А Айзек мёртв, и это не обсуждается. Разговор окончен. — Какой же ты болван, — Элисон покачала головой. Больше не проронив ни слова, она пересекла кухню и вышла в коридор. Хлопнула входная дверь. — Почему ей так хочется верить, что в этом замешан Айзек? — Джозеф устало сел за стол. Кай пожал плечами. — Может, она что-то знает, — Эф не ответил. Он уже понял, что Кай отныне готов подозревать кого угодно и в чём угодно. Несмотря на усталость и тяжелые веки, уснуть не получалось. Кай проворочался до глубокой ночи, но всё, чего смог добиться — лишь поверхностный изматывающий сон. Он вроде как видел сновидения, но тело, включая мозг, оставались активными. Как будто Кай не спал, а только глубоко задумался. И потерял контроль над мыслями, которые всё больше напоминали перемешанный с реальностью бред. Поэтому приход утра его совсем не радовал. Тем более это был последний выходной день перед началом недели, наполненной занятиями и поездками в Реабилитационный центр. Джозефу, кажется, этой ночью тоже не спалось. Он поприветствовал друга взмахом кружки, от которой исходил невероятный аромат кофе, и снова сосредоточился на телефоне. Продолжительное время Джозеф избегал любых социальных сетей, но с недавних пор старая привычка бездумно листать новостную ленту вернулась. — Просматриваю фото с вечеринки, которые выложили у себя на страницах ребята, — сообщил он другу. — Может, увижу что-нибудь подозрительное. — Например? — без капли оптимизма поинтересовался Кай. Джозеф, отложив телефон, посмотрел на него, склонив голову. — Не знаю. Но верю, что, увидев, сразу пойму, что это оно. — Ясно. Удачи, — и не подумав улыбнуться, пожелал Кай. Сделав себе чай, он сел за стол рядом с барабанщиком и утянул у него остывший тост. — Эй, они уже остыли, — Эф в ответ только отпустил смешок. — Какие планы на сегодня? — поинтересовался он, обводя пальцем контуры телефона. Кай задумался. — Хочу встретиться с Элеонор. Вчера из-за меня сорвался урок. — В силу обстоятельств, — поправил его Джозеф, но Кай проигнорировал его слова. — А у тебя? — С Коди, — Кай даже не сомневался, что услышит нечто подобное. Правда, внезапно он вспомнил, что и у него было к парню кое-какое дело. — Не заглянете на обед? Хотел с ним кое о чем поговорить, — Джозеф, с подозрением уставившись на него, повёл бровью. — Хочешь устроить допрос с пристрастием? — И в мыслях не было. Расправившись со скудным завтраком — просто сегодня ни у кого из них не было желания готовить что-то полноценное, Кай вышел на улицу. Звонить Элеонор и договариваться о встрече было ещё слишком рано, так что он решил, что просто посидит на ступеньках, наблюдая за пробуждением города. По выходным не было почты, поэтому соседский пёс лениво дремал на террасе. В будние дни, томясь в ожидании почтальона, он обычно сидел у ступеней, виляя хвостом от предвкушения скорой встречи. В детстве Кай мечтал о собаке, но, по словам отца, так и не заслужил её. А теперь же не чувствовал, что справится с такой ответственностью. Они ведь и Майло не уберегли… Кай прикусил губу. Он доверял полиции и верил, что они найдут чудовище, сотворившее это с беззащитным существом. Но почему-то ему казалось, что даже самого безжалостного наказания будет недостаточно. Око за око — вот что будет справедливо. Жизнь за жизнь. Он старался не думать о том, что прошлым вечером Элисон так и не вернулась домой. Ему показалось, в тот день, когда девушка предложила устроить вечеринку, они поссорились куда сильней. Но тогда Элисон была пьяна и, скорее всего, ходила за добавкой. Вчера же она казалась трезвой. А ещё после вечеринки у неё наверняка появились друзья, у которых она могла бы переночевать. Вот только всё это было в сослагательном наклонении — Кай ни в чём не был уверен. Элисон могла спать у кого-то на диване. Или с тем же успехом лежать мёртвой в канаве. Когда он вернулся в дом, Джозеф уже сидел на диване. Кай упал рядом, отмечая, что от барабанщика исходит непривычный жар. Но лоб, который он рефлекторно накрыл ладонью, оказался холодным. Эф непонимающе посмотрел на него. Барабанщик нередко шутил, что Кай ведет себя как ответственный взрослый, несмотря на то, что в их четверке был самым младшим. Он даже за Филом умудрился ухаживать, когда тот года три назад заболел ветрянкой. Его родители были в очередном отъезде: Фил вообще частенько оставался без присмотра. Но тогда у него поднялась высокая температура, и Кай, сбежав из дома под покровом ночи, провёл у него две недели. Кажется, мистер и миссис Бойд этого даже не заметили. — Я тут подумал… — Кай выдохнул. Может, он и ошибся, но нужно оставаться бдительным. Джозеф всегда наплевательски относился к собственному здоровью. — Давай я возьму стирку на себя? — Прекрати, — барабанщик неодобрительно поморщился. — У тебя сложные отношения с лестницами, а та, что ведёт в подвал, особенно крутая. — Вот именно. Мне просто нужно больше практики, иначе всю оставшуюся жизнь прохожу по земле, — Джозеф покачал головой. — Тренироваться будешь в реабилитационном центре под присмотром врачей, а здесь чтобы я не видел тебя рядом с подвалом. Всё ясно? — Кай, надувшись, недовольно кивнул. — Я лифтом пользуюсь, — пробурчал он немного погодя. — Что? — не понял или не расслышал Джозеф. В его голосе всегда звучала такая лёгкость, что злиться не получалось. Кай закатил глаза, лишь изображая, что делает одолжение, повторяясь. — Я говорю, что когда приезжаю в центр, пользуюсь лифтом, — барабанщик рассмеялся, но даже под угрозой щекотки не признался, что же его так развеселило. И всё равно, когда Эф уходил, в его глазах Кай увидел слезы. Элеонор пришла ближе к полудню. Она собрала кудри в хвост, но несколько непослушных прядей всё равно лезли в глаза. Девушка приветливо улыбнулась и помахала ему свободной рукой. В другой Кай заметил гитарный кейс. — Решила купить гитару, — немного с опаской, но больше с гордостью призналась Элеонор. Кай забрал инструмент у неё из рук и пригласил внутрь. Проходя мимо, девушка как будто затаила дыхание. Она делала так каждый раз, и, если честно, Кай находил эту её привычку невероятно милой. — Теперь главное не забросить занятия, — совершенно ни на что не намекая, ответил Кай. Элеонор, испуганно округлив глаза — будто подсчитывая затраты, покачала головой. — Не брошу, — Кай не стал поддерживать или опровергать её клятву. Только улыбнулся краешком губ. — Проходи. Будешь чай? — Можно. Самым удивительным в Элеонор было то, что она ничем не пахла. Не собственного запаха, не ноток духов или геля для душа. Однажды Кай даже заподозрил у себя проблемы с обонянием, но Дэвид, упавший рядом с бургером, щедро приправленным чесночным соусом, развеял все опасения. — А где Майло? Спит наверху? Вопрос, хоть и не стал неожиданностью, всё равно ударил под дых. Майло была всеобщей любимицей. Каждый, кто даже заскакивал всего на минутку, обязательно тискал её и целовал в розовый нос. И Майло всегда ласкалась в ответ. Она никогда не выпускала когти и за всю жизнь никого ни разу не укусила и не оцарапала. Наверняка, к тому, кто пришел, чтобы убить её, Майло тоже охотно пошла на руки. Сердце болезненно сжималось каждый раз, когда Кай думал об этом. — Майло больше нет… — чтобы справиться с охватившей тело дрожью, Кай постарался сосредоточиться на чем-то другом: например, как красиво в расширившихся глазах Элеонор переливалось солнце. — О господи, — она накрыла рот ладонью. — Как это произошло? Кай не хотел делиться с Элеонор подробностями, чтобы сильно не травмировать её. Но девушка была на вечеринке и могла что-то видеть, поэтому он рассказал ей о случившемся — но только в общих чертах. Элеонор покачала головой, отказываясь верить, что Майло нашла вечный покой под яблоней на их заднем дворе. Она даже не заметила, как беззвучно заплакала — слезы текли по щекам, раздражая кожу и скатываясь под подбородок. Замолчав, Кай большими пальцами стер их и прижал девушку к себе, давая выплакаться. Он гладил её по волосам, пока Элеонор, успокоившись, не отстранилась. Она шмыгнула носом и несколько раз глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание. — Джозефу нужно отказаться выступать в суде, — заявила она, кажется, на полном серьезе. Кай непонимающе повел бровью. — А если в следующий раз они сделают что-то с тобой? — Элли облизала губы. — Или с Коди? — Мы не беззащитные котята… — попытался было возразить Кай, но Элеонор схватила его за руку, вынуждая замолчать. — Их может быть несколько. Или они могут напасть со спины. Это очень серьезно, Кай, — она шумно выдохнула. — Оно того не стоит. Кай опустил глаза. В словах Элеонор был смысл. Нет, на себя ему было плевать. Но если с ним или с Коди всё-таки что-то случится, Джозеф сойдет с ума. — Я обязательно поговорю с ним, — пообещал он. Даже когда они переместились на кухню, Элеонор всё ещё выглядела задумчивой. Она рефлекторно поблагодарила, когда Кай протянул ей чашку с чаем, но даже не притронулась к ней. Мысленно девушка была в другом месте — скорее даже в другом дне. Также, как Кай, она пыталась вспомнить вечеринку: хоть что-нибудь, что могло вывести на преступника. — На вечеринке была Джоан, — припомнила Элли, поднимая глаза на хозяина квартиры. Кай согласно кивнул. Вот только в виновность девушки ему верилось с трудом. — Она дурочка, но не злодейка, — их короткой перепалки хватило, чтобы это понять. Джоан просто попала в сети Джин, как и многие до неё. — И пришла на вечеринку ради призрачной возможности помириться с Коди. — Ради него она готова на многое. — Но не на всё, — покачал головой Кай. — И она даже не любит его на самом деле, иначе никогда бы не заняла место вокалистки Приличного общества. — И была бы рядом и в горе и в радости, — слабо ухмыльнулась Элли. — А так Джоан бросила Коди в самый тёмный период его жизни. — Вот именно. — Но тогда кто? Увы, но ответа на этот вопрос Кай не знал. — Полиция разберётся, — пожал плечами он. Как будто в доказательство его слов в дверь позвонили. Переглянувшись с Элеонор, Кай поднялся из-за стола и пошёл открывать. Дагни, плотно сомкнув губы, дежурно улыбнулась ему. День выдался холодным, поэтому на ней была кожаная куртка. Ветер немного растрепал её огненно-рыжие волосы, но в целом Дагни выглядела также, как в день их знакомства: спокойная, уверенная в себе женщина, почти незаметно прихрамывающая на правую ногу. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она. Кай неопределенно пожал плечами. — Будет лучше, когда вы найдете того, кто это сделал. — Этим я и занимаюсь, — улыбнулась Дагни, но её лицо при этом оставалось серьезным. — Не против, если я ещё раз осмотрюсь? — Делайте всё, что считаете нужным, — Кай опустил глаза. — Можете даже силой выбить признание. — Я не приветствую настолько радикальные методы, — беззаботно хмыкнула Дагни, но её взгляд, коснувшийся юношу, выглядел обеспокоенным. Не став ей мешать, Кай вернулся в гостиную. Элеонор, до этого ковырявшая пальцем гитарный чехол, подняла на него глаза. Её готовность поддержать, даже несмотря на то, что они совсем недавно познакомились, подкупала. — Это из полиции, — попытавшись успокоить её, сообщил Кай. — Просто осмотрится тут немного. — Прости, прозвучит немного жёстко, но… — Элеонор набрала в грудь побольше воздуха, собираясь с духом. — Я не думаю, что полиция станет что-то делать из-за котёнка. — Джозеф — свидетель в деле, и его показания могут быть решающими. Даже если адвокатам удастся доказать, что Джин не было в школе в день стрельбы, от того, что она пыталась убить Джозефа, Джин не отвертится. — Убить? — непонимающе дёрнула головой Элли. Кай прикусил язык. Кажется, Эф не стал никому рассказывать про то, как девушка заманила его к себе в дом, связала и накачала какой-то дрянью. Элеонор, покачав головой, не стала ждать, пока Кай придумает что-нибудь, чтобы замять тему. — Я же говорила, что всё это очень опасно. Для всех вас. — Всё это — лишь конвульсии умирающего чудовища. Роджерсы просто не хотят признать, что проиграли. О том, что в гостиную вошла Дагни, Кай узнал по реакции Элеонор. Девушка умолкла и уставилась на детектива. Кай обернулся через плечо: уже по лицу женщины было ясно, что она ничего не нашла, но юноша всё-таки решил попытать удачу. — Как успехи? — Дагни покачала головой. — Ничего. — А отпечатки с ручки двери? — предположил Кай. Детектив задумчиво прищурилась. — Обычно, когда Эф пользуется подвалом, он оставляет дверь открытой. А вот тому, кто убил Майло, нужно было закрыть её, чтобы не привлечь к себе лишнее внимание. Значит, на внутренней ручке должны были остаться его отпечатки. — Звучит логично, — кивнула Дагни. — Но даже если на ручке обнаружатся следы, не факт, что они окажутся в базе, — заметив, как гаснет призрачный огонек надежды в уцелевшем глазе, прокашлявшись, она поторопилась успокоить юношу. — Но это уже что-то. Отвезу отпечатки в лабораторию, и подождем результатов. Кай посмотрел на Элеонор, и та одобряюще показала большой палец. А парень неожиданно поймал себя на мысли, что вспоминает, какими мягкими были на ощупь её волосы, когда он гладил их. Рядом с Элеонор ему становилось спокойней. А ещё откуда-то брались силы, которые до этого были на исходе. — Я поговорю с коллегой, он работает здесь. У него был опыт работы с безумными подростками, — Дагни утопила неудачную шутку в кашле. — Может, он подскажет, на что ещё обратить внимание, — Кай кивнул. После того, как Дагни ушла, Кай уже не помнил, зачем к нему пришла Элеонор. Но гитара, которую девушка достала из чехла, встряхнула память. Он сел рядом и, забрав из рук Элли инструмент, провел по нему пальцами. — Продавец ещё уговорил отдельно взять струны, — сказала Элеонор, наблюдая за тем, как парень проверяет гриф и лады. — Развел меня, да? — понуро поинтересовалась девушка. Кай отпустил дружелюбный смешок. — Нет, скорее наоборот. Заводские струны обычно такие себе. Я помогу поменять и настроить, — он поднял на Элли глаза и улыбнулся. — Только прежде нам нужно кое-что сделать. — Что? — с нотками беспокойства в голосе поинтересовалась девушка. Кай подумал о том, что в первые дни их с Джин знакомства, она казалась такой же невинной, доброй и искренней. Но даже теперь, зная, на что девушка оказалась способна, Кай не мог сказать точно, где она действительно была собой, а где начиналась фальшь. — Приготовить обед. Когда Коди и Джозеф пришли, Кай заканчивал накрывать на стол, поэтому открывать дверь ушла Элеонор. Но, услышав возню, юноша все-таки вышел в прихожую. Он зацепил только обрывок разговора, но даже этого хватило, чтобы с трудом подавить нервный смешок. — Он поклялся, что не будет тебя пытать, — заверял Джозеф, пытаясь втащить упирающегося Коди внутрь. — К чему тогда такая секретность? — парень сдался, но всё равно продолжал поглядывать на дверь. Кай только покачал головой: ну что за ребячество. — Просто то, о чём я хотел с тобой поговорить, не предназначено для чужих ушей. — Даже моих? — Эф, теперь пытающийся стащить с Коди куртку, застыл. — Особенно твоих, — хмыкнул Кай. — Хотя, если Коди захочется, пусть рассказывает. Решать ему. Но поговорить им удалось только после обеда. Джозеф ушёл за лекарствами, Элеонор, чтобы не мешать им, вернулась в гостиную. Кай мыл посуду, и Коди, конечно же, вызвался помогать. Он забирал у хозяина дома вымытую посуду и, вытирая её, ставил на место. — Так о чем ты хотел поговорить? — спросил Коди, проведя пальцем по сколу на тарелке. Ещё одно последствие вечеринки, пускай и не такое трагичное, как другие. — О Тео. — Тео? — непонимающе переспросил Коди. Кай закатил глаза. — У нас с ним недавно состоялась занимательная беседа, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Тео хочет с тобой помириться. Но и ты, и я знаем, что для него это непосильная задачка. Даже если он наберется сил и подойдет к тебе, то на полпути струсит и наговорит гадостей. –Ты хочешь, чтобы я сделал первый шаг? — склонив голову, уточнил Коди. — Не совсем, — Кай выключил воду и потянулся за полотенцем, чтобы высушить руки. Он уже не был так уверен, что Коди правильно поймёт, что от него требуется. И ничего не испортит. — Тебе не за что извиняться, и даже не думай затевать с ним этот разговор. Но если ты как бы невзначай пригласишь его провести вместе время, возможно, он привыкнет к тому, что ты рядом и созреет для разговора. — Ладно, — пожал плечами Коди. — И не вздумай рассказывать ему о нашем разговоре, — они встретились взглядами. — Вообще не упоминай при нем мое имя, — Коди понимающе кивнул. — Правда, мне казалось, что лед между нами треснул, — он задумчиво прикусил губу. — Тогда позволь ему окончательно расставить все точки над и. Думаю, он скучает по тебе, — признался Кай. Коди грустно улыбнулся. — Я тоже по нему скучаю.Глава 6. Каждому своё
16 апреля 2024 г. в 20:25
Когда Кай вернулся в ледовый дворец, Джин мило общалась с Рут. Девочка разве что не светилась от счастья, а когда Кай подошёл ближе, несколько раз нервно дёрнула его за штанину, продолжая улыбаться во все тридцать два. Ну, или сколько там зубов у семилеток — Кай не был особо силён в детской биологии. Джин подняла голову и с благодарностью посмотрела на него.
— В аптеке не было льда, представляешь? — он закашлялся, снова чувствуя, как краснеет. — Но там рядом был супермаркет, и вот… — Кай вытащил из-за спины пачку замороженных овощей, — ещё холодная.
— Спасибо, — когда юноша склонился, чтобы приложить импровизированный лёд к её лодыжке, Джин погладила его по щеке. — Ты мой герой.
— Пустяки, — Кай сглотнул, пытаясь понять, почему его сердце стучит где-то в районе желудка. — Может, всё-таки показаться врачу?
— Ерунда. Уже почти не болит, — улыбнулась девушка. Кай не мог отвести от неё глаз. — Но если проводишь до автобусной остановки, буду благодарна.
— Конечно. Только помогу Рут.
Разобравшись со шнуровкой на коньках и наказав во всем слушаться тренера, Кай отпустил девочку на лёд, где уже начала собираться младшая группа. Рут на прощание помахала ему рукой и, изобразив поцелуйчики, захихикала. Кай пообещал себе обсудить с Джозефом фильмы, которые те разрешал смотреть сестрам.
Джин немного хромала, но уже не морщилась. Пока она переодевалась, Кай ждал у раздевалки. Стоять на месте не получалось, и он мерил шагами расстояние от стены до стены, заодно пытаясь придумать, как узнать у неё номер телефона. Почему-то от мысли, что они больше никогда не увидятся, становилось страшно. Когда Джин вышла к нему, Кай забрал у неё спортивную сумку, и вместе они неспеша направились к выходу.
— Даже не знаю, как тебя благодарить, — опустив голову, едва слышно призналась Джин. Кай глубоко вдохнул, набираясь смелости. Только бы не прозвучать как идиот…
— Если согласишься сходить на свидание, будем квиты, — они встретились взглядами, и Кай подумал, что на конкурсе помидоров занял бы первое место. Джин, подавив смешок, отвела глаза. — Знаешь, давай притворимся, что я ничего не говорил.
— Ну, почему же, — Джин немного замедлилась: то ли из-за вернувшейся боли, то ли чтобы подольше побыть с парнем наедине. — Я согласна.
— Оставишь номер? — не своим голосом попросил Кай. Он просто не верил собственному счастью. Джин кивнула и забрала у него телефон.
У него как будто обострились все органы чувств: трава казалась зеленее, ветер — ласковее, в воздухе запахло карамелью и сахарной ватой. Они вышли на крыльцо, и Джин остановилась, чтобы перевести дух.
— Болит? — поинтересовался юноша. Джин героически покачала головой, крадя у него улыбку.
— Терпимо, — Кай поймал себя на мысли, что если понадобится, он с готовностью понесёт её на руках. — Лучше расскажи о себе. Я ведь кроме имени ничего о тебе и не знаю.
— Я занимаюсь музыкой. Пишу песни, играю в группе.
— Правда? — в глазах Джин читался неподдельный интерес. — Как называется группа? Какую музыку играете?
— Гайя, — Кай сомневался, что такое возможно, но с каждой минутой, проведенной с Джин, влюблялся в неё всё больше. Он никогда бы не подумал, что, согласившись проводить сестру одного из лучших друзей на тренировку, встретит первую любовь. — В основном мы играем поп-рок, но бывает, экспериментируем.
— Я бы послушала, — с легкой мечтательностью в голосе заметила Джин.
— Это можно устроить, — улыбнулся Кай.
Он не хотел торопить Джин и тем более расставаться с ней так быстро, но тренировка у малышей длилась всего час, и время играло не в их пользу. Поэтому, позволив ей взять себя под руку, Кай помог Джин осторожно спуститься по ступеням. Он хотел спросить, во сколько у неё автобус, но не успел. Ураган, на поверку оказавшийся не на шутку разъяренным парнем, оттолкну его от Джин, причем так сильно, что Кай едва устоял на ногах.
Парень выглядел их ровесником. И, если не брать в расчет цвет волос, их с Джин было практически не отличить. Разве что черты незнакомца казались грубее. А так — такие же карие, почти чёрные глаза, аккуратный прямой нос, выцветшие веснушки. Джин, которой тоже досталось, вскрикнула от боли.
— Кто ты такой? И что тебе нужно от моей сестры? — Кай подумал, что его сейчас порвут на маленькие кусочки. Но Джин, грубо пихнув брата в плечо, встала между ними.
— Айзек, прекрати. Я подвернула ногу, и Кай вызвался проводить меня до автобусной остановки.
— Как подвернула? — парень всё ещё тяжело дышал и казался разъяренным. Но теперь к этому чувству прибавилась растерянность. — Тебя кто-то обидел?
— Нет, — Джин посмотрела в сторону, только чтобы не встречаться глазами с братом. — На тренировке. Рабочий момент.
Кай, потирая ушибленное плечо, рассматривал Айзека. Было у них с Джин ещё одно важное отличие: если девушка казалась хрупкой, словно только что пробившийся к солнцу подснежник, то Айзек был могучим, как бык. Даже когда он просто дышал, его ноздри раздувались, как у почуявшего опасность животного.
— Спасибо, — обращаясь к Каю, бросил Айзек неохотно. Джин улыбнулась, как будто на этом конфликт можно было считать исчерпанным. — Дальше я сам.
— Точно? — Кай посмотрел на Джин, и та кивнула.
— Ещё раз спасибо. Буду ждать… звонка, — она облизала губу, как будто хотела сказать совершенно другое. Кай почувствовал, что на мгновение возненавидел Айзека за то, что из-за него не мог обнять Джин.
— Был рад знакомству, — он смотрел им вслед, пока спины двойняшек не растворились в толпе, после чего, развернувшись, медленно побрел обратно к ледовому дворцу.