Пролог
11 мая 2024 г. в 12:58
Я никогда не задумывалась о смерти, а если бы задумалась, то едва ли могла бы предположить, что встречу её так рано. Все планы, мечты, всё то, к чему я долго и упорно шла, разрушилось в одночасье, когда передо мной, наконец, были открыты все пути. Судьбу не зря зовут злодейкой: сегодня она бросает целый мир к твоим ногам, а завтра с ухмылкой забивает гвозди в крышку твоего гроба.
Попрощавшись с друзьями, я вышла из машины и оказалась на дорожке, ведущей к дому. Моргнув красными огоньками задних фар, автомобиль отъехал и скрылся за поворотом, унося с собой звуки громыхавшей в салоне музыки и оставляя меня одну в уютной ночной тишине. Отголоски дневного зноя заботливо укутали обнажённые плечи тёплым одеялом, а раздувавший волосы ветерок будто напевал на ухо колыбельную. Я сделала глубокий вдох и ощутила аромат благоухающих среди свежей зелени гортензий, белоснежные шапки которых были видны даже в рассеянном лунном свете. Подняв глаза к небу, я не смогла сдержать улыбки. Рассыпанные по чёрной глади звёзды задорно подмигивали, вызывая во мне азарт художника. Целой жизни будет мало, чтобы научиться передавать их красоту на холсте, но я точно попробую. Много-много раз.
Прикрыв за собой дверь, я оставила туфли у входа и бесшумно, на носочках прошла в гостиную. Стараясь не разбудить отца, как обычно заснувшего перед телевизором, осторожно вытащила пульт из его рук и поправила плед. Уже собиралась подняться к себе, но вдруг заметила, как в камине что-то светится. Мы никогда не разжигали огонь в тёплое время года, а значит, вряд ли это могли быть догорающие угли.
Я присела перед камином и убедилась в том, что никакого свечения внутри нет. Только обугленные поленья и горки пепла — ничего необычного, разве что напоминание о том, что пора бы вызвать мастера и почистить камин после зимы.
На каминной полке выстроился ряд деревянных фоторамок. Выпускной из школы, Рождество на Аляске, каникулы в Европе — с каждого изображения мне приветливо улыбалась собственная физиономия, и лишь на одном фото была запечатлена не я. На меня смотрела красивая сероглазая женщина в объятиях несомненно счастливейшего из мужчин — того самого, который прямо сейчас сладко посапывал на диване.
— Спокойной ночи, мам, — тонкий палец провёл по светлым волосам женщины, встретившись с непроницаемым стеклом. Смахнув с резной фоторамки невидимые пылинки, я снова взглянула вниз и вдруг почувствовала, как по позвоночнику пробежал мороз. Давно остывшие в камине угли переливались рубиновым блеском. Я медленно опустилась на колени и протянула руку к кованой перегородке. Ладонь коснулась шершавого и слегка нагретого металла, а изнутри исходило тёплое дыхание пламени. Камин горел совсем недавно.
Ворвавшийся в открытое окно ветер гневно раздул шторы, заставив меня обернуться. Невесомая ткань, словно парус, взмыла к потолку, впустив в комнату новый поток воздуха. Колючие мурашки поспешили спрятаться под одеждой от сквозняка, мазнувшего по шее и лопаткам. Затерявшееся в волосах дуновение что-то нежно прошептало мне на ухо, а затем с протяжным стоном устремилось прямо к ладони, которую я продолжала держать на решётке. Поленья вспыхнули, и я едва успела одёрнуть руку.
Гостиная озарилась алым светом и наполнилась характерным треском, что обычно заставляло забыть обо всём, наслаждаясь красотой момента. Но в этот раз было что-то не так. Необъяснимое чувство тревоги сковало внутренности, не давая даже пошевелиться.
Ветер демоном кружил вокруг, заключая меня в ледяные объятия. Он прошёлся по короткому шёлковому платью, и моё тело, перестав ощущать исходившее от камина тепло, задрожало. И это несмотря на то, что голодное пламя набирало силу, яростно пыталось поглотить обугленное дерево и всё ближе подбиралось к перегородке. Шипение и треск, а так же завывающая за окном стихия теперь звучали так, будто из огня кто-то хотел вырваться на свободу. Этот кто-то не переставал шептать на неизвестном мне языке и теперь его голос, казалось, звучал отовсюду, усыпляя оцепеневший от страха разум.
"Иди ко мне", — эти слова прозвучали тихо, но так отчётливо, что я, вздрогнув, стала испуганно озираться по сторонам, вглядываясь в каждый угол. Звук повторился снова и снова, пока не пришло осознание, что голос существовал лишь в моей голове.
— Похоже, последний коктейль всё же был лишним, Вики, — еле слышно отчитала я саму себя, покачав головой в попытке прогнать иллюзии прочь из мыслей, но подстёгнутое алкоголем воображение продолжало играть со мной.
"Ты всё равно не убежишь", — еле слышно протянул голос, звучавший ласково, но при этом с нескрываемой угрозой.
Чужое присутствие стало настолько осязаемым, что я едва не закричала. Кто-то точно опалил своим дыханием кромку моего уха и теперь невесомым движением касался завитых прядей, выбившихся из причёски. Сердце бешено колотилось, разгоняя по телу застывшую в жилах кровь. Я резко обернулась, уверенная, что встречусь взглядом с непрошенным гостем, но в гостиной, как и прежде, было пусто. Я нашла глазами отца — как ни в чём не бывало он продолжал спать, не замечая ни горевшего камина, ни зловещего шёпота, ни хозяйничавшего в доме ветра.
"Здесь никого нет, — подумала я. — Это просто нервы".
Я прикрыла ресницы, сделала глубокий вдох и шумно выдохнула, стараясь успокоиться. Сердцебиение постепенно приходило в норму, а тревога начинала утихать, возвращая меня в реальность. Мне почти удалось взять себя в руки, как вдруг кожу защипало, и я в ужасе распахнула глаза.
Тени, дрожащие в алом свете камина, закружились на стенах, словно ведьминский шабаш, языки пламени тянули ко мне свои цепкие лапы, а из горящей пасти на меня взирало нечто страшное. Нечто тёмное, молчаливое и величественное, сила, которой невозможно было сопротивляться.
Прежде, чем я поняла, что делаю, моя рука уже потянулась к камину. Вырвавшийся из углей сноп искр защекотал подушечки пальцев, от которых по телу стало разливаться приятное, мгновенно проникшее внутрь тепло. Огонь дразнил, игрался со мной, облизывая озябшие ладони. Словно зачарованная, я доверяла ему, подставляя нежную кожу под горячие поцелуи.
"Виктория, очнись!" — пронёсся в мыслях чей-то женский голос, требовательный и отдалённо знакомый, заставивший вмиг скинуть с себя морок и вскочить на ноги. Дрожащими руками я схватила с журнального столика вазу и выплеснула в камин воду вместе со стоявшими в ней розами. Раскалённые угли зашипели от злости, точно змеи, которые быстро смолкли, уползая в нору, из которой вылезли.
Тяжело дыша, я какое-то время пыталась прийти в себя, а заодно найти разумное объяснение случившемуся. Так повлиял алкоголь? Нервы начали сдавать из-за подготовки к защите диплома? Или банальная усталость? А может это был сон? В любом случае стоит выбросить странные видения из головы.
Привыкнув к темноте, я ещё раз окинула гостиную взглядом. Здесь царило полное спокойствие, будто ничего не произошло. Едва не наступив на упавшую с каминной полки фоторамку, я подняла её и поместила дорогое сердцу изображение на прежнее место. Намереваясь закрыть окно, я юркнула под белоснежную вуаль штор и схватилась за ручку.
Ночной мрак никогда не был моим страхом, скорее наоборот, но в тот момент я упорно старалась не смотреть на улицу. И, как оказалось, не зря. Стоило на секунду перевести взгляд с собственного отражения за стекло, как зрение уловило мимолётное движение, которому было не место в безмятежности знакомого с детства пейзажа. Чья-то тень мелькнула между деревьями и поспешила скрыться, растворившись в ночи. Я часто заморгала, сбрасывая очередное наваждение, со злостью хлопнула оконной рамой, и, потирая обожжённое запястье, вбежала по лестнице наверх.