* * *
Он возвращался в коридор старшей школы Мадисона во снах. Это должны были быть кошмары, но Кай видел, слышал и впитывал последние крупицы счастливых мгновений, проведённых с друзьями. Смех Джеймса. Рассказ Фила о поездке к парню, о котором тот отзывался, как о «том самом». Фотографии на внутренней стороне локера. Забытые барабанные палочки Джозефа, которые Кай закинул себе на полку, собираясь вернуть другу, но вспоминал о них, только когда открывал шкафчик. Он запомнил всё в мельчайших деталях. И это не давало погаснуть его собственному свету. Возле их почтового ящика стояла машина. Окна были затонированы, но по номерам Кай понял, что гость из Мадисона. Он донёс мусор до контейнеров и медленно зашагал обратно к дому. Джозеф как обычно был на допросе. Коди, по всей видимости, приятно проводил время с друзьями. В случае чего, Кай мог бы положиться только на ноги, но он и раньше не особо быстро бегал, а теперь собственное тело и вовсе относилось к нему враждебно. Дойдя до почтового ящика, Кай остановился. Если его хотели напугать, то не вышло. Во всяком случае он сделал всё возможное, чтобы не показывать страх. Не обращая внимания на машину, он достал почту и начал медленно перебирать её. Текст на рекламных брошюрах и счетах сливался в нечитаемую черную кляксу. Кай старался контролировать дыхание, но всё равно затаил его, когда услышал, как открывается дверца машины. — Что, даже не поздороваешься? — этот голос он узнал бы из тысячи. Продолжая сжимать в руках почту, Кай медленно обернулся. — Что ты тут делаешь? — Джин в ответ сконфуженно улыбнулась. Будто между ними не было всей той боли, страха и слёз, превративших их в незнакомцев. — Захотела увидеть тебя. — Увидимся на следующем слушании, — Кай скрестил руки на груди. — После которого тебя посадят за решетку. Джин, отпустив смешок, обогнула машину и остановилась напротив него. Такая миниатюрная, девушка преданно смотрела на него снизу вверх и грустно улыбалась. Волосы, которым она вернула неродной, но так идущий ей рыжий цвет, струились по спине. Когда-то Кай обожал перебирать их пальцами и целовать пахнущие мёдом пряди. — Как всегда категоричный, — Джин прикусила губу. — Мне это в тебе всегда нравилось. — Ты зря приехала. Я не хочу тебя видеть. — Правда? — девушка игриво склонила голову. — Но я вообще-то привезла тебе подарок. Кай нахмурился. Он хотел послать её, посоветовав катиться со своими подарками куда подальше, но что-то в интонации Джин не давало покоя. Девушка как будто имела в виду не банальные сувениры, а нечто большее. Очень-очень ценное. — Не уверен, что решусь принять что-то у тебя из рук, — слабо оскалился Кай. — Уверена, для этой вещи ты сделаешь исключение. Щелкнув кнопкой на ключах, Джин подошла к открывшемуся багажнику и, склонившись, вытащила из него что-то большое и чёрное. С замиранием сердца Кай узнал в подарке гитарный кейс Джеймса. Тот самый, в котором Айзек пронёс оружие. — Откуда он у тебя? — Кай проследил за тем, как Джин закрывает багажник и, ступив на тротуар, снова возвращается к нему. — Расскажу, если угостишь чаем, — улыбнувшись, девушка протянула ему кейс. Кай забрал его, ощущая непривычную тяжесть: кажется, внутри что-то было. — Что там? — он поудобнее перехватил кейс, — надеюсь, не оружие? — Джин отпустила короткий смешок, но её взгляд остался серьезным. — Там гитара, не переживай. Кай впустил её в дом, хотя глубоко в душе понимал, что допускает ошибку. Оставив гитару в гостиной, он прошёл на кухню и поставил чайник. Поворачиваться спиной к Джин, конечно, было опасно, но и постоянно лицезреть её не хотелось. Воздух медленно пропитывался ароматом её малиновых духов, и кожа жадно впитывала жар чужого тела, даже несмотря на то, что девушка держала дистанцию. — Откуда у тебя гитара Джеймса? — повторил свой вопрос Кай. — Помнишь день, когда мы расстались? — конечно же он помнил. Последний хороший день в его жизни. Джин немного нервно облизала губы. — Как думаешь, кто сказал Джеймсу, что тебе нужна поддержка? — Ты? — недоверчиво повёл бровью парень. Джин кивнула. — Я нашла его в кафе, у Джеймса было свидание с каким-то тюфяком, оказавшимся его подписчиком. Конечно, он сразу рванул к тебе, даже забыл о гитаре. Вот я её и взяла. А потом Айзек решил, что пронесёт в кейсе оружие. Гитару он хотел превратить в щепки, но я не дала. — Как благородно, — поморщился Кай, ставя перед ней чашку с жасминовым чаем. Ему даже не пришлось спрашивать, что она будет: он всё ещё прекрасно помнил её вкусы. Джин благодарно улыбнулась. — Мой любимый, — прошептала девушка еле слышно, пряча глаза. — Я, правда, жалею о том, что натворила. Ты веришь мне? — они встретились взглядами. — Нет, — Кай сел рядом с ней, так что теперь чувствовал дыхание девушки у себя на щеке. — Иначе ты бы не продолжала делать это. — Что «это»? — Джин посмотрела на него с непониманием. Таким искренним, что Кай едва не поверил. — Я приехала, чтобы отдать важную для тебя вещь. В чем ты меня подозреваешь? — казалось, она снова готова заплакать. — Мне плевать на гитару, — Кай перешел на злой шепот. Они сидели так близко друг к другу, что в громкости и не было никакой нужды. — Ты убила моих друзей, и их уже ничего не вернёт. Ты, правда, думаешь, что такое можно простить? Особенно когда прямо сейчас по твоей указке мучают Эфа, выпытывая из него признание. — Я не понимаю, о чём ты, — упрямо повторила Джин. Тыльной стороной ладони она смахнула слезы, но не отстранилась и как будто даже не моргала. — Ну, конечно. Теперь ты будешь строить из себя святую невинность, — Кай понятия не имел, почему эти слова всплыли у него в памяти. Джин сглотнула. — Полиция ведёт расследование. Если им нужны показания Джозефа… Она осеклась и отвела взгляд. Кай фыркнул. Врала девушка умело, только на этот раз обмануть себя он не позволит. — Пораспрашивай родителей, может они тебе расскажут, зачем сменили детектива, ведущего расследования, зачем хотят убедить всех в том, что Айзек жив? — Да кто тебе вообще сказал, что он мёртв? — Ну, его не вывели из школы в наручниках, а вынесли в черном мешке. Так обычно поступают с покойниками. — Родители подстроили это, — Джин опустила глаза. — Он был ранен: выстрелил себе в голову. Но выжил… Как ты. Кай глубоко вдохнул. То, что сказала девушка, вполне могло быть правдой, но он всё равно ей не верил. Ни единому слову. — Зачем тогда было делать фейковую могилу? Если всё равно дело замяли. — На всякий случай. — Тогда где он? — Джин покачала головой. — Я не знаю. Айзек сбежал из больницы, когда немного окреп. Тогда, в суде, я подумала, что, может, Джозеф, правда, знает? Они ведь были так близки. Если к кому Айзек и пошёл, то только к нему. — Ошибаешься, — Кай не спускал с неё глаз. Джин как никто другой умела делать жалостливые глаза, и ему приходилось постоянно напоминать себе, что это лишь игра. — Айзек никогда бы не покинул тебя. Он был тобой одержим. Джин не стала возражать, лишь пожала плечами. На ватных ногах Кай подошёл к окну и открыл его настежь, пуская свежий воздух. Разговор с Джин окончательно вымотал его. Хотелось забыться долгим беспробудным сном. — Почему ты сделала это? — Кай не оборачивался, вглядываясь в растущий на противоположной стороне улицы могильный кипарис. — Что ты имеешь в виду? — очень тихо переспросила Джин. Парень обернулся, встречаясь с ней взглядами. Хотелось рассмеяться. Или ударить её. Но он сдержался и от одного, и от другого. — За что ты убила Джеймса? — каждый раз вспоминая друзей, он видел их улыбки, слышал смех и отголоски разговоров. Это сводило с ума. — Почему убила Эллен? Тех девушек из танцевальной группы? — Почему ты думаешь, что это я? — обиженно фыркнула Джин. На мгновение в её глазах Кай увидел страх, быстро сменившийся ставшей привычной надменностью. — Больше некому, — парень прикусил губу и отвернулся. Он и не ждал от неё чистосердечного признания. Джин слишком умна для этого. — Когда я думаю, что ты сделала это из-за меня… — Из-за того, что ты изменил мне… с ним? — девушка не смогла спрятать вырвавшийся смешок. — Между мной и Джеймсом ничего не было, — скрестив руки на груди, Кай отвернулся от окна. — Я до сих пор не могу понять, с чего ты это взяла. — Подруга сказала, что видела вас, — как заезженную пластинку повторила Джин. — Какая подруга? У неё были доказательства? Фото? Видео? — голос сорвался наверх, и Кай сглотнул, чтобы вернуть бесстрастие. Джин покачала головой. — Я верю ей на слово. — А мне? — повёл бровью парень. Джин не нашла, что ответить. — Господи, так ведь в чём угодно можно обвинить. — Я и сама давно подозревала вас, — уже менее уверенно возразила девушка. Кай лишь покачал головой. — Ты убила Джеймса, но тебе ведь на это плевать? Но знай, что в тот день ты вырвала мне сердце. А без него я никогда не смогу тебя простить, — закрыв глаза, он выдохнул. Джин несколькими маленькими глотками допила чай и, поднявшись, оправила пышную юбку платья. Даже на каблуках она едва доставала парню до плеча. Приблизившись, девушка опалила его скулу горячим дыханием, перемешанным с цветками жасмина. — Ты уверен, что Джеймс мёртв? — они встретились взглядами, и Джин сдержанно улыбнулась. — Ещё увидимся, Кай. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Он едва сдержался от того, чтобы не побежать за ней, не схватить за руку и, остановив, не потребовать объяснения. Но всё это было лишь игрой — хорошо спланированной, правила которой он до сих пор не разгадал. Как карты. Как письмо. Как гитарный кейс. Отгородившись ледяной стеной от мыслей и эмоций, Кай пересек гостиную и вышел в прихожую. Рецепторы ненасытно втягивали воздух, в котором ещё остались нотки Джин. Он запер дверь на два оборота и, прислонившись к ней лбом, закрыл глаза. Пускать девушку в дом было ошибкой — Кай явно переоценил свои силы. Теперь он едва мог дышать от распирающей боли, в голове была настоящая каша из фактов и догадок. Кай так мало знал о том деле. Единственное, в чём он был по-настоящему уверен — это то, что Айзек выпустил в Фила целую обойму. После такого не выживают. Сразу после этого и его мир погрузился во мрак. Обо всём остальном Кай знал понаслышке. Доказательством смерти Джеймса была лишь фотография, которую Джин прислала, чтобы лишний раз помучить Джозефа. А ещё могила. Но Кай никогда бы не посмел позвонить Харперам и спросить, точно ли они похоронили сына. Нет. Это просто было очередной манипуляцией Джин. Попыткой вывести его из игры. Обессиленный, Кай вернулся в гостиную. Гитарный кейс манил. Открывать его парень не решался — открытая рана и так кровоточила. Он сделал ещё один шаг к нему и, почувствовав внезапную слабость, упал на колени. Лицо горело от слез, пальцы коснулись шершавого пластика, скользя ниже к гравировке: Дж. Х. Благодаря Элисон и её треклятой вечеринке у него больше не было песен Гайи. Лишь несколько демок на компьютере, но ему было этого мало. Теперь же у Кая было материальное напоминание о друге. Вцепившись в кейс, он, наконец, выпустил боль, так давно и долго копившуюся внутри. Кай даже не дёрнулся, услышав дверной звонок. У него просто не осталось сил реагировать. Он сидел на полу, вытянув ноги и прислонившись головой к кейсу. И только когда звонок повторился, парень с трудом поднялся и пошёл открывать. Лоуренс может и не напился в стельку, но точно был навеселе. Правда, увидев хозяина дома, он резко помрачнел. В глазах появился испуг. — Ты плакал? Кай, сглотнув, сделал несколько шагов в глубь дома. Рен запер дверь и снова обернулся к парню, обхватывая его лицо руками. Кай рвано выдохнул ртом. И почему после слез кажется, будто у тебя простуда? — Я, правда, хочу жить дальше. — прошептал он, чувствуя как снова увлажняются глаза. — Почему не получается? — Вообще-то ты неплохо справляешься, — Рен криво улыбнулся и, стерев с его лица дорожки слез, прижал парня к себе. Кай устало закрыл глаза. — Что тебя так расстроило? — Ты пил? — ответил вопросом на вопрос Кай. Лоуренс отпустил смешок. — Скорее, ел. Кай, отстранившись, непонимающе посмотрел на него. Может, виной тому был царивший в прихожей полумрак, может застилавшие глаза слезы, но Рен уже не казался таким уж и пьяным. Парень улыбался, успокаивающе гладя его по волосам. — Бывшая привезла из Франции конфеты. Они с алкоголем. — Она решила, что неплохо к твоему прогрессирующему алкоголизму добавить ещё и сахарный диабет? — шмыгнул носом Кай. Ему было немного стыдно за то, что Лоуренс увидел его таким. Но прерывать момент не хотелось. Барабанщик, откинув голову, рассмеялся. — Шутишь? Уже хорошо. Вернувшись в гостиную, Кай старался не смотреть на гитарный кейс. Он повелся на эмоции, и теперь чувствовал себя выпотрошенной и выброшенной на берег рыбой. Такого давно не было — последний раз пару лет назад. В их крайнюю встречу с мистером Спенсером. Лоуренс одобряюще присвистнул. — Ничего себе. Дарлин говорила, такой стоит целое состояние. — Джеймс покупал сотен за пять. С рук, — Кай прикусил губу. — Откуда он здесь? — начиная подозревать неладное, поинтересовался Лоуренс. Его взгляд метался от парня к гитарному кейсу и обратно. — Джин принесла, — Кай заставил себя выдохнуть. — Я боюсь его открывать. — Хочешь, я посмотрю? — они встретились взглядами, и Рен пожал плечами. — Просто чтобы убедиться, что она не решила вас подставить. Вдруг, там оружие, а полиция уже выехала? — Кай, догадавшись, что это шутка, слабо улыбнулся. — Проверь. Опустившись на колени, Лоуренс по очереди расстегнул все четыре замка и осторожно открыл крышку. Кай заглянул ему через плечо. Джин не соврала — там действительно лежала всего лишь гитара. Вдоль корпуса тянулась нарисованная Джеймсом веточка сакуры. Кай снова почувствовал, что ему нечем дышать. Будто почувствовав это, Лоуренс закрыл крышку. — Присядь, — он проводил его до дивана и принес стакан воды. Теперь Кай отчетливо слышал это: к слабому запаху алкоголя примешался вкус горького шоколада. Это было немного лучше пива, которым Рен травил себя, но он бы всё равно предпочёл, чтобы парень хотя бы на время полностью исключил алкоголь из своей жизни. — Так, говоришь, к тебе приехала бывшая? — отставив стакан на журнальный столик, Кай посмотрел на гостя. — Чего хочет? — получилось, наверное, слишком жестко и как будто с претензией. Парень понятия не имел, что это на него нашло. — Это та, которая изменила тебе? — Точно, — кивнул Рен. — Фань. Она пришла поговорить, — Кай, прищурившись, слушал. — Знаю, ты такое вряд ли одобришь. Но Фань дорога мне, а мы даже толком не разговаривали после случившегося. С Дарлин-то я помирился, — Лоуренс поморщился, — вернее, мне пришлось простить её, мы всё-таки были одной группой. Но Дарлин даже не извинилась. Единственное, чего она боялась — что мы с Коди выгоним её. А Фань искренне жаль. Поэтому мы поговорили и… решили отпустить ситуацию. — Снова встречаетесь? — покосился на него Кай. Лучше бы эта ревность в голосе ему только послышалась. Рен покачал головой. — Мы решили остаться друзьями. — Тогда не вижу в этом ничего такого, — они посмотрели друг на друга, и Кай пожал плечами, — все ошибаются. А вот если бы ты второй раз наступил на те же грабли, это, конечно же, было полной дуростью. — Прозвучало так, как будто ты ревнуешь, — оголив зубы, склонился к нему Лоуренс. Кай, затаив дыхание, сглотнул. — Глупости не говори, — парень взял с журнального столика стакан, и барабанщику пришлось отодвинуться, возвращая ему личное пространство. Улыбаться он не перестал. — Зачем пришел, кстати? Ещё и с пустыми руками. — А что я должен был принести? — хмыкнул Лоуренс. Кай пожал плечами. — Хоть бы конфеткой угостил, — Рен задумчиво прищурился. — Приходи в гости, угощу, — Кай закатил глаза. Вот ведь шантажист. — Вообще-то я пришел поговорить, — Лоуренс снова стал серьезным. — Но ты в таком состоянии, что это, пожалуй, подождет. — О чём ты хотел поговорить? — Кай крутил в руках пустой стакан, рассматривая грани. Лоуренс предпочел уставиться в окно. — Об Элисон. Вот чьё имя Кай точно не хотел слышать в стенах своего дома, так это этой наглой лгуньи. Мало того, что она втихую забрала показания, которые и дала-то только для того, чтобы запутать следствие. Так ещё и скроила полностью фальшивое прошлое: одни выдуманные отношения с Тейлор чего стоили. Правда, это могло быть не столько ложью, сколько больной фантазией. Кай снова вспомнил о том, что однажды видел Элисон у кафе, где работает Тейлор. Он так и не смог рассказать об этом девушке — сначала помешал неожиданный звонок по поводу Софии, а потом это вылетело у него из головы. Но одно Кай знал наверняка — нужно, чтобы Тейлор узнала об этом, и как можно скорее. — Ничего не хочу о ней слышать, — он прикусил губу. Лоуренс терпеливо выдохнул. — Ты мог покалечить её. — Правда? Какая жалость, — что не покалечил, хотел добавить Кай, но не стал. — Ты так не считаешь? — они снова встретились взглядами. Кай прищурился. — Ты ведь не такой. — К чему ты ведёшь? — Не хочешь извиниться? — он поднял ладонь, давая понять, что не договорил. — В тот день ты был зол, напридумывал себе бог знает что. Теперь вы живете порознь, может, получиться наладить отношения? — Лоуренс смотрел с такой надеждой, что Кай, хотевший было посоветовать ему идти куда подальше с такой дурацкой затеей, просто не смог этого сделать. — Вы спали? — спросил он вместо этого. Глаза Лоуренса в ответ удивленно расширились. Такой ответ был даже лучше любых слов. — Вот видишь, даже об этом она солгала. Почти каждое её слово — ложь. О чём бы вы ни говорили, я почти на сто процентов уверен, что это была выдумка. Ты не знаешь Элисон настоящую. Никто не знает. — Ты думал, между нами что-то было? — как будто не услышав всё, что Кай сказал после, переспросил Рен. Парень пожал плечами. — Допускал мысль. — И это причинило тебе боль? Кай понял, что загнал себя в угол. Он не мог дать Лоуренсу то, чего тот хотел — барабанщик слишком многого о нем не знал. И эта черная лента, тянувшаяся из его прошлого, разделяла их. Она мешала вступить в нормальные отношения. Потому что то, что было между ним и Джин, являло собой, скорее, крепкую платоническую, но дружбу. Пускай с поцелуями и влюбленными взглядами, но Кай никогда не думал о том, чтобы разделить с ней постель. Вот только не признавался в этом ни себе, ни Джин. С Лоуренсом же всё было по-другому. Кай хотел большего с ним. Но не думал, что это когда-нибудь станет возможным. — Нисколько. А теперь он всё испортил. Но даже когда Лоуренс разочарованно отвернулся, Кай старался держаться за мысль, что так правильно. — Я хотел предупредить, что уеду ненадолго. Натаниэль пригласил провести выходные в их летней резиденции. — Вы будете вдвоём? — недоверчиво повёл бровью Кай. Рен покачал головой. — Коди, Тео… — он отчего-то замялся, — вообще там большая компания собирается. — Когда уезжаете? — Кай не стал интересоваться, приглашён ли он или Джозеф. Это и так было очевидно. — В пятницу вечером. — Есть что-то о чём мне стоит беспокоиться? — равнодушно поинтересовался парень, припоминая как Рен запнулся. Тот пожал плечами. — Ничего такого, но… там будут Элисон и Джоан, — Кай медленно выдохнул. — Это не моя проблема, — процедил он сквозь зубы, хотя хотелось сорваться на крик. — Только Джозефу об этом лучше не говорить. Он доверяет Коди, но сойдет с ума от одной мысли, что эта лицемерка весь уикенд будет увиваться вокруг его недалекого парня. — Не надоело оскорблять Коди? — Лоуренс посмотрел на него с порицанием, но Кай лишь покачал головой. — Я ведь больше не лезу к тебе с нравоучениями, что нельзя столько пить, — глаза барабанщика потемнели от обиды, но он промолчал. — Эф, может, и простил его, но я ещё долго не смогу доверять ему. Коди ведь снял то видео, так что должен понять, что я чувствую. — Какая преданность, — уязвленно фыркнул Лоуренс. Кай не стал отвечать. Он включил телевизор, тем самым показывая, что разговор окончен. Лоуренс продолжал сидеть рядом, но молчал, и только этим невероятно раздражал. А когда тот достал телефон и начал с кем-то переписываться, Кай окончательно потерял терпение. — У нас вроде закончились все темы для разговора, — парень непонимающе посмотрел на него. — Тебе пора домой. Хорошего уикенда. Джозеф вернулся поздно. Он кивнул в знак приветствия и, не проронив ни слова, поднялся к себе. Кай успел накрыть на стол и дважды разогреть ужин, но друг никак не спускался. Пытаясь отвлечься от дурных мыслей в вечернем выпуске новостей, парень всё равно вслушивался в каждый шорох. Он как будто даже расслышал, как в ванной на втором этаже перестает литься вода, как открывается и закрывается дверь в спальню. Но снова начать дышать получилось, только когда Джозеф спустился и, сев рядом, опустил голову ему на плечо. — Всё хорошо? — поинтересовался Кай. Джозеф неопределенно пожал плечами. — Очень устал. Хорошо, впереди выходные. Хотел бы Кай верить, что дело только в усталости. Но Джозеф постоянно пропадал на допросах. Он забывал пить лекарства, и встречи с Сарой свелись к минимуму. Кай бесконечно сильно боялся, что однажды его или Коди не окажется рядом, и к старым шрамам на запястьях барабанщика добавятся свежие. — Коди говорил, что проведёт их у Натаниэля? — осторожно спросил Кай. Прежде чем ответить, Эф сглотнул. — Да, было что-то такое. — И ты не обиделся? — А должен был? — Кай пожал плечами. — Пускай повеселится. А я проведу время с тобой. — Чем займемся? — Джозеф притворился, что думает. — Может, съездим на выходные в Мадисон? Я соскучился по родителям, и можно было бы навестить ребят, — Кай сдавленно кивнул. После встречи с Джин, о которой он решил не рассказывать другу, ещё не все эмоции утихли, и от одной мысли о друзьях на глаза наворачивались слёзы. Кай сжал зубы, чтобы сдержаться. — А завтра можно устроить киновечер. — Отличная идея, — попытался улыбнуться парень, чувствуя на губах привкус соли. Хорошо, что они сидели в темноте. Потому что у слёз было ещё одно нехорошее свойство — однажды дав им волю, сложно было успокоиться, пока в иссушенной душе не останется зияющая пустота.Глава 15. Подарок
8 мая 2024 г. в 23:26
Фил буквально светился от счастья. Кай не посмел стереть улыбку с его лица своими проблемами в личной жизни. Они обнялись — Джеймс в свойственной ему манере ворчливо стонал про то, что они ему сломают рёбра, но при этом не выпускал из объятий дольше обычного.
— Как будто в последний раз, — засмеялся Фил, выпутываясь из его цепких рук. — Как у вас дела? Как прошел концерт?
— Неплохо, — поскромничал Кай.
— А где Эф? — склонил голову парень. Кай едва сдержался от того, чтобы не закатить глаза. Последнее время одно упоминание об Айзеке выводило его из себя. А после вчерашнего так вообще хотелось поскорее вычеркнуть его из своей жизни.
— Вроде договорился встретиться с Айзеком перед школой, — ответил он с неохотой. Фил понимающе кивнул. — Кстати, нам бы тоже не мешало поторопиться, если не хотим опоздать на итоговый тест.
Если бы только можно было предугадать беду. Но то утро ничем не отличалось от сотни предыдущих. Школьники торопились на занятия — кто с автобуса, кто с парковки. Выпускники обсуждали предстоящее поступление в колледжи, а те, кто не торопился с выбором будущей профессии, вместе пытались придумать, чем заняться в ближайший год. Кай смотрел на них с легкой завистью — им предстояло ещё два года учебы. Не то, чтобы у него были с этим проблемы. Просто ему было тесно в четырех стенах. Душа просила о большем — например, ездить по Штатам с группой и давать концерты.
— И как там поживает твой загадочный парень? — лениво ухмыльнулся Джеймс. — Наверное, вдоволь нацеловались, голова теперь совсем не учёбой забита, да? — Фил шутливо толкнул его в бок, но парень на это лишь отпустил смешок. — Скажи хотя бы, как его зовут.
— Его зовут Тео, — Джеймс пораженно округлил глаза, не ожидая такой легкой победы. — Думаю, скоро я вас познакомлю. Может, после всех экзаменов? О которых я, кстати, не забываю.
— Ну, конечно, — Джеймс закивал, делая вид, что верит, но при этом игриво подмигнул Каю. — И чему там равен квадрат гипотенузы?
— Это математика, а у нас сейчас физика.
— Математика так-то царица наук, она везде пригодится, — фыркнул Джеймс. Фил только покачал головой.
— Болтун…
Джеймс остановился возле локера, и они ждали, пока он найдёт тетрадь — мистер Грей был единственным, кто не допускал к итоговым экзаменам без конспектов. Помойкой шкафчик Джеймса назвать было нельзя, так что Кай сделал простой вывод, что друг просто оттягивает неизбежное. Конечно же, он забыл тетрадь дома, хотя отрицал это всю дорогу до школы. Фил прокашлялся: после первого звонка в коридоре почти никого не осталось, но из классов доносились голоса и громкий смех. Мысли школьников в основном были о приближающихся каникулах, почти никто не думал о каких-то там баллах и порогах.
И конечно же никто не предполагал, что для кого-то этот день станет последним в их жизни, а лето так никогда официально и не наступит.
— Я, кстати, песню написал, — Фил немного нервно прикусил губу. — Но мне не нравится переход между вторым куплетом и припевом, выходит как-то криво, как будто чего-то не хватает. Посмотришь?
— Конечно, — улыбнулся Кай.
Фил хотел было улыбнуться в ответ, но его внимание привлекла распахнувшаяся дверь. Кай так и не понял, что именно заставило его обернуться — может, шестое чувство? Фил первым увидел Айзека, с его губ слетело тихое ругательство, чего раньше за парнем почти не наблюдалось.
— Нужно уходить, — бросил он друзьям, но вопреки собственным словам вышел вперед, загораживая их.
Только с первыми выстрелами Кай осознал, что происходит — когда было уже поздно. Время замедлилось, растягивая кошмар до размеров бесконечности, но его всё равно чертовски не хватало.
Пять. Шесть. Семь. Кай больше не мог считать. В ставшей звенящей тишине он услышал рваное дыхание — последний вздох, а потом Фил упал лицом вниз. Люди закричали, захлопали двери, а Кай не мог оторвать взгляд от расползающейся по полу лужи крови.
Но как так? Они ведь только что разговаривали. Строили планы.
— Беги, — Кай рефлекторно толкнул Джеймса в спину в направлении лестницы. Так хотя бы у одного из них будет шанс.
Айзек отбросил винтовку — перезаряжать её было слишком долго, так он не сможет забрать столько жизней, сколько запланировал. Другое дело пистолет, который парень, жутко улыбаясь, достал из внутреннего кармана куртки.
Кай не стал его второй жертвой. И даже не третьей. Две девушки, застывшие в шаге от захлопнувшейся перед их носами двери, упали замертво, когда Айзек выпустил пули им в затылок.
— Что ты творишь?
Кай мало читал книг по психологии, но слышал что-то про то, что преступника можно попробовать отвлечь разговорами. Вот только Айзек не был настроен на пустую болтовню. Он поморщился, будто голос парня наждачкой прошелся по его ушам, и навёл на него пистолет.
Отступать было некуда. Кай дёрнулся скорее рефлекторно — немного вправо и зачем-то верх, как будто застыв в прыжке. Выстрел набатом отозвался в мозгу. Боли сначала не было, но лицо почти сразу залило что-то горячее и липкое. Он повалился на пол. Сознание меркло, и все звуки смешались в неразличимую какофонию: смех, выстрелы, крик. Думать больше не получалось. Всё ещё растянутое время отсчитывало его последние секунды. Кай устало закрыл глаза. Собственное горячее дыхание обжигало кожу.
Наконец, он провалился в темноту.